- Но…
- Четыре капли этого в его питьё - и он не сможет пошевелиться два, а то и три часа. Ты сможешь плавать перед ним в фонтане, а он не сможет даже никого позвать, чтобы погубить тебя. - Бабушка усмехнулась: - Он даже моргнуть не сможет.
- Это опасно?
- Четыре капли - нет. Даже восемь. Вот если ты дала ему двенадцать или больше, я бы забеспокоилась, но здесь, в этой бутылочке, столько и не наберётся.
Кейтлин сомкнула вокруг пузырька пальцы:
- Бабуля, спасибо тебе.
Бабушка вздохнула и накрыла рукой руку Кейтлин:
- Милая, я не решаю твою главную проблему, и ты это знаешь. С ней тебе придётся справляться самой. - Она поцеловала Кейтлин в лоб. - Но ты умная девочка, да, и я знаю, ты справишься с этим. Просто пообещай мне, что когда подойдёт время, ты прислушаешься к своему сердцу. Оно подскажет тебе, что делать.
- Обещаю, бабуля… Но я не думаю, что у нас с МакЛином настанет такое "время". Это просто невозможно.
- Поживём - увидим, дорогуша.
Затем бабушка сменила тему и заговорила о сестре Кейтлин Трионе, и как она отлично управляется со своими падчерицами, и о лошадях, которых выращивает лорд Хью в своём имении.
Кейтлин слушала, весьма заинтересованная тем, как всё это удаётся её сестре - близняшке. Но в глубине её сердца другой голос нашёптывал ей, что её душевная боль только начинается.
Глава 20
Глупец тот, кто пытается обмануть своё сердце.
- Милорд! Я должен просить вас сменить этот костюм.
- Нет.
- Пойдут разговоры.
- Ну и пусть. Он мне нравится. - Александр взглянул на себя в зеркало. Он был одет в высокие, до колен, сапоги из густого меха, стянутых кожаной шнуровкой, и в длинный килт ниже колен. Меховая шотландская сумка свисала с широкого кожаного пояса на его талии так, чтобы полы килта не развевались на ветру. Широкая полоса килта поднималась на грудь и была перекинута через плечо.
- Милорд, оденьте хотя бы рубашку к вашим… - МакКреди передёрнуло, - юбкам.
- Я отправляюсь на маскарад Джорджианы в качестве моего предка Дункана МакЛина. Он никогда не носил дурацких рубашек, вот и я не буду.
- Он был варваром, милорд.
- И я им буду сегодня вечером. Открывай дверь, МакКреди.
Вздохнув от неудовольствия, лакей сделал, как было велено.
Александр провёл весь день верхом, гоняя по полям Роксбургов так долго, как только мог. Скачка прояснила его мысли, правда, так и не принесла настоящих ответов. Когда она проиграет пари, а она его обязательно проиграет, я возьму её в любовницы на две недели. Стоит ли рисковать усложнить всё ещё больше? Но смогу ли я устоять перед эдакой возможностью?
Ему казалось, что не сможет. Мысль заполучить извивающуюся от страсти Кейтлин на две чувственные недели заставило его тело заныть. Проклятье, как же он её желал!
В глубине его души возник шепоток: И это всё? Это всего лишь вожделение? Или ты всё - таки так же слабоволен, как и Чарльз?
Он остановился на верхней ступеньке и посмотрел вниз в холл. Где она, кстати? Она покинула дом сразу после него; он видел, как она залезала в карету как раз в тот момент, когда он пустил лошадь вскачь.
Он наблюдал, как карета выезжает на дорогу, и даже чуть было не последовал за ней, но сумел подавить в себе этот глупый порыв.
Вместо этого он устроил себе жестокие скачки, попытавшись сжечь хоть немного похоти в своих венах тяжёлыми физическими упражнениями. Когда он наконец вернулся домой, его проинформировали, что Кейтлин ещё не вернулась, и что остальные гости уже разошлись по своим комнатам, чтобы принять ванну и переодеться к маскараду. Джорджиана пригласила немалое количество местных гостей и предвидела давку, что очень устраивало Александра. Чем больше толпа, тем легче ему будет умыкнуть Кейтлин для приватного разговора, когда он в конце концов выиграет это состязание.
Когда он спустился по лестнице, бал уже был в разгаре. На нижней ступеньке он прошёл мимо маркизы Треймонт. Одетая в бледно - зелёное платье с шёлковыми цветами, она, по - видимому, представляла собой весну - привлекательный выбор для того, у кого такая белая кожа и такие рыжие волосы. Её взгляд застыл на его килте, и она запнулась на ступеньках, густо покраснев. После чего отвернулась и поспешила отойти.
Александр улыбнулся во весь рот. Сегодня вечером ему хотелось всех по - максимуму вогнать в шок, взволновать это душное болото. Он устал изображать вежливого гостя, а это определённо даст повод для сплетен. Мысль доставила ему удовольствие, и он заважничал ещё больше, когда входил в гостиную.
Несмотря на то, что комната была полна феями весны, принцессами и ледяными волшебницами, Кейтлин сразу бросилась ему в глаза. Он остановился как вкопанный, ноги буквально вросли в пол. Она была одета в платье, которое, казалось, было сделано из серебряной ткани. Серебро обычно бледнит большинство блондинок, но Кейтлин со своими густыми волосами из чистого золота и тёмно - карими глазами, казалось, просто светилась в нём; все краски в ней каким - то необъяснимым для него образом стали ярче и насыщенней.
Платье её было в средневековом стиле, с круглым вырезом и с рукавами, закрывавшими кончики её пальцев. Волосы спадали вниз, заплетённые на одну сторону, - в стиле, напоминавшем о давно ушедших временах. В длинной косе не было никаких украшений, она держалась сложно заплетённой чёрной лентой. Он застыл, размечтавшись, как будет выглядеть эта роскошная коса в распущенном виде, когда золотые пряди вновь заструятся по нему самому и по его подушкам.
Александр с усилием прогнал эту картину из головы - он не мог себе позволить живо реагировать, будучи в килте. Поблизости леди Элизабет наткнулась взглядом на него и его костюм. Она стала так открыто его разглядывать, что её спутница повернулась посмотреть, на что это она так среагировала, и обе женщины уставились на него, не в силах отвести взгляд.
Александр отвесил им насмешливый поклон и прошёл дальше по комнате, не обращая внимания на немедленно возникшую волну шокированного шёпота. Он был слишком занят восхищённым созерцанием Кейтлин.
Он гадал, кого или что она собой представляла. Может быть, девушку Марион? Или… А - а! У неё на поясе было подвешено несколько вышитых дисков с изображением серебряного гребешка, маленького золотого кабана и других картинок из мифа.
Он усмехнулся. Она изображала Олвен собственной персоной, а каждый брелок представлял собой одно из испытаний.
Она ещё не увидела его, погружённая в беседу с мисс Огилви, одетую под доярку. Длинная золотая коса Кейтлин слегка покачивалась, поглаживая её по бедру и вызывая у него неодолимое желание, схватившись за косу, развернуть её к себе и впиться губами в нежный рот.
Ему всегда казалось, что он восхищался женщинами, которые были подчёркнуто женственными, которые умело использовали свои женские уловки и хитрости. Теперь же он начинал думать, что женщины такого рода слишком предсказуемы, слишком банальны.
Непосредственная восторженность Кейтлин была освежительной. Кейтлин не была ни стыдливой, ни застенчивой и была наделена удивительно житейскими чертами характера, которые нравились ему, которым он радовался и которые были близки ему на очень - очень интимном уровне.
Причём, судя по всему, не ему одному; потому что быстрого взгляда вокруг было достаточно, чтобы обнаружить лорда Дэлфора, в пол - уха слушавшего Джорджиану и не сводившего глаз с Кейтлин. Лорда Фолкленда, который уставился на неё, открыв рот. И даже Кейтнесс, не скрывавший своего восхищения мисс Огилви, не забывал с одобрением поглядывать на Кейтлин. Плюс ко всему, с полдюжины других мужчин, которых Александр не знал, спешно стекались к Кейтлин со всех сторон.
Если он не поторопится, её окружат другие. Ему не терпелось услышать из её уст то, чего он так жаждал услышать: "Вы выиграли".
Неожиданно вокруг его руки сомкнулись руки Джорджианы, которая пристроилась к нему рядом:
- Александр! Какой приятный сюрприз! - Её холодные голубые глаза смерили его с головы до ног. - Вот это да! - сказала она, растягивая слова. - Вы пришли как варвар. Как кстати.
- Я пришёл в образе моего предка Дункана МакЛина. - Его глаза сузились, когда он увидел, что на её плечи была накинута голубая шотландка. Александр нахмурился. На ней была шотландка МакЛинов, которая расцветкой точно соответствовала его килту.
- Тебе нравится? - промурлыкала она, улыбаясь.
- Нет.
На мгновение остолбенев, Джорджиана выдавила бледную улыбку:
- Александр, пожалуйста. Это чистое совпадение. Я понятия не имела, что ты собираешься надеть.
Неужели? Нет никаких сомнений, что одна из служанок упомянула, что видела у него в комнате такую шотландку.
- Где Роксбург?
Джорджиана кивнула головой в сторону угла комнаты с выражением пренебрежения:
- Рядом с сосудом с пуншем.
Герцог был одет как шут, в комплекте с дурацкой шапкой и разноцветным плащом. Было всего девять вечера, но он уже выглядел готовым улечься в постель и выпить чашечку подогретого молока. Впервые в жизни Александр почувствовал к нему жалость.
- Извини, Джорджиана, пойду - ка я разделю бокальчик пунша с твоим мужем.
- С Роксбургом? Но почему?
Александр поклонился и отошёл. Он подошёл к герцогу и стал ждать подходящего момента, чтобы умыкнуть Кейтлин у обступившей её толпы мужчин.
Наконец раздался звонок к ужину. Люди вокруг перемешались в поисках своих спутников, и он направился к Кейтлин, туда, где два джентльмена страстно оспаривали друг у друга право сопроводить её к столу.
- А, мисс Хёрст, вот вы где! Готовы к ужину? - спросил Александр.
Джентльмены прервали свой спор и расширенными глазами уставились на мощные руки Александра.
Немного поколебавшись, Кейтлин оперлась на его руку, коснувшись своими холодными пальцами его голой кожи:
- Конечно. Этот будет наш с вами последний совместный ужин.
- Последний? У нас останется ещё завтра и потом ещё две недели после этого. - Он улыбнулся ей сверху вниз, пока толпа медленно двигалась в сторону столовой.
Никакой ответной улыбки в её глазах:
- Может быть.
Настроение у Александра испортилось. Что - то в ней изменилось сегодня вечером, было в ней что - то хмурое и… печальное? Он сунул её руку дальше в сгиб своей руки и потянул её в сторону, давая остальным возможность пройти:
- Что ты этим хочешь сказать?
Её глаза блестели, как будто она еле сдерживала слёзы:
- Только то, что, может быть, пари выиграешь вовсе не ты.
Мимо них прошли несколько последних пар, бросая на них любопытные взгляды. Когда последняя пара скрылась в дверях, Александр потащил Кейтлин в голубую гостиную. Втащив её внутрь, он затворил дверь.
Она подняла подбородок:
- Нас хватятся.
- В ближайшие десять минут - нет. - Он по - звериному оскалился: - Признайся, Хёрст: я выиграл. Я оделся в юбки на вечеринку. Неужели ты и вправду собираешься развлечь народ погружением голышом в фонтан?
Она подняла подбородок ещё выше, губы вытянулись в линию:
- Состязание ещё не окончено. У меня ещё есть время сделать свой ход.
- О? Значит, ты собираешься это сделать? - Он рассмеялся с недоверием. - Ты погубишь себя, а ведь это именно то, чего ты пыталась избежать с самого начала.
Она пробежала по нему взглядом:
- Возможно.
- Кейтлин, ты не можешь этого думать… - Боже милостивый, вид у неё был до смерти серьёзный. - Кейтлин, это глупо - совершать такую вещь, и ты это знаешь.
- Я должна выиграть это пари. Я отказываюсь становиться твоей любовницей - и я сделаю всё, от меня зависящее, чтобы этого не произошло никогда.
Его челюсти сжались:
- Даже опозорив своё имя?
- Я обнаружила нечто, что значит для меня гораздо больше, чем моя честь.
- Что же?
Их глаза встретились, и в ту же самую секунду он уже знал ответ. Она неравнодушна к нему. Волна шока и неверия прошла сквозь него. Она не просто неравнодушна к нему, она его любит. Он читал это по её лицу так же отчётливо, как если бы она произнесла это вслух.
Нет. Она не может - я не могу ей этого позволить. Если она ко мне неравнодушна, тогда я… Александр посмотрел на неё - по - настоящему посмотрел на неё. В мягком свете свечей она казалась даже моложе, не старше восемнадцати лет. Зеркало над камином отразило лицо зрелого мужчины, хорошо, быстро и трудно пожившего. Даже если сейчас она его и любит, что будет потом? Перенесу ли я потом, если её потеряю?
Он знал ответ каждой частичкой свой души.
С тяжёлой горечью на сердце он ухмыльнулся:
- Не пытайся меня разжалобить, Хёрст. Наше пари имело только одну цель: наказать тебя за обман в Лондоне. Сегодня вечером ты признаешь, что проиграла, и останешься со мной на две недели, как и обещала.
Это было всё, что останется ему как воспоминание о ней, когда они окончательно расстанутся, но у него будет хотя бы это. Две короткие, драгоценные недели - и больше он не увидит её никогда. В груди у него как - то странно заныло, словно железной лентой из неё выдавливало воздух, а глаза жгло от дымящих свечей.
Две недели. Не так - то много, но это всё, что дарует ему судьба, и он - отчаявшаяся душа - согласен и на это.
- Ну, Хёрст? Что скажешь?
Он ожидал, что она с присущей ей живостью возмутится. Вместо этого она долго, печально вгляделась в него, потом развернулась и ушла, слегка хлопнув за собой дверью.
Гораздо позже Кейтлин стояла на террасе, завернувшись в толстую накидку, дрожа от прохладного ночного бриза. Было уже больше четырёх часов утра, последние гости наконец - то разошлись. Все ушли спать, за исключением Александра. Как обычно, он направился в кабинет за последним стаканчиком портвейна перед тем, как уйти.
- Вы точно уверены, мисс? - спросила Муйрин.
- Да. - Кейтлин посмотрела на окна замка. Оставалась гореть только пара окон, да и те погасли, пока она смотрела. Пора.
Она заглянула в окно библиотеки на Александра, который налил себе стакан портвейна и сел в кресло возле камина.
- Он сидит лицом не в ту сторону, - прошипела Муйрин.
- Знаю. Мне надо сделать что - то, чтобы он развернулся. Бабуля сказала, что капли подействуют очень быстро. - Кейтлин взглянула на Муйрин. - Миссис Прюитт и остальные уже на местах?
- Ага. Миссис Прюитт заперла на ключ все остальные двери и наблюдает за воротами сада. Других выходов в сад больше нет, мисс. Все остальные тоже наготове.
- Очень хорошо. Я сейчас вернусь.
Кейтлин взялась за холодную медную ручку, ведущую внутрь, глаза застыли на Александре. Он сидел к ней спиной, повернувшись затылком с густыми вьющимися волосами, и потягивал портвейн. Она дождалась, когда он сделает последний глоток. Пожалуйста, бабуля, не подведи с каплями. Она очень старалась не накапать в стакан больше четырёх.
Он поставил пустой стакан на стол и встал, готовый пойти к себе.
Она сделала глубокий вдох, затем повернула ручку и вошла.
Он повернулся, брови полезли вверх:
- Кейтлин! Что ты тут делаешь?
Она сделала ещё несколько шагов внутрь, накидка колыхалась вокруг неё.
- Я пришла выполнить свою часть пари.
Александр нахмурился. Она была закутана с ног до головы, но его внимание привлекло скорее выражение её лица. Она была такой печальной, словно весь мир её предал.
Его сердце сжалось. Он не выдержит ещё один такой момент. Он лгал самому себе, что сможет сделать Кейтлин своей любовницей, даже хоть и на час.
Он покачал головой и глухим голосом сказал:
- Кейтлин… не надо.
- Не надо что? Не надо стоять в стороне и позволить тебе выиграть? - Она грустно улыбнулась. - Я и не позволю.
Александру плевать было на пари. Ему хотелось только одного - стереть печаль из её глаз. Один только вид этого повергал его в шок, и ему понадобилось усилие, чтобы произнести:
- Я отказываюсь от последнего пари.
В её глазах появилось сердитое выражение:
- Я не нуждаюсь в твоей жалости.
Но это была не жалость. Он любил её. Эти слова просочились сквозь странный туман, который вдруг установился внутри него. Он хотел сказать ей это, хотел объяснить, что любит её так сильно, что не сможет вынести, когда и если она станет уставать от него, когда интерес её к нему начнёт таять.
Но не смог.
Она, казалось, поняла его страдания, потому что через всю комнату подошла к нему, окружённая своим сладким ароматом. Она встала перед ним и нежно подтолкнула его на сидение позади него.
Должно быть, он сел, но он этого не почувствовал. Его колени и руки были свинцовыми, хотя он был бодр, и все чувства его были ясными, даже острыми. Он смутно чувствовал, что следовало бы огорчиться, что конечности его не слушаются, но он был просто рад, что она здесь.
Она наклонилась к нему настолько, что губы её оказались на уровне его уха:
- Я - женщина слова. Если я сказала, что что - то сделаю, - я это сделаю. Мне хотелось бы, чтобы время, проведённое нами вместе, прошло по - другому… - Её голос сорвался, забрав с собой его сердце. - Но мы такие, какие есть. А судьба исполняет далеко не все наши желания.
Он попытался вдохнуть её нежный запах, ощутить мягкое касание её волос на своей щеке, пока она выпрямлялась:
- Смотри, Александр. Потому что больше ты меня никогда не увидишь. - Она подошла к двери на террасу, открыла её и выскользнула в сад.
Она приблизилась к фонтану, и через открытые двери он видел, как появились четыре служанки. Она развернули огромное полотно и подняли его так, чтобы оно закрывало фонтан от окон верхних этажей. Затем они сами развернулись спинами к фонтану, не выпуская их рук полотнища. Кейтлин плавно прошла за фонтан, где плохо различимая спутница стояла наготове. Там она избавилась от тапочек и одним движением плеч скинула накидку.
Она была победоносно нагой, серебристый лунный свет ласкал её формы, ярко освещая её груди, блестя на плечах и заставляя её длинные волосы блестеть, как лунная пыль.
Он был заворожён, его глаза были прикованы к ней, когда она вошла в тёмную воду фонтана, ахнув от холода. Каскады воды коснулись её груди, заставив соски заостриться, и, переливаясь, ринулись вниз по её плоскому животу и через мягкую припухлость её бёдер. Тихие шлепки наполнили воздух, когда она полностью погрузилась в воду. Затем, глядя в его сторону, она поднялась из воды, подобно Венере.
Александр вцепился в подлокотники кресла так, что пальцам стало больно.
Её едва различимая спутница завернула её в накидку и помогла надеть тапочки. Она, должно быть, совершенно замёрзла, её тело судорожно дрожало.
Всё, о чём мог думать сейчас Александр, были её последние слова: что он больше никогда её не увидит. Он беспомощно наблюдал, как она повернулась и исчезла из виду в сопровождении своих прислужниц, оставив холодный воздух дуть сквозь открытые двери. Опустевший фонтан насмешливо брызгал в отдалении своими водами.
- Карету? Прямо сейчас? - Герцогиня была немало удивлена.
Кейтлин, довольная тем, что застала герцогиню перед завтраком одну, кивнула, заставляя слова пробиваться сквозь слёзы, застрявшие в горле: