Подошедшая к ней Корнелия Хейс обиженно заявила, что узнала о велосипедной прогулке чересчур поздно, так что не смогла послать за ним в Нью-Йорк.
– Мне так обидно! О вашей прогулке разговоров больше, чем о сегодняшнем бале.
День был теплый, золотое солнце ласково улыбалось с кристально-голубого неба. Велосипедисты радостно сели на свои машины и – кто уверенно, а кто и едва-едва – выехали следом за Джейд на сельскую дорогу.
Катя впереди всех, Джейд подставляла лицо навстречу сладкому ветерку, чувствуя себя бесконечно счастливой. Как много ей пришлось пережить, с невольной грустью подумала она, прежде чем она обрела желанный покой. У нее есть все, чего только может желать женщина: обожающий ее муж, два красивых дома, богатство, уважение всех, кто с ней знаком, множество друзей…
А скоро у нее будет и собственная школа танцев! С радостной дрожью она призналась себе, что поистине счастлива. Прошлое больше не имеет над ней власти. Единственное, для чего ей приходится оглядываться назад, – это чтобы проверить, не отстали ли от нее другие счастливые путешественники. И Джейд мысленно поблагодарила Бога за его щедрость.
Они доехали до подножия гор Кэтскилл, и, несмотря на всеобщий энтузиазм, было решено не переутомлять себя крутыми дорогами и повернуть в сторону озер Фингер. Однако даже и эта дорога оказалась непростой, и некоторые начали поворачивать обратно. И в этот момент, приветствуемый радостными криками, появился мистер Хейс вместе с теми, кто вынужден был остаться, не имея велосипедов. А вместе с ними прибыл фургон, нагруженный кувшинами с прохладным лимонадом, сахарным печеньем и сандвичами с индейкой. Хотя времени после ленча прошло немного, все проголодались: мало кто привык к подобным физическим нагрузкам.
Некоторые велосипедисты попросились в фургон, бросив свои велосипеды, которые потом должны были собрать слуги Хейсов, однако большинство, как Джейд, получали слишком большое удовольствие от прогулки, чтобы поддаться чувству усталости Прошло довольно много времени, прежде чем все решили, что пора возвращаться и готовиться к торжественному балу, который должен был состояться вечером. Джейд оставила свой велосипед у Хейсов: она рада была уехать домой в экипаже, который вызвала заранее.
Лита встретила ее у парадной двери дома, осуждающе прищелкивая языком и стараясь скрыть зависть из-за того, что она не принимала участия в таком развлечении.
– Вы очень поздно возвращаетесь! Вам придется собираться второпях… И только посмотрите на ваши волосы! Ветер их ужасно высушил.
Джейд махнула рукой и направилась наверх, в главные апартаменты, которые наконец были переоборудованы в соответствии с ее пожеланиями. Ничто в них не напоминало обстановку, выбранную Литой.
Лита плелась позади, умоляя Джейд поторопиться Ей предстояло ехать на бал в качестве дуэньи, и у нее дух захватывало от предвкушения вечера в обществе богатой элиты Нью-Йорка и Гудзон-Вэлли. Она сама купила Себе платье, хотя Джейд по доброте душевной предложила ей одно из своих, поскольку размер у них был почти одинаковый. Лита отказалась, предпочитая нечто более консервативное.
Джейд приготовила для бала свое самое любимое платье.
Оно было сшито из серебряного атласа, и юбки у него отличались необычайной пышностью. Оно было задумано так, что во время танца подол чуть развевался, так что среди пышного кружева нижних юбок можно было заметить розовую атласную подкладку. Вырез корсажа был низким, но не вызывающим, а по всей длине рукава тянулся кружевной рюш. Такое же кружево было на широком поясе с большим бантом на спине. Но главная прелесть наряда заключалась в изящном шитье на груди, выполненном из черного жемчуга и крошечных бриллиантов. Джейд это дорогое платье (а одна вышивка стоила чуть ли не целое состояние) казалось самым красивым нарядом на свете – не считая, конечно, ее русского свадебного… Но теперь все те воспоминания казались ей пустым миражом.
У нее еще было время, чтобы вымыть голову и просушить длинные золотисто-рыжие волосы на террасе, под ветерком, дувшим с реки. Потом она сама их уложила пышной волной надо лбом и закрепила пряди изящными заколками с бриллиантами и белым жемчугом.
После свадьбы Брайан вручил Джейд резной ларец из розового дерева с подушечками из белого атласа: там хранились дорогие украшения, которые принадлежали нескольким поколениям женщин из семьи Стивенсов. Джейд знала, что некоторые из них надевала Марни – а может быть, и все, – но она сказала себе, что это не имеет значения. Марни умерла, как и все остальные женщины, когда-то украшавшие себя драгоценностями из этого ларца. Для бала она выбрала серьги с изумрудами и бриллиантами и такие же колье и браслет.
Доставая украшения из шкатулки, Джейд увидела там кольцо с большим бриллиантом, окруженным рубинами и жемчугом.
Она достала его и уже собралась было надеть на палец, но передумала, глядя на кольцо Китти, которое она по-прежнему не снимала. Несмотря на ее нынешнее счастье и уверенность в том, что с прошлым все покончено, она почему-то не могла расстаться с этим кольцом.
Джейд поспешно закрыла крышку шкатулки – драгоценности исчезли, а следом за ними и печальные мысли.
Хотя Лите предстояло держаться в стороне, среди компаньонок, камеристок и дуэний дам, прибывших без спутников-мужчин, она все равно была в восторге и весь недолгий путь до дома Хейсов трещала не переставая. Джейд была рада расстаться с ней у дома, когда пошла к парадным дверям. Лите предстояло входить в дом через дверь для прислуги.
Прибыв на бал с таким опозданием, какое диктовалось модой, Джейд сразу же оказалась в кругу энтузиастов велосипеда, которым хотелось поболтать о приятно проведенном дне и спросить, на какое время будет назначена следующая поездка. Джейд обнаружила, что стала некой неофициальной предводительницей нового клуба, – и это ей нравилось. Ей только было жаль, что рядом нет Брайана: она не сомневалась, что, увидев всеобщее оживление, он тоже заразился бы велосипедной лихорадкой.
В великолепном холле загородного особняка Хейсов мог поместиться среднего размера дом. Полы были из итальянского мрамора, к потолку уходили огромные колонны, которые этим вечером были увиты вьющимися розами. В центре помещения бил огромный фонтан, сверкая струями игристого шампанского.
Среди ярких пузырьков плавали ягоды земляники, вишни и голубики. Восхищенные гости то и дело подходили к нему, чтобы наполнить свои бокалы. Джейд присоединилась к ним, довольная тем, что друзья Хейсов не выступают против алкогольных напитков.
За холлом находилась главная бальная зала, тоже с мраморными полами и колоннами. У застекленных дверей, выходивших на террасу, сидел оркестр, так что его музыка была слышна и на улице.
Воздух был напоен ароматом самых различных цветов: тут были гардении, магнолии, лаванда, сирень, душистый горошек, гвоздики…
Величественные дамы в элегантных нарядах словно источали сияние: их ослепительные драгоценности сверкали и переливались под светом великолепных хрустальных люстр.
Собрание было просто восхитительным, и Джейд снова и снова жалела о том, что с ней нет Брайана, который смог бы разделить ее чувства: несмотря на то что ее окружали приятные люди, она чувствовала себя одинокой.
Корнелия Хейс не ограничилась тем, чтобы просто предложить гостям блюда со всевозможными яствами, как это было за завтраком и ленчем. Вечер требовал гораздо большей помпы, и по ее сигналу оркестр затих, и дробь барабанщика призвала всех гостей к вниманию. И тут вереница лакеев в ярких куртках из красного атласа начала входить в бальную залу. Каждый нес огромный круглый поднос, на котором были разложены самые вкусные блюда, приготовленные поварами, специально нанятыми для этого события.
Корнелия решила попотчевать своих гостей голландской кухней. Были поданы густой гороховый суп с острой колбасой, блюдо из рубленой говядины, тушеные овощи с мясом, а также копченые угри, жареный палтус и зеландские устрицы.
Для любителей сладких десертов были предложены чудесные пряники и фруктовые оладьи.
И конечно, дело не обошлось без столь любимого голландцами сыра. Каких только сортов здесь не было!
Когда угощение было выставлено полностью, официанты встали в один длинный ряд и одновременно отвесили глубокий поклон. Зал взорвался общими аплодисментами.
После ужина Корнелия отыскала Джейд, чтобы уговорить се дать урок вальса.
– Если вас не обидит моя просьба… – почти виновато сказала Корнелия. – То есть… у меня такое чувство, будто хозяйка приема – это вы: вы так много сделали для того, чтобы развлечь гостей. Не подумайте, что я злоупотребляю вашей любезностью.
Джейд рассмеялась и заверила ее в том, что она получает огромное удовольствие в качестве ее гостьи.
Корнелия прошла с ней к оркестру.
– Я уверена, что вы все знаете миссис Стивенс… недавно вышедшую замуж Джейд О'Бэннон Стивенс, – добавила она с многозначительным смешком.
Раздались одобрительные возгласы, и Джейд почувствовала, как на душе у нее потеплело. К ней хорошо относятся! Она знала это, и ей приятно было сознавать, что люди искренне тянутся к ней, даже ничего не зная о ее происхождении! А это для Джейд было крайне важно.
– ..и вам всем известны ее разнообразные таланты, – говорила тем временем Корнелия. – Джейд не только учит нас ездить на велосипедах… – она сделала паузу, чтобы насладиться добродушным смехом окружающих, – ..но и превосходно танцует. Очень скоро она собирается открыть в Нью-Йорке студию, и сегодня наша гостья согласилась порадовать нас демонстрацией своего таланта.
Корнелия сделала жест в сторону Джейд, и снова раздались одобрительные возгласы и аплодисменты, под звуки которых Джейд смущенно и гордо вышла вперед.
Она снова немного рассказала о вальсе, повторив то, что уже говорила на "вечеринке с вафлями", а потом попросила, чтобы кто-нибудь согласился стать ее партнером. Оркестр начал играть.
Настроение у всех было превосходное. Всякий раз, когда вальс заканчивался, появлялся новый жаждущий научиться популярному танцу. И все больше и больше пар присоединялось к ним.
В конце концов после почти часа непрерывного кружения Джейд сумела направить своего партнера к одной из дверей, ведущих на террасу, и когда музыка закончилась, незаметно выскользнула из бальной залы.
Ночь была теплая, и Джейд с наслаждением медленно прогуливалась по широкой террасе, откуда видна была река, шелковистые струи которой целовало сияние луны.
Неожиданно за ее спиной раздался чей-то негромкий кашель: какой-то мужчина вежливо давал ей знать о своем присутствии.
Она остановилась, не поворачиваясь, в надежде, что этот человек поймет намек, но в следующую секунду он заговорил:
– Миссис Стивенс.
Джейд слегка вздрогнула. В конце концов, она на балу и должна радоваться, что настолько популярна.
Джейд повернулась, весело шурша своим атласным платьем.
– Надеюсь, вы не хотите танцевать, потому что я так…
Она не договорила. В нескольких шагах от нее стоял Колт, и на лице его была странная, но приветливая улыбка.
Он шагнул было к ней, но остановился, заметив выражение ужаса у нее на лице.
– Я вас испугал, миссис Стивенс?
Джейд слегка прищурилась. Почему он обращается к ней так официально? Ну что ж, если он хочет, чтобы их первая встреча прошла именно так, она подыграет ему. Стараясь, чтобы голос не выдал ее волнения, Джейд резко ответила:
– Да, испугали.
Он склонил голову набок, словно был удивлен тем, что она говорит так гневно, почти с яростью.
– Извините, я этого не хотел. Я собирался сказать вам, какое огромное удовольствие получил от вашего танца. Миссис Хейс права. Вы очень талантливая леди. Но я вижу, что вам хочется побыть одной. Извините, что помешал.
Улыбка его погасла, и, коротко кивнув, он резко повернулся и вышел.
Джейд застыла на месте, не в силах поверить в то, что сейчас произошло.
– Колтрейн! – Какой-то мужчина добродушно окликнул Колта, когда тот оказался в дверях, ведущих с террасы в дом. – Как твой малыш и его мать?
Услышав нотки гордости в радостном ответе Колта, Джейд невольно поморщилась от боли.
– Прекрасно. Оба. Мамочка жалела, что пропустит сегодняшнее празднество, но…
Он вошел в дом, и музыка заглушила его дальнейшие слова.
По всему телу Джейд прошла судорога. Но это было даже к лучшему: она отвлекла ее от тошноты, которая начала было подступать к самому горлу.
"Господи, – беззвучно прошептала она, ощущая на губах вкус соленых слез, – как он мог притвориться, будто не знает меня?!"
И она вынуждена была признаться, что это был самый жестокий удар из всех, что ей уже пришлось вынести.
Глава 26
Остаток вечера прошел как в тумане. Наконец Джейд отыскала Литу, пожаловалась на головную боль и уехала с бала.
Ночь она провела без сна.
Джейд понимала, что рано или поздно она должна была встретиться с Колтом в обществе. Конечно, он никогда не любил светских увеселений, но, возможно, женился на женщине, которой они нравились, И, кроме того, он должен был работать с людьми, занимавшими в обществе видное место, – с Вандербильтами. Она заранее готовилась к возможной встрече с ним – обещала себе, что будет осторожной, холодной, недоступной Однако она никак не ожидала, что Колт просто сделает вид, будто не знает ее. Тем более что они были совершенно одни на террасе и могли воспользоваться этим, чтобы откровенно поговорить, хотя бы обсудить те роли, которые будут играть в обществе, решить, как вести себя в случае неожиданных встреч. Так почему же Колт счел нужным так ранить ее? Она ничем не заслужила такого к себе отношения!
Рассвело, а Джейд так и не смогла заснуть. Посмотрев в зеркало, она убедилась в том, что выглядит просто отвратительно. Глаза опухли и покраснели, щеки были мертвенно-бледны, волосы спутались. Поскольку Брайан намеревался приехать рано, ей необходимо было срочно привести себя в порядок, иначе он начнет задавать вопросы, а она не хотела рассказывать ему о встрече с Колтом.
По крайней мере пока не хотела.
Сейчас надо было решить, что ей следует предпринять в ближайшем будущем, как вести себя. И чем больше она думала об этом, тем больший гнев испытывала.
Как он смел?!
Ну и что с того, что его любовь к ней не была такой глубокой, как она думала? Неужели ему нужно было ранить ее еще сильнее? Унижать ее?
К тому времени когда приехал Брайан – на домашний ленч, который она задумала только для них двоих на веранде, – Джейд уже приняла решение. Она проглотила горькую пилюлю, которую ей уготовила судьба, и решилась действовать открыто и прямо Она найдет Колта, поговорит с ним и спросит: что же, черт возьми, происходит?!
Брайан и не догадывался о том, какие страсти бушуют в душе его жены, – Джейд улыбалась и непринужденно болтала, рассказывая обо всем, что происходило на уик-энде.
У нее были свои планы… Правда, Джейд испытывала некоторую долю вины, так как ей приходилось невольно использовать Брайана в своих целях. Так, для того, чтобы лишний раз напомнить себе о том, что Колт ей абсолютно безразличен, она решительно увела Брайана в спальню, где он па несколько часов превратился в счастливого пленника: ее страсть казалась просто ненасытной.
Когда рано утром следующего дня Брайан ушел в контору, которая теперь была в нескольких кварталах от дома, уничтоженного огнем, Джейд немедленно нашла адрес конторы Вандербильтов. Она была расположена на другом конце города, так, что добираться туда на велосипеде ей пришлось почти целый час, но только этот вид транспорта обеспечивал ей полную свободу от Литы Она едва добралась до конторы Вандербильтов и, совершенно измученная, присела на скамейку под тенистым деревом, чтобы передохнуть, прежде чем зайти во внушительное здание.
Ее сердце отчаянно колотилось не столько от быстрой езды, сколько от волнения, вызванного скорой встречей с человеком, которого она когда-то любила и к которому теперь испытывала только холодное презрение.
Приемная была обставлена прекрасно: диваны с пестрой обивкой, изящные столики, в вазах свежесрезанные розы, хорошие картины на стенах. На окнах висели мягкие белые занавеси, и вся атмосфера была очень приятной.
Молодая женщина с ярко-синими глазами и приветливой улыбкой сидела за столом секретарши.
– Добрый день. Чем я могу вам помочь?
– Я бы хотела видеть мистера Колтрейна. У меня не назначена встреча, но…
– О, мистера Колтрейна нет, – жизнерадостно сообщила ей та. – Может, кто-то его заменит?
Джейд так решительно покачала головой, что девушка удивленно приподняла брови. Ее взгляд с любопытством скользнул по Джейд.
– Мистера Колтрейна здесь никогда не бывает. Он заходит изредка, но встреч для него я не назначаю. Он официально так и не начал здесь работать, и… – Ее голос замолк, а любопытство явно усилилось. – А какое именно дело привело вас в "Вандербильт энтерпрайзиз"?
Джейд почувствовала растущую настороженность своей собеседницы и поняла, что должна действовать продуманно, иначе ее попытка связаться с Колтом не даст результатов. Изобразив такую же любезную улыбку, какой ее встретила секретарша, она непринужденно сказала:
– О, я здесь вовсе не по делу. Видите ли, я была знакома с мистером Колтрейном в Европе. Мы дружны с его родителями, и, когда я поехала в Америку, они просили меня обязательно с ним повидаться.
Похоже было, что секретарша испытала немалое облегчение, услышав столь простое объяснение.
– О, понятно. Вы наверняка слышали о том несчастном случае, который с ним произошел? – спросила она, вдруг начав источать сострадание и сочувствие.
Джейд постаралась остаться спокойной.
– Да, но я считала, что сейчас он совершенно здоров.
Опасливо осмотревшись, не слышит ли кто-нибудь их разговора, молодая особа с явным удовольствием стала делиться мыслями, которые ей приходилось держать при себе.
– Ну, только не говорите, что услышали это от меня, – сказала она приглушенным голосом. – Но мне вовсе не кажется, что он поправился, – и Вандербильтам тоже. Вот почему они советуют ему пока не начинать работу. Видите ли, у него бывают такие головные боли…
– Головные боли? – переспросила Джейд.
– Да. Насколько я слышала, во время шторма на корабле он получил сильный удар по голове. Знаете, какое-то время врачи даже считали, что ему не выжить.
– Нет, я ничего не знала. – Джейд покачала головой, еще сильнее раздув желание секретарши посплетничать. – Наверное, его родителям специально не стали сообщать подробностей, потому что те уже в летах. Его отец нездоров. Я понятия не имела, что все было настолько серьезно!
– О да, очень серьезно, – возбужденно подтвердила девушка. Ее глаза горели от радости, что это она первая рассказывает Джейд о случившемся. – Он был ранен на корабле, когда плыл сюда, и, говорят, получил очень сильный удар – долгое время лежал без сознания. И теперь у него все еще бывают сильные головные боли, так что Вандербильты хотят, чтобы он не приступал к работе, пока не поправится окончательно. Кроме того, он недавно стал отцом и теперь совсем не появляется в конторе. Да и вряд ли он начнет работать. Тем более что деньги ему не нужны.
Джейд смотрела на нее, не зная, что говорить дальше.
– А вы не знали про ребеночка? – торжествующе спросила секретарша. "