Очередная гроза разразилась, когда экипаж катился по Шервудскому лесу. Ребекка заметила, что, хотя выбранная дорога оставляет желать лучшего, по ней они доберутся до Инглбери гораздо быстрее. Но Уилл только покачал головой.
- Не разумнее ли было бы заночевать в "Хижине"? - спросил он, когда карету тряхнуло на ухабе. "Хижиной" назывался известный постоялый двор на Мэнсфилдской дороге, который им порекомендовали, если погода окончательно испортится.
- Чем раньше мы окажемся дома, тем лучше. Надеюсь, гроза вскоре кончится, - упрямо возразила Ребекка.
- Хорошо бы, иначе экипаж долго не протянет, - пробормотал Уилл. Дорогу так развезло, что несколько раз экипаж чуть не перевернулся.
- Весной, когда я уезжала в город, дорога была в приличном состоянии, - отозвалась Ребекка и выглянула в окно. Они заехали в самую чащу леса. Ребекка побледнела и обернулась к Уиллу: - Мы сбились с пути! Это не дорога, а какая-то тропа - должно быть, ведущая к ферме. Наверное, мы пропустили нужный поворот. Надо предупредить кучера.
Уилл вполголоса чертыхнулся, опустил стекло и прокричал кучеру, что им следует вернуться обратно. Шум дождя, раскаты грома и свист ветра заглушали его голос. Кучер либо не слышал Уилла, либо не желал слышать, поскольку продолжал нахлестывать лошадей.
- По-моему, кучер слышит меня, но не отвечает. Да, вы правы - мы сбились с пути. Второго экипажа не видно.
Ребекка побледнела еще сильнее, но произнесла ровным тоном:
- Неужели ничего нельзя сделать? Уилл покачал головой.
- Пока он не остановится - ничего. Меня особенно тревожит то, что он молчит. Как и вам, мне не нравится этот малый, но он заверил меня, что знает дорогу в Инглбе-ри.
- Может, он заблудился из-за дождя? - предположила Ребекка.
Прежде чем Уилл успел ответить, карета высоко подпрыгнула на ухабе, накренилась и застыла в наклонном положении, опираясь на придорожные деревья.
Ребекка и Уилл от толчка упали на пол.
- И что же теперь? - спросила девушка прежним холодным и ровным тоном.
В такой ситуации Уилл даже от Ребекки ожидал истерики, упреков и слез. Еще никогда он не испытывал большего восхищения ее мужеством.
Внезапно дверца кареты распахнулась.
- Эй, вы, двое, выходите, - рявкнул кучер.
- В такой дождь? - изумился Уилл.
- Ничего с вами не сделается. Мы всю жизнь мокнем - и живы. Делайте, как сказано, а не то пожалеете. - И в подкрепление своих слов кучер взмахнул короткоствольным ружьем.
- В чем дело? - спросила Ребекка, которая из-за спины Уилла не видела, что кучер вооружен. - В такой одежде мы не можем покинуть экипаж. - Она была в легком муслиновом платье, кашемировой шали и белых туфельках.
- Кому сказано! - завопил кучер, потеряв терпение. Схватив Уилла за плечо, он выволок его из кареты и, пока Уилл пытался восстановить равновесие, таким же образом поступил с Ребеккой.
Взглядам Ребекки и Уилла предстал ряд ветхих хижин и шалашей, перед которыми стояла молчаливая толпа оборванных мужчин, женщин и детей. Мужчины и мальчишки были вооружены палками с железными наконечниками, большими молотками и даже старинными мушкетами.
- Что это?.. - ахнула Ребекка, вцепившись в руку Уилла. Она и сама не знала, что ее испугало больше: пронизывающий ветер и ливень или злобные взгляды оборванцев. Мелькнула мысль, что время вдруг остановилось, и они с Уиллом оказались главным блюдом на страшном пиру.
Кучер крикнул ждущей толпе:
- Это все вам, друзья. Одной только кареты хватит на несколько недель, а у них еще есть деньги и одежда!
Через мгновение Уилла и Ребекку поглотила толпа кричащих мужчин. Ребекка чуть не упала в грязь, когда похожая на скелет женщина сорвала шаль с ее плеч. Только благодаря поддержке Уилла Ребекка осталась стоять на ногах. Внезапно девушка вспомнила о своем лакее.
