* * *
Остаток дня она старалась никому не попадаться на глаза. В доме остались только члены семьи. Учитывая настроение Девила, Онория решила, что не стоит оставаться с ним наедине, и укрылась в беседке - шестиугольном белом домике, увитом дикой розой.
Положив на колени вышивание, Онория смотрела на отъезжающие кареты, на Девила, который провожал их, выполняя роль хозяина, и махал рукой на прощание. Уже вечерело, когда из дома вдруг вышел Чарльз Кинстер и зашагал по лужайке, направляясь прямо к беседке.
- Добрый вечер, дорогая, - мрачно сказал он, появившись в дверях. - Я хотел поговорить с вами до отъезда. Сильвестр объяснил, где вас искать.
Да, здесь не спрячешься! Онория окинула брата Толли критическим взглядом. Он был старше Девила. Высокий - около шести футов - рост и крепкое телосложение производили выгодное впечатление, но его фигура не отличалась стройностью и изяществом линий, присущими остальным Кинстерам. И лицо с тяжелой челюстью было шире. Онория немного удивилась, что, несмотря на недавно пережитое горе, его карие глаза смотрели на нее пристально и спокойно.
В беседке не было никакой мебели, кроме длинного плетеного канапе с пестрыми подушками. Онория жестом предложила Чарльзу сесть рядом и почему-то обрадовалась, когда тот предпочел примоститься на подоконнике напротив нее.
Онория выжидательно приподняла брови. Наверное, Девил послал Чарльза, чтобы тот убедил ее отказаться от расследования смерти Толли, предоставив это Кинстерам.
- Я хочу поблагодарить вас за помощь, которую вы оказали Толли. Сильвестр все мне рассказал. - Он слегка усмехнулся. - По его словам, вы сделали гораздо больше, чем можно было ожидать от такой юной леди.
Онория грациозно склонила голову.
- Ваш кузен преувеличивает. Любая женщина с практическим складом ума поступила бы на моем месте точно так же.
- Хорошо, оставим это… - Голос Чарльза пресекся. Онория посмотрела ему в глаза. - Дорогая мисс Анстрадер-Уэзерби, надеюсь, вы извините меня за откровенность?
- Окажите любезность. - Онория отложила вышивание и скрестила руки на коленях, всем своим видом показывая, что внимательно слушает.
- Мне кажется, что вместо награды за свое великодушие вы попали в весьма щекотливую ситуацию. - Чарльз искоса взглянул на собеседницу. - Простите, это деликатная тема. Но насколько я понимаю, вы были вынуждены провести ночь в компании Сильвестра. И теперь, зная, что вы скомпрометированы, он без лишних церемоний заставляет вас выйти за него замуж.
Онория открыла рот, но Чарльз остановил ее жестом.
- Нет, позвольте мне закончить. Я знаю многих дам, которые были бы aux anges от такой перспективы. Но вы не из их числа. Вы принадлежите к старинному роду Анстрадер-Уэзерби, и у вас столько же оснований гордиться своим происхождением, сколько и у нас, Кинстеров. Вы женщина умная, независимая и, по вашим же словам, достаточно практичная. Я уверен, вы отдаете предпочтение спокойной жизни. И это несправедливо, что в качестве награды за милосердие вам придется стать женой Сильвестра. Роль, которая потребует многих жертв, но вряд ли они будут должным образом оценены. - Помолчав немного, он добавил: - Ведь вы - женщина с чувствительной, тонкой душой. - Чарльз умолк, а потом заговорил снова, тщательно подбирая слова. - У Сильвестра, как и у большинства Кинстеров, очень своеобразная репутация. Маловероятно, что леопард, для которого охота - смысл жизни, вдруг изменит свои привычки.
Он взглянул на Онорию. Та надменно подняла брови.
- Я готова согласиться со многим из того, о чем вы говорили, мистер Кинстер.
Чарльз скупо улыбнулся, но выражение его глаз осталось прежним.
- Конечно, дорогая, я уверен: мы хорошо понимаем друг друга. Вот почему я надеюсь, что вы правильно воспримете мое предложение. Вы не заслужили такой участи, проблему можно решить иначе.
- Иначе? - Онория чувствовала себя все более неловко. Она не ожидала, что Чарльз так плохо думал о Девиле. Это удивило ее.
- Я предлагаю решение, более приемлемое для здравомыслящей леди.
Онория бросила на него вопросительный взгляд.
- Вам невыгодно выходить замуж за Сильвестра. Любой разумный человек скажет то же самое. Тем не менее в вашем положении замужество необходимо - хотя бы для того, чтобы возместить ущерб. Как брат Толли, я буду счастлив предложить вам руку. Конечно, по сравнению с Сильвестром я не богат, но состояние мое все-таки достаточно велико.
Онория была ошеломлена. Только благодаря полученному воспитанию она не выдала своих эмоций. Она не стала обдумывать ответ - слова сами слетели с губ.
- Спасибо за ваше предложение, сэр, но я не собираюсь выходить замуж. Ни по названной вами, ни по какой-либо другой причине.
Чарльз сник.
- Значит, вы не примете предложение Сильвестра? - спросил он спустя минуту.
Поджав губы, Онория тряхнула головой.
- Я вообще не хочу замуж. - И, сделав это решительное заявление, она потянулась за вышиванием.
- Но вас заставят - и Кинстеры, и ваша собственная семья.
У Онории вспыхнули глаза.
- Сэр, я никому не позволю вмешиваться в мою жизнь. После длительного молчания Чарльз медленно встал с подоконника.
- Мисс Анстрадер-Уэзерби, прошу извинить меня, если я нанес вам оскорбление. И все же запомните мои слова. Когда вы почувствуете, что вам нужно вступить в брак, дабы исправить ситуацию, возникшую в связи со смертью Толли, не забывайте: у вас есть альтернатива.
Онория не поднимала глаз, с притворным усердием втыкая иглу в вышивание.
- Ваш покорный слуга, мисс Анстрадер-Уэзерби.
В ответ на поклон Чарльза она сухо кивнула, по-прежнему стараясь не встречаться с ним взглядом. А потом, прищурившись, посмотрела ему вслед. Чарльз спустился по ступенькам, пересек лужайку и исчез в доме.
Онория нахмурилась и передернула плечами.
Если уж придется выйти замуж за Кинстера, надо попытаться приручить тирана.
* * *
Тиран постучал в дверь ее комнаты поздно вечером.
Дядюшки, тетушки и младшие кузены Девила остались на ужин, потом все, кроме ближайших родственников Толли, разъехались, и слуги вздохнули с облегчением. В имении вновь воцарилось спокойствие; затих дом, который был свидетелем стольких смертей и рождений.
Вдовствующая герцогиня и родители Толли предались воспоминаниям - печальным и сладостным. Онория ушла в свою спальню. Она намеревалась написать письмо Майклу, но безмятежный ночной пейзаж за окном привлек ее внимание, и она села на подоконник, вглядываясь в темноту.
Внезапный стук в дверь прервал довольно бессвязный поток ее мыслей. Он прозвучал так властно, что у Онории не возникло и тени сомнений: это Девил. Помедлив, она встала и, распрямив спину, направилась к двери.
Девил стоял в коридоре, обернувшись к лестнице.
- Идемте прогуляемся, - предложил он и протянул руку.
Онория стойко выдержала его взгляд и медленно приподняла брови. Герцог скривил губы, но все же отвесил поклон, правда, довольно небрежно.
- Дорогая Онория Пруденс, не окажете ли вы мне честь прогуляться по саду при луне?
Нет, лучше бы он приказывал, а не просил. В его словах, в его мягком низком голосе таилось столько непринужденного очарования, что у любой женщины голова пойдет кругом. Но Онория не сомневалась относительно истинной цели его визита.
- Я возьму свою шаль.
Шаль из тонкого норвичского шелка лежала на кресле. Накинув ее на плечи, Онория заколола концы и вернулась к двери. Она решила, что не станет скрывать своего намерения заняться поисками убийцы Толли.
Девил потянул ее за рукав.
- Тут есть другая лестница.
Молча выйдя из дома, они очутились на лужайке и зашагали по ней, переходя из тени на свет лунных лучей. Ночная тишина успокаивала нервы. К пряному аромату листьев, зеленой травы и тучной земли, который всегда ассоциировался у Девила с домом, сегодня подмешивался еще один, тонкий, едва уловимый, запах. Определить его источник было нетрудно.
Это запах ее волос, кожи и духов из лилии и розы. Какая роскошная, соблазнительная смесь! И еще он чувствовал запах женщины - опьяняющий, теплый, чувственный. Женщины, которая может дать все земные наслаждения. Этот запах пробудил в нем охотничий инстинкт, и напряжение, охватившее его, стало еще сильнее.
Герцогу не давали покоя два желания. В данный момент осуществить их было невозможно. Он не мог отомстить за смерть Толли и не мог затащить Онорию в постель. Пока - нет. Но надо что-то сделать с ее подбородком.
Девил не хотел, чтобы она участвовала в расследовании преступления, но его поведение на террасе было неправильным. Эту женщину не запугаешь. К счастью, в его распоряжении имеется другая тактика - гораздо более приятная. Таким образом, он убьет двух зайцев сразу. Девил улыбнулся (его лицо скрывала тень деревьев) и направился к беседке.
- Какие шаги вы предпринимаете, чтобы найти убийцу? - спросила Онория, потеряв терпение.
- Мы занимаемся поисками. Будущее покажет.
- Я спрашиваю не об этом, - сказала Онория, бросив на герцога сердитый взгляд.
- Другого ответа я дать не могу.
Она окаменела, а потом произнесла сладким голосом:
- Вам никогда не говорили, ваша светлость, что вы, вне всякого сомнения, самый дерзкий человек во всем христианском мире?
- Говорили, хотя не в таких выражениях.
Онория лишилась дара речи и молча поднялась на крыльцо беседки. Остановившись посредине павильона, Девил отпустил ее руку. Свет луны длинными полосами ложился на пол, перемежаясь с густой тенью листвы. Даже в полумраке он видел, как бурно вздымается грудь Онории.
- Пусть так, но… - Не закончив фразы, она слегка взвизгнула.
Ее мучитель только что стоял совершенно спокойно, и вдруг его пальцы крепко схватились за подбородок - фамильную гордость Анстрадеров.
- Что вы делаете? - воскликнула Онория, вытаращив глаза и задыхаясь. Она даже не попыталась освободиться: эти железные пальцы не разожмешь.
Герцог взмахнул ресницами. Его глаза казались еще светлее и прозрачнее, чем обычно.
- Я вас шокирую.
Этот глухой шепот действительно шокировал, пробирал до самых костей. Онории вдруг показалось, будто Девил обнял ее, хотя он касался только подбородка.
Девил заставил ее поднять лицо вверх, и она повиновалась. Голова шла кругом, сердце то замирало, то принималось бешено биться. Он медленно нагнул голову - ее губы вдруг стали мягкими и раздвинулись сами собой. Она не сумела бы оттолкнуть его, даже если бы сейчас разверзлись небеса.
От прикосновения его губ по телу Онории пробежала мучительная судорога. Девил тут же прижал ее к себе. Его губы были твердыми, требовательными, настойчивыми. И вдруг спустя мгновение стали теплыми, манящими и соблазнительными. Онория затрепетала и замерла, словно боясь переступить какой-то невидимый порог. Но он увлек ее за собой, и она храбро устремилась в неведомое.
Онория целовалась не первый раз, но никогда еще поцелуй не казался ей волшебством. Ее впервые ввели в мир чувственных наслаждений. Горячая волна возбуждения, нарастая, рассыпалась брызгами. Голова кружилась, но это было приятно.
Девил не давал передышки и все целовал и целовал, доводя ее до исступления. Кончик его языка прошелся по губам Онории. Он был мастер утонченно-нежной ласки. Она понимала, что надо сопротивляться, ибо в этой еще не изведанной ею области Девил будет ее наставником. Глупая, скорее, неразумная ситуация.
Его губы вновь стали твердыми. Пожар внутри полыхал вовсю, сметая все преграды. Онория вздохнула и раскрыла губы, поддавшись дерзкому натиску. И он получил то, что хотел: его проникновение потрясло ее до самой глубины, до сердцевины, словно испепеляющий удар молнии. Она вскрикнула.
Девил тут же оторвался от ее губ. Онория ошеломленно смотрела на него; мысли вихрем кружились в голове. Он крепко сжал ее в своих объятиях.
- Нет! - Онория начала вырываться, вернее, только попыталась это сделать, ибо ее мышцы вдруг превратились в желе.
- Не стоит волноваться - я всего лишь поцеловал вас.
- Всего лишь? - Онория заморгала от удивления. - Это уже плохо. Я имею в виду… - переведя дыхание, она с трудом взяла себя в руки, - вы опасный человек.
Девил рассмеялся, и Онория невольно вздрогнула.
- Для вас я не опасен. - Он нежно поглаживал ее по спине. - Я хочу жениться на вас. А это меняет положение дела.
Онория нахмурилась: что происходит с ее головой?
- Какое еще положение? Какое дело?
В полутьме блеснули его белые зубы.
- Мы, Кинстеры, боимся только наших жен.
- Неужели? - Онория попробовала изобразить оскорбленную добродетель, но это было невозможно, потому что Девил тут же ласково коснулся ее губ.
- Поцелуйте меня, - шепнул он, прижав ее к себе.
Ее нервы снова натянулись, как струны, а разум сдал позиции под нежным натиском его языка.
Девил ждал, пока она уступит ему полностью. Как человек опытный, он сумел вооружиться терпением.
Тем слаще будет неизбежная победа. Надо проявить мудрость и не заходить слишком далеко, держа в узде свои страсти. Онория обмякла в его руках, и теперь можно наслаждаться ее губами, пробовать их на вкус, проникая в самую глубь этого благоуханного рта.
Ему хотелось бы овладеть ею целиком, затащить ее в постель и наполнить своим мужским естеством - бросить вызов смерти и отпраздновать жизнь так, как велела сама природа. Но Онория - девственница, об этом ясно свидетельствовали ее испуг, смущение и пассивность. Она будет принадлежать ему, и только ему, но не сейчас.
Желание стало настолько острым, что Девил мысленно выругался. Нежное тело Онории, прижимавшееся к его груди и бедрам, было чересчур сильным соблазном. Демоны, дремавшие внутри, проснулись, требуя насыщения. Он отпрянул, тяжело дыша, но, даже борясь со своими страстями, продолжал изучать ее лицо… Глаза Онории блеснули из-под длинных ресниц.
Все еще не придя в себя после пережитого потрясения, она лениво окинула взглядом своего соблазнителя. Какие у него жесткие черты лица, нет и намека на нежность. Только сила и страсть. И железная воля.
- Я не выйду за вас замуж. - Эти слова сами собой слетели с ее губ.
Девил чуть приподнял брови, выведя Онорию из себя своим высокомерным видом.
- Завтра я напишу брату, чтобы он приехал и увез меня домой, - добавила она.
Глаза Девила, казавшиеся серебристыми в ночной мгле, слегка сузились.
- Домой? В Гэмпшир?
Онория кивнула. Все происходящее казалось нереальным, словно она перенеслась в другой мир.
- Что ж, я отправлю ваше письмо.
- Нет, я сама это сделаю, - улыбнулась Онория. Девил ответил улыбкой, но Онории показалось, что он над ней смеется.
- Ради Бога. Посмотрим, что он скажет о вашем решении.
