– Просто мне надоели дурацкие запреты ничтожных людишек. Я хотел получить тебя и меч и не мог взять в толк, почему должен от этого отказаться. Я молод, силен, мне нет равных в бою. Из меня получился бы отменный лэрд. – Он шагнул к ней, сверкая зелеными глазами. – Ведь и ты, Ариэлла, – он провел рукой по ее щеке, – в свое время была очарована мною. – Родерик коснулся губами ее уха. – Помнишь?
Девушка отпрянула. Он внушал ей отвращение.
– Тогда я еще не знала, с кем имею дело, и не понимала, что ты одержим дьяволом.
– Я сражен в самое сердце. – Родерик насмешливо прижал ладонь к груди. – Что ж, ты застала меня в хорошем настроении: твои оскорбления ничуть не досаждают мне. Но в будущем я научу тебя придерживать язык. – Он крепко схватил ее за подбородок, и лицо его стало жестоким. – Говори, где меч!
Ариэлла гордо вскинула голову:
– Ты так и не ответил, где Кэтрин и Агнес. Это несколько ошарашило его, но он, убрав руку, захохотал:
– Ты по-прежнему беспокоишься за Агнес?
– Что ты с ней сделал? – Ариэлла испугалась.
– Ровным счетом ничего, – ответил, смеясь, Родерик. – Ничего такого, чего не пожелала бы она сама.
Девушку охватила паника.
– Побойся Бога, Родерик! Если ты плохо с ней обошелся…
– Приведи сюда Агнес! – приказал Родерик Грегору.
Тот не спеша направился к палатке, охраняемой вооруженным воином. Грегор заглянул внутрь и позвал Агнес. Вскоре та спокойно подошла к костру и ничуть не удивилась, увидев Ариэллу. Казалось, она не боится Родерика.
– Как ты, Агнес? – взволнованно спросила Ариэлла.
– Отлично. – Агнес посмотрела на главаря шайки. – Она отдала его тебе?
– Еще нет. Ей захотелось сперва удостовериться, что ты и Кэтрин живы и здоровы. – Родерик ухмыльнулся.
Ариэллу охватили дурные предчувствия. Почему Агнес и Родерик беседуют как давние друзья?
– Кэтрин никто и пальцем не тронул, – заверила ее Агнес. – Она мирно спит в палатке. Отдай Родерику меч, и тогда все мы вернемся домой.
Наконец-то Ариэлла разобралась в происходящем. Она догадалась бы и раньше, но отвращение не позволяло ей признать очевидное. Глядя на Агнес, она пыталась понять, почему та, веселая и спокойная, стоит рядом со своим похитителем. Пламя костра ярко освещало ее. Только тут Ариэлла увидела, как округлился живот Агнес, и едва не вскрикнула. Сомнения покинули ее.
Агнес, перехватив взгляд Ариэллы, прикрыла ладонью живот.
– Отдай Родерику меч, Ариэлла, – попросила она.
– Так это ты все ему рассказала! – воскликнула девушка. – Он выведал у тебя про меч, находясь на нашем попечении.
– Да.
– Но зачем ты это сделала? – крикнула Ариэлла, потрясенная предательством. Агнес провела в замке пять лет, и Маккендрики считали ее доброй, сострадательной и надежной. После гибели отца Ариэлла доверила ее попечению Кэтрин, что позволило ей самой уделить больше времени делам клана. Неужели эта робкая и покорная женщина сознательно подвергла опасности родной клан?
– Почему ты так подло предала Маккендриков, Агнес?
– Потому что он любит меня, – последовал простодушный ответ. – Родерик будет хорошим лэрдом. Ты и сама раньше так считала.
– Он вовсе не любит тебя, Агнес, – холодно возразила Ариэлла. – Родерик вообще никого не способен любить, кроме самого себя. Он обманул тебя, чтобы осуществить свои цели. А ты оказалась доверчивой дурочкой.
– Он обещал вернуться за мной и сдержал слово. А еще Родерик поклялся жениться на мне, когда станет лэрдом Маккендриком.
– Он вернулся не за тобой, а за мечом.
– Не только за мечом. – Ариэлла вспыхнула от похотливого взгляда Родерика и поплотнее запахнула плащ. Она дала себе слово, что этот негодяй никогда больше к ней не прикоснется, а если попытается, то умрет.
