Ребекка страдала. Если Уилл победит, они окажутся на свободе - конечно, если Хенсон сдержит слово. Но какой ценой достанется им эта свобода! Ребекка уже поняла, что зрители не сомневаются в успехе Джека.
Хенсон со вторым судьей вышли на ринг и объяснили правила бойцам и их секундантам. Уилл и Джек снова обменялись рукопожатием. Хенсон и его товарищ отступили в сторону, и поединок начался.
На поляне немедленно поднялся немыслимый шум. Женщины и мужчины подбадривали яростными криками Черного Джека. Но вскоре всем стало ясно, что Уилл - противник, с которым следует считаться, что бой затянется, и вскоре шум утих.
Ребекка стиснула кулаки. В наступившей тишине, видя, как Уилл уворачивается от ударов Джека, она вдруг выкрикнула:
- Давай, Уилл, покажи ему!
Кое-кто из зрителей с изумлением оглянулся на нее, но Ребекка ни на что не обращала внимания.
Между тем бой продолжался, противники обменивались сокрушительными ударами. Уилл разбил Джеку губы, Джек не остался в долгу и вскоре рассек Уиллу бровь, начал то и дело наступать ему на ноги. В ответ Уилл принялся наносить удары левой. Зрители заволновались: события разворачивались совсем не так, как они ожидали. Товарищ Хенсона уговаривал сократить время перерывов, но Хенсон не согласился: он твердо решил сдержать слово, данное Уиллу.
Ребекка зажала рот ладонями, а когда Уилл пошатнулся от мощного удара, вскрикнула.
Если бы Уилл дрался с Джеком в лондонском заведении, то легко победил бы его. Но сейчас Джек вел настоящий, безжалостный бой, пуская в ход всевозможные грязные трюки. Тем не менее Уилл был уверен, что, если ему удастся удержаться на ногах, он победит: уставший Джек стал нетерпеливым. Удачный удар любого из соперников мог решить исход боя.
Уилл пустился на хитрость: сделал вид, что совсем ослабел, хотя, Бог свидетель, он и вправду уже валился с ног от усталости. Он начал спотыкаться, тяжело дышать, опуская окровавленные кулаки. Черный Джек, которому не терпелось положить конец схватке, увидел перед собой совсем измученного человека и приготовился к мощному удару, благодаря которому снискал славу, и теперь надеялся отправить неженку джентльмена в нокаут.
Всецело уверенный в том, что его противник совсем пал духом, Джек позабыл, что должен защищаться. Готовясь к удару, он опустил левую руку, и Уилл, заметив это, собрался с остатками сил и ударил Джека справа. При этом из глаз Уилла посыпались искры, он сам чуть не рухнул на землю.
А Джек не устоял и распростерся перед противником. Секунданты бросились к нему. Остряк Чарли и Билл Пайк подхватили Уилла и отвели его в угол, где помогли встать на колени. Схватив тряпку, Чарли принялся обтирать лицо Уилла.
После падения Черного Джека на поляне воцарилась мертвая тишина. Ее нарушили Хенсон и его помощник: посовещавшись, они объявили Уилла победителем, как только убедились, что Черный Джек не в состоянии встать. Поединок был окончен.
Кто-то выкрикнул:
- Молодец, денди! Здорово отделал Джека!
И те же мужчины и женщины, которые еще совсем недавно подбадривали Джека, принялись громко хвалить Уилла. Эти люди умели ценить отвагу.
Измученный, перепачканный кровью Уилл помнил только об одном: что бы ни случилось дальше, он сражался за Бекки и победил. Секунданты помогли ему покинуть ринг.
Остряк Чарли закричал на всю поляну, что он выиграл пари. Даже Джоб уважительно поглядывал на Уилла, но тот ничего не замечал. Кто-то из прежних тюремщиков схватил разбитую руку Уилла и с воодушевлением пожал ее. Уилл даже не ощутил боли - он знал, что она появится позднее. А пока его ждала Ребекка.
Он попытался улыбнуться, но опухшие, разбитые губы не слушались его. В огромных глазах Ребекки застыли слезы. Она протянула руки так, словно хотела обнять его, но, рассмотрев поближе синяки и раны, оставленные кулаками Джека, не решилась. Глаз Уилла заплыл и потемнел, правая кисть быстро опухала. Костяшки пальцев были разбиты в кровь. Ахнув, Ребекка тихо выговорила:
- Уилл… - Подавшись вперед, она нежно поцеловала его в грудь ниже левого соска - единственное место, где не было ни синяков, ни ран. В этом жесте чувствовалась и гордость. Уилл опустил веки и пробормотал:
- Полно, Бекки, что ты делаешь со мной…
Усмехнувшись, она ответила привычным задорным тоном:
- Уилл, если ты выстоял в бою против Джека, то что же могу сделать с тобой я?
Хенсон, стоящий рядом, расхохотался.
- Ей-богу, Шафто, вам повезло с женой!
- Знаю, - прохрипел Уилл.
Толпа, которая обрадованно расхохоталась, услышав реплику Хенсона, расступилась, пропуская Черного Джека. Тот направился к Уиллу.
- Мы еще не попрощались, - произнес он. - Вот уж не думал, что какой-то любитель собьет меня с ног! Ручаюсь, вас тренировал мастер, но и без того вам не занимать силы и проворства.
- Меня тренировал Джексон, - объяснил Уилл, который уже пришел в себя и теперь стоял без помощи секундантов. - Но я никогда не думал, что мне пригодятся его уроки. - Он помедлил. - Не знаю, нужен ли вам такой совет, но на вашем месте я бы продолжал заниматься своим ремеслом в провинции. Лондон не для вас. - Уилл протянул опухшую ладонь. - Надеюсь, вам хорошо заплатят.
Джек криво усмехнулся.
- Да, но не так, как если бы я победил вас.
Бывшие противники рассмеялись, изумив Ребекку: она не понимала, как мужчины, которые только что обменивались яростными ударами, способны вместе смеяться над шуткой! Нет, мужчин ей никогда не понять - впрочем, а разве мужчины понимают женщин?..
Ее размышления прервал Уилл.
- Идем, Бекки, - произнес он. - Если мистер Хенсон сдержит обещание, нам надо собираться.
Хенсон вмешался:
- Я всегда выполняю свои обещания, мистер Шафто. Но по-моему, вам было бы лучше провести здесь еще один день, чтобы отдохнуть. В таком состоянии вам не проделать длинный и трудный путь. Завтра или через день Остряк Чарли довезет вас в повозке до опушки леса. Дальше вам придется идти пешком. Из соображений безопасности мы не станем провожать вас.
- Мы уйдем немедленно, - заявил Уилл.
- Нет! - вдруг решительно возразила Ребекка. - Тебе не уйти далеко. Я уверена, что мистер Хенсон сдержит свое слово.
От усталости Уилл валился с ног и мечтал только прилечь и отдышаться, поэтому уступил.
Он позволил Ребекке увести его в хижину, повалился на тощий тюфяк и мгновенно заснул. Боль и кровь переполняли его сновидения, и единственным светлым проблеском было видение Бекки - улыбающейся, протягивающей руки и нежно целующей его в грудь.
Глава тринадцатая
- Эти туфли мне совсем не годятся, но это все же лучше, чем ничего: босиком мне далеко не уйти.
По приказу Хенсона одна из женщин отдала Ребекке пару поношенных башмаков, чтобы ей не пришлось покидать лагерь босиком. Уиллу разрешили оставить себе башмаки, которые он надел перед поединком. На следующий вечер они отдыхали в своей хижине. Победа принесла Уиллу популярность среди жителей лагеря. Уже не раз он слышал, что, не будь он джентльменом, мог бы стать знаменитым боксером.
Втайне Уилл считал, что луддиты переоценили искусство Черного Джека, но умалчивал об этом. Он быстро оправился от ран и усталости, хотя подбитый глаз продолжал отчаянно ныть.
Отставив туфли в сторону, Ребекка подошла к Уиллу и уселась рядом с ним на земляной пол.
- Уилл… - негромко начала она, - я так и не успела по-настоящему поблагодарить тебя за то, что ты сделал ради меня вчера. После боя ты был не в состоянии выслушивать похвалы, а сегодня мы собирались в дорогу.
- Бекки, я всего лишь поступил так, как подобает мужчине, - пытался защитить жену и самого себя.
- Но какой ценой! - Она осторожно погладила его по щеке, не задев громадный синяк под глазом. - Ты же знаешь, я не хотела, чтобы ты дрался с этим человеком, а когда мне показалось, что ты проигрываешь, я чуть не лишилась чувств… - Она помедлила. - Уилл, я сама не понимала, что со мной.
Он поймал ее руку и поцеловал ладонь.
- Что же такого ты натворила, Бекки?
- Когда все женщины подбадривали Джека, советуя ему еще раз ударить тебя, я не выдержала и закричала: "Давай, Уилл, покажи ему!" Я забылась… - Она густо покраснела и уткнулась лицом в грудь мужа.
Но Уилл рассмеялся и приложил обе ладони к ее щекам.
- Значит, я и вправду был твоим защитником, твоим чемпионом?
- Да, Уилл. - Она заглянула ему в глаза. - Но леди не подобает так вести себя…
- Бекки, вчера я не был джентльменом, а ты не была леди.
- А сегодня?
- Сегодня мы можем быть такими, какими пожелаем. - И он медленно коснулся ее губ.
Здесь в лесу, забыв о далеком прошлом, Ребекка не стала сопротивляться.
Обвив обеими руками его шею, она страстно ответила на поцелуй. Продолжая придерживать левой рукой ее голову, Уилл опустил правую и коснулся груди Ребекки. Она тихо ахнула, но даже не попыталась остановить его. Не прерывая поцелуя, Уилл уложил Ребекку на тюфяк.
И опять не встретил ни малейшего сопротивления. Что было причиной - чувство благодарности или любовь? Уилл не стал строить догадки, не желая терять драгоценное время. На этот раз страсть одержала верх над доводами рассудка.
Он помог Ребекке снять платье, давно превратившееся в лохмотья, она помогла ему освободиться от заляпанных кровью бриджей и почерневшей от грязи рубашки. Они тесно прижались друг к другу.
По какой-то причине Ребекка утратила привычную язвительность, а Уилл забыл, что пообещал ей никогда не делать ничего подобного.
Сначала он хотел быть нежным с ней - чтобы не только не испугать ее, но и уберечь себя от боли, но, как только взглянул на ее лицо, преображенное страстью, мгновенно забыл обо всех условиях и обещаниях. И прошептал:
- Я люблю тебя, моя прекрасная фурия!
Во время поединка он услышал яростный вопль Ребекки, который придал ему силы и стал залогом победы над Джеком. А теперь она лежала перед ним совершенно беспомощная, умоляя о неведомом наслаждении.
Здесь, в ветхой хижине, в чаще леса, вдали от привычного комфорта и роскоши, Уилл и Ребекка заключили настоящий брак.
Потом они затихли, сплетясь в объятиях.
Ребекка склонила голову на широкую грудь Уилла. Вскоре она задремала. Если Уилл и причинил ей боль, то она умолчала об этом. Но, прежде чем заснуть, она поцеловала его в щеку и поблагодарила - словно ребенок, получивший долгожданное лакомство.
"Вот она, настоящая Бекки", - подумал Уилл, прежде чем глубокий сон сморил его. Уже засыпая, он на минуту задумался о том, как поведет себя Бекки утром, когда ею вновь станет управлять рассудок, а не сердце.
Но опасения Уилла оказались напрасными. Ребекка проснулась раньше его, оделась и грустно осмотрела окончательно погубленное платье. Волосы она перевязала куском пряжи - подарком одной из новых знакомых. Среди женщин лагеря у Ребекки появилось немало почитательниц, все они восхищались знатной дамой, которая не желала сидеть сложа руки.
Несмотря на все попытки привести себя в порядок, Ребекка понимала, что выглядит скорее как нищенка.
Покончив с туалетом, она обернулась и обнаружила, что Уилл с улыбкой наблюдает за ней. Вспыхнув, она отвернулась, сделав вид, будто рассматривает туфли.
- Бекки, - мягко произнес Уилл, - прости меня за то, что случилось вчера ночью. Я забылся…
Простить его? Но почему, если он доставил ей такое наслаждение? Смысл произошедшего не сразу дошел до Ребекки. Должно быть, Уилл имел в виду нарушенные условия сделки. Неужели он сожалеет о своем поступке? А сама она?
