- Видите, как я снисходителен к вам. Я поцеловала детей, пожелала им спокойной ночи и пошла к Джейку Пенлайону.
Когда мы были в его каюте, он сказал:
- Вы покорно пришли.
- Я пришла потому, что не хочу, чтобы дети видели вашу жестокость.
- Я действительно груб?
- Конечно.
- И вы любите меня за это.
- Я ненавижу вас за это.
- Как мне нравится такая ненависть! Вы доставляете мне удовольствие, Кэт. Вы доставляете мне даже больше удовольствия, чем я ожидал.
- Я должна терпеть…
- Да.
- Как только мы будем дома…
- Вы станете честной женщиной. Клянусь, я беру вас с ребенком прямо сейчас. Я хочу сына… моего и вашего сына. Этот мальчик, Карлос, хороший парень, и Жако. Они мои. Но наш, Кэт, ей-Богу, будет особенным, и я не уверен, не начинает ли он свою жизнь прямо сейчас. Не радует ли это ваше сердце?
- Если у меня и будет от вас ребенок, надеюсь, он не будет похож на своего отца.
- Лжете, Кэтрин! Вы постоянно лжете. Говорите правду! Был ли ваш несчастный испанец таким же хорошим любовником, как я?
- Он был джентльменом.
Он рассмеялся, навалился на меня и дал выход своей дикой страсти, которую, как я приказала себе, нужно терпеть.
Но я была радостна и возбуждена, хотя и сказала себе, что никто и никогда так ненавидел мужчин, как я Джейка Пенлайона.
Мы прошли опасный своими штормами Бискайский залив и, наконец, увидели зеленую землю Корнуолла!
А потом мы вошли в гавань Плимута.
Многое произошло с нами за восемь лет. Я стала женой, матерью и вдовой, одним словом, стала совсем другой женщиной, не похожей на ту девушку, которую похитили в странную ночь. Хотя, казалось, здесь ничего не изменилось: те же знакомые воды, побережье. Вскоре я смогу различить очертания Труинд Грейндж.
Судно стало на якорь, и мы с детьми ступили на берег; Джейк Пенлайон сошел с нами. Он никогда не выглядел таким надменно гордым. Он был моряком, вернувшимся домой с добычей, и он отомстил испанцу, который осмелился встать ему поперек дороги.
Кого я не ожидала увидеть на берегу, так это мою матушку.
Она протянула руки, Хани и я побежали к ней. Сначала она крепко обняла меня, потом Хани и повторяла при этом: "Мои дорогие девочки!" - снова и снова она то смеялась, то плакала, и целовала нас, и трогала наши лица, и отходила на некоторое расстояние, чтобы лучше рассмотреть нас, прежде чем опять обнять.
Дети стояли, удивленно глядя на нее. Мы представили их ей. Эдвину, Роберто, Карлоса и Жако. Взгляд матушки задержался на Роберто. Она обняла его и сказала: "Это мой маленький внук". Затем она обняла и Эдвину - ее маленькую внучку, как она назвала ее.
Мама жила в Труинд Грейндж, которое лорд Калпертон предоставил в ее распоряжение. Никто из членов его семьи не пользовался им с момента трагедии смерти Эдуарда. Когда Джейк Пенлайон отправился за нами, моя мать приехала в Девон, настолько велико было ее желание встретить нас сразу же, как только мы ступим на земли Англии.
Как странно было опять пройтись по этим местам, взглянуть на башенное окно, из которого я впервые увидела галион. Мы с матушкой шли, крепко держась за руки. Она не могла говорить сейчас о своих чувствах, хотя, несомненно, ей и хотелось высказать их.
Как только появился "Вздыбленный лев", она послала слуг приготовить праздничный стол, и нас встретили запахи острой пищи и пирогов. Мы так давно не вдыхали запахи привычной пищи, что, несмотря на нахлынувшие чувства, нам захотелось есть.
Я поднялась в мою комнату, встала перед башенным окном и посмотрела на Хоу и "Вздыбленного льва", танцующего на волнах.
Матушка стояла около меня. Наконец-то мы остались одни.
- О, моя дорогая Кэт! - сказала она.
- Я знаю, - сказала я. - Я все время думала о тебе.
- Какие ужасные переживания выпали на твою долю, а ты еще почти ребенок.
- Я теперь тоже мать.
Она вопросительно посмотрела на меня. Я начала рассказывать ей, почему мы были похищены, но она уже знала. Джон Грегори рассказал ей все.
- И этот человек… ты говоришь, он был добр к тебе?
- Да, мама.
- И ты вышла за него замуж!
- В конце концов, это было самое лучшее, что я могла сделать. У меня был сын. Роберто стал наследником его владений. И я любила его, потому что он был добр ко мне.
Она наклонила голову:
- Я тоже вышла замуж, Кэт.
- Руперт? - спросила я. Она кивнула.
- А мой отец?
- Он никогда не вернется. Он мертв, Кэт. Я давно знала, что он мертв.
- Говорили, что он таинственно исчез.
- Нет ничего таинственного, связанного с твоим отцом, Кэт, - по крайней мере, ничего такого, кроме отношений между мужчиной и женщиной. Он был отдан в Аббатство монахом, который был его отцом, - вот и вся легенда. Он приобрел свои богатства, продавая сокровища Аббатства, и внезапно умер в подземельях Аббатства. Все это в прошлом, и я вышла замуж за Руперта.
- Тебе надо было давно выйти за него замуж, мама.
- Теперь я счастлива. Он хотел, чтобы я приехала сюда, потому что знал о моей любви к тебе, но он с нетерпением ждет моего возвращения.
- А Кейт?
- Как обычно.
- Она не вышла снова замуж?
- Кейт и не думает выходить замуж, хотя многие хотели бы склонить ее к браку. Она хочет оставаться свободной. Она богата, независима и не способна подчиниться мужчине.
- Ни один мужчина никогда не сможет руководить ею. Она будет управлять им.
- Ты все еще с горечью говоришь о ней, Кэтрин.
- Я ничего не забыла. А Кэри?
- Он живет в корте.
- Ты видишь его?
- Да.
- Он говорил обо мне?
- Мы все время говорили о тебе после побега.
- Кэри тоже?
- Да, и Кэри.
- С ним все в порядке, мама?
- Да, в порядке. А теперь, Кэт, дорогая, что ты будешь делать? Выйдешь замуж за Джейка Пенлайона? Я хочу, чтобы ты была счастлива, дорогая Кэт. Я хочу этого больше всего на свете. Джейк Пенлайон вернул тебя нам. Он хочет жениться на тебе. Ведь вы обручены, и он так ждал тебя. Я громко рассмеялась:
- Думаю, что собираюсь родить от него ребенка.
- Значит, ты любишь его?
- Иногда мне кажется, что ненавижу.
- Тем не менее…
- Он взял меня силой, - сказала я, - Он предложил мне выйти за него замуж, но поторопил события. Она взяла меня за плечи и посмотрела в лицо.
- Моя дорогая Кэт, - сказала она, - ты изменилась.
- Я больше не твоя невинная дочь. Дважды меня силой заставили подчиниться. И что странно, мама, они оба предложили мне выйти за них замуж.
- Ты была несчастлива, Кэт. Теперь ты должна начать новую жизнь. Вернись со мной домой, в Аббатство.
- Я думала об этом. Но там я увижу Кэри. А я не хочу, чтобы открылась старая рана. Возможно, он женится. Он женат? - спросила я быстро.
Она покачала головой:
- Ты вышла замуж за испанца, - напомнила она мне.
- Я вышла за него, потому что думала, что останусь там навсегда. Я хотела обеспечить будущее сыну.
- А этот ребенок, которого ты носишь? Я на минуту замешкалась, спрашивая себя, смогу ли я заглушить тоску по Фелипе, которая терзала мое сердце, ненавистью к Джейку Пенлайону?
- Я выйду замуж за Джейка Пенлайона, - ответила я. - Он отец ребенка, которого я ношу. Я останусь здесь, мама, потому что как бы я ни хотела быть с тобой, я не могу вернуться в Аббатство.
Она, как обычно, все понимала.
* * *
Джейк Пенлайон торжествовал. Приготовления к свадьбе начались сразу же.
- Мы хотим, чтобы рождение нашего сына произошло через положенное время после свадьбы.
В прошлом году у отца Джейка Пенлайона произошел апоплексический удар, и он скоропостижно скончался. Он жил, настолько потакая своим желаниям, что, по общему мнению, сократил свой век. Поэтому Джейк Пенлайон стал хозяином Лайон-корта, а мне предстояло стать его хозяйкой.
Я поставила свои условия.
Дети должны были остаться со мной, хотя он хотел отправить Роберто в Аббатство вместе с моей матерью.
- Говоря правду, - сказал он, - вид этого отродья приводит меня в ярость.
- Он мой сын, - возразила я, - и никогда не расстанется со мной, пока я жива.
- Это будет твоим позором, свидетельством твоего общения с нашими врагами. Ребенок, которого насильно сделали!
- Это можно сказать и о ребенке, которого я ношу.
- Не совсем так. Ты этого хотела. Думаешь обмануть меня?
- Ты сам обманываешь себя. Мой сын остается, или свадьбы не будет.
- Свадьба будет, - сказал он. - Не думай, что сможешь провести меня дважды. Никакой потницы на этот раз, моя девочка.
Я рассмеялась.
- Роберто остается, - сказала я.
- И двое других тоже, - подтвердил Джейк. - Я не возражаю против детской комнаты. Эти двое мальчиков занятные малые. Они мне нравятся.
- Да, конечно. Они напоминают тебя. Мануэла и Дженнет позаботятся о них, но предупреждаю: больше никаких приятных развлечений с моими служанками.
Он грубым жестом поднял мой подбородок:
- Увидишь, что не будет никого, кроме тебя. И предупреждаю тебя: я крепкий мужчина.
- Я не нуждаюсь в предупреждениях.
- Стоит обратить на это внимание. Ты можешь сделать меня только своим, Кэт, и ты сделаешь это.
- Думаешь, я смогу удержать такую находку? - спросила я с сарказмом.
- Если ты достаточно умна, Кэт, то сможешь.
- Как знать! Могу ли я удержать твое влечение к другим? Но предупреждаю, в моем доме и с моими служанками этого не будет.
- У меня никогда не было сложностей с тем, чтобы найти желающих разделить со мною постель.
- Подходящий предмет разговора для мужчины, который собирается жениться.
- Но мы не такие, как все, не так ли, Кэт? Уж мы-то знаем, и это делает будущее нашего союза таким увлекательным. Скажи, как чувствует себя сегодня мой сын?
- Я еще не уверена, что он существует. Если его нет… не нужна и свадьба.
- Если его еще нет, то есть надежда, что он скоро появится.
- Пойду осмотрю дом. Возможно, я захочу там что-нибудь переделать.
Он радостно улыбнулся мне. Я знала, что он очень хочет нашей свадьбы.
* * *
Моя свадьба с Джейком Пенлайоном состоялась вечером. Церемония происходила в церкви, где однажды Джейк Пенлайон подглядывал через отверстие для прокаженных. В Труинд Грейндж было устроено празднество, а затем я вернулась с Джейком Пенлайоном в Лайон-корт.
Нет смысла изображать, что меня не волновало то, что я вхожу в этот дом хозяйкой, как и то, что я иду с ним в свадебные покои, и останусь здесь.
В эти первые мгновения я верила, что Джейк испытывал ко мне нежность. Я знала, что он получил то, чего так долго добивался, и когда он обнял меня, то был ласков. Но это длилось недолго, так как это чувство было непривычно ему.
Его страсть была неистовой, и, поскольку я знала, что он жаждал покорять, сражаться, я сопротивлялась ему.
Но я разделяла его страсть. Джейк знал это, хотя я и не хотела, чтобы он понял. Наши сражения были захватывающими, я забывала обо всем, кроме сильного физического удовольствия.
Мои отношения с Джейком были только плотскими. Я не хотела притворяться, что мне не нравятся чувственные наслаждения, и не скрывала этого. Если он не испытывал нежности ко мне, то и я платила ему той же монетой. Я не собиралась притворяться, что люблю его, и даже не подавала вида, что он мне нужен. Я обнаружила, что он грубый, жестокий, высокомерный, и не прощала ему этого. Я вышла за него замуж только потому, что носила ребенка, которого он мне сделал насильно. Я была женщиной с ярко выраженными природными инстинктами, и его сильное мужское начало вызывало во мне ответные чувства. Оказалось вполне возможным разделять сексуальные наслаждения и в то же время не любить своего партнера.
Я дала ему понять это, но Джейк заявил, что я хочу его так же, как и он меня. И он всегда считал, будто стоит только ему поманить меня пальцем, как я кинусь в его объятия.
- Ты не раз заманивал меня, - напомнила я ему. - Но я никогда не была в твоей постели, пока ты не овладел мною силой на корабле, но там я не могла спастись от тебя.
- Я видел, что ты тянулась ко мне.
- Как глупая Дженнет? Но я не Дженнет, запомни это.
- Я хорошо это знаю. Но ты, как и она, женщина, а такой женщине нужен мужчина, как я.
- Чепуха! - возразила я ему.
- Докажи это.
И уже ничто не могло его удержать. Да, мне доставляли удовольствие наши схватки. Я не могла этого скрыть.
- Мы созданы друг для друга, - сказал он. - Я знаю это. С того момента, как я в первый раз увидел тебя, я сказал себе: "Это твоя женщина, Джейк Пенлайон. Она будет лучшей из всех, кого ты когда-либо знал".
Но потом мы спорили, и я обычно выигрывала, и ему доставляло удовольствие уступать мне.
Стоило ему только схватить меня, как, несмотря на мое сопротивление, он всегда добивался своего… в любое время и везде.
Я говорила, что он бесстыдный, а он отвечал, что я такая же.
Так прошел первый месяц моей супружеской жизни с Джейком Пенлайоном.
Затем моя мать сообщила, что она едет домой. Она оставила Руперта одного слишком надолго.
Хани поедет с ней. В Труинде было слишком много неприятных для нее воспоминаний. Она будет жить с моей матушкой в Аббатстве.
Итак, она с Эдвиной отправилась в Аббатство; Роберто, Карлос и Жако остались, а Дженнет и Мануэла присматривали за ними.
К этому времени я уже была уверена, что беременна.
"Скоро, - пообещала я себе, - в детской появится еще один ребенок".
Роберто тосковал. Его темные глаза становились все больше на маленьком лице с оливковой кожей.
- Мама, - сказал он, - я хочу домой.
- Роберто, мой дорогой, - ответила я ему, - мы дома.
Он покачал головой:
- Это не дом. Дом не здесь, мама.
- Теперь здесь, - сказала я ему. - Дом там, где я и ты.
Он понимал это.
- Я хочу к папе. Где мой папа?
- Он покинул нас, Роберто. Он мертв. Теперь у тебя новый отец.
- Я хочу своего отца, мама. Кто теперь мой новый отец?
- Ты знаешь.
Он в испуге вздрогнул:
- Только не он…
- Теперь он будет твоим отцом, Роберто. Он крепко зажмурил глаза и покачал головой. Я сказала не то. Я испугала его.
Я взяла Роберто на руки и покачала. "Я с тобой, Роберто". Это успокоило его. Он прижался ко мне. Но он боялся Джейка, а Джейк, который не понимал детей, ничего не делал для того, чтобы смягчить эту ситуацию.
Карлос и Жако были увлечены "Вздыбленным львом"; они играли в игры, в которых присутствовали корабли и капитаны. Карлос всегда был капитаном Пенлайоном, и это нравилось Джейку. Он гордился этими двумя… его сыновьями. Похоже, его не волновало, что один из них был сыном знатной испанки, а другой - сын прислуги. Они были Пенлайоны, и этого было достаточно для него.
Иначе обстояло дело с моим маленьким Роберто! Я так беспокоилась о ребенке, что поговорила о нем с Джейком. Я зашла так далеко, что умоляла его проявить хотя бы небольшой интерес и немного доброты к мальчику.
- Интерес к сыну того человека?
- Он также и мой сын.
- Это не заставит меня любить его.
- Заставит. Я взяла твоих сыновей и забочусь о них.
- Ты женщина, - сказал он.
- Если в тебе есть какие-либо добрые чувства…
- Но ты знаешь, что их нет…
- Умоляю тебя, будь добр к моему сыну.
- Я буду вести себя так, как мне подсказывают чувства.
- О, так ты собираешься удовлетворить свою гордость, не так ли?
- В этом случае да. - Он неожиданно повернулся ко мне:
- Я говорил тебе, что ненавижу мальчика. Когда я вижу его, то представляю тебя с этим испанцем. Я хочу переломать ему все кости; хочу уничтожить все, что напоминает мне об этом.
- Ты жесток. Обвинять ребенка…
- Ты должна была отправить его с твоей матушкой.
- Моего родного сына!
- Перестанешь ты говорить о твоем сыне? Скоро у тебя будет мой, и тогда это темнокожее отродье должно будет убраться отсюда. Я могу взять его с собой в море и отвезти домой. Что ты на это скажешь?
- Если ты осмелишься тронуть этого мальчика…
- То что будет? - насмехался он.
- Я убью тебя, Джейк Пенлайон.
- Итак, ты собираешься стать убийцей.
- Да, если кто-нибудь причинит вред моему сыну - О, давай перестанем говорить об этом ублюдке. В детской будет столько настоящих мальчиков, что ты не будешь скучать еще по одному.
Я ударила его по лицу. Проявление эмоции всегда возбуждало его. Он схватил меня за руки и силой опрокинул на пол.
Это была неизбежная концовка, но она ничего не решала.
Он ненавидел моего сына из-за его отца, и это тревожило меня.
Когда Роберто заболел, я была с ним все время. Думаю, причиной болезни стал холодный восточный ветер, который неожиданно подул и был слишком свежим для него.
Дженнет и Мануэла ухаживали за ним, и я провела с ними в детской целый день.