– Это ты хотела изгнать Макфейна? – спросила Ариэлла, все еще до конца не осмыслив предательства Агнес.
– Да, я. Узнав, что ты жива, я хотела сообщить об этом Родерику, надеясь вернуть его. Но потом появился Макфейн и начал учить нас ратному ремеслу. Мне стало страшно, что Родерик пострадает, если клан хорошо усвоит уроки Черного Волка. Да и самому Макфейну не слишком нравилось у нас, поэтому я выследила его в лесу и выстрелила в него, надеясь, что он обозлится и уедет. Но мне не повезло: я промахнулась и попала в тебя. – Ее раскаяние казалось искренним. – Я не хотела причинить тебе вреда.
– А шпора?
– К тому времени Макфейн уже знал, кто ты такая. Клан все больше уважал его, наши боевые навыки закреплялись. Я испугалась, как бы ты не вручила меч ему, потому и положила под седло шпору, уверенная, что уж после этого он никак не останется: ведь весь клан стал свидетелем его слабости.
– Ошибаешься, – саркастически заметила Ариэлла.
– В чем же?
– Что Макфейн слаб. Родерик презрительно фыркнул:
– Тебе так нравится ухаживать за ранеными, что ты не понимаешь, с кем имеешь дело.
– Твоя правда, – согласилась Ариэлла. – Случай с тобой – яркое тому доказательство.
– Возможно, Макфейн и обучил твоих соплеменником двум-трем приемам, но сам он жалкая развалина и был таким уже в тот день, когда Гэвин привез его, израненного и с переломанными костями. Однако Макфейн все равно возглавил клан. Да по какому праву? – Родерик негодовал. – Подумаешь – сын лэрда Макфейна! Любому дураку было ясно, что выбор надо остановить на мне. Но напрасно я пытался убедить в этом совет клана: меня отвергли.
– И тогда ты решил одолеть Макфейна силой и подвергся изгнанию.
– В то время у меня было слишком мало воинов, а войско Малькольма сохранило ему верность. Я был обречен на позорное изгнание из клана и нищету, тогда как Малькольм наслаждался роскошью и почетом, подобающими лэрду. Что ж, это продолжалось недолго. – Его лицо исказила злоба. – Ты наверняка слышала о печальных событиях в клане Макфейнов?
– Так это ты перерезал женщин и детей? – ужаснулась Ариэлла.
– Какие женщины, какие дети? – испуганно спросила Агнес.
– За их безопасность отвечал Малькольм, – сказал Родерик. – А я просто продемонстрировал Макфейнам, какую роковую оплошность они совершили, предпочтя его мне. Что поделать: Синклеров, которых я убедил, что Макфейны собираются на них напасть, было трудно удержать. Великий Черный Волк был в ту ночь слишком пьян, чтобы осознать угрозу. Мы отправили ему подложные сведения о том, что Маккеи в опасности и просят его прийти на выручку вместе с отрядом. Этот болван поверил и повел своих воинов в земли Маккеев, оставив на растерзание свой замок.
Ариэлла похолодела. Она давно уже поняла, что Родерик – отъявленный негодяй. Чтобы заставить ее расстаться с мечом, он убил ее отца и многих соплеменников. Но всю меру его безжалостности и порочности Ариэлла осознала только сейчас.
– Ты погубил женщин и детей своего собственного клана! – Ее голос дрожал от ненависти.
– Этот клан уже не был моим, – равнодушно возразил Родерик. – Меня изгнали и поплатились за это.
– Боже! – ахнула побледневшая Агнес. – Как же ты пошел на такую подлость?
Родерик ударил ее наотмашь. Агнес вскрикнула и попятилась.
– Не смей так со мной разговаривать! – рявкнул он.
Она поднесла к рассеченным губам дрожащие пальцы и, увидев кровь, отступила еще дальше.
– Марш в шатер! – приказал он. – Меня тошнит от твоего вида. Все равно ты мне больше ни к чему.
Жалость возобладала в Ариэлле над гневом, когда она перехватила отчаянный и безнадежный взгляд Агнес, устремленный на возлюбленного, однако девушка тут же напомнила себе, что, если бы не предательство этой женщины, Кэтрин и весь клан провели бы эту ночь спокойно. Теперь им угрожала смертельная опасность. Возможно, Родерик согласится в обмен на меч сохранить Маккендрикам жизнь, но при этом саму Ариэллу и всех ее соплеменников ожидали несчастья и мучения. Если он, воспользовавшись мечом, расширит сферу своего владычества, на страдания будут обречены и другие кланы шотландского нагорья. А виновата во всех этих напастях дурочка, не устоявшая перед соблазном и ставшая рабыней чудовища в человеческом обличье. Ариэллу смягчило лишь то, что и сама она чуть было не поддалась на уговоры красавчика Родерика.
– Ступай, Агнес, – тихо молвила девушка. – Ты нужна Кэтрин и младенцу, которого носишь под сердцем.
Агнес устремила на нее полный раскаяния взор и, обливаясь слезами, бросилась в палатку. От ее недавней самоуверенности не осталось и следа.
– В ней нет ни искорки огня, – саркастически заметил Родерик, провожая несчастную взглядом. Коснувшись своего шрама и многозначительно посмотрев на Ариэллу, он добавил: – Не то что в тебе. Может, побеседуем с глазу на глаз? – Родерик указал на ближайшую палатку. – Прошу, прекрасная Ариэлла!
Головорезы, лежавшие у костров, проводили их глумливыми усмешками. Ариэлла высоко подняла голову и плотно запахнулась в плащ. Девушка знала, что не позволит Родерику притронуться к ней: стоит ему только попытаться – и она пронзит его кинжалом, спрятанным в складках одежды. Может, заколоть его, как только они окажутся в шатре? Нет, лучше подождать, когда люди Гарольда окружат лагерь, иначе подручные Родерика в отместку расправятся с Кэтрин. Значит, нужно остановить мерзавца каким-то другим способом.
Шатер освещали две свечи в витом серебряном шандале. Эта любимая вещь ее отца украшала стол в большом зале столько, сколько помнила себя Ариэлла. Похищенный столик, стоявший теперь в палатке, был вырезан Энгусом в давние годы. Спал Родерик на пледах, лежавших на земле. Их сшили женщины клана Маккендриков для своих семей. Увидев награбленное добро, Ариэлла пришла в такую ярость, что едва не выхватила кинжал. Но она вовремя справилась с собой, вспомнив, что явилась сюда не только ради мести.
– Где меч? – грозно спросил Родерик, закрыв вход в палатку.
– У меня его нет. Он стиснул зубы.
– Мне не до игр, Ариэлла. Отдай мне меч, иначе я прикажу притащить сюда твою Кэтрин и у тебя на глазах перережу ей глотку.
– Не сомневаюсь, что ты на это способен, – спокойно ответила Ариэлла, хотя душа ее замирала от страха. – Будь меч у меня, я бы уже вручила его тебе.
– Где он? – с недоверием спросил он.
– Я отдала его лэрду Макфейну.
– Лжешь! Агнес сказала мне, что Малькольм и Гэвин уехали сутки назад и что ты не ждешь их возвращения.
– Я говорю не о Малькольме. Я послала меч Гарольду Макфейну, своему жениху, как дар в ознаменование нашей помолвки. Сейчас Гарольд направляется сюда вместе со своим войском.
Ноздри Родерика раздувались от ярости.
– Гарольд не знает о волшебной силе меча, – поспешно добавила Ариэлла, опасаясь разозлить его еще больше. – Меч не будет ему повиноваться: им нельзя завладеть, не совершив ритуала, пока неведомого Гарольду.
– Что еще за ритуал?
– Сама не знаю, – ответила Ариэлла. – Никто никогда не видел, как это делается, к тому же сущность ритуала меняется в зависимости от того, кому вручают меч. Элпин называет это проверкой отваги и силы. – Ариэлла спохватилась: тем и другим Родерик обладал в избытке.
– Агнес ничего не говорила ни о каком ритуале, – заметил он. – Она утверждала, что ты должна вручить мне меч, и все.
– Агнес не знает о ритуале. Меч достался моему отцу по наследству, как и его отцу, и деду. Но если нет прямого наследника, выбор нового лэрда возлагается на старшую дочь. Ее избранник должен пройти проверку.
Родерик нахмурился, раздраженный неожиданным препятствием:
– Раз меч не обладает силой, зачем было посылать его Гарольду?
– Как символ моей верности. Меч очень красив. Помимо всех прочих свойств, это великолепное произведение искусства.
– Ты морочишь мне голову! Когда Гарольд появится, ты позволишь ему пройти проверку и натравишь его на меня. А у Гарольда уже будет меч, наделенный волшебной силой.
– Неужели, по-твоему, я стану рисковать жизнью сестры?! – в отчаянии воскликнула она. – Я пришла сюда без оружия и охраны, тем самым уступая твоим требованиям. Перед отъездом я велела моим людям взять у Гарольда меч и принести его сюда, в лес. Твои воины проводят человека с мечом к тебе. Дальнейшее зависит от тебя: посмотрим, добьешься ли ты успеха во время испытания. Попытка всего одна. Неудача – значит, не повезло.
– Я справлюсь, – заверил ее Родерик, – а вот ты подумай, что станет с Кэтрин, если все это окажется ложью.
– Мне незачем лгать.
Он внимательно посмотрел на нее:
– Хорошо, прекрасная Ариэлла. – Родерик снял с пояса меч. – Сдается мне, у нас еще есть время до приезда Гарольда. – Он притянул девушку к себе. – Кажется, пора закончить то, что мы начали прежде.
Ариэлла не шелохнулась, когда он положил руки ей на плечи. Родерик расстегнул серебряные застежки у нее на шее – она и пальцем не двинула. Когда ее тяжелый плащ сполз на землю, она чуть вздрогнула. Родерик запустил пальцы в волосы девушки и запрокинул ей голову. Ариэлла смело встретила его взгляд. Лишь когда он вознамерился поцеловать ее, девушка спокойно сказала:
– Тебе следует узнать кое-что еще, Родерик.
– Что? – Их разделяло расстояние меньше дюйма.
– Я не смогу даровать тебе волшебный меч, если буду осквернена.
Он с любопытством уставился на нее.
– Врешь. – Его рот искривился. – Ты говоришь так, потому что тебе противно мое прикосновение.
Тут он попал в точку: его прикосновение и впрямь было ей противно. Она едва преодолевала отвращение, ощущая на лице его горячее дыхание. "Он убил моего отца!" – твердила про себя Ариэлла.
– Да, мне гадко, когда ты ко мне прикасаешься, – призналась девушка. – И все-таки я не лгу.
Родерик улыбнулся и снова наклонился, чтобы поцеловать ее, но тут же выпрямился.
– Признайся, что лжешь!
– Не лгу.
Его зеленые глаза сверкнули. Родерик выпустил ее волосы, но пытка, как оказалось, только начиналась: он схватил девушку за горло и стал душить.
Ариэлла судорожно ловила ртом воздух. Она могла бы взмолиться о пощаде, но молчала. Тогда Родерик сжал пальцы сильнее. У нее перед глазами поплыли разноцветные круги, в ушах застучала кровь, и Ариэлла закрыла глаза. Негодяй действительно мог ее задушить, пытаясь добиться ответа. Но, не доведя дело до конца, он внезапно отпустил ее.
Она с трудом вздохнула и посмотрела на него с нескрываемой ненавистью.
– Если обесчестишь меня – мечу твоим не бывать! – выкрикнула она. – Все очень просто!
Ариэлла видела, как в нем борются похоть и жажда власти. Родерик грязно выругался и отвернулся.
– Грегор! – крикнул он.
В шатре показалась голова Грегора.
– Отведи ее к пленницам, – велел Родерик, – и позаботься, чтобы с них не спускали глаз.
Грегор удивленно уставился на Ариэллу, и та ответила ему дерзким взглядом. Ей показалось, что в глазах его мелькнуло восхищение.
– Идем!
Она накинула плащ и последовала за ним в холодную тьму. Воины, лежавшие у костров, провожали ее глазами, явно недоумевая, как она уцелела. Ариэлла, испытывая омерзение к ним всем, шла с гордо поднятой головой. "Все вы заплатите за преступления, совершенные против моего клана", – поклялась она.
В темном шатре Ариэлла услышала рыдания Агнес. Кэтрин, примостившаяся рядом с ней, вытирала подолом ее окровавленный рот и пыталась утешить. Увидев сестру, Кэтрин открыла рот от изумления, но тут же вскочила, обняла Ариэллу и зарылась лицом в ее юбку.
– Ариэлла, – жалобно воскликнула она, – давай вернемся домой!
– Пока это невозможно, – прошептала Ариэлла, гладя шелковистые волосы девочки. – Но ждать уже недолго.
Обещая сестренке скорое избавление, она чувствовала отчаяние. Да, ей удалось на время остановить Родерика, и теперь она с сестрой и, если повезет, они дождутся Гарольда. Не этого ли она добивалась? Однако негодяй поймал их в западню. Клану не совладать со свирепыми разбойниками. Даже если появится Гарольд со своим войском, в руках у Родерика останется заложница – Кэтрин. Пока Ариэлла не вручит меч негодяю, пока он не поймет, что чудодейственная сила подвластна ему, сестренке грозит смертельная опасность. Но, уступив Родерику, она предаст клан и навлечет на него, а может, и на другие кланы неисчислимые бедствия.
Жалобные рыдания Агнес и отчаяние Кэтрин повергли Ариэллу в полное смятение. Сейчас она почему-то мечтала, чтобы ее избавителем стал не Гарольд, а Малькольм, хотя сама лишила себя всякой надежды на это.
Глава 14
Замок, освещенный яркими огнями, величественно возвышался на фоне ночного неба. На стене пылали факелы, из окон лился мягкий свет. Никогда еще Малькольм не видел столь дивного зрелища.
Это праздничное великолепие привело его в неистовую ярость. Как Маккендрики веселятся, ничуть не сокрушаясь из-за его исчезновения! Что ж, это следовало предвидеть, ведь они поджидают нового лэрда и готовы к торжественному приему. Малькольма они встретили в свое время не менее пышно. Он помнил, как впервые оказался среди жонглеров, рифмоплетов, акробатов, ораторов и проклятых волынщиков, как взметнулись над замком знамена Маккендриков. Тогда Малькольм тоже прогневался, ибо счел эти почести преждевременными и потому неуместными. Ведь он знал, что стоит ему спешиться – и восхищение сменится разочарованием и жалостью. Люди с неудовольствием поймут, что устроили столь пышную встречу никчемному калеке. Сейчас, глядя на празднично освещенный замок, Малькольм сокрушался, что фейерверк готовится не в его честь.
– Судя по всему, они ожидают Гарольда сегодня, – заметил Гэвин, остановившись рядом с Малькольмом. – Вот и стараются показать, что все это великолепие будет принадлежать ему.
– Гарольд никогда не оценит по достоинству то, что предлагает ему Ариэлла, – презрительно бросил Малькольм. – Иначе он не помышлял бы увезти ее из отчего дома.
– В свое время ты поступил бы так же, – сказал Гэвин. – Что делать вождю в таком захолустье? Нет, место Гарольда в клане Макфейнов и во главе войска. Для него Маккендрики и их замок – всего лишь довесок.
– Как и та, на которой он намерен жениться.
– Нельзя же ожидать, чтобы он испытывал к ней чувство. Ведь Гарольд никогда не видел Ариэллу – во всяком случае в женском обличье. Едва ли она упомянула в своем письме, что наведывалась к нему одетая как грязный мальчишка.
Малькольм вспомнил Роба, который вызывающе смотрел на него, скрестив руки на груди. И как это Ариэлле удавалось так долго водить его за нос?
– Верно, не то Гарольд отверг бы предложение.
Любуясь замком, Малькольм размышлял, как отнесется Ариэлла к его возвращению. Испугается ли она? Он криво улыбнулся. Неплохо бы увидеть ее дрожащей от страха. Это помогло бы ему забыть о горьком унижении и превозмочь усталость, не покидавшую его с тех пор, как он очнулся после снадобья. Да, пусть трепещет!
Малькольм настороженно прислушался.
– Ты ничего не слышишь? – спросил он Гэвина.
– Ничего.
– По-твоему, это не странно?
– Что? – удивился Гэвин.
– Маккендриков хлебом не корми – дай поиграть да попеть по любому поводу. Поджидая Гарольда, они устроили бы веселый праздник, а это обязательно музыка, смех и шум.
Гэвин пожал плечами:
– Может, праздник уже закончился или, напротив, они не хотят начинать его до появления Гарольда?
Малькольм задумчиво покачал головой: