Она еще немного помедлила, стоя в дверях, пытаясь собраться с мыслями и не вполне понимая, что мешает ей открыть дверь и выйти из отцовского кабинета. Может быть, она ждала какого-то знака, намека, что отец все-таки любит ее, что он способен понять ее чувства; однако лорд Уэр отвернулся к окну и больше не смотрел на дочь. Александре была видна лишь его спина, прямая, словно в нее был вставлен металлический прут. Лорд Уэр снова стал самим собой.
– Прощай, папа. – Александра вышла из кабинета и направилась в холл, с каждым мгновением уходя все дальше от прежней жизни. Пройдя коридор, она устремилась к лестнице и, ускорив шаг, буквально слетела вниз по ступенькам, а затем, выбежав на улицу, огляделась, ища Кристофера; дыхание ее стало тяжелым, сердце бешено колотилось.
На улицах царило оживленное движение. Рядом с фермерскими телегами, гружеными овощами, двигались щегольские экипажи; прохожие спешили по своим делам. Было время прилива, и со стороны Темзы дул прохладный ветерок, неся с собой неповторимый запах реки. Где-то вдалеке работала бурильная машина. Вокруг простирался огромный мир, наполненный красками и звуками, и Александре захотелось ощутить себя его частью.
Завернув за угол, она подняла глаза к небу. В вышине сгущались пушистые кучевые облака. Под куполом небосвода парили чайки: раскинув крылья, они летели, послушно повинуясь движению воздушных потоков, и их белоснежные силуэты четко выделялись на ярко-голубом фоне неба.
Александра прошлась босиком по маленькому, огороженному со всех сторон газону, откуда ее вскоре прогнал полицейский. Тогда она села в переполненный омнибус – ей еще никогда не приходилось ездить в этой громыхающей колымаге. Экипаж неторопливо тащился по городу, петляя по улочкам и переулкам Лондона, в которых Александра никогда прежде не бывала. Элегантное красно-коричневое платье из китайского муслина изящно облегало ее фигуру, спадая вниз мягкими складками; щеки ее горели, но она не обращала на это ни малейшего внимания.
С интересом разглядывая окрестности, Александра неожиданно узнала дорогу на Саттон и выскочила из омнибуса на ближайшей остановке. Остальные пассажиры, вытягивая шеи, долго провожали ее взглядами. Александра открыла сумочку и пересчитала деньги, потом остановила наемный экипаж.
Добравшись до ювелирной лавки, она услышала от Смита, что Ричард уже перебрался в другое место.
– Скорее всего они вообще уехали из страны, – пояснил дядюшка Бриджетт, вытирая руки о грязную тряпицу. Неожиданное появление Александры явно привело его в замешательство. Перекинув тряпку через плечо, он смущенно отвел глаза. – Простите меня, мэм, но я не ждал гостей.
Александра взглянула на стоящий на улице экипаж. Она обещала вознице дополнительную плату, если он ее подождет.
– Мне нужно оставить письмо для Ричарда, – сухо сказала она. – У вас найдутся бумага, перо и чернила?
Смит отступил в сторону, позволяя ей пройти в лавку, затем положил на прилавок бумагу, чернила, передал ей ручку и пристроился рядом, облокотившись о стойку.
Обмакнув кончик пера в бутылочку с чернилами, Александра начала писать, но, заметив любопытный взгляд ювелира, остановилась.
– Я могу рассчитывать на конфиденциальность, сэр, как вы считаете? – невозмутимо спросила она.
Недовольно пожав плечами, Смит отошел куполкам и встал, скрестив руки на груди.
– Обычно в мою лавку не заходят леди вроде вас. Может, вас заинтересует что-нибудь из ювелирных украшений?
Александра подняла голову, ее руки мгновенно стали ледяными.
– Украшения Ричарда?
Смит только кивнул в ответ.
