- Конечно, ты ведь всегда отлично разбирался в человеческих характерах, не так ли…
Гарри не обратил внимания на эту колкость.
- А теперь я тебя покину, продолжай спать, - сказал Тревельян, направляясь к двери.
- Держись от Клер подальше, - бросил ему Гарри.
Тревельян остановился, положив руку на ручку двери.
- Мне не нужна твоя богатая наследница. В ее глазах - мечты о предстоящей свадьбе и вечной супружеской верности.
- Свадьбе со мной, - произнес Гарри.
Тревельян обернулся и посмотрел на брата: в его взгляде сквозили жалость и насмешка.
- Да, с тобой, твоими долгами и твоей матерью, - медленно произнес он, и глаза его опасно сверкнули. - А теперь продолжай спать, мой маленький брат. - С этими словами он вышел из комнаты.
Когда Клер наконец добралась до постели во второй вечер своего пребывания в Брэмли, ее трясло от изнеможения. Причиной тому была не усталость. Просто целый день она делала все совершенно не так, как следовало бы.
Накануне, по настоянию Гарри, она провела весь день в постели из-за пораненной руки. Ее окружили вниманием и заботой многочисленные слуги. Ей приносили еду на серебряных подносах. Для нее делалось абсолютно все. И вообще, это был прекрасный день - по ее представлениям, вполне достойный герцогини.
Вечером Гарри сказал ей, что на следующее утро начнется ее "настоящая жизнь" и что ей пора приобщаться к его семье. Клер задала несколько вопросов и поняла, что таково желание матери Гарри. Клер спросила, когда она увидит ее, но Гарри как-то неопределенно заметил, что, наверное, скоро, но леди Макаррен много болеет и в основном пребывает в своих покоях.
Утром Клер проснулась счастливой и торжествующей. Она станет наконец членом семьи Гарри и займет подобающе место рядом с ним.
Увы, все сразу пошло не так как надо. Мать Гарри выбрала ей горничную, пока Клер не найдет собственную, восемь часов утра Клер была разбужена маленькой тощей женщиной, которую можно было описать одним словом: серая. Ее волосы, кожа и даже рот были серыми. Казалось, она родилась с угрюмой миной на лице. Она назвалась мисс Роджерс и спросила Клер, что та желала бы надеть сегодня. Клер ответила, что наденет свое красное шерстяное платье. Мисс Роджерс фыркнула и вернулась в спальню с темно-зеленым шерстяным платьем.
Клер было подумала, что та не расслышала, но оказалось, что со слухом у горничной все в порядке. Просто мисс Роджерс посчитала, что зеленое платье больше подходит для утра. Клер послушалась ее, подумав, что, может быть, служанка понимает больше нее в обычаях дома.
Клер спустилась к завтраку без трех минут девять. Перед дверьми столовой стояло человек двадцать. Она очень удивилась, увидев их, потому что не знала, что в Брэмли приглашены другие гости, кроме ее семьи. Она протиснулась мимо них к Гарри и попросила представить ее, но он был увлечен обсуждением вопроса о покупке лошади и сказал, что сам не знает половины присутствующих.
- Полагаю, какие-то родственники, - вот и все, чего ей удалось от него добиться.
Прежде чем Клер успела представиться, двери распахнулись, и все собравшиеся поспешили занять места за столом.
Клер осталась стоять в дверях, пока человек в ливрее не указал ей ее стул. Гарри сидел во главе стола, а место Клер было далеко от него. "Наверное, произошла какая-то ошибка", - подумала она, встала со стула и подошла к Гарри.
- Меня посадили так далеко от вас, - сказала она.
Вдруг в комнате воцарилось молчание. Все присутствующие, включая слуг, повернулись к Клер. Ее мать никогда не вставала раньше полудня, так что ее не было за столом, а отец восседал где-то посредине.
Гарри взглянул на Клер несколько растерянно, как бы не понимая, на что она жалуется.
- Каждый занимает место в соответствии со своим положением и рангом, а вы ведь американка.
Клер недоуменно посмотрела на него. Гарри, казалось, не понимал, чему она так удивляется, но попытался объяснить.
- Когда мы поженимся, вы станете герцогиней и сможете сидеть во главе стола.
- О-о! - вымолвила ошеломленная Клер. Она попыталась дойти до своего места - туда, где сидели нетитулованные американцы, - гордо и достойно. Даже после того, как они поженятся, ей нельзя будет обедать, сидя рядом с мужем, - какая нелепость.
Когда Клер заняла свое место и подали первое блюдо - жареную колбасу, она решила исправить положение, непринужденно обратившись к сидевшему рядом с ней мужчине.
- Прекрасный день сегодня, не правда ли?
За столом все как будто замерли, перестав жевать и уставившись на нее. Она наклонилась вперед, чтобы взглянуть на Гарри. Тот покачал головой, пытаясь дать ей понять, что разговаривать ей тоже не полагается.
Она опустила глаза и принялась есть в полном молчании. На второе подали жаркое, после чего лакей в ливрее принес газеты и подал их мужчинам. Клер подумала: раз ей не разрешается разговаривать, она тоже почитает. И взяла с подноса газету, предложенную ее соседу слева. Опять воцарилось молчание. "А сейчас-то что я сделала неправильно", - в отчаянии подумала девушка. Она оглядела сидящих за столом. Ни одна из дам не читала. Это было привилегией мужчин. Пытаясь скрыть отвращение к чужим дурацким обычаям, Клер бросила непрочитанную газету обратно на поднос.
Она еще раз огляделась. Гости молчали, занятые едой или газетами. Внезапно Клер встретилась взглядом с одной из дам. Она выглядела обычно, но Клер подумала, что если бы та надела более модное платье, а лицо накрасила, то выглядела бы намного лучше. Дама улыбнулась Клер, та ответила ей улыбкой. Незнакомка сидела близ Гарри, так что, вероятно, была гостьей "очень высокого ранга".
После завтрака, который длился невыносимо долго, Клер быстро пошла следом за Гарри.
- Можно мне поговорить с вами?
Он нахмурился, но, взяв себя в руки, прошел следом за Клер в небольшую гостиную. Гарри повернулся к ней, не скрывая нетерпения: его лошадь была уже оседлана.
- Не могли бы вы объяснить мне, что произошло за завтраком?
- Разве что-то произошло? - спросил Гарри, глядя на каминные часы.
- Почему все должны молчать?
- Мама считает, что завтрак - главная дневная трапеза, а если разговариваешь во время еды, пища плохо переваривается.
Клер насупилась. Слова Гарри были похожи на раз и навсегда заученную проповедь.
- Так почему бы не хранить молчание в присутствии вашей матушки и не позволить всем разговаривать, когда ее нет? Обед проходит гораздо веселее, когда разговариваешь.
Он снисходительно улыбнулся.
- Вы правы, но ведь мама - герцогиня.
Клер подумала: "Но ведь и вы герцог", а вслух произнесла:
- Понимаю. И ей подчиняются даже в ее отсутствие…
- Разумеется. А теперь, Клер, я должен идти. Мы с вашим отцом хотим осмотреть мои конюшни.
- А газеты?..
Гарри на мгновение растерялся.
- Ах да, видите ли, дорогая, мама считает, что женщины не должны читать газет.
- И что же Ее светлость повелевает читать женщинам? - Голос Клер был полон сарказма, но Гарри не обратил на это внимания.
- Ну, мама думает, что женщинам вообще не следует много читать. Она говорит, что это вызывает у них чувство неудовлетворенности. Надеюсь, это все, дорогая, я тороплюсь. - Он небрежно поцеловал ее в лоб и пошел к двери.
Клер остановила его.
- Гарри, а можно мне пойти с вами?
Гарри мученически закатил глаза. Обернувшись, он улыбнулся невесте.
- Дорогая, я с удовольствием взял бы вас с собой, но вам будет скучно. Кроме того, мы едем верхом, а доктор велел вам беречь руку. Оставайтесь дома и займитесь чем-нибудь приятным.
Клер постаралась скрыть разочарование.
- А можно мне осмотреть дом?
