Но Джем не в силах была отозваться. Перед ее внутренним взором предстала соблазнительная картина: мускулистое худощавое тело Риза. Джем проглотила комок в горле... да, несомненно, он – настоящий мужчина. Несмотря на то что сердце ее принадлежало другому, волнение, которое Риз пробудил в ней, было лучшим доказательством того, что ее тело может с легкостью принадлежать именно ему. От таких мыслей чувство вины усилилось еще больше.
– Джем? – снова окликнула ее Абигейл, тревожно вглядываясь в лицо подруги.
– Это нетрудно заметить... – Джем вздрогнула, вспомнив огонь, который разожгли в ней прикосновения Риза, всепоглощающее желание продолжить начатую близость.
Абигейл наблюдала за ними на вечеринках, и она прекрасно понимала, что именно Джем сейчас пытается облечь в слова. Риз, вне всяких сомнений, испытывал влечение к своей жене. Зная, что Джем очень скрытная, Абигейл была тронута ее доверием. И все же она не знала, что ей посоветовать: ведь в опыте ее общения с Майклом ничего подобного не было. Она полюбила его чуть ли не с первого взгляда. А с первого прикосновения она поняла, что это за человек – сильный, добрый, любящий. Что она могла сказать Джем?
Глядя на взволнованное лицо подруги, Абигейл размышляла, как объяснить ей, что Риз – не такой человек, чтобы спокойно переносить любовь жены к другому мужчине. Джем такая упрямая, она верит только в свою правоту. Как доказать ей, что настал день, когда ей надо прислушаться к совету?
– Джем, а что сказал Риз?
– Ничего. – На мгновение в ее памяти вновь прозвучали его полные ненависти слова, но она решительно отмела это воспоминание. – Он просто встал и выбежал вон.
– Так ты с ним еще не говорила? – Абигейл была не в силах полностью скрыть испуг в своем голосе.
Джем вспомнила почти опустошенную бутылку бурбона, которую она обнаружила утром на кухонном столе.
– По-моему, он ночью немного выпил.
Абигейл вспомнила те несколько случаев, когда она видела Риза за спиртным. На свадьбе и на вечеринках он выпил немало, но непохоже, чтобы пьянство входило у него в привычку. Однако в тех случаях у него не было причин напиваться... Абигейл снова заговорила, еще тщательнее подбирая слова.
– Джем, мне кажется, тебе следует быть осторожной.
– Мне?! Я-то могу о себе позаботиться! Ты знаешь, что я одним выстрелом...
– То, о чем я говорю, не имеет отношения к стрельбе.
– Но... – Джем немного помолчала. – Ты хочешь сказать, что Риз... – Она не смогла додумать эту мысль до конца. Вспомнив выражение его лица прошлой ночью, она в ужасе уставилась на Абигейл. – Ты думаешь, что Риз может рассердиться до такой степени?
Настало время говорить начистоту.
– Ты нанесла ему удар ниже пояса, Джем.
– Ох, я понимаю... – прошептала Джем, и Абигейл почувствовала, что та начинает понимать последствия своего поступка.
Джем всегда была страшно упряма, она не привыкла ошибаться и разбираться с последствиями своих ошибок. Быть может, с сегодняшнего дня ей придется этому учиться.
Но прежде чем Абигейл успела оценить уступку, на которую пошла Джем, та снова удивила ее:
– Мне следовало поддерживать с ним чисто деловые отношения. Если бы Риз знал, что я хозяйка, он не осмелился бы и пальцем прикоснуться ко мне.
– Но разве ты не...
– Да, я превратилась в недоваренный пудинг. Но это больше не повторится. Мне нужно навести порядок на ранчо.
– Ты что, думаешь, это будет легко?
– Если он хочет получить свои деньги. Абигейл разочарованно покачала головой. Для Джем все представлялось в черно-белом цвете, она не знала, что такое оттенки. И теперь Абигейл понимала, что ей не удастся переменить образ мыслей подруги.
– Прошу тебя, будь осторожна, Джем.
– Я уже сказала тебе, что могу о себе позаботиться.
– Я не это имею в виду. Боль, о которой я говорю, – это не физическая боль.
Абигейл снова наполнила стаканы лимонадом. Джем взяла стакан и поднесла его к губам. На лице ее появилось задумчивое выражение.
– Я просто скажу ему, чтобы он забыл о той ночи, и пообещаю больше не называть его Чарльзом.
Абигейл поперхнулась лимонадом и закашлялась. Джем принялась что было силы хлопать ее по спине и чуть не сбросила ее с дивана. Когда Абигейл снова смогла говорить, голос ее прозвучал взволнованно:
– Джем, на мой взгляд, такое поведение недопустимо.
– Не волнуйся... я решила покончить со всем этим вздором. – Джем выпрямилась в полный рост, вспомнив торжество, замеченное ею в глазах Риза. На сей раз ему не победить. – Я просто как следует запомню, что произошло, и постараюсь, чтобы этого больше не повторилось.
– Не хочу обижать тебя, но если ты упрешься во что-то рогами, то тебя уже не сдвинуть с места. Подобное поведение может очень сильно обидеть мужчину, особенно в такой деликатной ситуации.
– Я не могу уступить. Мне необходимо, чтобы Риз помог мне вычеркнуть ранчо из черного списка. Если для этого мне придется спать с ним, что ж, я согласна. Он забудет о моем промахе с Чарльзом.
– Не хочу, чтобы ты подумала, что я спорю с тобой просто ради удовольствия, но, скажи на милость, как ты собираешься этого добиться?
Джем гордо вскинула голову.
– В конце концов, я из семьи Уитэйкеров!
– Но разве ты теперь не Макинтайр? Самоуверенность Джем, казалось, слегка пошатнулась.
– Когда я налажу с ним должные отношения, это будет неважно. – Она изо всех сил отгоняла от себя навязчивую мысль, что они с Ризом уже пересекли черту, за которую нет возврата.
– Ты собираешься играть роль хозяйки ранчо, которая по случаю решила разделить постель со своим работником?
Джем вздернула подбородок, удивляясь тону ее голоса, которого она никогда прежде не слышала от тихой и вежливой Абигейл.
– Ты думаешь, я не права?
– Я думаю, что ты никогда не верила в то, что можешь ошибаться, поэтому ты и не представляешь себе, что значит быть неправой. Джем прищурилась, обдумывая слова Абигейл. Чепуха! То, что она мыслит здраво и доверяет своим суждениям, вовсе не значит, что она не способна признать свою ошибку.
– Ты никогда прежде так не говорила, Абигейл.
– Просто мы с тобой раньше мало общались. Я знаю о жизни немножко побольше, а не только, как устраивать вечеринки и печь пироги.
Джем согласилась с этим в душе, понимая, что Абигейл права. Но у нее самой было на руках ранчо и люди, жизнь которых зависела от этого ранчо. Она не могла отказаться от своей цели и усомниться в своих решениях. Слишком много было поставлено на карту, и Джем могла полагаться только на себя.
– Спасибо тебе за совет и за то, что ты выслушала меня.
– Я не согласна с твоими методами, но от всей души надеюсь, что они хоть как-то тебе помогут.
Джем взглянула в окно на сбивающиеся в кучу облака над снежными пиками дальних гор. Поднявшись с дивана, она поставила свой стакан на поднос. Абигейл проводила ее до дверей. Прежде чем выйти из комнаты, Джем остановилась и обернулась.
– Я буду очень благодарна тебе, если ты никому не расскажешь о нашем разговоре.
Абигейл удивленно взглянула на нее.
– Ну конечно! Я никогда не выдаю тайн.
– Я имела в виду не то, что я рассказала тебе о сегодняшней ночи. Дело в другом – в моем браке с Ризом. Если люди узнают об этом, мне конец.
– Не волнуйся, я никому ничего не скажу. Успокоившись, Джем повернулась к двери.
Садясь в седло, она бросила через плечо:
– Спасибо, Абби.
На лице Абигейл появилась улыбка. Джем называла ее так только в детстве. Улыбка стала шире при виде приближающегося Майкла. Побежав навстречу мужу, она махнула ему рукой. Сейчас ей нужно было подтверждение того, что у нее в жизни все прекрасно.
Джем не могла поверить собственным ушам. Из всех предметов, которые она собиралась обсуждать сегодня с Ризом, на последнем месте был Рэндольф Кашмэн. Она подготовилась к настоящей битве из-за того, что произошло прошлой ночью, но Риз даже не дал ей сказать слова и сразу же принялся говорить о злейшем враге ее отца. И то, что он сказал, потрясло ее.
– Думаю, что мы должны явиться на их собрание.
– Что? – Джем вскочила на ноги. – Ты с ума сошел? – Не дожидаясь ответа на этот вопрос, она продолжала, глядя, как Риз меряет шагами кабинет. – Как тебе пришло в голову, что я такое допущу?
– Мы должны знать, что происходит на этих собраниях.
– Мой отец отказывался иметь дело с Кашмэном, и я намерена поступать так же.
– За счет ранчо Уитэйкеров?