Пока ювелир ходил за своими ящиками в другой конец лавки, Александра успела закончить письмо. Вернувшись, дядюшка Бриджетт разложил перед ней свои сокровища. Он устроил целое представление, бережно выкладывая драгоценности на черную бархатную ткань, и Александра внимательно рассматривала каждую вещицу. Мастерски выполненные из серебра и золота, украшения поражали своей красотой и изяществом.
– Полагаю, все это сделано по рисункам Ричарда? – спросила Александра, поднося драгоценности ближе к свету. Вероятно, Смит считал, что она собирается купить у него что-нибудь в благотворительных целях, но ей было все равно. Собственно, Ричард действительно нуждался в благотворительности, особенно сейчас, когда у него вот-вот должен был появиться на свет ребенок. Александра первая надрала бы ему уши, если бы он вздумал поставить свою гордость выше интересов младенца. Человек, который способен был ходить, вырядившись в полосатую одежду, словно леденец, может придержать свое самолюбие и принять подношение. Кроме того, украшения действительно были прекрасны. – Сколько получит Ричард, если я куплю всю вашу коллекцию?
– Половину. Ему всегда достается половина из того, что мы продаем.
– Вы поступите честно и действительно передадите ему деньги?
Смит прижал руку к груди.
– Бридж – моя племянница, миледи.
– Финли узнает, если вы смошенничаете и обманете Ричарда, и тогда я прикажу переломать вам обе руки без малейших угрызений совести. – Ювелир испуганно раскрыл рот, и Александра самодовольно ухмыльнулась явно поверил, что она способна привести стою угрозу в исполнение. – Если вы доставите драгоценности ко мне, я заплачу полную стоимость. – Александра нацарапала свой адрес в нижней части листа, на котором писала письмо, решив, что коли у Смита в лавке имеются перо и чернила, то он умеет читать. Затем она аккуратно оторвала клочок бумаги и передала его ювелиру. – Это будет свадебный подарок моему кузену и денежная компенсация для вас, – сказала она.
Смит недоуменно взглянул на бумажку с адресом, потом перевел взгляд на Александру.
– Назовем это честной платой за то, что я огрела вас Буддой по голове, – насмешливо пояснила она.
Смит почесал свою лысеющую макушку и покраснел.
– Да, мэм, это вы хорошо придумали. – Он распахнул входную дверь. Мелодично затренькал колокольчик. – Вы совсем не такая, как все эти напыщенные аристократы, которых мне доводилось встречать, мэм.
Александра пожала плечами в ответ: если она и отличалась чем-то от представителей своего круга, то это была целиком ее собственная заслуга.
– Боюсь, кое-кто позволит себе не согласиться с вами, мистер Смит, – ответила она, натягивая перчатки. – Передайте Ричарду, чтобы он пока не появлялся в Лондоне. И еще скажите ему... что я понимаю его выбор.
Как надеялась Александра, ее кузен догадается, что она собирается делать.
Глава 21
Райан Донелли обернулся на легкий стук в дверь спальни.
– Тут кое-кто пришел, сэр, и хочет непременно переговорить с вашим братом, – раздался голос камердинера.
Вдевая запонку в манжету, Райан спустился с лестницы. В столь ранний час он никого не ждал; тем более ему совершенно не хотелось видеть того, чье поведение он не одобрял и к кому не испытывал ни малейшей симпатии. По непонятным причинам Крис считал необходимым продолжать поддерживать отношения с уголовным преступником, пользующимся самой дурной славой.
– Финли, – окликнул он нежданного гостя. Серебряная запонка скользнула наконец в петлю. – Чем обязан, да еще так рано? Я чем-то могу вам помочь?
Если Финли и почувствовал враждебность Райана, то не обратил на это ни малейшего внимания: держа в руках котелок, рослый малый переминался с ноги на ногу у входа в дом.
– Я пришел поговорить с вашим братом. Вы его видели?
Райан потер запонку пальцем.
– Один или два раза в жизни, Финли.
– О, с юмором у вас все в порядке, сэр, – губы Финли растянулись в кривой усмешке, – но вряд ли это поможет мне найти мистера Донелли.