- Конечно! Вы можете делать, что захотите. Учтите только, что в восточном крыле живут люди, которых вы не: должны тревожить, а западное крыло совершенно разваливается. Балки подгнили, там опасно… Так что держитесь подальше. Прощайте, дорогая, увидимся за обедом. - С этими словами он вышел, прежде чем она успела задать ему еще какой-нибудь вопрос или что-нибудь попросить.
"Да, я могу делать все, что хочу, но мне нельзя разговаривать за столом, читать, кататься верхом и ходить по дому, который в один прекрасный день станет моим", - сказала себе Клер, стараясь справиться с дурным настроением.
Клер решила в первую очередь отправиться в библиотеку и попросила слугу провести ее туда. Подойдя к дверям, девушка улыбнулась, услышав громкий смех и голоса.
Однако стоило ей открыть дверь и войти, как смех тотчас стих. В библиотеке было полно мужчин: они курили длинные сигары, читали газеты или просто беседовали. Увидев Клер, они замолчали, застыв в недоумении. Девушка догадалась, что и сюда женщинам вход заказан. Она торопливо отступила назад чуть не налетев на слугу.
- Полагаю, мисс, вы хотели пройти в золотую гостиную…
Клер с благодарностью улыбнулась слуге и последовала за ним. Дом был изящно обставлен: стены обтянуты шелком и парчой, в некоторых местах порвавшихся от старости. Многие стулья тоже нуждались в починке.
В золотой гостиной все - стены, лепнина и мебель - было позолочено. В комнате у камина сидели восемь женщин и вышивали. Судя по износившейся обивке стульев, эта работа а была очень важна.
Когда Клер вошла, женщины тихо разговаривали о чем-то но, увидев ее, тут же замолчали. Она почувствовала, что обсуждали ее. Никто даже не попытался заговорить с ней. Клер, судя по всему, совершенно их не заинтересовала. Она улыбнулась, прошлась по комнате, надеясь, что дамы продолжат беседу. Но в конце концов ей пришлось выйти из комнаты.
Она вернулась к себе и сказала мисс Роджерс, что хочет прогуляться, и попросила приготовить ей коричневый костюм я туфли на толстой подошве. На мышином личике мисс Роджерс появилось выражение негодования.
- В чем дело? - устало спросила Клер. - Разве гулять мне тоже запрещено?
- Ее светлость считает, что леди не должны гулять по утрам, когда на траве лежит роса. Вы должны подождать до полудня.
- Ну нет, ждать я не стану! Я пойду гулять сейчас. Мисс Роджерс фыркнула, дав понять, что не одобряет дерзости Клер. Она так и не смогла найти платье, и в результате девушке пришлось самой искать свою одежду.
Было половина двенадцатого, когда Клер вышла наконец из дома. Она постояла в дверях, вдыхая свежий чистый воздух Шотландии, а потом отправилась гулять. Злясь и на себя, и на обитателей дома, она провела в саду несколько часов.
Поместью требовался серьезный ремонт, но природа вокруг была прекрасна. Здесь был "дикий" сад, ухоженный парк с деревьями и кустами, подстриженными в виде животных, которые ужасно рассмешили Клер. В закрытых цветниках цвели розы, а во фруктовом саду стояли две чудесные беседки, где можно было сидеть, наслаждаясь видом холмов вдалеке.
Клер вернулась в дом в половине четвертого - усталая, голодная и счастливая. Прогулка подняла ей настроение.
Когда она вошла к себе в комнату, мисс Роджерс встретила ее кислой миной.
- Умираю от голода, - весело объявила Клер.
- Ленч подают с часу до двух.
- Да, я знаю, жаль, что я опоздала. - При этом она подумала, что вряд ли ленч был приятнее завтрака. - Пусть мне принесут что-нибудь в комнату.
- Но Ее светлость не разрешает подавать еду в комнаты, если только никто не заболел. Это создает лишние заботы слугам!
У Клер вертелось на языке едкое замечание, что на то они и слуги, чтобы работать, но она сдержалась.
- Тогда скажите им, что я заболела, и пусть мне принесут поесть. Я прошла несколько миль по округе и очень проголодалась.