Ребекка холодно взглянула на него.
- Вам не кажется, что каяться уже слишком поздно?
Уилл, который решил, что Бекки имеет в виду его грубоватую поспешность, почувствовал себя так, словно его окатили ледяной водой. Отношения между ними вновь стали сдержанными и холодными. Уилл вскочил, позабыв о наготе.
- Нет, Бекки, я вовсе не раскаиваюсь. Скорее радуюсь.
Ребекка впервые в жизни увидела совершенно обнаженного мужчину. Даже когда Уилл раздевался до пояса, она любовалась им, а теперь перед" ней предстал нагой греческий бог, похожий на статуи в парке. У Ребекки перехватило дух.
- Вам следовало бы одеться, Уилл. Мы должны отправиться в путь как можно раньше.
Уилл с запозданием обратил внимание на свою наготу, хотел было извиниться, но передумал. Ребекка снова посмотрела на него, и глаза ее вспыхнули. Уилл с улыбкой направился к ней.
Ребекка не сдвинулась с места и слегка вскрикнула, когда он заключил ее в объятия. При этом возбуждение Уилла стало очевидным.
- Опять, Бекки, опять? - прошептал он.
- Сюда могут войти, - возразила она.
- В такую рань?
- Это утомит нас…
- Напротив - придаст сил, - задыхаясь, прошептал Уилл, подталкивая ее к тюфяку. - Не будем терять времени.
Ребекка подчинилась. Каким-то чутьем она уловила, что происходящее сейчас доставит ей гораздо большее наслаждение, чем вчера ночью, и сказала об этом Уиллу.
Они легли на тюфяк и сплелись в объятиях.
- Именно это я и имел в виду, - объяснил позднее Уилл. - Вчера ночью ты была девственницей, и мне очень жаль, что я поспешил. Но сегодня…
Ребекка приложила палец к его губам.
- Извиняться незачем. И вчера ночью, и сегодня утром я могла бы остановить тебя - но не сделала этого. А теперь нам пора одеваться.
Последние слова прозвучали так деловито, что Уилл рассмеялся. И все же он поспешил выполнить желание Ребекки. Завтрак принесли, когда он натягивал бриджи. Вошедшая женщина понимающе усмехнулась, искоса взглянув на Ребекку, которая старательно приводила себя в порядок.
- Вам не помешает перекусить, - заявила женщина. - Так сказал мистер. Вам предстоит долгая дорога.
То же самое сказал и Чарли, подсаживая их в повозку.
Остряк Чарли высадил пассажиров у развилки - той самой, где Джоб свернул в чащу леса почти две недели назад.
- Победитель Черного Джека заслуживает и не таких почестей. Идите по этой дороге до первой деревни. Удачи вам обоим! Вы храбрый малый, и ваша жена под стать вам. Я знаю, вы не выдадите нас.
Уилл помог Ребекке спрыгнуть на землю. Оба остановились, глядя, как Остряк Чарли разворачивает повозку и направляется в обратный путь. Когда он скрылся за деревьями, Уилл взял жену за руку.
- Пойдем, - произнес он. - Идти придется далеко.
Он оказался прав. Пекло солнце, ветер утих, жара усиливалась. На лбу Ребекки выступил пот. Расстояние, которое во время поездки в экипаже казалось им таким коротким, теперь представлялось огромным. Туфли натирали ноги, но Ребекка не жаловалась. В молчании они дошли до заставы. Далее дорога стала более ровной.
- Отсюда уже недалеко, - объяснил Уилл. - Здесь поблизости есть деревушка Эшворт, там нам помогут. Мы просто найдем постоялый двор, расскажем, что случилось, и попросим помощи.
Но идти пришлось еще долго. Только после полудня вдалеке показались убогие хижины Эшворта. Спасение было совсем рядом. Ребекка выпрямилась, высоко подняла голову и высвободила руку из ладони Уилла. Уже скоро, думала она, скоро они окажутся в Инглбери.
Жители деревни, занятые домашней работой во дворах домов, с любопытством уставились на. двух оборванных путников. Один прилично одетый мужчина смерил их ледяным взглядом и направился в большой дом по соседству с постоялым двором. Вскоре он вышел в сопровождении деревенского сторожа. Они настигли Ребекку и Уилла в нескольких шагах от постоялого двора.
- Пойдем-ка со мной, приятель, и ты, девчонка, тоже, - потребовал сторож, схватив Уилла за плечо. - В нашей деревне нет места нищим. Мистер Эрншоу - друг мирового судьи, мы живо доставим вас к нему!
- Мы не нищие! - воскликнул Уилл. - Эта леди - моя жена, нас схватили…
Но удар дубинкой по плечу заставил его замолчать.
- Не морочь мне голову, приятель! Знаю я вас… - И сторож снова ударил Уилла дубинкой.
- Прекратите сейчас же! - взорвалась Ребекка. - Он говорит правду. Это мой муж, мистер Уилл Шафто, а я - урожденная мисс Роуэллан из Инглбери, и мы…
Но договорить она не успела: сторож зажал ей рот ладонью. Уилл попытался было прийти на помощь Ребекке, но собравшиеся крестьяне, которые явно радовались неожиданному развлечению, схватили его.
- Мошенники! - выпалил мистер Эрн-шоу. - Видали мы таких! Отведите их к сэру Чарлзу немедленно - пусть велит вышвырнуть их вон из деревни.
Сэр Чарлз Эшворт, мировой судья, был крупным мужчиной средних лет, в эту минуту его мучил голод - второй завтрак он пропустил. Известие о том, что Эрншоу, известный любитель совать нос в чужие дела, притащил в дом каких-то оборванцев, привело его в скверное расположение духа.
Еще меньше он порадовался тому, что оборванцев провели в библиотеку, где он вершил правосудие. Более жалких и грязных пройдох ему еще не" доводилось видеть.
Заметив свое отражение в огромном зеркале, Уилл был готов согласиться с мировым судьей. Десять дней, проведенных в лагере луддитов, до неузнаваемости изменили и его, и Ребекку. Одежда обоих превратилась в омерзительные лохмотья, Ребекка хромала, натерев ноги. Словом, Уилл вполне был готов простить Эрншоу его ошибку. Но едва Уилл собрался заговорить, сэр Чарлз оборвал его:
- Тише, приятель, говорить ты будешь, когда я разрешу. Эрншоу, объясните, откуда взялись эти бродяги.
Эрншоу подробно рассказал, как заметил пленников на деревенской улице.
- И чем же они там занимались, сэр? Попрошайничали?
- Пока нет, но наверняка собирались… Сэр Чарлз хотел было задать еще вопрос, как дверь открылась и в библиотеку вошел модно одетый джентльмен.
Окинув взглядом сквозь пенсне пестрое сборище, он томно протянул:
- Что там насчет ужина, Чарлз? Только не говори, что ты устроил суд, - баранина остывает!
Уилл ошеломленно уставился на вошедшего, ибо это был Джилли Торнтон - тот самый, с которым он встречался в заведении Джексона на Бонд-стрит. Очевидно, измученным пленникам его послали небеса - впрочем, спаситель из него мог получиться ненадежный.
- Джилли Торнтон, объясните этим болванам, кто я такой! - потребовал Уилл.
Джилли настороженно обернулся к нему.
- Голос мне знаком, но могу поклясться, что я никогда не якшался с людьми такого сорта!
- Черт побери, Джилли, если ты не узнаешь старого друга, так посмотри по крайней мере на мою жену!
- Бекки? - изумленно протянул Джилли и поправил пенсне. - Бекки, какого дьявола вы делаете здесь, в этих обносках? Уилл, что это вы затеяли?
Все присутствующие в библиотеке воззрились на Джилли. Сэр Чарлз сдавленным голосом выговорил:
- Так ты знаком с этими людьми, Торн-тон?
- Знаком ли я с ними? Еще бы! Это мой давний друг Уилл Шафто и его жена. Но я не понимаю, что они делают здесь, да еще в этих маскарадных костюмах. Ты решил разыграть нас, Уилл?
- Разумеется, нет! И если сэр Чарлз будет так любезен выставить отсюда сторожа и Эрн-шоу, я объясню, что случилось.
Джилли Торнтон окинул супругов неожиданно проницательным взглядом.
- Хорошо, дружище, но прежде следует позаботиться о бедняжке Бекки - похоже, она сейчас упадет в обморок.