Но вот они наконец-то добрались до Ларчмонт-Лоджа, Адам, открыв дверь, вошел в дом. Переступил порог – и замер в изумлении: за время его недолгого отсутствия жилище так сильно изменилось, что он не сразу узнал его. Работники, встретившие его, были опрятно одеты, в начищенной до блеска обуви. Приподнимая шляпы, они вежливо улыбались, приветствуя хозяина, – словно все эти люди, ежедневно занимавшиеся тяжелым физическим трудом, внезапно превратились в благовоспитанных мальчиков из церковного хора.
Но это было еще не все. В дверях Адама встретил Альберт, сообщивший хозяину новость: оказывается, штукатуры отделывали потолок в главных гостиных, а послеобеденный чай поэтому подали в библиотеке. "Вот только кому его подали? – подумал Адам. – Ведь в охотничьем домике пока нет никаких гостей". Покосившись на О'Брайена, он спросил:
– И кто же сейчас пьет чай в библиотеке?
– Женщины, – ответил Альберт.
– Какие женщины?
– Все женщины. – Развернувшись, Альберт бросил через плечо: – Следуйте за мной, сэр.
Хотя посещение библиотеки не входило в планы Адама, любопытство взяло верх, и он решил, что еще успеет выспаться.
Когда они вошли в библиотеку, чайная церемония была в самом разгаре; на ней присутствовали все служанки, жившие в доме, а также, видимо, все женщины из соседней деревни. Но и это было еще не все. Святая святых Адама – его библиотека! – превратилась в настоящий дамский салон, где Бренна укладывала волосы какой-то женщине, расположившейся на кожаном диване, в то время как Изабель, Джорджи и еще с десяток женщин сидели на стульях, склонив головы над корзинами с рукоделием, и беседовали о последних модах.
Письменный стол Адама был накрыт белоснежной скатертью, и на нем стояли фарфоровые чашки, а также хрустальная ваза с цветами.
Адам снял шляпу и протер глаза.
– Ущипни меня, Мерфи, – пробормотал он, взглянув на приятеля. – Это происходит в действительности или мне только чудится? Может, все это галлюцинации, вызванные недосыпанием и усталостью?
– Не уверен, – ответил Мерфи; он таращился на женщин с не меньшим изумлением.
– На что это, по-твоему, похоже?
– Похоже на мужские фантазии. Вернее, на ночной кошмар, – добавил О'Брайен, нахмурившись. – Судя по всему, они устроили тут дамский клуб, если можно так выразиться.
– Да, вижу, – пробурчал Адам. – Но какого черта? Почему они тут собрались?
– Добрый день, сэр, – радостно прощебетала Изабель, заметив, что Адам с Мерфи топчутся у двери. – Вы приехали только что?
– Да, – кивнул Адам.
– А вы уже пили чай?
– Нет.
– Не хотели бы вы составить нам компанию? – пробормотала Изабель. – У нас найдется для вас чашка.
Адам снова посмотрел на стол, накрытый для чая. "Здесь найдется не только еще одна чашка, – подумал он. – Найдется все, что душе угодно". На столе лежало великое множество аппетитнейших маленьких бутербродиков, а также и масляные пшеничные лепешки, пирожные и булочки, от одного вида которых у любого гурмана потекли бы слюнки.
– Нет, благодарю. – Адам покачал головой и тут же поймал себя на том, что не может отвести взгляд от стола с угощением.
Изабель же, вскочив на ноги, проговорила:
– Одну минутку, сэр, сейчас я положу вам бутерброды и пирожные в тарелку.
Адам снова покачал головой:
– Нет-нет, сейчас я иду к себе и до ужина буду отдыхать. Но прежде я хотел бы узнать, по какому поводу проводится это пиршество и почему вы оккупировали… то есть выбрали для своего собрания мою библиотеку?
– Работники штукатурят потолок в гостиных, – объяснила экономка.
– А ваша комната? – не унимался Адам. – Вы же раньше всегда использовали вашу комнату для того, чтобы слуги могли проводить там свободное время, не так ли?
– Да, сэр, – подтвердила Изабель. – Однако там сейчас клеят обои, сэр.
– И кто отдал такое распоряжение?
– Вы сами, сэр.
– Я?.. – Адам не смог скрыть изумления.
– Совершенно верно, сэр. – Изабель лучезарно улыбнулась. – Вы сами сказали мне, что мы можем делать все необходимое, чтобы здесь обжиться. Поэтому я, чтобы создать уют в комнате, решила поменять обои.
– Но я сказал вам это несколько недель назад.
– Да, – согласилась Изабель. – И я все это время думала, а потом приняла решение насчет новых обоев.
– Когда вы приняли это решение? Вчера? – Адам едва сдерживался, чтобы не вспылить.
– Это показалось мне очень разумным решением, сэр, – сказал Изабель. – Ведь все равно в доме собирались работать штукатуры.
Адам не улавливал логики. Какое отношение к обоям имели штукатуры? Немного помолчав, он задал очередной вопрос:
– Но почему здесь столько женщин? Объясните же мне, пожалуйста, по какому поводу этот пир? – Адам обвел взглядом комнату, и некоторые лица показались ему знакомыми. Этих женщин он видел, когда нанимал на работу посудомоек и прачек.
– Нет никакого особенного повода, сэр. Мы просто собрались все вместе, чтобы выпить чаю.
– Не понимаю, – пробормотал Маккендрик и вопросительно посмотрел на О'Брайена, словно искал у него поддержки.
Но Мерфи в ответ только молча пожимал плечами, давая знать, что тоже ничего не понимает.
– Мы пьем чай каждый день, сэр, – сказала Изабель. Адам пришел в замешательство от такого ответа, а Мерфи чуть не прыснул от смеха.
– Полагаю, что пить чай вполне естественно, – согласился Адам. – Но почему вас здесь столько?.. – Он кивком указал на двух женщин, которых видел впервые в жизни. – Я что-то не припоминаю этих дам.
– У вас отличная память на лица, сэр. Вы с этими девушками действительно еще не встречались. Слева – Марта, а справа – Салли. – Женщины тотчас же встали и присели в реверансе.
– И что они здесь делают? – спросил Адам.
– Я взяла их на работу в помощь Джиане.
Адам перевел взгляд на Джорджи, и та на мгновение подняла глаза от рукоделия, лежавшего у нее на коленях.
– Понятно… – вздохнул Адам.
– У Джианы очень много работы, – продолжала Изабель. – Бедняжка не может делать все одна. – Кроме того… – Она понизила голос до шепота. – Кроме того, я подумала, что будет очень неплохо, если кто-то другой станет вытирать пыль с хрупких предметов.
– А Джиане, выходит, ничего другого не остается, как выполнять самую тяжелую работу? – проворчал Адам. Ему сделалось не по себе при мысли о том, что Джорджи придется трудиться не покладая рук, наводя чистоту в его доме. Нет, пусть уж лучше продолжает бить дорогой фарфор, чем будет скрести полы и чистить каминные решетки.
– Уверяю вас, что Джиана справится, – поспешила заверить его Изабель. – Она очень сильная девушка.
– А Бренна?
– Нашел о чем спорить, – прошептал приятелю Мерфи.
Изабель же с удивлением взглянула на Адама.
– Но Бренна – горничная хозяйки дома, сэр.
– Горничная, которая причесывает и одевает других служанок?
– Она не должна терять свои навыки, сэр, – объяснила Изабель.
Адам, прищурившись, посмотрел на Бренну.
Скромница Бренна Лангстром была довольно хороша собой, однако Адама ничуть не влекло к этой девушке. А вот Джиана – совсем другое дело. Но что же его так привлекало в Джорджи? Что заставляло его испытывать желание всякий раз, когда он оставался с ней наедине? Ведь прежде ему совершенно не нравились женщины такого типа…
Адам тяжело вздохнул и пригладил ладонью волосы. Господи, как же он устал… У него больше нет сил продолжать спор с миссис Лангстром и размышлять о своем странном влечении к Джорджи.
– Если даже Бренна потеряет свои навыки, никто не будет строго судить ее за это, – пробормотал Адам. – В доме нет хозяйки, поэтому и беспокоиться не о чем.
Маккендрик не подумал о том, что сказал это слишком громко. Изабель же его услышала и сочла нужным ответить:
– В один прекрасный день, сэр, в вашем доме появится хозяйка, и я уверена, что эта дама будет довольна Бренной.
– В этом нет никаких сомнений, – пробурчал в ответ Адам. – Думаю, что все в восторге от Бренны. – "Кроме меня", – мысленно добавил он. – А теперь, дамы, покорно прошу меня извинить, но я должен идти к себе.
– А как же чай? – спросила Изабель. – Может быть, после того как О'Брайен управится с вашим багажом, он отнесет чай вам в комнату?
Адам с Мерфи переглянулись.
– О'Брайен устал точно так же, как и я, – ответил Адам. – Ведь мы путешествовали вместе. Проследите, чтобы чай и угощение отнесли не только мне, но и ему.
– Я сейчас же велю Марте и Салли заняться этим, – сказала Изабель.
"Хорошо, что не Джиане", – подумал Адам. Потому что ему не хотелось испытывать судьбу. Он слишком устал, и сейчас, наверное, не смог бы противостоять ее чарам. Оставшись с прелестной Джианой наедине в своей спальне, он – не дай Бог! – может не удержаться и поцеловать ее.
– Вот и хорошо, – рявкнул Адам. Он вышел из библиотеки и направился к лестнице. Мерфи следовал за ним.
Когда приятели дошли до мраморного холла, их догнал Максимилиан.
– Добрый день, сэр. – Старик обращался к Адаму, совершенно не замечая стоявшего рядом О'Брайена.
– Только не сейчас, Максимилиан. Пожалуйста… Я ужасно устал и сейчас направляюсь к себе в спальню.
– Да, понимаю, сэр, – с сочувствием в голосе проговорил Максимилиан. – Я только хотел сообщить вам, что у вас на письменном столе нет никаких срочных писем, так что можете не беспокоиться на сей счет. Я взял на себя смелость обработать вашу корреспонденцию…
– Что?..
– Я взял на себя смелость просмотреть вашу корреспонденцию, сэр. Разумеется, за исключением адресованного вам лично письма леди Маршфельд, – добавил Максимилиан.
– А остальные мои письма? Вы их читаете?! – ужаснулся Адам.
– Разумеется, сэр. И я отослал те письма, которые вы приготовили для отправки и оставили на письменном столе. Ведь заниматься почтой хозяина – одна из обязанностей личного секретаря. Я разделил корреспонденцию на ту, которая требует незамедлительного ответа, и на ту, что еще может подождать. А кроме того, я взял на себя труд пересмотреть ваше расписание светских мероприятий, а также просмотреть просьбы о финансовой помощи, поступившие от различных благотворительных организаций. Все сомнительные просьбы я отсеял и оставил только знакомые мне благотворительные организации, которые зарекомендовали себя как надежные. Впрочем, все остальные мы еще раз просмотрим вместе с вами, если вы того пожелаете. – Максимилиан какое-то время молчал, дожидаясь ответа хозяина, потом спросил: – Сэр, может, вам еще что-нибудь понадобится, прежде чем вы отправитесь вздремнуть?
Адам нахмурился. Во-первых, от Максимилиана ему вообще ничего не требовалось. А во-вторых, ему ужасно не понравилось, что кто-то читал его письма, перекраивал на свой вкус расписание его светских мероприятий и занимался просьбами о выделении средств на благотворительные цели.
– Мы обсудим это позже, Макс.
– Хорошо, сэр, – ответил Максимилиан с поклоном и тут же удалился.
– Что ты на это скажешь? – спросил О'Брайен, когда друзья начали подниматься по лестнице.
Адам взял у него свою дорожную сумку.
– Я в полном недоумении, – признался он. – Либо мне приснился страшный сон, либо здесь все перевернулось с ног на голову.
Глава 21
Принцесса королевской крови Сакс-Валлерштайн-Карлии – очень милая гостья. Она никогда не создает неудобства хозяину или хозяйке дома. Она не изводит их своими капризами, не обращается к ним с необычными просьбами и не позволяет делать это никому из своей свиты.