Райан решил не спрашивать, не пробовал ли Финли поинтересоваться местонахождением Кристофера у их королевских высочеств; однако отправлять этого уголовника в контору в Вестминстере, где через два часа у них с Крисом была назначена встреча с членами комиссии, ему тоже не хотелось. Откровенно говоря, расписание Райана было таким плотным, что он не видел собственного брата уже четыре дня, в течение которых и начали распространяться слухи о финальном поединке Кристофера с лордом Уэром.
Райану оставалось только молить Всевышнего о прощении и надеяться, что Крис не разрушит до основания будущее "Ди энд Би".
– А что вы, собственно, от него хотели?
– "Таймс" собирается опубликовать интервью с ним: кто-то им сообщил по секрету, что по вечерам он часто бывает в гимнастическом зале. Правда, почему-то им не сказали, что он уже неделю там не появляется, что, знаете ли, совсем на него не похоже. Они хотели узнать, правда ли, что лорд Уэр рекомендовал мистера Донелли в совет музея.
– Уэр? – Райан усмехнулся. – Да они что, с ума сошли?
Финли неопределенно пожал плечами:
– Тогда, значит, вы еще не видели утреннюю газету, сэр!
Добравшись до загородного поместья Кристофера уже к закату, Райан поспешно соскочил с лошади, бросил поводья молодому конюху и быстро зашагал по усыпанной гравием дорожке.
– Оботри его хорошенько, парень. – Он заметил, что его серый весь в пене и тяжело дышит.
Стянув перчатки, Райан окинул взглядом фасад дома. Все окна особняка были ярко освещены. Он торопливо поднялся по ступеням, и тут же дверь перед ним широко распахнулась. На пороге стоял Барнаби.
– Черт возьми, я добирался сюда целый день! – раздраженно проворчал Райан и, стремительно пройдя мимо слуги, направился в холл. – Где Кристофер? Он уже несколько дней не появляется в нашей конторе в Вестминстере, а меня только сейчас об этом известили!
– Ваш брат сам не свой в последнее время, сэр. На прошлой неделе он вернулся из Лондона в очень мрачном настроении. Я еще никогда не видел его таким. – Барнаби огорченно вздохнул. – К тому же он очень плохо себя чувствует: нога сильно опухла. Хозяин уже несколько ночей почти совсем не спит. Вот только он запретил мне говорить об этом кому бы то ни было, иначе я бы давно послал за вами. Вчера он опустошил все шкафы в доме – искал, что бы выпить, а к вечеру мне пришлось послать за доктором.
– Ну и дела! Черт побери, ты же знаешь, он терпеть не может докторов! – Райан передал слуге перчатки и плащ.
– Вот именно. – Барнаби понуро опустил голову. Казалось, его спина окаменела. – Вы даже представить себе не можете, что тут наговорил ваш брат и куда велел нам отправляться. А потом он нас всех уволил...
– Полагаю, этот сумасшедший в библиотеке?
– Хозяин наверху, сэр. Он потребовал, чтобы ему принесли газету, но исходя из обстоятельств мы решили лучше этого не делать. В конце концов, мистер Донелли не может уволить нас дважды. – Барнаби возмущенно фыркнул.
– Не позволяй ему прочесть ни единой проклятой газеты, пока я не разрешу.
– И еще, сэр... – Барнаби нерешительно преградил путь гостю. – Доктор сказал, если мистер Донелли не даст отдых своей ноге, то...
Райан поднялся по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки, и быстро зашагал по коридору. Мягкий ковер приглушал звук его шагов. Когда он вошел, Кристофер, облачившись в халат, стоял перед окном спиной к двери. Ящики шкафов были выдвинуты, как будто кто-то проводил здесь тщательный обыск; по всему полу валялись военные награды, полученные им когда-то.
– Брат... – Райан растерянно замолчал. Кристофер резко повернулся – он едва мог ходить и с трудом волочил больную ногу. Рука его сжимала короткоствольный пистолет.
– Ты не заставишь меня торчать в этом доме, черт возьми, и не приведешь сюда своего проклятого хирурга, понятно?
Райан с трудом узнал в стоящем перед ним человеке своего брата. По спине его пробежал холодок. На лице Кристофера чернела недельная щетина, придавая ему вид дикий и необузданный: похоже, он вполне мог пристрелить любого, кто вздумает ему перечить.
– Старый военный пистолет? – Райан шагнул в комнату и встал напротив брата. – Тебе надо тверже держать в руке оружие, если ты собираешься пристрелить меня. Подними дуло повыше.
– Иди к дьяволу, Райан. Мне и в самом деле стоило бы пристрелить тебя. – Кристофер опустил пистолет и отвернулся с недовольной гримасой. – Ты знаешь, что во всем этом проклятом доме нет ни одной чертовой бутылки спиртного? – в досаде воскликнул он.
Райан махнул рукой в сторону пистолета:
– И с помощью этого пугача ты собираешься обратить в бегство хирурга?
Кристофер с сомнением взглянул на зажатый в руке пистолет: казалось, он силится понять, зачем вообще ему оружие. Прошлой ночью ему опять привиделся кошмар; мозг его был затуманен, словно у пьяного, которому необходимо проспаться, чтобы вернуться к реальности. Проклятый доктор щупал и мял его ногу, как будто это просто кусок сырого мяса. Кристофер предупредил коновала, чтобы тот не вздумал прикасаться к нему, но это его не остановило.
Шесть лет назад Кристофер навел пистолет на хирурга, который собирался ампутировать ему ногу, и держал его под прицелом. Он потерял сознание прежде, чем рану успели зашить, и только чудом остался в живых. Тогда боль казалась просто чудовищной, невыносимой. Очнувшись, он по-прежнему сжимал в руке пистолет, но ногу ему так и не ампутировали.
– Я прикажу Барнаби приготовить ванну, – осторожно сказал Райан.
– Черта с два ты ему прикажешь: я его уволил вместе со всеми остальными слугами в этом доме. Они не могут принести мне даже какую-то паршивую газету.
Губы Райана дрогнули в улыбке, и Кристоферу тут же мучительно захотелось во что бы то ни стало стереть ее с лица брата.
– Ну конечно, нельзя спускать подобную дерзость, – неожиданно подтвердил Райан. Его тон был спокойным, но властным. – Тем более что слуги беспокоятся гораздо больше о твоем благополучии, чем о собственном жалованье. Ложись-ка лучше в постель, Крис, и позволь мне осмотреть твою ногу.
В висках Кристофера стучало, словно кто-то бил молотом по голове. Казалось, его накрыли сверху мокрым одеялом, притупив все чувства, оставив лишь изнуряющую боль. Все еще сжимая в руке пистолет, он бросил затравленный взгляд на дверь за спиной у Райана.
– У тебя нет ни малейшего шанса проскочить мимо меня, – будто отвечая мыслям Кристофера, предупредил Райан. Непреклонное выражение глаз младшего брата и откровенная слабость старшего со всей очевидностью указывали на то, каким будет исход спора. – Ложись, Крис.
Кристофер сделал шаг, споткнулся и громко выругался.
– Это ничего не меняет, черт возьми!
Когда он наконец лег, боль в ноге немного затихла; и тогда, презирая себя за беспомощность, он все же позволил Райану откинуть полу его халата и осмотреть ногу. Внезапно наступила тишина. Борясь с подступающей тошнотой, Кристофере отвращением стиснул зубы. Он знал, что за зрелище открылось глазам его брата и к какому выводу тот должен прийти. Бедро распухло примерно вдвое против обычного размера, кожа натянулась и блестела. На багровом вздутии выделялся длинный белый шрам. Положение было серьезным.
Райан откинулся на спинку стула рядом с кроватью и растерянным жестом пригладил волосы. Внезапно в его глазах вспыхнул гнев.
– Как давно твоя нога в таком состоянии?
Кристофер не ответил.
– Тебе нужен специалист.
– Что мне действительно нужно, так это выпить.
– Я слышал, что раны от шрапнели могут давать знать о себе многие годы спустя. В Эдинбурге живет один очень известный военный хирург, он воевал в Крыму...
– Я знаю, о ком ты говоришь.
– Почему ты никому не сказал о том, что происходит?
Кристофер прикрыл рукой глаза и ничего не ответил.
– Для тебя почувствовать зависимость от кого-то – все равно что съесть порцию ржавых гвоздей, да? – Райан подобрал пистолет брата, брошенный на постель, рядом с подушкой. Устало передвигая ноги, обутые в высокие сапоги для верховой езды, он подошел к двери и позвал Барнаби. – Я снова нанимаю всех вас, – заявил он старому слуге. – Теперь вы станете работать на меня.
– Не вздумай слушать его, Барнаби, – предупредил Кристофер.
Не обращая ни малейшего внимания на слова брата, Райан приказал принести свежие простыни, горячую пищу и приготовить ванну наверху.
– С превеликим удовольствием, сэр, – ответил Барнаби, бросая на хозяина торжествующий взгляд.
Два часа спустя Кристофер был уже вымыт, накормлен и уложен в постель – за всеми этими процедурами скрупулезно следил его брат. Затем все с той же основательностью, отличавшей знаменитых сестер милосердия, он помог удобно устроить ногу Кристофера на подушке и накрыл брата одеялом.
Кристофер беспокойно заворочался на постели, стараясь найти хоть сколько-нибудь приемлемое положение. Одеяла лишь раздражали его, и он немедленно избавился от них. Обессиленный, он лежал на спине, закинув руку за голову; глаза его были закрыты.
– Достань мне чего-нибудь выпить, Барнаби, – тихо проворчал он из-под рукава халата. – Никто не обращает на меня внимания в моем собственном доме, черт возьми!
Райан, сидевший на стуле рядом с кроватью, лениво приподнялся и наклонился вперед:
– Теперь они работают на меня, ты не забыл?
Кристофер опустил руку и прикрыл глаза. Райан, нахмурив брови, внимательно смотрел на него. Надо же такому случиться, что именно Райан нашел его здесь, дома, слабого и беспомощного! Трудно придумать что-нибудь хуже этого. Райан не тот человек, чтобы дать кому-то спокойно умереть: теперь от него так просто не избавишься.
– Проклятие! Жаль, что я не могу уволить и тебя вместе со всеми. Уж слишком довольный у тебя вид.
– Браво! – ухмыльнулся Райан.
– Иди к дьяволу!
– Похоже, ты такой мрачный не только из-за ноги, Крис, хотя с ногой дела обстоят достаточно паршиво. Еще я кое-что слышал о том, что произошло в кабинете лорда Уэра...
Кристофер снова закрыл лицо рукавом.
– Я не нуждаюсь в твоем сочувствии.
– Сочувствовать? Тебе? Да ты не заслуживаешь и малейшей жалости. С тех пор как ты снова начал встречаться с ее сиятельством, из уважаемого и достойного доверия делового человека и талантливого инженера превратился в жалкого лунатика.
На этот раз Райан определенно прав, подумал Кристофер и не стал возражать, тем более что все это казалось ему абсолютно не важным по сравнению с тем отчаянием, которое терзало его сердце, не давая ему вздохнуть. Он потерял Алекс. Он дважды предал ее: сначала – пытаясь скрывать от всех их отношения и потом – бросив в кабинете лорда Уэра. Он ушел в тот момент, когда ему следовало бы побороть свою гордость и объяснить Алекс все, что ей невольно пришлось услышать.
– Уверяю тебя, – Райан поправил матрас и простыню, – самое лучшее, что ты можешь сейчас для нее сделать, – это заняться своим здоровьем и оставить ее в покое. Честно говорящее сиятельство заслуживает уважения. Храбрая леди. Никогда не думал, что она обладает такой стойкостью.
Уловив какую-то странную нотку в тоне Райана, Кристофер приподнялся на локтях:
– О чем это ты?
Райан наклонился к постели брата.