* * *
Патрик приехал в Корнуолл на летние каникулы и привез с собой школьного приятеля. Конечно, этот приятель не хотел, чтобы им мешала девчонка. Итак, на этот раз все складывалось иначе. Патрик был очень добрым человеком и всегда внимательно относился к чувствам других людей - он унаследовал это от своей матери, поэтому ему было ясно, что я ощущаю себя отверженной. Он был смущен, но ничего не мог поделать: он был обязан доставлять удовольствие своему гостю. Мы подрастали, и в наших отношениях появилось много нового.
Я часто ходила к пруду и вспоминала о своей маме, о том, как мы сидели там вместе с ней и разговаривали.
Я вспоминала, как она просила меня позаботиться о ребенке, тогда еще не родившемся на свет Она будто предчувствовала, что что-то произойдет и ей суждено умереть.
Этот пруд сыграл в ее жизни особую роль, и, когда я сидела там, у меня появлялось странное ощущение, что мама находится возле меня… пытается заговорить со мной.
Именно здесь, у пруда, я впервые увидела Люси.
Она меня интересовала, поскольку никто до последнего дня не верил в то, что ее мать собирается рожать, и никто не знал отца Люси.
Иногда о ней упоминала миссис Полгенни. Она говорила:
- Не найти лучшей матери, чем Дженни Стаббс, и это весьма странно, потому что у нее, как говорится, кое-чего в голове не хватает. Но, если речь идет о ребенке, она хорошо соображает. Уж на что заморышем была эта Люси, а теперь здоровехонька, и все благодаря заботам Дженни. Такие, как она, просто предназначены быть матерями. Жаль, что милосердный Господь счел необходимым малость недодать ей ума.
Это было единственной критикой в адрес Господа Бога, которую я от нее слышала: очевидно, этот вопрос ее сильно волновал.
Моя бабушка тоже удивлялась. Миссис Грейнджер, на чьей ферме время от времени подрабатывала Дженни, сказала, что эта женщина сильно изменилась после рождения Люси.
- Она теперь вполне разумна, - продолжала миссис Грейнджер, - а что до Люси, так за самой мисс Белиндой лучше не присматривают. Всегда чистенькая, ухоженная Я позволила Дженни приносить ребенка сюда. Работать ей это не мешает, а терять Дженни мне не хочется. Она неплохая работница, а теперь, когда к ней вернулся рассудок, стала еще лучше.
Бабушка сказала:
- Бедняжка помешалась именно на этой почве.
Видишь ли, когда-то она потеряла своего ребенка.
После этого у нее и начались странности А когда у нее снова появился ребенок, она пришла в себя Когда она украла тебя, то заботилась ничуть не меньше, чем сейчас о маленькой Люси. Я знаю, как миссис Полгенни относится к тому факту, что этот ребенок незаконный, но, если это меняет жизнь человека таким образом - думаю, здесь нет вреда.
Как бы то ни было, я очень интересовалась Люси и явно ей нравилась. Я частенько приходила к пруду во второй половине дня, и тогда Дженни выносила ее из дома и беседовала со мной Девочке в это время исполнился годик. Это было чудесное дитя с голубыми глазами и темными волосами. Она обычно сидела рядом со мной, серьезно глядя на меня, а потом вдруг начинала улыбаться.
- Она вас очень полюбила, мисс Ребекка, - довольным голосом говорила Дженни.
Иногда вместе со мной приходила Ли с Белиндой.
Девочки были одного возраста, и им нравилось играть друг с другом. Любопытно, что, несмотря на младенческий возраст, Белинда уже стремилась командовать.
Я предпочла бы, чтобы они почаще играли вместе, но Ли время от времени находила какие-нибудь отговорки. Я заметила, что, когда дети играли, она наблюдала за ними с напряженным выражением лица Неужели ей были свойственны снобистские предубеждения насчет того, что Белинда принадлежит к знатному семейству и ей не стоит водиться с ребенком из деревенского дома?
Я сказала об этом бабушке, и она согласилась с тем, что низшие сословия иногда бывают в этих вопросах гораздо чувствительнее нас. Достаточно было посмотреть на строгие правила поведения прислуги в доме, чтобы убедиться в этом.
Бабушка была довольна тем, что я проявляю интерес к Дженни и Люси. Она и сама часто посещала их домик и проверяла, достаточно ли там еды и комфорта.
Чем чаще я видела Люси, тем больше привязывалась к ней и с нетерпением ожидала новых встреч.
- Что с ней будет? - спрашивала я бабушку. - Сейчас, пока она маленькая, все в порядке, ну а потом, когда она вырастет?
- Наверняка найдет работу в одном из зажиточных домов, а возможно, будет подрабатывать на фермах, как ее мать - Я чувствую в этой девочке что-то необычное.
- Мы будем присматривать за ней и помогать, чем можем.
- Знаешь, Люси очень смышленая. Я думаю, она столь же сообразительна', как Белинда, только менее активна.
- Что можно сказать о ребенке в таком возрасте?
- По-моему, это уже заметно. Надеюсь, у Люси все будет хорошо.
- Не беспокойся. Мы позаботимся о ней.
* * *
Я знала, что перемены близки. Сразу после второго дня рождения Белинды мне пришлось отправиться в школу. По мнению Бенедикта, мисс Браун уже не могла обеспечить мне достаточного образования.
- Да что он в этом понимает? - возмущалась я, - Меньше всего его интересует мое образование.
- В свое время он обсуждал это с твоей матерью, - утихомиривала меня бабушка. - Вероятно, так будет лучше для тебя. Здесь ты отрезана от мира, и тебе полезно пообщаться с другими людьми.
Итак, я поехала в школу, которую в первые недели ненавидела, а потом понемножку привыкла к ней и даже полюбила. Я легко завязывала знакомства, неплохо проявляла себя в играх, еще лучше - на занятиях (мисс Браун дала мне прочные основы знаний), и жизнь моя постепенно наладилась Время летело быстро. Я с нетерпением ждала приездов в Кадор на каникулы, но, как выяснилось, с той же радостью ожидала и новой встречи со своими подругами. Школьные события, вроде того, кто будет петь на школьных концертах, кто с кем будет жить в одной комнате, куда мы направимся на пикник, - все это было важно для меня.
Бабушка с дедушкой были довольны, что я так хорошо приспособилась к этой жизни. Они с нетерпением ждали моих писем, которые затем отсылали Бенедикту. Думаю, он никогда даже не смотрел их.
Я приехала домой на рождественские каникулы.
Патрик со своими родителями прибыли на праздник в Пенкаррон, и мы часто виделись с ним. На этот раз Патрик не привез с собой приятеля, так что никто нам не мешал.
Белинде через полгода должно было исполниться четыре года. Я поразилась, насколько она выросла за время моего отсутствия. Она стала довольно властной и бойко разговаривала. Ли с гордостью сказала, что девочка необыкновенно умна для своего возраста и что она с нетерпением ждет Рождества.
В этот день должен был состояться праздник и для нее. Были приглашены близнецы Джекко и Анн-Мэри и еще несколько живших неподалеку детей. Из Плимута ждали специально вызванного фокусника.
Я давно не видела бабушку такой счастливой. Подготовка к празднику для Белинды очень радовала ее.
Мои мысли обратились к Люси. У нее будет совсем другое Рождество! Я расспросила о ней бабушку.
- О, мы позаботимся о том, чтобы она ни в чем не нуждалась. Я уже послала им угля и дров, а ты, наверное, не откажешься снести корзину с провизией.
- С удовольствием. А когда?
- Дорогая, ты же только что приехала домой. До Рождества еще есть время.
- Я зайду к ним завтра и, наверное, прихвачу что-нибудь с собой.
- Ты очень интересуешься этой девочкой, правда?
- Что ж, это так. Ее рождение было столь неожиданным, верно? Никто не верил в то, что Дженни действительно собирается рожать. К тому же Люси очень умный ребенок. Просто невероятно, чтобы Дженни могла родить такого.
- О, дети часто совсем непохожи на своих родителей. Но я согласна с тобой, девочка и в самом деле очень милая.
- Я сравниваю ее с Белиндой… у которой все есть.
- Так уж устроен мир. Неравенство существовало всегда.
- Да, наверное, но мне хотелось бы сделать для нее что-нибудь хорошее.
- У тебя будет такая возможность.
Итак, на следующий день я отправилась в дом Дженни. Пруд производил мрачное впечатление. Был сырой пасмурный день, плакучие ивы склонялись над поверхностью пруда, и коричневато-зеленая вода зловеще поблескивала в этом мраке.
Зато дом выглядел приветливо, был чистеньким и уютным. На стук выбежала Люси. Охватив мои колени, она прижалась ко мне.
Приветствие получилось искренним и теплым.
- Я уезжала в школу, - объяснила я.
- Я ей говорила, - сказала Дженни. - Она не понимает, что такое школа.
- Сейчас объясню.
Я уселась в кресло, взяла Люси к себе на колени и начала рассказывать ей про свою школу: про дортуары, в которых мы спим, про большой холл, в котором нас собирают, про наших учителей, про то, как мы сидим за партами, как ходим парами на прогулку с двумя воспитательницами - одна во главе процессии, а другая в конце, в какие игры играем, как нас учат танцевать и петь.
Девочка внимательно слушала меня. Думаю, она не понимала и половины моего рассказа, но смотрела мне в рот как зачарованная.
Дженни поинтересовалась, как поживает малышка в Кадоре. Я сообщила, что Белинда здорова и готовится к Рождеству. Я начала рассказывать о подготовке к празднику, о фокуснике, который приедет из Плимута… и вдруг оборвала себя на полуслове. Как я бесчувственна! Ведь у бедняжки Люси не будет такого праздника.
- Кто такой фокусник? - спросила Люси.
Я ответила:
- Он делает так, что вещи исчезают, а потом, как по волшебству, вновь появляются.
- А приедет он прямо из самого Плимута, - сказала Дженни.
Глазки Люси расширились от изумления. Она продолжала расспрашивать о фокуснике, и мне пришлось давать объяснения.
Я подумала: нельзя ли пригласить ее на праздник?
Бабушка с дедушкой были, без сомнения, лишены сословных предрассудков. Однако если Люси, дитя помешанной Дженни, будет приглашена на праздник, то на это же начнут надеяться все ребятишки с окружающих ферм и из близлежащих домов.
Вернувшись домой, я немедленно рассказала обо всем бабушке.
- Это было глупо с моей стороны, - сказала я. - Мне не следовало вообще упоминать о празднике, но я заговорила о нем, а потом о фокуснике… вот так все и получилось.
Бабушка, как и я, сразу же поняла суть проблемы.
Если сюда приедет Люси, то все местные дети почувствуют себя обойденными Тогда бабушке пришла в голову идея пригласить Дженни помогать на кухне. Та приведет с собой Люси, и девочка сможет участвовать в празднике.
Так мы и договорились.
Когда я обратилась с этим предложением к Дженни, ее глаза сияли от радости. Я добавила - А Люси сможет посмотреть фокусника вместе с другими детьми.
Дженни сжала руки.
- Со вчерашнего дня она ни о чем другом, кроме как о фокуснике, не говорит.
Люси запрыгала от восторга, услышав о том, что она может прийти на праздник. Встав на колени, я прижала ее к себе. Я ощущала огромную нежность к этому ребенку, желание защитить ее.
Чуть позже я сообразила, что все дети будут в Праздничной одежде, а у Люси нет ничего, кроме ее платьица. Правда, оно было чистым и аккуратным, но слишком уж заметной окажется разница между ней и другими детьми.
У Белинды было полным-полно платьев, которые были ей не нужны. Почему бы не подарить одно из них Люси? Я поговорила об этом с бабушкой, и она решила, что моя идея превосходна.
Я посоветовалась с Ли, которая подыскала очень миленькое платьице, сшитое ею для Белинды Та уже какое-то время не носила его. Платье было бледно-голубое с оборочками у шеи и на юбке перехваченное по талии синей лентой.
- Именно то, что нужно, - одобрила я.
- По-моему, Белинде оно не понравилось, - сказала Ли. - Промахнулась я с этими оборочками.
- Мне кажется, оно очаровательно и Люси наверняка будет довольна. У нее никогда не было ничего подобного.
Когда я отнесла платье в дом Дженни, мои старания были вознаграждены. На лице малышки было написано чувство искреннего восторга. Дженни смотрела на нее, прижав руки к груди.
- Ах, мисс Ребекка, как вы добры к нам, - сказала она.
Я была тронута как никогда. Любовь Дженни к дочери умиляла. Счастье ребенка значило для нее все.
Я считала, что Люси по сравнению с Белиндой лишена многого, но что могло заменить подобную любовь?
Это было радостным событием. Теперь я совершенно спокойно могла рассказывать о подвигах фокусников.
Мы много смеялись и болтали. Просто не верилось в то, что нынешняя Дженни - та же самая женщина, которую я когда-то видела распевающей странные песни.
* * *
Белинда и Ли помогали украшать рождественскую елку. Девочка властно отдавала приказы - А это я хочу, чтобы повесили сюда… - и так далее.
Все дети должны были получить подарки еще до приезда фокусника. Для Люси я выбрала куклу с льняными волосами; когда куклу клали на спину, ее глаза закрывались.
На елке были укреплены свечи, которые мы хотели зажечь в сумерки.
Увидев свечи, Белинда взвизгнула от восторга и заявила, что Рождество надо устраивать каждый день.
Наконец настал долгожданный день К нам приехало все семейство Пенкарронов. Они собирались остаться у нас ночевать, потому что дорога в Пенкаррон Мэйнор была неблизкой, а как поведет себя погода, нельзя было предугадать Пришли Джек и Мэрией со своими близнецами, Джекко и Анн-Мэри; Уилмингхемов с сыном, дочерью и тремя внучатами ожидали к самому Рождеству. Должны были прийти также мальчик и девочка, жившие в миле от нас.
Бабушка с дедушкой сказали, что Рождество устраивают для детей и праздник должен доставлять удовольствие именно им.
Пришла и Дженни с Люси, очень хорошенькой в голубых оборочках. Когда Люси заметила меня, ее глазки засияли от удовольствия. Девочка, как обычно, подбежала и прижалась к моим коленям. Мне это показалось очень трогательным. Я чувствовала, что она побаивается незнакомой обстановки и старается держаться поближе ко мне.
Бабушка расцеловала ее и, взяв за руку, повела в холл. Я разволновалась, увидев, какое впечатление произвела на ребенка елка.
Остальные дети уже собрались. К нам подошла Белинда, и меня позабавило, с каким достоинством она приветствовала Люси. Предварительно я поговорила с ней о том, что к нам приедет Люси и что она, как хозяйка, обязана позаботиться о своих гостях. Ей эта идея понравилась - Это мой дом, - немедленно заявила она Люси. - Я здесь хозяйка.
Люси закивала головкой, не отрывая глаз от рождественской елки. Мы с бабушкой раздали подарки, и, когда я увидела, с каким восторгом приняла Люси куклу с льняными волосами, меня охватила радость.
Впрочем, я тут же почувствовала вину за то, что посмела радоваться, в то время, как моя мама умерла.
Поэтому я обратилась к ней с маленькой молитвой: "Я помню о тебе и никогда не забуду. Но я счастлива, потому что удалось что-то сделать для этого ребенка".
В этот момент я почти ощутила присутствие мамы и понимание, и мне стало легче.
Приехал фокусник. Пока мы расставляли стулья для детей, я услышала, как Белинда сказала:
- Люси, а на тебе мое платье.
Люси с тревогой взглянула из оборочки, которыми она так гордилась.
- Я не разрешала тебе брать его. Оно мое.
Взяв Белинду за руку, я прошептала:
- Перестань говорить глупости. Я же объясняла тебе, что ты должна быть вежлива со своими гостями.
- Но она забрала мое платье. Оно мое.
- Это ее платье.
- Оно такое же, как мое.
- Ну-ка, потише, а то не увидишь фокусника.
Белинда высунула кончик языка Это был знак неповиновения и неуважения. Она уже делала так и раньше, за что получила выговор. Тогда она клялась, будто сама не знает, что вытворяет ее язык. Иногда у меня из-за нее просто опускались руки. Даже Ли, души в ней не чаявшая, признавала, что девочка "немножко беспокойная".
Собравшиеся затаили дыхание, когда фокусник занял свое место, и представление началось. Он сложил бумагу, порвал ее, а когда развернул, лист вновь оказался целым. Он подбросил в воздух множество шариков и сумел поймать их все. Он доставал из ушей куриные яйца, а из шляпы - кролика.
Дети были этим зачарованы. Мысль пригласить фокусника оказалась на редкость удачной.
Иногда ему нужна была помощь из публики: кто-то должен был подержать шляпу и удостовериться, что в ней ничего нет, или убедиться в том, что платок синий, перед тем как платок исчезал в кармане и вновь появлялся оттуда, но уже красным.
- А теперь, дети, пусть кто-нибудь…
Этим человеком всегда оказывалась Белинда. Если пытались вызваться другие, она отталкивала соперников, как будто напоминая всем о том, что здесь ее дом и уж если кто-нибудь и будет принимать участие в представлении, так это она.
Конечно, она была расторопна и сообразительна, но я предпочла бы, чтобы она позволила и другим разделить эту честь.
Был показан последний фокус. Артист начал собирать свои принадлежности, а Белинда, кружа возле него, стала забрасывать его вопросами.
Джекко похвастался, что тоже может сделать фокус, и даже предпринял попытку, но потерпел неудачу и был осыпан насмешками.
Настало время зажигать свечи. Дети восхищенно наблюдали за происходящим. Елка стала сказочно красивой.
Возле меня оказался Патрик:
- Хорошо у него получается, правда?
- Да, хотелось бы мне знать секреты некоторых фокусов.
- Вот уж в этом он меньше всего заинтересован.
Белинда осматривалась в поисках какого-нибудь занятия. Заметив стоявшую поблизости Люси, она сказала:
- На тебе мое платье.
- Оно мое, - с жаром возразила Люси. - Его подарила мне мисс Ребекка.
- Она не должна дарить чужие платья.
Я уже собиралась вмешаться, но тут Патрик сказал мне:
- Давай завтра покатаемся верхом.
- Конечно, с удовольствием, - ответила я.
Дженни принесла поднос с лимонадом для детей и поставила его возле елки. Люси тут же побежала к ней, вероятно, спасаясь от нападок Белинды. Белинда схватила с елки свечку и, размахивая ею, устремилась за Люси.
- Это мое платье! Это мое платье! Я колдунья.
Сейчас взмахну волшебной палочкой и превращу тебя в жабу. Это колдовство.
Все произошло почти мгновенно. Она коснулась - пламенем свечи оборок платья. Я оцепенела, увидев, как огонь охватывает юбку и поднимается вверх…
Люси превращалась в клубок пламени.
Раздались крики и визг, но прежде, чем кто-нибудь успел стронуться с места, возле ребенка оказалась Дженни. Она обхватила Люси и начала руками сбивать пламя, потом оттолкнула от себя ребенка… Люси лежала на полу, ее платье уже не горело, зато Дженни была охвачена огнем.
Все это заняло лишь несколько мгновений. Первым пришел в себя Патрик. Схватив коврик, он набросил его на Дженни, и через некоторое время ему удалось сбить пламя.
Дженни лежала перед нами, волосы на ее голове сгорели, кожа была страшно обожжена… она слабо стонала.
Бабушка закричала, призывая доктора Уилмингхема, но он уже оказался здесь и стоял на коленях возле Дженни.
Наступило всеобщее замешательство.
Люси была в шоковом состоянии, и доктор Уилмингхем переключил свое внимание на нее. Спасти Дженни было невозможно.
Она пожертвовала жизнью ради ребенка.