Но внезапно ей на память пришло ещё одно наставление, полученное от отца, и в измученном сердце проснулась искра надежды. "Делай ставку на то, в чём ты уверена!" Это было его второе правило. А если Кэролайн и могла быть в чём-то уверенной, так это в том, что с минуты на минуту Саймон явится сюда, чтобы предъявить на неё свои права.
Значит, если она правильно разыграет свои карты, то сумеет добиться преимущества. Она метнулась к небольшому рабочему столу, зажгла свечку, уселась, достала листок бумаги и стала что-то писать.
Когда через некоторое время за ней прислали лакея, Кэролайн спустилась в кабинет за детьми в совершенно ином настроении. Не то чтобы она чувствовала себя спокойно, но по крайней мере теперь она знала, что делать, и могла черпать силы в этой уверенности. У дверей кабинета она на миг задержалась, собираясь с духом, как будто ей предстояло выйти на сцену перед строгими зрителями.
Глубоко вздохнув, она постучала.
Саймон затруднялся предсказать, как он отреагирует на следующую встречу с Кэролайн, поскольку существовало великое множество вариантов. Однако он искренне хотел бы соблюсти приличия, чтобы не оскорблять своих хозяев, а потому решил отложить свою расправу над коварной беглянкой до более подходящего момента.
Но стоило Джейн дёрнуть за шнурок колокольчика, чтобы вызвать лакея, как все его чувства обострились. Он с трепетом выслушал приказание привести в кабинет гувернантку и затаился в ожидании Кэролайн. Наконец она постучала в дверь, и Саймон предусмотрительно избавился от бокала с виски, чтобы не облиться ещё раз при её появлении.
Кэролайн шагнула в комнату.
Саймон с шумом вздохнул: оказывается, до сих пор он боялся дышать.
Йен сурово нахмурился.
Джейн послала Саймону предупреждающий взгляд и только после этого посмотрела на Кэролайн.
– Дети съели так много сладкого, что могут не дожидаться ужина, – сдержанно сообщила она. – Позже я загляну к ним наверх, чтобы поцеловать перед сном. – Она улыбнулась детям. – Ну, теперь с вами будет заниматься мисс Морроу или леди Кэролайн? – Джейн посмотрела на гувернантку, вопросительно приподняв брови.
– Мисс Морроу вполне подойдёт.
– Мы ещё поговорим об этом завтра, – кивнула Джейн.
– Очень хорошо, мэм. – Это обещание не сулило ничего хорошего, однако Кэролайн не подала виду, что обмирает от страха. – Идёмте, дети. – Она выпроводила своих подопечных в коридор, ни разу не взглянув в сторону Саймона.
Как только за ними захлопнулась дверь, в кабинете воцарилось зловещее молчание.
Джейн не спускала с Саймона такого уничижительного взгляда, что под конец он даже почувствовал что-то вроде вины.
– Надеюсь, тебе не требуется напоминать о правилах в моём доме?
– Нет, не требуется.
– Очень хотелось бы в это верить, – язвительно ответила она.
Глава 9
В этот вечер обед с хозяевами превратился для Саймона в настоящую пытку. Одно блюдо сменяло другое, и этой череде не было видно конца. Он ел, не замечая вкуса, пил, не помня что, отвечал на вопросы, не понимая их смысла. Наконец, когда за столом осушили последний бокал портвейна и мужчины вышли с Джейн в гостиную, где был накрыт поздний чай, часы на каминной полке пробили одиннадцать. Слава Богу, сами хозяева спохватились, что час уже поздний, и предложили улечься пораньше, чтобы успеть набраться сил перед завтрашней охотой.
Саймон без промедления вернулся к себе в спальню, где стал метаться из угла в угол, дожидаясь, пока все в доме угомонятся. Он не мог допустить, чтобы его заметили, особенно после разговора с Джейн и данного ей обещания. Терзаясь от нетерпения, разъярённый этими бесконечными отсрочками, он кружил по комнате, как раненый зверь, не выпуская из рук карманных часов. Стрелки двигались так медленно, что хотелось кого-то убить. Но вот наконец в доме всё затихло. Он отважился выглянуть в коридор и убедился, что там нет ни души. Благословенная, долгожданная тишина! Саймон выскользнул из своей комнаты, аккуратно притворил дверь и направился к лестнице на третий этаж. На площадке он замер и прислушался. Ни звука. Он улыбнулся. Даже Джейн, его строгая дуэнья, успела заснуть. Саймон единым духом взлетел по лестнице и снова остановился: куда идти? В коридор выходило слишком много дверей. Две по правую руку и три по левую: детские спальни, игровая комната, комната няньки и гувернантки. В какой из них поселили Кэролайн?
Она подняла глаза, как только он вошёл в комнату. Отложила в сторону книгу, с которой коротала ночные часы, и окинула незваного гостя холодным взглядом.
– Что так долго?
Это было не приветствие, это была откровенная издёвка.
– Ты оказалась в самой дальней комнате по коридору. Нянька храпит, дети спят как убитые, и даже кошка дрыхнет. А кроме того, я обещал Джейн, что не стану к тебе приставать, – пояснил он, закрывая за собой дверь. – Вот и пришлось ждать, пока она тоже заснёт.
– Это делает тебе честь!
– Я ещё ни разу в жизни не нарушил данное слово. – Он остановился возле дверей.
Даже в неверном свете свечи она успела заметить, как в его глазах промелькнула лукавая искра, и не могла решить, нравится ей это или нет. Ну что ж, старина Саймон верен себе. Или она ждала чего-то иного? Кэролайн взяла с ночного столика исписанный листок бумаги и протянула Саймону:
– Вот.
– Это ещё что? – Он удивился, но не двинулся с места.
– Правила игры.
– В смысле?
– Прости, разве я неверно истолковала твои намерения? И ты явился сюда, чтобы предложить мне руку и сердце?
– А почему бы и нет?
– Смотри, ты ведь сам сказал, что ни разу в жизни не нарушил данное слово!
– Я уже совсем забыл, какая ты мелкая злючка!
– Нет, не забыл. Мы оба слишком хорошо знаем друг друга. Вот, читай. – И она снова протянула ему бумагу.
На сей раз он подошёл поближе, забрал у неё листок, присел на край кровати, наклонился так, чтобы свет свечи падал на бумагу, и стал читать. Его губы то и дело кривились в брезгливой ухмылке, а на скуле ожила и стала биться знакомая жилка, однако он не произнёс ни слова, пока не прочитал бумагу до конца. Только на последней строчке Саймон с шумом выдохнул.
– И с чего ты взяла, будто я соглашусь играть по твоим правилам?
– Если ты не согласишься, я могу внезапно скрыться из замка: скажем, пока ты будешь на охоте.
– Ты блефуешь!
– Ты не можешь знать, так это или нет.
Он на миг задумался.
– Ты слишком много на себя берёшь. Не боишься ходить по лезвию ножа? – Саймон кивнул на бумагу и окинул Кэролайн оценивающим взглядом. – Могла бы по этому случаю принарядиться во что-то более весёленькое. Дамы, которые не стесняются выставлять такие требования, обычно не прячут свои прелести под тёплыми ночными рубашками. Они надевают…
– Замолчи, не то пожалеешь, – прошептала Кэролайн с вкрадчивой угрозой.
Он мигом заткнулся.
– А ты не так глуп! – снисходительно улыбнулась она. Он чуть не лопнул от ярости, но в следующий миг овладел собой. Мрачной гримасы как не бывало. Его никогда не пугала необходимость перешагнуть порог внешних приличий. Тем более когда его снедало такое нетерпение. А как же иначе после трёх дней бесплодных метаний? Чёрт побери, он гонялся за ней по всей стране, как какой-то ошалелый от любви раненый лебедь! Все нежные чувства к этой особе были давно уничтожены этой дурацкой погоней. Так что в каком-то смысле они с ней оказались на одной доске – и буквально, и иносказательно. И хотя у профессиональных куртизанок принято выдвигать свои требования в более обтекаемом виде, наглость и откровенность этих строчек можно было приписать несносному нраву этой маленькой злючки. Леди Кэролайн в полной красе.
– Очень хорошо. – Он поднял голову и выдержал её взгляд, не моргнув глазом. – Я принимаю твои правила.
В зелёных глазах вспыхнуло торжество, и, как ни краток был этот миг, Саймон его заметил.
– Не думай, что тебе и дальше будет так везти, крошка. Запомни: тот, кто выигрывает, в следующий раз может проиграть.
– Тут не может быть ни выигравших, ни проигравших, Саймон. Это лишь поможет мне сохранить своё положение, а тебя заставит с ним считаться.
– Ну, с такими расценками тебе недолго придётся служить гувернанткой. – Он отложил бумагу в сторону и вынул из внутреннего кармана своего смокинга несколько крупных банкнот. – Кажется, ты требуешь пятьсот фунтов?
– Это просто сделка. Не думаю, что тебе приходится заключать такую сделку впервые в жизни.
– Но не по такой цене.
– Я надеялась, что цена поможет тебе отказаться.
– Неужели это правда?
– Что?
– Ты допустила мысль, что я могу отказаться?
– Честно говоря, я была бы только рада. – Она еле слышно вздохнула. – Это изрядно облегчило бы жизнь нам обоим. Ты ведь тоже это понимаешь?
– Я понимаю, что меня заставляют прыгать через верёвочку. – Он надменно приподнял брови. – Полагаю, ты потратила немало времени, пока сочинила все эти условия?
– Они необходимы. Я не хочу быть скомпрометированной!
– Ты имеешь в виду на людях? – с издёвкой уточнил он.
– Конечно, на людях. Если бы секс с тобой не ставил под угрозу моё положение в этом доме, зачем было вообще сочинять эти правила? Право же, милый, ты поражаешь меня своей тупостью. Или ты уже давно не забавлялся с девственницами?
– Девственницы не в моём вкусе.
– Рада это слышать.
– За одним исключением, разумеется, – вкрадчиво напомнил он. – Это было давным-давно. И этот выдающийся случай до сих пор остаётся одним из самых чудесных моих воспоминаний.
Её румянец был заметён даже в сумраке спальни.
– Будь добр, избавь меня от путешествий в прошлое. Мы с тобой зашли слишком далеко. – Она устало развела руками.
– Тем лучше, значит, пора приниматься за дело! – воскликнул он и встал с кровати. – Поскольку ты не забыла о временных рамках, у меня остаётся всего лишь полтора часа.
– Мне необходимо выспаться. У меня на руках двое детей.
– И один клиент, которого нужно удовлетворить, – уточнил Саймон, стаскивая сапоги.
Она не подала виду, что эти слова её оскорбляют. Её безмятежной улыбке могла бы позавидовать любая профессиональная актриса.
– Возможно, если мне не удастся тебя удовлетворить, ты больше не вернёшься, и я избавлюсь наконец от твоей настырности!
– Не сомневайся, дорогая, ты всегда меня удовлетворяла, – процедил он, скрестив с ней взгляды и ловко избавляясь от сюртука и жилетки. – А теперь будь добра снять эту рубашку. Мы не можем терять времени.
Она не спешила подчиниться, и Саймон зловеще улыбнулся:
– Ты сама установила эти правила, так что изволь их выполнять!
– Я не обязана делать ничего против своей воли, кроме одного, когда завтра ты уедешь на охоту! Это ты, а не я, явился сюда среди ночи, чтобы удовлетворить своё желание. Ты не даёшь мне покоя ни днём, ни ночью. Я была вполне довольна тем, что мы изобразили дальних знакомых. Если уж на то пошло, я предпочла бы на самом деле все так и оставить. Так что не смей мне приказывать.
– Ах-ах! А что, если я сию же минуту похищу тебя и спрячу там, где никто не найдёт? Может, ты всё-таки прислушаешься к моим приказам?
– Я закричу. – Она злорадно улыбнулась. – Шах и мат!
– А я не стану пугаться твоих криков! Откуда ты знаешь, может, мне наплевать на то, что скажут Джейн и Йен? Пока они сообразят, в чём дело, и выползут из кровати, я успею вынести тебя во двор и погрузить в карету!
– Она не готова, и лошади не запряжены!
– Откуда ты знаешь? – Он улыбнулся. – Шах и мат!
Повисла короткая пауза.
– А теперь снимай рубашку. – Он снял подвязки с рукавов.
– А что, если я не захочу?
– Я заплатил пять сотен фунтов. Тебе некуда деваться.
– С тобой не соскучишься! – усмехнулась она.
– Охо-хо! – Он воздел руки в притворном отчаянии. – А с кем из нас соскучишься, хотел бы я знать.
– Ты ничего не понял.
– Вот в этом ты, пожалуй, права, – мрачно кивнул он.
– Жизнь не всегда вертится ради тебя, исключительно с той целью, чтобы выполнять твои прихоти!
– В данный момент я выполняю твои прихоти, а не ты – мои!
Она разъярённо фыркнула.
– Если бы это было так, то ты давно был бы внизу, у себя в спальне, и дрых бы, как сурок!
– Значит, тебе совсем не хочется заниматься любовью?
Его низкий бархатистый голос заставил её обмереть от истомы, а откровенный взгляд окончательно смешал все мысли. Так случалось всегда, стоило Саймону оказаться поблизости.
– Я не могу позволить себе потерять это место, – пролепетала она дрогнувшим голосом.
– К чёрту это место! Я сам о тебе позабочусь!
– И как долго это продлится? Вот видишь, я стала весьма практичной!
– Если всё дело в деньгах, ты получишь столько, сколько захочешь!
– Конечно, всё дело в деньгах! – Она обожгла его презрительным взглядом. – Только дурак может в этом сомневаться! По-твоему, я бы пошла в гувернантки, если бы у меня были деньги?
Он с шумом выдохнул.
– Чёрт побери, Каро, хватит ходить вокруг да около! Чего ты от меня хочешь?
– Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое!
Он промолчал.
– Ты что, оглох? – язвительно поинтересовалась она.
– Не могу. – Он медленно покачал головой.
– Конечно, можешь, если захочешь!
– Нет, не могу. – Он снова покачал головой. Хотя сам не смог бы назвать причину, почему он не в состоянии от неё отказаться. Или эта причина была столь очевидна, что Саймон не желал её признавать. Или его слишком пугала разница между желанием и обладанием этой женщиной, хотя в желании на данный момент можно было не сомневаться. Он взялся за пуговицы на воротнике вечерней сорочки.
– Саймон, не надо!
– Я согласен выполнять твои дурацкие правила – но не более того. Я не уйду отсюда. Так что кричи сколько влезет.
– А если я на самом деле закричу?
– Я увезу тебя отсюда сию же минуту.
– Я тебя ненавижу! – прошипела она.
– Нет, неправда.
– Ну, значит, возненавижу очень скоро!
– Ну и напрасно. Лучше вместо этого радуйся тому, что я готов выполнять твои правила.
– Будь ты проклят, Саймон!
– Прикажете понимать это как "да"? – игриво улыбнулся он.
– Только для самых тупых!
– Это ты зря. Пораскинь умишком. – Он покосился на часы. – Если мы всё-таки останемся здесь, у нас совсем мало времени.
Всем своим видом он ясно дал понять, что терпение его на исходе и что он готов выполнить свою угрозу и похитить Кэролайн.
– Но ты обещаешь, что на людях будешь вести себя прилично?
– Я буду холоден как камень!
– Ты ведь недолго прогостишь у Карлайлов, не так ли?
– Пожалуй, недолго, – соврал он. Отпущенное ему время неумолимо истекало, и он не желал тратить его на бесполезные споры.
– Очень хорошо.
– Ах, какой вдохновляющий энтузиазм! – рассмеялся он.
– Не похоже, чтобы тебя это трогало. – Она выразительно посмотрела на его встопорщенную ширинку.
– Я слишком соскучился.
– Полагаю, эту фразу приходилось слышать всем твоим женщинам.
– Стало быть, ты теперь тоже моя?
Она демонстративно сверилась с часами и проговорила:
– Твоя – на протяжении полутора часов.
– Весьма польщён, – галантно откликнулся он. – Прикажешь мне самому тебя раздеть?
– Разве женщинам, совершающим такого рода сделки, не полагается раздеваться самим?
– Ты спрашиваешь меня или отвергаешь мою помощь? – Он замер, не спуская с неё сурового взора. Его пальцы сжимали золотую запонку.
– Ради всего святого, Саймон! Можно подумать, я переспала с половиной Европы! Тебе ещё не надоело корчить из себя ревнивого мужа?
– Значит, у твоего мужа был повод ревновать? – Его прищуренные глаза метали молнии. Он машинально вынул запонку и положил её на столик.
– У нас здесь что, соревнование в целомудрии? Кто бы спрашивал меня об этом – только не ты! Помня о твоих подвигах, я сильно сомневаюсь, что ты устраивал подобные допросы тем дамам, с которыми кувыркался в кровати!
– Мне никогда не доводилось думать с этой точки зрения о тебе. – Он вынул вторую запонку, положил рядом с первой и вытащил из-под пояса полы сорочки.
– Вот и не заводись. Но если ты будешь продолжать в том же духе, лучше нам сразу распрощаться и пожелать друг другу удачи. Честное слово, я не шучу.
– Нет. – Его голос прозвучал твёрдо, хотя и невнятно из-за сорочки, которую он стаскивал в этот момент через голову. Наконец Саймон откинул сорочку в сторону.
– Так точно, капитан!
Он замер, не спуская с неё напряжённого взгляда.
– Давненько я этого не слышал!
– Твои шрамы особенно выделяются при свече. – Теперь, когда его торс играл перед ней своей мощной мускулатурой, Кэролайн стало ещё труднее держать себя в руках.
– Они почти исчезли, – с досадой возразил он.
Но это было неправдой. Такие шрамы вообще не исчезают до конца. Кэролайн вспомнила, как помогала выхаживать Саймона, когда его полуживого привезли домой из-под Ватерлоо.
Он лежал в бреду и не мог помнить боль и отчаяние этих дней. В его памяти сохранились лишь те очаровательные игры, в которые они играли после его выздоровления. Саймон вздохнул: отчасти из-за воспоминаний, отчасти из сожаления.
– Чёрт побери, и что с нами не так? – вырвалось у него.
Ей не требовалось пояснений. Она пожала плечами.
– Слишком много всего. – Её взгляд устремился в пространство, как будто там можно было разглядеть причину их разрыва. Но через секунду Кэролайн посмотрела ему в глаза и улыбнулась. – Может, нам и правда лучше вспомнить наши игры – вместо того чтобы считать взаимные обиды?
Он еле слышно перевёл дыхание, весьма довольный такой переменой в её настроении, и кивнул:
– Выбирай, во что играем!
– Когда ты постучался в дверь…
– Твоя любимая! – заметил он с лёгкой улыбкой.
– Ты сам предложил мне выбирать. – Она всё ещё не была уверена, не послышалась ли ей насмешка в его голосе. – Или передумал?
– Мне она тоже нравится. – Саймон согласно кивнул.
– Похоже на то! – Кэролайн снова опустила взгляд на его ширинку.
– Они мне нравятся все до единой! – ухмыльнулся он. – И что за чертовщина с нами приключилась?
Она могла бы в ту же минуту выложить ему правду: что, кроме множества противоречий во взглядах, их поссорило его откровенное нежелание даже подумать о свадьбе, о настоящей свадьбе, а не понарошку. Потому что они ещё в детстве много раз играли в жениха и невесту. Но разве это что-то изменит? Она встала с кровати и двинулась к нему навстречу со словами:
– Вообще-то мне нравятся путешественники, но увы, капитан, я не могу впустить вас к себе в такой час. Слишком поздно, и я в доме совсем одна.
Эти знакомые слова прозвучали как строчка из давно забытой песни, хранившейся где-то в глубине души. Он ответил так, будто много раз повторял свою роль:
– Простите, миледи. Но у меня есть приказ расположиться на ночёвку именно здесь.
Она стянула на шее воротник рубашки, изображая стеснение:
– Право же, не знаю… это наверняка ошибка…