Онория самодовольно улыбнулась, чувствуя в голове приятную легкость. Он думает, что Майкл поддержит его! Нет, Майкл согласится с ней, он сразу поймет, что это плохая идея - выйти замуж за Кинстера.
- Ну а теперь, когда вопрос о вашем ближайшем будущем решился так, как вы хотели…
Он снова коснулся ее губами, и Онория машинально ответила на поцелуй. В это мгновение раздался хруст ветки. Девил встрепенулся, каждый мускул в его теле дрожал от напряжения. Они вглядывались в ночную тьму. Зрелище, представшее их глазам, было настолько поразительным, что Девил воскликнул:
- Какого…
- Тс-с! - Онория зажала ему рот рукой.
Он нахмурился, но смолчал. Между тем маленькая процессия прошествовала мимо беседки. Ее возглавляла Амелия, за ней шли Аманда, Симон, Элиза, Анжелика и Хизер с крошкой Мэри, которая держала сестру за руку. Каждый из детей нес белую розу. Когда они исчезли в густой тени деревьев, Девил помрачнел еще больше. Цель этой прогулки была совершенно очевидна.
- Подождите здесь.
Онория посмотрела на него с негодованием.
- Вы, наверное, шутите. - И, подобрав юбки, она быстро спустилась с крыльца.
Девил шел следом. Они старались держаться в тени деревьев, но не выпускали из виду детей. Наконец те остановились около свежей могилы. Онория и Девил спрятались за раскидистым дубом. Внезапно он обхватил ее за талию и потащил к детям.
- Нет! - яростно зашипела она, извиваясь в его объятиях. - Не смейте!
Девил удивленно заморгал и, наклонившись к ее уху, шепнул:
- Какого черта? Почему нет? Они меня не боятся.
- Не в том дело! - мрачно ответила Онория. - Вы взрослый, вы не из их компании.
- Так что же?
- А то, что сейчас они хотят попрощаться с Толли. Не мешайте им.
Девил пристально посмотрел на Онорию и поджал губы, потом перевел взгляд на детей, выстроившихся в ряд у могилы, но больше не делал попыток подойти к ним.
Онория выскользнула из его объятий. И тут же вздрогнула: тонкое платье плохо защищало от ночной прохлады. В следующее же мгновение Девил снова прижал ее к себе. Сначала она замерла в напряженной позе, а потом успокоилась. Тепло мужского тела было так приятно, что желание сопротивляться пропало.
Началась церемония прощания. Амелия шагнула вперед и бросила на могильный холмик белую розу.
- Спи спокойно, Толли.
- Покойся с миром, - нараспев сказала Аманда, и вторая роза упала на рыхлую землю. Следующим был Симон.
- Прощай, Толли.
Один за другим дети произносили слова прощания, осыпая могилу цветами. Потом они переглянулись и в том же порядке отправились домой.
Когда процессия проходила мимо, Онория заставила Девила отодвинуться подальше и была награждена загадочным - в духе семейства Кластеров - взглядом. Взяв ее за руку, он пошел следом за ребятишками.
Трава была мокрой от росы. Волнуясь за детей, и особенно за маленькую Мэри, герцог проворчал что-то сквозь зубы и ускорил шаг. Но Онория снова потащила его к деревьям.
- Они промочат ноги, а я мог бы нести сразу двоих, - заявил он, бросив на нее мрачный взгляд. Онория вцепилась ему в плечи.
- Они поймут, что мы были здесь и видели их у могилы. Все будет испорчено. А сырость им не повредит - ведь они настоящие Кинстеры.
Девил нехотя улыбнулся. Выждав, пока дети войдут в боковую дверь, они рука об руку направились к дому и стали крадучись подниматься по лестнице. Девил держался поближе к стене: маленькая процессия обогнала их всего на один пролет. Неожиданно он потянул Онорию в нишу, крепко прижал к себе и впился губами в ее рот. Она старалась не поддаваться, но удовольствие было настолько острым, что способность сопротивляться растаяла, как льдинка.