Принцип и правило № 483 королевского этикета принцессы Сакс-Валлерштайн-Каролии, по распоряжению его высочества князя Кароля Пятого, часть 1, 1641 год
Тем временем Джиана, сидевшая в библиотеке, продолжала заниматься своим рукоделием. Она слышала, как Максимилиан заговорил с Маккендриком в мраморном холле, когда тот собирался подняться на второй этаж. Она даже услышала, как через несколько минут Максимилиан прошел в свою комнату.
– Мисс Лангстром!
Джиана вздрогнула от неожиданности; ей показалось, что от громкого крика Маккендрика сотрясались стены, дребезжали стекла в окнах и сыпалась штукатурка с потолка.
Подняв голову от шитья, принцесса молча взглянула на Бренну и едва заметно кивнула. Бренна выронила из рук гребень и бросилась к двери. Выбежав из библиотеки, она помчалась по мраморному холлу. У них был разработан план. Джиана решила, что на зов Адама должна будет явиться Бренна. Если, конечно, хозяин дома не станет настаивать, чтобы пришла именно она, Джиана. Она не забыла, что Адам Маккендрик велел ей держаться от него подальше. Причем он говорил ей об этом не раз, так что не следовало его раздражать. "Да-да, я буду держаться, сколько смогу", – говорила себе принцесса.
– Мне нужны не вы! – закричал Адам, увидев Бренну, остановившуюся у порога. – Другая мисс Лангстром! Джорджи!
Джиана отложила в сторону шитье и поднялась со стула.
– Возьмите с собой вот это. – Изабель вручила ей тарелку с бутербродами и пирожными. – Может быть, угощение смягчит это чудовище.
Выходя из библиотеки, Джиана с тарелкой в руках столкнулась в дверях с Бренной. Принцесса улыбкой поблагодарила девушку за то, что та была готова принять огонь на себя и не задумываясь бесстрашно ринулась в логово свирепого льва. Затем, приосанившись, принцесса зашагала к холлу, и ее каблуки гулко застучали по мраморным плиткам. Вскоре она пересекла мраморный холл и стала подниматься по лестнице.
У двери ее встретил Адам. Взяв у нее тарелку, он указал на свою спальню.
– Что это?..
Дверь была открыта, и Джиана, заглянув в комнату, невольно поморщилась. Постель Адама вся смята, и повсюду валялись обрывки газет, на которых, по всей видимости, спал Вагнер. Вот только самого виновника беспорядка нигде не было видно.
– Что все это значит? – спросил Адам.
Он прошел в комнату и, поставив тарелку на тумбочку возле кровати, взял один сандвич. Впившись зубами в бутерброд, он выразительно посмотрел на Джиану. Та на мгновение отвела глаза и пожала плечами.
Адам жестом пригласил ее войти, затем сказал:
– Что вы молчите?
– Сэр, но я… – Она умолкла.
– По-моему, я вам ясно сказал: ваш пес должен держаться подальше от моей постели.
Джиана несколько секунд молчала. Но потом вдруг решила бросить Маккендрику вызов.
– Не хотите ли вы сказать, что желаете нас всех уволить, потому что мы вас не устраиваем?
– Меня вполне устраивает ваша работа. И я не собираюсь никого увольнять. Я только хочу добиться от вас одного – чтобы вы следили за вашим чудовищем и не позволяли ему залезать в мою постель.
У Джианы отлегло от сердца. Она поняла: пока ей можно не опасаться, что ее, а вместе с ней и ее "семью" выставят из дома. Поэтому она решила проявить великодушие и закрыть глаза на то, что мистер Маккендрик в очередной раз оскорбил ее любимца, назвав его чудовищем.
– Но в данный момент Вагнера нет в вашей постели, сэр.
– Да, сейчас его там нет. Однако нет никаких сомнений в том, что он здесь был.
Джиана окинула взглядом спальню Адама, но пса нигде не было видно.
– Где же он? – спросила она.
– Когда я вошел, этот негодяй спал сном младенца, нагло развалившись на моей кровати. Я закричал на него, и он тут же куда-то исчез.
– Он очень не любит, когда на него кричат, – с укоризной заметила Джиана. – Он этого терпеть не может. – Опустившись на колени, она заглянула под кровать.
– Ему не нравится, когда на него кричат, – поправил Адам. – А терпеть не может он только меня.
– Нет, что вы… Вы ему очень нравитесь. – Джиана заглянула за дверь, потом под стол.
– Насчет меня – весьма спорный вопрос, – хмыкнул Адам. – Но бесспорным фактом является то, что вашему Вагнеру, как и прежде, ужасно нравится моя постель. Скажите мне честно, Джорджи, вы что, спали на моей кровати, пока я был в отъезде?
– О нет, что вы!.. Как можно! Разумеется, нет! – Девушка явно смутилась.
– Я спросил просто на всякий случай. Хотел еще раз убедиться… – Адам широко улыбнулся. – Я. подумал, что, может быть, вы скучали по мне.
– Я правда ску… – Принцесса умолкла, сообразив, что чуть не проговорилась. Впрочем, Маккендрик, судя по всему, и так уже понял, что она хотела сказать, поэтому Джиана добавила: – Да, возможно, я действительно скучала, но не настолько, чтобы спать на вашей кровати.
– Зато настолько, что позволили Вагнеру делать это вместо вас, – с усмешкой заметил Адам.
Услышав свое имя, произнесенное строгим тоном, пес начал тихо скулить из приоткрытого гардероба. Джиана подошла к шкафу и, заглянув в него, увидела своего любимца.
– Ах, Вагнер!.. – воскликнула она.
Волкодав немного помедлил, затем осторожно выглянул наружу. Джиана не удержалась от улыбки. Покосившись на Адама, она заметила, что губы его тронула улыбка.
– Это не я пустила Вагнера в вашу спальню, – сказала Джиана, глядя на Адама честными глазами. Затем, наклонившись, ласково погладила пса.
И принцесса не солгала: в спальню Вагнера запустила Изабель, а она, Джиана, только приказала это сделать.
– Не бойся, все хорошо, мой мальчик, – говорила Джиана. – Мистер Маккендрик не хотел тебя напугать.
– Ошибаетесь, – заявил Адам. – Я как раз хотел его напугать, чтобы таким способом прогнать из своей постели. – Подмигнув Джиане, он обратился к псу. – А теперь, Вагнер, пусть твоя хозяйка более складно расскажет, как все случилось на самом деле…
Джиана замерла в смущении. "Что же он имеет в виду?" – думала она.
– Ладно, не будем об этом, – проговорил Адам, настроенный вполне миролюбиво. – Но больше не пускайте пса в мою спальню, договорились?
– А я и не пускала, – упорствовала девушка.
– Если вы этого не делали, то почему же здесь повсюду клочья газет? Как вы это объясните? Кто мог их порвать? Я ведь прекрасно помню, как отдавал эти газеты именно вам, потому что вы попросили их почитать.
– Как только я прочла газеты, я сразу же отнесла их прямо сюда, в спальню.
Когда Джиана это говорила, Адам смотрел ей прямо в глаза. А у Джорджи на лице было такое невинное выражение, что сразу же отпали все сомнения: конечно же, эта девушка говорила чистейшую правду. Разве могли лгать такие глаза?
– Но почему вы отнесли газеты в спальню, а не в библиотеку?
– Видите ли, я закончила чтение только сегодня днем, – ответила Джиана и тихонько вздохнула. Ей ужасно не хотелось лгать, и она была готова в любой момент выложить Адаму всю правду. В эти мгновения Джиана неотрывно смотрела на его губы – смотрела и думала: "А что случилось бы, если бы он сейчас снова меня поцеловал?" Но хотел ли он этого? Увы, на этот вопрос она не знала ответа. – Я принесла эти газеты сюда и положила на ваш письменный стол, потому что Иза… моя мать накрывала стол в библиотеке перед чаем. Когда я принесла к вам газеты, Вагнера в комнате не было. Но его мог впустить сюда кто угодно. Поверьте, нам намного легче не пускать Вагнера в вашу спальню, чем держать его подальше от стола с угощением.
– Неужели? Я этого не заметил.
Его ирония почему-то показалась ей обидной. Хотя Джиана сознавала, что заслуживала упрека. Опустив глаза, она стала внимательно разглядывать носки своих туфель. Потом вновь заговорила: