– Приехав из Лондона в Лэнгстон-Мэнор, я узнал от отцовского управляющего, что на имении огромные долги. Отец всегда был игроком, но, очевидно, в последнее время ему особенно не везло. Он потерял все, чем владел, задолжав огромные суммы слугам и сотням поставщиков и лавочников. Даже управляющему имением он был должен. – Мэтью сделал глубокий вдох и, не поднимая глаз, тихо сказал: – Когда я увидел отца, он доживал последние минуты. Был очень слаб, и каждый вздох давался ему с трудом. Прерывающимся голосом он сказал, что должен сообщить мне что-то очень важное и тайное, но прежде взял с меня обещание кое-что сделать для него. Не знаю, было ли это от чувства вины, от гордости или от желания показать ему, что я человек чести, а возможно, из-за сочетания всех этих факторов, но я пообещал ему выполнить все, о чем он просит. – Взглянув ей в глаза, Мэтью сказал: – Он взял с меня обязательство жениться в течение года и произвести на свет наследника. Честь обязывает меня выполнить это обещание.
Она медленно кивнула:
– Понятно. И год уже почти прошел.
– Да. Осталось ровно двадцать восемь дней.
– Значит, слухи о том, что вы подыскиваете невесту, не лишены оснований?
– Не лишены.
– Именно с этой целью вы пригласили сюда погостить мою сестру, леди Эмили и леди Джулиану? Чтобы выбрать одну из них на роль вашей жены?
– Именно так.
Она нахмурила лоб:
– Но почему вы не расширили возможность выбора? Вы давно не были в Лондоне, а там за последние несколько месяцев состоялось множество балов и других светских мероприятий, на которых присутствовали десятки молодых, подходящих для замужества леди.
– Я не хотел уезжать за пределы имения. Не хотел сокращать время, отведенное на поиск.
– Поиск?
– Это имеет отношение к тому большому секрету, который сообщил мне отец. – Говоря это, Мэтью почти ощутил, как слабая отцовская рука хватается за его руку, и вспомнил, как отец, превозмогая мучительную боль и понимая, что время его истекает, в отчаянии пытался довести до его сознания то, что хотел поведать. – Он сказал мне, что в ночь накануне рокового выстрела он выиграл огромную сумму денег – их с лихвой хватило бы, чтобы расплатиться со всеми долгами и вернуть былое величие нашему родовому поместью. Он спрятал эти деньги здесь, на нашей земле.
– В саду, – добавила она, глядя на него округлившимися глазами.
– Да. Но он говорил так тихо и невнятно, что понять его было трудно. Он так и умер, пытаясь добавить что-то еще. Потом я записал то, что мог вспомнить из сказанного им, и с тех пор пытаюсь найти спрятанные им деньги, чтобы расплатиться с долгами, которые унаследовал после его смерти.
Она медленно кивнула, потом оттолкнулась от ствола дерева и подошла к нему. Было видно, что она обдумывает все, что он рассказал.
– Кажется, теперь я понимаю, – сказала она и принялась прохаживаться туда-сюда перед ним. – Поскольку у вас осталось так мало времени до истечения срока, вы не хотели уезжать из поместья и прерывать поиск. Однако для того, чтобы выполнить обещание, данное отцу, вам нужно найти невесту. А поскольку у вас большие долги и вам, возможно, так и не удастся отыскать спрятанные деньги, вашей невестой должна быть богатая наследница. Поэтому вы пригласили к себе в поместье трех женщин, которых считаете достойными кандидатурами, с намерением выбрать одну из них, не прерывая поиска. – Она встретилась с ним взглядом. – Я правильно поняла?
– Я бы и сам не смог объяснить лучше.
Она поправила очки, потом тихо спросила с явно неодобрительной ноткой в голосе:
– Вы женитесь только ради денег?
Он взъерошил рукой волосы.
– К сожалению, у меня нет иного выхода. Я не могу допустить полного разорения поместья. На меня рассчитывает множество людей. Поместье является для них единственным источником средств существования. Не могу я также игнорировать историю рода Лэнгстонов и тот факт, что это поместье на протяжении многих поколений было родовым гнездом моей семьи. Бремя ответственности лежит теперь на моих плечах, а к своим обязанностям я отношусь серьезно. – Он взглянул на Дэнфорта, который спокойно стоял рядом с ним, потом снова посмотрел на нее: – Вы, конечно, знаете, что многие браки в сословии пэров заключаются на основе удачного сочетания состояний и титулов, а вовсе не по сердечным привязанностям.
– Знаю, – сказала она. Джулиана не раз говорила ей, что прекрасно понимает: на ней женятся из-за ее денег. – Надеюсь, что вы рассказываете мне все это не потому, что в противном случае я могу сообщить властям о ваших ночных вылазках с лопатой. Вы делаете это потому, что надеетесь, что мои цветоводческие познания помогут вам найти какой-то ключ к разгадке слов вашего батюшки. Я права!
Он кивнул:
– Вы снова великолепно все объяснили. Так вы готовы помочь мне?
Вместо того чтобы ответить на его вопрос, она спросила.
– А вы не просили своего садовника Пола помочь вам.
– Нет. Просто я задал ему несколько вопросов общего характера и проявил интерес к садоводству, но помощи ни у кого не просил. Я не хотел, чтобы поползли какие-то слухи. Если бы я доверился Полу, он мог бы нечаянно проговориться одному из деревенских жителей или слуг, и не успел бы я оглянуться, как все население в радиусе десяти миль копало бы ямы в моем саду.
– Откуда вы знаете, что я не сделаю то же самое? Не расскажу кому-нибудь о вашем секрете или не попытаюсь отыскать деньги и присвоить их?
Желание прикоснуться к ней стало нестерпимым. Он протянул руку и провел кончиками пальцев по ее щеке.
– Сердце подсказывает мне, что вы этого не сделаете.
Она в течение нескольких секунд смотрела на него, и в ее взгляде он заметил то ли обиду, то ли разочарование. Потом она снова принялась прохаживаться туда-сюда.
– Конечно, – бормотала она. – Теперь я понимаю. Вот почему вы были так… внимательны. Так обаятельны. Вот почему вы поцеловали меня. Пригласили выпить чаю. Пришли ко мне в комнату сегодня вечером. Вам была нужна моя помощь.
Мэтью схватил ее за руку, когда она проходила мимо него, и развернул к себе лицом.
– Нет, – сказал он более резко, чем намеревался.
– Вам не нужна моя помощь?
– Нужна. Но не это является причиной моего внимания к вам.
И снова в ее огромных глазах промелькнуло разочарование.
– Все в порядке, милорд. Я все понимаю…
– Во-первых, зовите меня Мэтью. А во-вторых, ничего вы не понимаете, – заявил он.
Она не поняла, а он хотел, ему нужно было, чтобы она поняла. Схватив ее вторую руку, он прижал ее к себе.
– Сначала мое внимание объяснялось именно этой причиной, – признался он, буквально ненавидя себя зато, что в ее взгляде снова промелькнула обида. – Я хотел провести с вами время, поговорить с вами, потому что намеревался воспользоваться вашими знаниями, ничего не объясняя. Но ничего не получилось. Потому что всякий раз, когда я начинал общаться с вами, я тут же забывал, что намеревался сделать. Забывал обо всем. Кроме вас. – Он обнял ее за плечи. – Мое внимание к вам объясняется тем, что я не могу выбросить вас из головы. В первый раз я поцеловал вас, потому что не смог остановить себя. Я пригласил вас выпить чаю, потому что мне хотелось побыть и вашей компании, а в вашу спальню вечером я пришел потому, что ноги сами привели меня туда, и я не смог удержаться. Я прикасался к вам тогда по той же причине, по которой прикасаюсь сейчас, – потому что не в силах удержать свои руки.
Она вгляделась в его лицо, потом покачала головой:
– Перестаньте, прошу вас. Нет никакой необходимости говорить такие вещи. Я помогу вам, по крайней мере, попытаюсь помочь.
– Проклятие! Вы, видно, все еще не понимаете. – Он едва удержался чтобы не встряхнуть ее. – Мне необходимо высказаться, потому что это правда. Каждый раз, когда я нахожусь рядом с вами, со мной что-то происходит. Вы… что-то делаете со мной. Просто глядя на меня. Просто находясь со мной в одной комнате. Я не могу это объяснить, но такого со мной прежде никогда не случалось. И если уж быть до конца откровенным, то я не уверен, что мне это нравится.
Некоторое время они стояли, напряженно глядя друг на друга, потом она приподняла брови, и, черт возьми, ему показалось, что эта ситуация ее забавляет.
– Ну что ж, по крайней мере, вы прекратили свои льстивые речи. Хотя могли бы, пожалуй, из осторожности воздержаться от оскорблений. Как-никак вы имеете дело с женщиной, которая вооружена кочергой.
– Неужели вы намереваетесь огреть меня кочергой?
– Если потребуется.
– То есть… если я сделаю что-нибудь… неприличное?
– Да.
Поддавшись желанию, которое охватило его сразу же, как только он увидел ее стоящей под деревом, он за один шаг преодолел разделявшее их расстояние. Ее груди прижались к его груди. Он наклонился так, что почти прикасался губами к ее губам.
– В таком случае готовьтесь оглушить меня кочергой, – прошептал он, – потому что я намерен сделать кое-что абсолютно неприличное.
Глава 12
Кочерга выпала из рук Сары. Даже если бы у нее была возможность собраться с духом, то она не смогла бы приготовиться к такому горячему, такому жадному поцелую. Он прижался губами к ее губам, требуя ответной реакции. И кроме мысли о нем, все остальные мысли в мгновение ока улетучились из ее головы.
Ей хотелось, чтобы он прижал ее ближе к себе. Хотелось острее ощутить жар его кожи, который приятно согревал ее. Хотелось, чтобы его руки крепче держали ее. И чтобы его тело еще теснее прижималось к ее телу.
Словно прочитав ее мысли, он еще крепче обнял ее и приподнял над землей. Она обвила руками его шею и изо всех сил ухватилась за него. Почувствовав, что он повернулся вместе с ней, она поняла, что он прислонился спиной к дереву.
Расставив ноги, он прижал ее к треугольнику между бедрами, к тому самому месту, которое идеально подходило для ее тела.
Однако в спальне он, соблазняя ее, действовал медленно, нежно, а сейчас делал это под воздействием страстного желания, требующего удовлетворения. Его язык метался в ее рту, а руки все крепче прижимали ее к себе. Жар его тела обволакивал ее, а его твердое, предельно возбужденное мужское естество, прижимавшееся к стыку ее бедер, вызывало ни с чем не сравнимое ощущение. Он потерся о нее, и у нее подогнулись колени.
Страстные поцелуи следовали один за другим, потом его губы обласкали шею. Она выгнула ее, чтобы обеспечить ему более удобный доступ, и он немедленно воспользовался этим приглашением и, проделав поцелуями дорожку вдоль горла, прикоснулся языком к ямочке у его основания. Запустив пальцы в его шевелюру, она откинула назад голову и полностью отдалась сладостным ощущениям.
Издав глухой стон, он поднял голову, но, вместо того чтобы продолжить целовать ее, осторожно убрал с ее лица выбившуюся прядь волос. Она с трудом открыла глаза и увидела, что он смотрит на нее очень серьезным взглядом.
Должно быть, удивление, вызванное тем, что он перестал ее целовать, отразилось на ее лице, потому что он тихо сказал:
– Только не думай, что я остановился, потому что не хочу тебя. Проблема в том, что я хочу тебя слишком сильно. Моя способность сопротивляться этому желанию не беспредельна, и сейчас она почти выработала свой ресурс.
Все дремавшие чувства, которые он разбудил своими поцелуями и прикосновениями, отодвинули на второй план правила приличия, требовавшие, чтобы она молчала. Собрав всю свою храбрость, она сказала:
– А если я не хочу, чтобы вы сопротивлялись своему влечению?
У него потемнели глаза.
– Поверь, я с трудом сдерживаю себя. Если бы я не остановился, то…
– Если бы вы не остановились, то что?
Он удивленно взглянул на нее:
– Разве ты не знаешь? Даже после того, что было между нами в твоей спальне, ты не знаешь, что происходит между мужчинами и женщинами?
Она покраснела до корней волос.
– Я знаю, что происходит.
– Потому что у тебя это было с Франклином?
– Нет! Никогда… Никто никогда не прикасался ко мне и не целовал меня, как вы. Никому никогда не хотелось это сделать.
Он приподнял пальцами ее подбородок, и их взгляды встретились.
– Мне этого хочется. Хочется так сильно, что я теряю разум.
– Это, наверное, должно нагнать на меня страху. И мне хотелось бы испугаться. Но к стыду своему, должна сказать, что меня это не пугает.
– А тебе следовало бы испугаться, Сара. Я мог бы причинить тебе боль. Сам того не желая.
Она вгляделась в его лицо, понимая, что он имеет в виду не физическую боль, а то, что она может в него влюбиться. То, чего следовало бояться, уже случилось. И ее сердце будет разбито, потому что, как она узнала, он в ближайшее время должен будет жениться на другой женщине…
Она замерла, словно ее окатили ведром ледяной воды.
"Должен жениться на другой женщине…"
Как она могла забыть об этом хотя бы на мгновение? Осознав, что она сделала и что произошло бы, если бы он не остановился, она пришла в ужас от стыда. Он был обязан жениться на другой женщине. В течение ближайших нескольких недель. Еще хуже было то, что этой "другой женщиной" могла стать одна из ее ближайших подруг.
Боже милосердный, если он женится на Джулиане, то как она сможет смотреть в глаза и ей, и ему?
Она отступила на шаг, высвободившись из его объятий, и сама не могла бы сказать, почувствовала облегчение или унижение, когда он, не сопротивляясь, выпустил ее из рук.
– Что я наделала? – прошептала она.
Он протянул к ней руки, но она отступила на пару шагав и покачала головой. О чем она думала? Беда в том, что она вообще ни о чем не думала. Он прикасался к ней, целовал ее, и она забыла обо всем, кроме Мэтью. Кроме тех чувств, которые он вызывал. Было бы совершенно неприлично, если бы на его месте оказался кто-то другой, но тот факт, что он, возможно, в ближайшее время женится на ее подруге, делал эту ситуацию еще более неприемлемой. Во всех отношениях.
– Я должна идти.
Он шагнул в ее сторону, но не попытался прикоснуться к ней.
– Сара, ты не сделала ничего плохого.
– Разве? – У нее вдруг сорвался голос, и она расстроилась еще больше. – Вы ищете себе жену. И возможно, остановите выбор на одной из моих близких подруг, которую я люблю.
Он провел руками по лицу, явно испытывая такие же мучения, как она.
– Я несу всю ответственность за то, что произошло между нами.
– Это щедрое предложение, но я не могу его принять. Вы не допускали вольностей, на которые я не соглашалась бы по доброй воле. Откровенно говоря, именно у вас хватило самообладания и здравого смысла, чтобы остановиться. Если бы не вы, я бы согласилась на все, что вам угодно. – Это была унизительная горькая правда. – Вы явно остановили свой выбор на Джулиане, – сказала она, ненавидя себя за то, что эти слова ранят ее, словно удар ножа, и ненавидя еще больше тот факт, что он не стал отрицать сказанное. – Каковы ваши чувства по отношению к ней?
– Я считаю ее милой молодой женщиной, но никаких других чувств к ней не испытываю. – Он снова провел рукой по лицу. – Я не в состоянии думать ни о ком, кроме тебя.
– Я не являюсь богатой наследницей, – сказала они, впервые в жизни пожалев об этом.
– К сожалению, я об этом знаю.
– А это означает, что мимолетное безумие, которое было между нами, как бы оно ни называлось, закончилось. А если вы остановите выбор на Джулиане, вам придется рассказать ей правду о своем финансовом положении.
– Уверяю вас, что молодая леди – будь то леди Джулиана или кто-нибудь другой, – а также ее отец получат полную информацию об этом факте, – сказал он. – Хотите – верьте, хотите – нет, но большинство богатых наследниц даже не рассчитывают на брак по любви.
– Мне никогда прежде не приходилось бороться с соблазнами такого рода, – сказала она. – И это хорошо, потому что я, как оказалось, не умею этого делать. Но мне придется обязательно научиться этому. Немедленно. – Она сделала глубокий вдох, потом продолжила: – Я предложила вам помочь расшифровать последние слова вашего отца и не отказываюсь от этого. Но никаких интимных отношений между нами больше не должно быть.
Они еще несколько мгновений смотрели в глаза друг другу, потом он кивнул.
– Никаких интимных отношений между нами больше не должно быть, – безжизненным тоном повторил он. – Приношу вам искренние извинения за свое поведение.
– А я прошу извинить меня. Теперь, с вашего позволения, я хотела бы вернуться домой.
– Я вас провожу, – сказал он таким тоном, что было ясно: никаких возражений он не потерпит.
Она кивнула и, подняв выпавшую из рук кочергу, быстро пошла по направлению к дому.
Когда они добрались до стеклянных раздвижных дверей, сквозь которые она вышла из дома, он, положив руку на бронзовую ручку двери, сказал:
– Если завтра утром после завтрака вы придете в мой кабинет, я покажу вам запись последних слов моего отца.
Она кивнула:
– Я приду.
Он открыл дверь, и она проскользнула внутрь.
Его рука прикоснулась к ее предплечью, от чего по спине пробежали мурашки, но даже когда он прошептал "Сара", она не обернулась, боясь, что если сделает это, то не найдет в себе сил уйти. Ей хотелось поскорее остаться одной, и она поспешила к лестнице. Войдя в свою спальню, она закрыла за собой дверь и, тяжело дыша, прислонилась к ней спиной.
На какое-то волшебное мгновение она позволила себе забыть о том, кто она такая. Она почувствовала себя увядшим растением, которое наконец удосужились полить и которое впитывало теперь каждую каплю дивных, незнакомых ей чувств. А потом на нее тяжелым ударом обрушилась реальность.
Ей нужно было забыть его поцелуй. Его прикосновение. Его улыбку. Его смех.
Ей нужно было забыть его. К сожалению, именно это ей меньше всего хотелось сделать. Хотя это было единственным, что она могла сделать.
Придет ли она?
На следующее утро Мэтью, прохаживаясь туда-сюда перед письменным столом в кабинете, задавал себе все тот же вопрос, который мучил его с тех пор, как она ушла от него прошлой ночью. Придет ли Сара, как обещала? Или передумает?
Может быть, она, как и он, провела бессонную ночь? Может быть, она занималась упаковкой вещей, готовясь уехать и никогда больше не вернуться?
Мысль о ее отъезде вызывала мучительную боль. Остановившись, он сердито взглянул на каминные часы, с огорчением обнаружив, что сколько бы сердитых взглядов ни бросал на стрелки, заставить время бежать быстрее было невозможно.
С усталым вздохом он опустился в кресло возле камина. Упершись локтями в расставленные колени, опусти и на руки голову и закрыл глаза.