Розанна неторопливо пробиралась к главному столу. В этот момент на ее плечо легла чья-то твердая рука. Девушка обернулась и увидела подле себя юного Джеффри. Рядом с ним стоял, застенчиво улыбаясь ей, молодой воин, при виде которого она едва сдержала вздох изумления и восторга. Голос Джеффри донесся до нее словно откуда-то издалека.
- Розанна, позволь представить тебе моего друга, сэра Брайана Фитцхью. Его произвели в рыцари в один день со мной.
Сэр Брайан смущенно переступил с ноги на ногу. На вид ему можно было дать лет семнадцать-восемнадцать. "Как он красив", - пронеслось в голове у Розанны. Она опустила взор, щеки ее зарделись. Сквозь пушистые ресницы девушка увидела, как юный рыцарь прижал руку к сердцу и учтиво поклонился ей, произнеся:
- Я счастлив быть представленным вам, миледи.
Розанна прочитала эти слова по движению его губ: неистовые удары собственого сердца заглушили для нее звук голоса сэра Брайана. Свет факела, укрепленного в стене над головой юноши, заливал его статную фигуру золотистым сиянием, на устах его играла нежная улыбка. Он показался Розанне сказочным рыцарем - героем ее потаенных мечтаний.
Столь неожиданное осуществление давних грез застало девушку врасплох. Мысли ее путались, язык отказывался повиноваться. Ей удалось лишь с трудом выдавить из себя робкое:
- Сэр Брайан…
Беспомощно взглянув на брата, она вымученно улыбнулась и бросилась к главному столу, туда, где сидели король Эдуард и сэр Невилл и где она могла чувствовать себя в безопасности.
Розанна принялась есть из поставленной перед ней тарелки, не чувствуя вкуса пищи. Она пила из высокого кубка, и выдержанное вино казалось ей кислым, словно уксус. Она не слышала обращенных к ней вопросов и оставляла их без ответа или отвечала невпопад. Взор девушки помимо ее воли обращался к белокурому рыцарю, сидевшему за одним из соседних столов рядом с юным Джеффри. В конце концов ей пришлось заставить себя повернуть голову в другую сторону - совладать со своими глазами она не могла. Теперь она от души жалела, что проявила недозволительную строптивость и не надела роскошное белое платье, приготовленное для нее заботливой матерью. Боже, что подумает о ней сэр Брайан, перед которым она предстала в своем нелепом, слишком открытом языческом одеянии, да еще и с непокрытой головой!
Слуги начали выносить из зала столы и стулья, чтобы освободить место для танцев. Сердце Розанны гулко забилось от страха. Что, если он пригласит ее танцевать? Она этого просто не переживет! Да, но еще хуже будет, если он предпочтет ей какую-нибудь другую леди! Розанна выпрямилась на своем стуле с высокой спинкой и застыла, не в силах шевельнуться. Но в этот момент сэр Брайан подошел к леди Джоанне, и девушка с огромным облегчением увидела, что пленивший ее воображение рыцарь раскланивается с хозяйкой замка, чтобы покинуть пиршественный зал и удалиться в отведенную ему комнату.
В ту же минуту к Розанне вернулось утраченное самообладание. Она приветствовала подошедшего к ней офицера королевской свиты нежной, пленительной улыбкой и, опираясь на его руку, проследовала на середину зала. Зазвучала музыка, начались танцы.
Было далеко за полночь, когда шум в замке Кастэлмейн стих и последние из слуг, снеся остатки пиршественных блюд на кухню, опустили усталые головы на подушки.
Розанна, едва переступив порог своей комнаты, отправила Элис спать, чтобы та своей глупой болтовней не мешала ей мечтать о сэре Брайане. Она вспоминала его белокурые волосы, нежную улыбку и стройный стан. Неторопливыми, плавными движениями она сняла с себя свой праздничный наряд и юркнула в постель. Прикосновение прохладных простыней к разгоряченному телу заставило ее вздрогнуть. Девушка свернулась калачиком и, глядя вокруг невидящим взором, начала перебирать в уме события прошедшего дня.
Мало-помалу в мысли ее властно вторгся образ Джоанны, и девушка, как ни старалась, не могла заглушить голос совести, нашептывавший ей, что она должна попросить прощения у матери, перед которой провинилась сегодня - и не единожды! Розанна вздохнула. Она попробовала снова вызвать в памяти облик лучезарного юноши-рыцаря, но вместо него отчетливо видела перед собой расстроенное лицо матери. Она вела себя с ней непочтительно, дерзила ей и в довершение ко всему предстала перед высокими гостями в неподобающем виде. А ведь мать так любит ее, так горячо желает ей добра! Розанна вспомнила, как леди Джоанна нежно ухаживала за ней, когда она болела. Она не позволяла никому из слуг приблизиться к кроватке маленькой Розанны, собственноручно готовя мази и притирания, микстуры и отвары, укутывая и баюкая свою девочку, терпеливо снося ее капризы. Розанна беспокойно ворочалась в постели, надеясь, что сон избавит ее от укоров совести.
Мысли леди Джоанны в эти же самые минуты были обращены к дочери. Хозяйка Кастэлмейна удобно устроилась у огня в своей уютной спальне в западном крыле замка. Голова ее покоилась на коленях короля Эдуарда. Гладя ее пушистые волосы, его величество с улыбкой произнес:
- Она удивительно хороша, Джоанна!
- Девчонка на редкость упряма и своевольна. Ей известно, что она красива, и, по-моему, именно это делает ее такой несносной!
- Еще бы ей не знать об этом! Мужчины при виде ее теряют дар речи, а женщины наверняка зеленеют от зависти!
- Она ведет себя слишком вольно и дерзко! - упорствовала Джоанна. - Мне с ней очень тяжело: у нее такой независимый, решительный характер. Она ни с кем не желает считаться!
- Эти черты она унаследовала от нас обоих! - усмехнувшись, ответил Эдуард.
- Нет уж, я тут ни при чем! - с улыбкой возразила Джоанна. - В ней играет кровь Плантагенетов, я нисколько не сомневаюсь в этом! Нед, - добавила она, вздохнув, - ты должен поговорить с ней! Объясни своей дочери, как рискованно ездить на этом диком звере - Зевсе! Может быть, хоть тебя она послушает!
Он снова провел ладонью по ее иссиня-черным волосам, на которых играли и переливались блики яркого пламени, и потянулся к шнурку у ворота ее ночной рубахи.
Джоанна остановила его руку и горячо заговорила:
- Нед, любовь моя, я знаю, сколь бесценны редкие минуты нашей с тобой близости, но мне необходимо поговорить о будущем Розанны! Вот уже шесть лет, как она помолвлена с Рэвенспером, но он ни разу не дал нам знать, собирается ли он вступить с ней в брак. Я очень желала бы видеть его своим зятем, слов нет, это блестящая партия, а главное - он твой близкий друг. Но если он не собирается в ближайшее же время заявить о своих правах на нее, мы вынуждены будем искать ей другого жениха.
Эдуард смущенно повел плечами, и Джоанна, воспользовавшись этим, встала на колени, а затем выпрямилась во весь рост. Она в упор смотрела на короля Англии, отца своей дочери, ожидая его ответа.
- Джоанна, прости, дорогая, но, благословляя эту помолвку, я не был до конца честен с тобой, - пробормотал Эдуард. - Он беспомощно развел руками и вполголоса продолжал: - В ту пору мы с Роджером думали лишь о его благе. Он оказался в сложном положении: ему претила сама мысль о брачном союзе. Ведь ты знаешь, он похоронил двух жен, супружество с которыми принесло ему одни страдания. Вот мы и заключили тогда эту помолвку, чтобы избавить его от домогательств перезрелых невест, а также от уговоров родни, мечтавшей снова женить бедного Роджера. О девочке мы вовсе не подумали, ей ведь тогда было всего одиннадцать лет!
- Вы, мужчины, - грубые, бессердечные животные! - в сердцах воскликнула Джоанна. Руки ее непроизвольно сжались в кулаки. - Вы играете судьбами женщин так, будто любая из нас - всего лишь пешка в вашей шахматной партии!
Эдуард терпеть не мог ссор и разногласий. Он наполнил мальвазией бокалы, стоявшие на высоком столике, и примирительным жестом протянул один из них Джоанне.
- Любовь моя, обещаю тебе, что напомню Рэвенсперу об этом соглашении. Он только что вернулся из Уэльса - из этого адского пекла. Ты не представляешь себе, как трудно держать в повиновении этих дикарей валлийцев! Я отдаю в его распоряжение свой охотничий замок на весь следующий месяц. Видит Бог, бедняга заслужил право отдохнуть и повеселиться по-королевски! Я поговорю с ним о помолвке. Он либо сделает Розанне официальное предложение, либо расторгнет сговор.
- Расторжение помолвки всегда бросает тень на невесту! Разве ты не знаешь об этом?! - воскликнула Джоанна, не желавшая примириться с мыслью о потере выгодного жениха.
Эдуард, поставив свой бокал на столик и подойдя вплотную к Джоанне, обнял ее за узкие плечи.
- В случае если он решит отказаться от нашей малышки, я не стану принуждать его к союзу с ней! Ни к чему хорошему это не приведет, и прежде всего для самой Розанны. Но я клянусь тебе, что найду не менее достойного претендента на ее руку. Ты будешь довольна, дорогая! - Он вынул бокал с вином из ее ладони и, осушив его, поставил рядом со своим. - А теперь довольно о Розанне. Мне нужна ты!
Леди Джоанна засмеялась счастливым смехом.
- Уверена, что ты способен выпить больше, чем любой из твоих подданных!
- А вот и нет! Рэвенспер однажды на спор перепил меня. Зато на любовном ристалище мне и вправду нет равных! Сейчас ты снова убедишься в этом, дорогая!
2
Отчаявшись заснуть, Розанна встала с постели и надела теплую ночную рубаху, заменявшую ей халат. Она поняла, что должна немедленно извиниться перед матерью. Лишь это снимет тяжкое бремя с ее совести. В коридорах, которые вели в западное крыло замка, гуляли сквозняки, и от колеблемых ими тусклых огней немногочисленных факелов на каменный пол и стены ложились причудливые тени. Розанна торопливо шагала вперед, стараясь ступать бесшумно. Она зябко куталась в свою теплую рубаху. Девушке было страшно. Она подбадривала себя мыслью о том, что мать благосклонно примет ее извинения. Там, в ее уютной комнате, светло и тепло. Она сможет погреться у очага. Розанна ускорила шаги.
У комнаты матери девушка на секунду замерла, переводя дыхание, и решительно потянула за медное кольцо, поднимавшее щеколду. Тяжелая дубовая дверь отворилась, и Розанна, шагнувшая в залитое светом помещение, остолбенела на пороге, не веря своим глазам.
Король Эдуард и ее мать лежали в кровати обнаженные и предавались любовной игре. Расширенными от ужаса глазами Розанна глядела на упругие мышцы, вздувшиеся на руках его величества, приподнявшего стройное тело Джоанны над собой. Леди Кастэлмейн смеялась гортанным смехом, склонив голову к плечу, словно юная девушка во власти первой невинной любви.
Розанна прижала руку к горлу, силясь удержать крик боли и отчаяния. Глаза ее наполнились слезами горя и гнева. Она с усилием повернулась и на негнущихся ногах вышла в коридор, машинально прикрыв за собой дверь.
- Розанна! - раздался позади нее крик матери.
Звук голоса Джоанны словно придал девушке сил. Сдерживая рыдания, она стремглав понеслась по мрачным коридорам замка назад, в свою комнату.
Эдуард бережно поставил Джоанну на мягкий восточный ковер, лежавший у ее кровати. Она набросила на голое тело теплый халат и принялась завязывать тесемки. Руки ее дрожали.
- Я должна поговорить с ней…
- Нет, Джоанна! Сейчас душа ее полна ненависти к тебе. Я сам пойду к ней!
Эдуард поднялся с ложа, быстро натянул рейтузы, надел мягкие сапоги и набросил на широкие плечи темно-красный бархатный халат. Ему не составило труда найти комнату Розанны - дверь в спальню девушки была распахнута настежь, оттуда слышались звуки горестных рыданий и испуганное бормотание служанки, тщетно пытавшейся выяснить, что приключилось с ее юной госпожой.
Взглянув на испуганную Элис, король мягко произнес:
- Оставь нас одних.
Розанна тихо всхлипывала, лежа на постели ничком, но при звуках голоса Эдуарда она приподнялась на своем узком ложе и, обратив к нему залитое слезами лицо, с ненавистью произнесла:
- Вы не имеете права! Будь вы хоть тысячу раз королем Англии, вы не смеете находиться в моей комнате!
Улыбка, исполненная нежной грусти, тронула губы Эдуарда.
- Ты ошибаешься, Розанна. Я имею право находиться здесь. И вовсе не из-за того, что я король. А потому, что я - твой отец!
Глаза девушки расширились от удивления. До нее не сразу дошел смысл слов Эдуарда. Все еще во власти впечатления от недавно увиденной сцены, она бросила ему в лицо:
- Вы с моей матерью - преступники! Прелюбодеи!
Эдуард поморщился и мягко возразил:
- Но ведь мы так любим друг друга! С тех пор, как нам исполнилось по четырнадцать лет.
Она смотрела на него, мало-помалу постигая только что услышанное ошеломляющее известие. Король не стал бы лгать ей. Значит, она и в самом деле его внебрачная дочь. Теперь многое из того, что прежде казалось ей странным и непонятным, получило объяснение.
- Стыдно заниматься подобными вещами в четырнадцать лет! - резко произнесла она. - Стыдно наградить девушку ребенком и потом покинуть ее!
- Мы любили друг друга, Розанна, - оправдывался Эдуард.
- Тогда почему же вы не женились на ней?!
- Я не мог назвать ее своей женой, Розанна, - мягко ответил король. - Ведь мне было всего четырнадцать лет, и я носил скромный титул графа Марша. Отец мой незадолго до этого был назначен регентом королевства, потому что Генрих Ланкастер лишился рассудка. Но внезапно моего отца, а также дядю, графа Уорика, охватила жажда власти. Они решили, что корона Англии должна во что бы то ни стало достаться нашему роду. Я служил тогда под началом Уорика. Он отдавал приказы, а я должен был беспрекословно подчиняться им. Уорик заявил, что о женитьбе на Джоанне не может быть и речи, и я не смел возразить ему!
- Уорик… - задумчиво проговорила Джоанна. - Это его прозвали "Делатель королей"?
- Он вполне заслужил это прозвище. Я с его помощью стал королем в восемнадцать лет!
В памяти Розанны всплыли некоторые события последних лет, о которых часто говорили под сводами замка Кас-тэлмейн.
- Если я не ошибаюсь, Уорик запретил вам жениться и на Элизабет Вудвилл, но тем не менее вы сделали ее своей королевой!
Эдуард невесело усмехнулся.
- Видишь ли, к тому времени мне уже исполнилось двадцать два, и я четыре года правил страной. Но я все еще побаивался Уорика и женился на Элизабет втайне от него!
Розанна с недоверием взглянула на статного, могучего мужчину, стоявшего перед ней. Она не могла представить себе, что он когда-то, пусть и в далекой юности, мог испытывать страх перед кем-либо из смертных.
Эдуард нежно взял ее за подбородок, и девушка не отвела его руки.
- Ты - старшая из моих детей, Розовый Бутон! Ты - моя любимица! Но скажи мне, детка, огорчает ли тебя то, что ты не можешь быть официально признана моей дочерью, принцессой крови?
- Мне наплевать на титулы! - запальчиво воскликнула она. - Скажите, кто посвящен в тайну моего рождения?
- Об этом знают лишь четверо: мы с твоей матерью, сэр Невилл и ты, дорогая. Учти, дитя мое, это - опасная тайна. Ты никому не должна поверять ее. Ведь есть злодеи, готовые смести с лица земли всех, в чьих жилах течет королевская кровь!
- Вы говорите о Вудвиллах?
Он пристально взглянул в лицо дочери, раздумывая о том, можно ли поведать столь юному, неопытному созданию о тайных хитросплетениях придворных интриг.
- У королевы очень много родни, - произнес он наконец. - Шесть сестер и пять братьев, не говоря уже о ее матери и отчиме, лорде Риверсе. Они - самая честолюбивая семья нашего королевства, разумеется, за исключением нас, Плантагенетов. - Король усмехнулся и продолжил: - Мои братья и Уорик, который теперь, когда я перестал быть его послушной комнатной собачкой, утратил былую привязанность ко мне, не остановятся ни перед чем, лишь бы только упрочить свои позиции и подобраться поближе к трону.
- Я понимаю, ваше величество, - тихо проговорила Розанна, не желая, чтобы Эдуард продолжал чернить в ее присутствии тех, к кому питал искреннее расположение. Ведь он был самым добродушным человеком в Англии - без всяких исключений!
Розанна медленно опустилась на кровать. Эдуард укрыл ее одеялом и нежно поцеловал в лоб.
- Ты успокоилась, дорогая? - участливо спросил он.
Девушка молча кивнула, боясь, что голос выдаст ее волнение.
Она долго лежала без сна. Мысли в ее голове теснились и путались, перебивая друг друга. Розанна была рада, что узнала правду о себе. Она не осуждала своего венценосного родителя, напротив, сердце ее полнилось любовью и сочувствием к этому великому человеку. Но роль ее матери в таком чудовищном обмане казалась ей омерзительной.
Проснувшись после недолгого сна, полного тревожных видений, Розанна почувствовала себя усталой и разбитой и, вместо того чтобы отправиться в конюшню посмотреть на арабского скакуна, осталась лежать в постели. За дверью послышались шаги, и, уловив запах жареного мяса, девушка решила, что это Элис принесла ей завтрак. Но на сей раз на пороге с подносом в руках появилась сама леди Кастэл-мейн. Меньше всего на свете Розанне хотелось бы сейчас видеться и говорить с матерью!
Джоанна поставила серебряный поднос на невысокий столик и молча села на кровать дочери. Голова ее была опущена. Сейчас хозяйке Кастэлмейна можно было дать все ее тридцать два года - и даже больше. Розанна пыталась вызвать в памяти безобразную сцену, увиденную вчера в спальне матери, но вместо этого невольно представила себе четырнадцатилетнюю девочку, опозоренную, всеми покинутую, принужденную в одиночку нести бремя тяжкого греха. Сколько ей пришлось выстрадать! Насмешки, обвинения, угрозы наверняка сыпались на нее как град. Розанна дотронулась до руки матери и прошептала:
- Прости меня. Скажи, ты очень любишь его?
Джоанна улыбнулась.
- Нет, теперь страсть моя к Неду остыла. Но тогда!.. О Боже, как я любила его!
- Я понимаю, каково тебе пришлось, когда вам не разрешили вступить в брак!
- Нет, ты при всем желании не сможешь себе этого представить! Не дай тебе Бог когда-нибудь испытать подобное. Ничего нет ужаснее на свете, чем когда тебя принуждают расстаться с возлюбленным, с твоей первой любовью!
По щеке Розанны скатилась слезинка. Джоанна встала с кровати и решительной скороговоркой произнесла:
- Однако вскоре я поняла, что женщины - удивительно выносливые создания! И что нет ситуации, к которой нельзя было бы приспособиться, как нет и положения, из которого нельзя извлечь пользу! Поешь, дорогая. У меня уйма дел, и я должна торопиться. Мы поговорим после, хорошо?
Элис, пришедшая к своей юной госпоже, чтобы помочь ей одеться и причесаться, явно сгорала от любопытства по поводу вчерашних слез Розанны и появления в ее спальне самого короля. Предваряя ее вопросы, Розанна с улыбкой произнесла:
- Ты была права, Элис! Мне следовало надеть нижнее платье. Я получила от мамы ужасный нагоняй, и если бы не заступничество его величества, мы с ней еще долго были бы на ножах.