- Где Джил? - крикнула она кучеру, который стоял рядом, чтобы пленники не сбежали. - Что вы сделали с Джилом?
- Улучил минуту и огрел по голове. Он остался там, - кучер махнул рукой. - А вы не вздумайте удрать. Вы в самой чаще Шервуда.
Уилл заметил, что выговор кучера выдает более образованного человека, чем вся остальная толпа грабителей. Плотная женщина обнаружила сундуки с одеждой, привязанные к экипажу сзади. Стащив их в грязь, она принялась жадно перебирать шляпки, нижние юбки, элегантные парижские платья, шали и легкие туфельки. Женщины обступили ее.
Один из мужчин открыл сундук Уилла, вытащил из него рубашку тонкого полотна и застыл, разинув рот от восхищения. К удивлению Уилла, награбленное тут же делили поровну, чтобы никто не остался обиженным. Вскоре были найдены пистолет Уилла и пороховница, которые оборванцы торжественно вручили своему вожаку - кучеру.
Карету мгновенно ободрали как липку: мальчишки сорвали даже подушки. Многочисленные кожаные ремни снаружи и внутри экипажа срезали и бережно собрали. Двери сняли с петель, бронзовые светильники, висевшие по стенам, аккуратно сложили в большой мешок. Уиллу объяснили, что их продадут на рынке в Мэнсфилде. Успокаивало его лишь то, что шкатулка с драгоценностями Ребекки осталась в другом экипаже, под присмотром миссис Грей. Очевидно, второй экипаж продолжал катиться по верному пути, а его пассажиры и не подозревали, что случилось с Ребеккой и Уиллом.
- Смотрите, красавчики, - приказал кучер, - как радуются вещам, которые достались вам даром, те, кто привык жить даже без самого необходимого.
Пленники молчали: Ребекка - от страха, а Уилл - из соображений безопасности. Он отчаянно пытался сообразить, что же теперь делать. Когда кучер отвлекся, Ребекка потянула мужа за рукав.
- Кто эти люди? Я и не подозревала, что в Англии существуют такие негодяи…
- Это "разрушители машин", - объяснил Уилл, - бывшие ткачи, которые лишились средств к существованию потому, что были изобретены ткацкие станки. Хозяева фабрик поняли, что с помощью машин могут заработать гораздо больше, и уволили людей. Их называют луддитами. Они собираются вместе, чтобы громить новые машины и нападать на фабрикантов, лишивших их заработка.
- Эй вы, хватит шептаться! Вам не удастся сговориться и сбежать, - кучер оборвал их разговор.
К ужасу Уилла, Ребекка ответила кучеру в своей обычной резкой и прямой манере:
- Мы не настолько глупы. И вовсе не замышляли побег - более нелепого предположения я еще никогда не слышала. Я просто спросила у мужа, знает ли он, кто вы такие и почему напали на нас. Он ответил, что вы луддиты.
Уилл вздохнул с облегчением, обнаружив, что кучер восхищенно смотрит на Ребекку. Стоя по щиколотку в грязи, девушка видела, как ее вещи делят между собой грязные и сварливые женщины, но даже не пыталась протестовать.
- Ого, миссис, да вы не робкого десятка! Ладно, время покажет, кто вы на самом деле. Вам придется пожить с нами денек-другой, пока мы не решим, как быть с вами. - Он усмехнулся. - За старшего у нас капитан Нед Лудд, миссис.
Уилл воспользовался случаем и предложил:
- Вы могли бы отвести нас обратно к пропущенному повороту и указать дорогу на Мэнсфилд. Кто-нибудь наверняка согласится подвезти нас.
Кучер со свирепым видом подступил к Уиллу вплотную.
- За кого ты меня принимаешь, мистер Как-тебя-там? Вы натравите на нас шерифа, как только выберетесь из леса!
- Могу пообещать, что мы этого не сделаем.
- Чего стоят твои обещания? Я ведь не джентльмен, так что ты и не подумаешь выполнять их. Нет, вы останетесь здесь, пока один человек не вернется из Ноттингема и не скажет, как поступить с вами.
Один из мужчин, с огромным топором на плече, подошел поближе и обратился к кучеру:
- Что с ними возиться? Перерезать глотки-и все тут. Мертвые не болтают, Джоб.
- Но тех, кто убивает, часто отправляют на виселицу, Джем.
- Я готов рискнуть.
- Рискуешь не только ты, но и мы все. Нет уж, подождем до приезда Хенсона. Это он посоветовал мне предложить услуги этим людям и сказал, что леди богата.
- Тогда надо потребовать за них выкуп!
- Хватит болтать, Джем, мы все равно ничего не решаем. Как только они выберутся отсюда, солдаты окружат лес со всех сторон. Нет уж, пусть лучше исчезнут при загадочных обстоятельствах, не оставив никаких следов. И нас никто не выследит.
Ребекку вдруг начала бить дрожь - от холода и пережитого потрясения. Забыв о гордости, Уилл нетерпеливо обратился к кучеру:
- Сколько еще вы намерены держать нас под проливным дождем? Моя жена с утра ничего не ела Вы должны сжалиться над ней - хотя бы из человеколюбия.
- Вот еще! - фыркнул Джоб. - От дождя пока никто не помирал. А что до еды, то наши женщины и дети всю жизнь недоедают. Мы все живем впроголодь. Но завтра мы наконец-то отправимся в Мэнсфидц с вашими гинеями и накупим столько еды, что нам хватит надолго. Пусть ваша миссис потерпит сегодня и завтра. Может, это охладит ее пыл. Ребекка отреагировала прежде, чем Уилл успел остановить ее.
- Вряд ли! Я сочувствую вашим женщинам и детям, но в том, что они голодают, нет моей вины.
- Неужели, миссис? - Джоб поднял брови. - Мистер Хенсон рассказал мне, что ваш прадед был владельцем фабрики в Йоркшире. Скажите, сколько семей он пустил по миру, чтобы сколотить состояние?
- Ни единой, - с жаром выпалила Ребекка. - Он был отзывчивым человеком. И даже если не так, это еще не повод, чтобы держать меня под дождем!
- Ну и ну! Да, вас на испуг не возьмешь, миссис. - Он обратился к Уиллу: - Будь она моей женой, я давным-давно задал бы ей хорошую взбучку.
- Правда? - переспросил Уилл. - Об этом при ней даже не заикайтесь.
К негодованию Ребекки, мужчины вдруг дружно расхохотались, на время забыв о классовых различиях. Наконец Джоб вытер выступившие от смеха слезы.
- Вы и вправду промокли. Ступайте-ка к старой мамаше Кейлесс, пусть приютит вас на время. - Он огляделся и окликнул паренька, который старательно распиливал дверцу кареты: - Боб, отведи их к мамаше Кейлесс.
Не переставая пилить, Боб откликнулся:
- Она сейчас принимает роды у Лиззи Ортон и будет недовольна, когда увидит, что у нее такие гости.
- Ничего, стерпит, - уверенно заявил Джоб. - Боб, пошевеливайся! Сколько можно торчать под дождем! Кстати, за работу можешь взять себе сюртук этого мистера.
Хижина мамаши Кейлесс оказалась маленькой полутемной лачугой. В одном углу виднелся примитивный очаг без дымохода. Должно быть, дым шел прямо в комнату и покидал ее через отверстие в соломенной крыше. Земляной пол был засыпан соломой; в видавшем виды сундуке хранилась одежда хозяйки. Всю меблировку комнаты составляли два табурета, маленький стол, на котором стояли потрескавшийся таз, щербатый кувшин и подсвечник. На столе побольше, занимавшем место посреди комнаты, громоздилась грубая кухонная утварь, среди которой Уилл разглядел нож, вилку и ложку. Дневной свет проникал в хижину только через дверь, окон в ней не было. По всему чувствовалось, что хозяйка редко появлялась дома.
Уилл подошел к столу и осмотрел нож. Слишком тупой, он не годился в качестве оружия. Ребекка присела на табурет и обвела комнату взглядом.
В хижине было не только темно, но и холодно. А туг еще в дверях появился Джоб с новым требованием:
- Снимайте обувь. Без нее вы далеко не уйдете. И потом, я не прочь обзавестись парой сапог. Ваши придутся мне впору.
У Уилла мелькнула мысль сбить Джоба с ног резким ударом, но он отказался от подобной затеи. Сопротивление только осложнило бы их положение. С сапогами и туфлями пришлось распрощаться. Ребекка взглянула на свои ноги в порванных чулках и попыталась утешить мужа:
- Если нам придется бежать, передвигаться по грязи без обуви будет легче. Но с другой стороны, мы понятия не имеем, где находимся, и не знаем, в какую сторону идти.
Уилл ошеломленно уставился на жену, которая не уставала удивлять его. В начале знакомства он считал ее просто чопорной и желчной особой, но со временем убедился, что Ребекка не так проста. Смелость девушки изумила Уилла. Возможно, насчет ходьбы без обуви она ошибалась, но по крайней мере не желала мириться с судьбой.
- Значит, вы предлагаете побег, Бекки? Она покачала головой.
- Пока я еще ни в чем не уверена, но непременно обдумаю эту идею. А что можете предложить вы, Уилл?
- Пока - ничего. Начнем с того, что Джоб наверняка поставил стражу у дверей хижины. Насколько я понял, здесь все мужчины вооружены. И потом, как вы уже сказали, нам известно только, что мы находимся где-то в Шервудском лесу, между Мэнсфидцом и Ноттингемом, может, недалеко от Ныостеда. Скорее всего, лес кишит проходимцами.
Выслушав его, Ребекка поднялась с табурета, выглянула за дверь и с кем-то заговорила - вероятно, со стражником. Уилл закрыл глаза. Каким будет ее следующий поступок? В подобной ситуации ее бесстрашие было достойным восхищения, но рискованным.
- Вы правы, Уилл, - заявила Ребекка, возвращаясь на место. - У дверей стоит стражник. Я спросила его, где мы, и он ответил, что в аду. Я не могла не согласиться с ним, а он заявил, что я слишком много болтаю.
- Вот именно, - подтвердил Уилл. - По-моему, вы не сознаете, какая опасность нам угрожает.
Ребекка смерила его взглядом.
- Напротив! Но я не желаю сидеть сложа руки. Это не принесет никакой пользы. Как по-вашему, когда миссис Грей и остальные заметят наше исчезновение?
Подумав минуту, Уилл ответил:
- К сожалению, только когда доберутся до Мэнсфидца. Но, даже очутившись там, они могут решить, что мы опередили их и двинулись дальше, в Честерфилд, не сменив лошадей. А когда они не найдут нас в Честерфилде, то подумают, что мы сбились с пути и заночевали где-то между Мэнсфиддом и Честерфилдом. Боюсь, нас хватятся не раньше, чем завтра утром. Но даже в этом случае наши спутники наверняка отправятся в Инглбери, уверенные, что мы просто опередили их.
- Лучше бы вы промолчали, Уилл. Но разумеется, вы правы.
- Я что-нибудь придумаю, Бекхи, обещаю вам, только не питайте слишком радужных надежд.
- Они ненавидят нас, верно? - просто откликнулась она. - Потому что мы богаты. И это меня пугает. Вы назвали их "луддитами". Я слышала о "разрушителях машин" - луддитах. Кстати, почему их так называют?
- Говорят, у них есть тайный вожак, капитан по имени Нед Лудц, однако он вполне может оказаться кем-то вроде легендарного Робин Гуда, который тоже разбойничал в Шервудском лесу во времена правления Ричарда I. Эти люди поселились в лесу потому, что лишились своих домов. Лорд Байрон как-то произнес о них речь в палате лордов, прося для них помощи, но, поскольку сейчас идет война, мы не можем позволить себе такие расходы.
Уже не в первый раз Уилл поразил Ребекку глубиной своих познаний. И вел он себя точно так, как она ожидала - взвешивал все шансы и не обнадеживал жену только потому, что не хотел вселять в нее преждевременную надежду.
- У них маленькие дети, - печально продолжала Ребекка, - и ни гроша, чтобы прокормить их, поэтому нас и ограбили. Мне очень жаль их, Уилл. Странно, правда? Разумеется, искать им оправдания я не стану, но могу понять, почему они решились на преступление. На их месте я сделала бы то же самое.
Уилл не мог не восхищаться Ребеккой. Сидя в жалкой хижине, дрожа от холода, она по-прежнему оставалась непреклонной и решительной. Уилл мысленно помолился о том, чтобы предстоящее испытание не стало для Ребекки слишком суровым. Он придвинулся ближе и взял ее за руки.