- Я не могу нарушать приказы Ее светлости, - заявила в ответ мисс Роджерс.
На какое-то мгновение их взгляды встретились, и Клер поняла, что эта маленькая увядшая женщина одержала над ней верх. Девушка не хотела создавать себе лишние проблемы, нарушая раз и навсегда заведенный в доме порядок. Она понимала, что Гарри обязательно доложат о ее "проступке" и он будет недоволен.
- Я сама добуду себе еду, - сказала Клер возмущенная но и демонстративно вышла, хлопнув дверью. Дома, в Нью-Йорке, она часто ела одна на кухне, возвратившись с прогулки верхом.
Ей понадобилось довольно много времени, чтобы добраться до кухни. Все слуги и горничные, у которых она спрашивала дорогу, смотрели на нее так, как будто она сказала что-то неприличное. Когда она наконец нашла кухню, то была уже в полном изнеможении, от голода у нее болела голова.
Подойдя к двери, отделявшей служебные помещения от господских покоев, Клер услышала смех. Толкнув дверь, она вошла. Мужчины, засучив рукава, чистили столовое серебро. Увидев Клер, все изумленно воззрились на нее. Женщины, мывшие посуду, открыли рты от изумления. Девушка прошла в кухню и увидела повара, сидевшего на стуле и читавшего газету. Клер чувствовала себя неуютно.
- Я долго гуляла, - сказала она, - и очень проголодалась. Казалось, слуги онемели.
- Я хочу есть, - повторила Клер раздраженно.
В этот момент появился дворецкий и спокойно, но твердо увел ее из кухни.
- Могу я попросить вас, мисс, остаться здесь, - сказал он тоном, которым разговаривают с капризным ребенком. - Если вам что-нибудь нужно, скажите мисс Роджерс, и она поможет вам. - С этими словами он удалился.
Клер не знала, что делать - зарыдать или прийти в ярость, но она сдержалась и спокойно вернулась в холл, чтобы поразмышлять в тишине. Она не могла вернуться к себе в комнату, не хотелось ей идти ни в золотую гостиную, ни в библиотеку.
Войдя в маленькую комнату, отделанную голубым шелком, она устало опустилась на стульчик. "Когда же будет обед?" - думала она.
- Что, Гарри убежал с другой женщиной? Клер подняла глаза и увидела в дверях сестру.
- Ты почему не на уроке?
- У нее из-за меня разболелась голова. А у тебя что произошло?
- Мне для счастья не хватает куска холодного ростбифа.
- Ну, это легко устроить. Я принесу тебе сэндвич. Но Клер засомневалась.
- Ничего у тебя не выйдет. Тебя не пустят на кухню. Отродье широко улыбнулась, услышав, как в животе Клер громко заурчало от голода.
- Сколько? - спросила Клер. Она хорошо знала, Сара никогда ничего не делает бесплатно.
- Скажи маме, что я уже выросла и могу не учиться. Клер изумленно посмотрела на нее. - Я хочу, чтобы мне прокололи уши, а ты дашь мне свои серьги с жемчугом и бриллиантами.
Клер продолжала молча смотреть на сестру.
- Ну хорошо. Двадцать долларов.
- У меня нет при себе денег. Отродье заулыбалась.
- Я знаю, где ты их держишь. Я скоро вернусь. Через несколько минут Сара явилась с большим куском ростбифа, хлебом, помидорами, нарезанными ломтиками, и полным стаканом молока. Все эти лакомства стояли на большом серебряном подносе, который держал красивый молодой слуга.
- Поставьте сюда, - приказала ему Отродье.
- Но Ее светлость не разрешает есть в этой комнате, - испуганно ответил тот.
- Теперь разрешает, - ответила Сара, подмигнув, повернулся и вышел из комнаты.
- Как тебе это удалось? - спросила Клер, набив едой. - Ведь здесь одни запреты.
Отродье удивилась.
- А зачем им подчиняться?
После этого Клер старалась заранее узнать все правила, ты не попасть в неловкое положение. Отродье могла нарушать их, ей все сходило с рук. Саре Энн всегда было наплевать на производимое впечатление. Отродье интересовала только она сама.
К чаю Клер надела платье, выбранное мисс Роджерс. Она появилась в золотой гостиной вовремя и села там, куда ей указали. Дамы вокруг тихо разговаривали, не обращая на Клер никакого внимания. Девушка сидела, сложив руки на коленях и потупив взор. Всего один раз она взглянула в другой конец стола, туда, где сидела дама с милым лицом, улыбнувшаяся ей утром за завтраком. Клер вернула ей улыбку.
К обеду Клер переоделась. За столом разрешено, было беседовать, но разговор крутился вокруг собак и лошадей, а эта тема Клер совершенно не интересовала.
После обеда мужчины ушли в одну гостиную, а дамы проследовали в другую. Вскоре все разошлись по своим комнатам. Клер удалось поговорить с Гарри всего минуту. Он зевал и выглядел усталым.
- Скажите мне, дорогой, мужчины и женщины когда-нибудь собираются вместе?
Гарри ухмыльнулся в ответ с таким выражением, что Клер отступила на шаг назад.
- Конечно. А как бы иначе у них рождались дети?
- О нет! Я имела в виду совсем другое: они разговаривают друг с другом, общаются?
- Дорогая, это не Америка. Вы в Шотландии, здесь в по-другому. - Гарри зевнул.
- Вы купили лошадей? - Клер решила сменить тему.
- М-м-м… - Он зевнул еще раз. - Пойду спать. Увидимся завтра утром, дорогая.
- За завтраком? - спросила Клер, но Гарри не понял иронии.
- Да. Спокойной ночи.
Глава 4
Клер посмотрела на часики, висевшие у нее на груди, и топнула ногой с досады. Опять! Второй раз за четыре дня она пропускает ленч. Было всего десять минут второго, но она уже знала, что ее не пустят за стол после того, как герцог сел на свое место. Она пыталась поговорить с Гарри, спросить, зачем его мать установила все эти дикие правила. Ведь глава семьи - он, но Гарри сухо бросил: "Так уж заведено, так всегда было".
Клер знала, что у нее есть выбор: или она вернется к себе в комнату голодной, или найдет сестру и заплатит ей 25 долларов, чтобы та принесла ей сэндвич. (Отродье подняла дену за свои услуги.)
Но Клер все это надоело. Она приучит себя обходиться без ленча и чая, если это необходимо, но будет делать только то, что сама хочет. Вот только было бы еще неплохо понять, что именно ей нужно. Она потратила три дня на осмотр центральной части дома. Разглядывала картины, прикидывала, что придется реставрировать и сколько это будет стоить, после того как они с Гарри поженятся. Девушка провела несколько дней, гуляя в садах вокруг дома. Ей ужасно хотелось попасть в библиотеку, и как-то поздно вечером она пробралась туда. Увы, даже в этот поздний час в кресле сидел какой-то старик. Клер тяжело вздохнула и быстро пошла по лестнице к себе в комнату.
Проголодавшись после длительной прогулки, она представляла себе, как осуждающе будут смотреть на нее дамы, видя, как жадно она поглощает сэндвичи и печенье за чаем. Клер с досадой пнула ногой стену и уселась на скамейку. Ей хотелось плакать.
Внезапно девушка заметила небольшой проход в кустах. Любопытство пересилило чувство голода и огорчение, и Клер поднялась, чтобы исследовать находку. Между кустарником была проложена небольшая тропинка, шедшая вдоль восточного крыла дома. Клер пошла по ней и через несколько шагов очутилась у маленькой дверки, укрывшейся за зеленью. Девушка уже пыталась открывать многие двери в доме, но они всегда оказывались закрытыми. Эта же открылась сразу. Клер заметила, что петли ее недавно смазали.
Она вошла внутрь и ей показалось, что она попала в далекое прошлое. Перед ней была высокая, в два этажа, комната с каменными стенами, явно составлявшая часть самого замка. Стены украшали ветхие гобелены, в глубине виднелся огромный очаг, в котором вполне можно было зажарить голову быка. На полу валялись обломки стульев, скамей и столов. В углу лежала груда старинного оружия и доспехов.