- Умница! Только не становись слишком опрометчивой, не бросайся в омут головой. Ты понимаешь меня?
Ребекка кивнула. Растроганный ее стоическим терпением, Уилл заключил жену в объятия, чтобы утешить, и Ребекка впервые не стала вырываться. Уилл слегка наклонился, чтобы коснуться губ Бекки, но ему помешал хриплый голос:
- Неужто Джоб Купер не мог придумать ничего получше? Какого черта ему понадобилось тащить вас сюда, а меня отсылать в грязную дыру Дженет Терман?
Этот голос принадлежал раздосадованной мамаше Кейлесс.
Глава одиннадцатая
- Вот уж не думала, что кусок хлеба с сыром и кружка воды могут быть такими вкусными! - воскликнула Ребекка.
Они сидели на пороге хижины. Дождь прекратился, из-за туч выглянуло бледное солнце. Обитатели деревни пировали. На костре жарился олень, несколько кроликов и голубей уже были готовы. Такого праздника в деревне не случалось уже давно. От аромата жареного мяса у Ребекки и Уилла потекли слюнки. Но никто и не подумал предложить им мяса, а Джоб заявил:
- Поголодайте немного, это пойдет вам на пользу. Поймете, что значит быть в нашей шкуре.
- За оленя и кроликов вас могут повесить или отправить на каторгу, - спокойно ответил Уилл, принимая от Джоба жестяную миску с хлебом и сыром.
- Какая нам разница, мистер? Мы все равно голодаем. Шервудский лес и звери в нем принадлежат всем людям, а не избранным. Это вы воры, а не мы.
Незадолго до того, как мясо изжарилось, нескольких мужчин отправили в Мэнсфилд за бочонками пива. Пиво вскоре принесли, вокруг бочонков столпились все обитатели деревни.. Вскоре поляну огласили громкие голоса, смех и песни. Уилл взял Ребекку за руку, отвел в хижину и закрыл дверь.
- Так безопаснее, - объяснил он. - Будем молить Бога, чтобы нас никто не тронул.
И вправду, несколько самых отчаянных мужчин, распаленных пивом, захотели позабавиться с пленниками, но Джоб запретил трогать их до приезда мистера Хенсона из Ноттингема.
- Надеюсь, они приберегли немного денег, чтобы купить еду для детей, а не потратили все на пиво, - хмуро заметила Ребекка.
- Только ради Бога, не упоминайте об этом в их присутствии, - взмолился Уилл. - Злить этих людей опасно. - Он был так взволнован, что взял жену за руку и попросил: - Бекки, обещайте в будущем говорить как можно меньше.
Девушка кивнула.
Когда мамаша Кейлесс наконец вернулась, Ребекка сразу поняла, что эта женщина измучена трудными родами, и, к удивлению Уилла, извинилась перед ней за вторжение.
Уилл наблюдал, как Ребекка намочила свой носовой платок и попыталась обтереть лицо. Она не начала роптать, узнав, что по естественным надобностям ей придется отойти в ближайшие кусты, и даже не стала сопротивляться, когда мамаша Кейлесс вызвалась сопровождать ее.
С наступлением темноты Ребекка зажгла свечу, села на табурет и обреченно произнесла:
- Боюсь, Уилл, сегодня нам придется спать вдвоем на одном тюфяке.
- И что же вы предлагаете?
- Лечь спать, разумеется, - с обычным сарказмом отозвалась девушка. - Что же еще! От усталости я валюсь с ног, да и вы, полагаю, тоже.
- Да, - подтвердил Уилл, не добавляя, что только присутствие Ребекки и ее стоическое спокойствие не дают ему окончательно пасть духом. Во что бы то ни стало он должен защитить ее - Уилл опасался, что вскоре Ребекке понадобится его защита.
Наконец Уилл и Ребекка улеглись на соломенный тюфяк в углу хижины. Усталость сломила обоих. Уилл придвинулся поближе, и Ребекка охотно прижалась к нему и вложила пальцы в его ладонь. Ее рука была холодна как лед. Спустя некоторое время Ребекка задрожала. Уилл приподнялся на локте и спросил:
- Бекхи, что с тобой? Тебе нездоровится? Она долго молчала, прежде чем прошептать:
- Нет, мне просто слишком холодно. Никак не могу согреться. Платье еще не высохло, а ноги… - она осеклась.