– А какое отношение к этому имеет ранчо? Риз принялся было откупоривать бутылку бурбона, но затем передумал. Глухая боль в голове и жжение в желудке советовали ему воздержаться от второй ночи в компании с бутылкой. Он опустился в кресло.
– Огромное, – кратко ответил он. Джем взмахнула руками от негодования.
– Ты хочешь сохранить свое ранчо? – спросил Риз.
Джем гневно уставилась на него.
– Ты еще спрашиваешь?
– Самые обширные владения в округе принадлежат Уитэйкерам и Кашмэнам, верно?
Сбитая с толку, Джем растерянно отозвалась: – Ну?
– Так вот, если мы явимся на их собрание, то мы сможем оказаться на шаг впереди них, а не плестись в хвосте, как сейчас.
– Я не собираюсь поддерживать Кашмэна. Риз выбрался из кресла и подошел к Джем.
– Если ты не хочешь вступать в это общество, тебя никто не заставляет.
– Этот человек убил моего отца.
Джем думала, что такое заявление Риз переварит не сразу. Но он продолжал спокойно смотреть на нее, и на лице его не отразилось никаких чувств.
– Я намерен получить свои деньги, а если ты не сможешь сохранить ранчо, то не видать мне их, – ответил он.
Лицо Джем вытянулось от изумления при этих расчетливых и циничных словах. Прежде чем она обрела дар речи, Риз добил ее окончательно:
– Ну, я иду, а ты – как хочешь.
Дом наполнило гулкое эхо его шагов. Джем проглотила комок в горле. Никто и не догадывался, как она тоскует по своему отцу. С самого детства он стал для нее всем. Она думала, что Риз хотя бы для виду выкажет сочувствие, и не ожидала встретить такое полное безразличие.
– Джем? – участливый голос Деллы послышался из-за открытой двери.
Джем обернулась. – Да?
– С тобой все в порядке?
– Конечно, а что?
– Мы с Питом проходили по коридору...
– И все слышали.
– Боюсь, что да.
– Что ж, на сей раз я и впрямь попала в беду. – Джем подошла к окну и уставилась на серо-голубые вершины гор, едва различимые в сгустившихся сумерках.
Делла покачала головой, разглядывая профиль Джем. Спорить с ней не приходилось.
Риз подошел к конюшне, подавив обуревавшую его ярость. Он разыскал светильник и чиркнул спичкой; конюшню озарила вспышка света. Отыскав стойло Дэнни, он достал морковку из корзины, стоявшей рядом с кормушкой. Дэнни заржал, узнав хозяина по запаху. Риз отвязал жеребца и вывел его из стойла. Нос Дэнни безошибочно потянулся к морковке в руке Риза.
Риз протянул морковку, и Дэнни аппетитно зачавкал. Спокойствие, царившее на конюшне, передалось Ризу, но когда дверь внезапно распахнулась, спокойствие испарилось.
Пит вошел в конюшню; на лице его читалась явственная решимость.
– Пит! – окликнул его Риз.
– Да, Риз.
Они молча смотрели друг на друга. Наконец, Пит нарушил молчание.
– Тебе не кажется, что ты с ней чересчур круто обошелся?
– Речь идет о чем-то личном?
– Нет.
Уловив суть дела, Риз ответил, не глядя на Пита и поглаживая жеребца по спине:
– Я заключил договор, и мне необходимо, чтобы ранчо Уитэйкеров уцелело.
– Мы все этого хотим.
Риз удивленно поднял голову. Эта мысль не приходила ему в голову прежде. Пит, Делла, ушедшие на покой старики – все они и впрямь зависели от судьбы ранчо Уитэйкеров.
– Я поступил так, как надо. Она упрямее, чем мул, почуявший воду.
Пит кивнул в знак согласия.
– Я знаю. Но мне кажется, что ты тоже не из покладистых.
– Я? – удивленно переспросил Риз.
– Ты, кажется, малость чокнулся из-за денег. Что ты собираешься с ними делать?
Риз обдумывал, как ответить на вопрос Пита. Слишком давно он задерживался на одном месте достаточно долго, чтобы обзавестись настоящими друзьями, которым можно было бы довериться.
Но Пит казался ему честным человеком, на него можно было положиться. Он никогда не поддразнивал Риза из-за этого дурацкого брака, хотя и знал, какую роль играет Риз во всей этой комедии.
– Ты, должно быть, решишь, что я спятил. Пит склонил голову набок.
– Сперва я должен услышать, в чем дело.
Это было не так-то просто. Риз не рассказывал об этом никому, кроме своей лошади, а Дэнни, к счастью, не умел говорить и не мог заявить, что хозяин у него – круглый идиот. Риз медленно заговорил.
– Я уже очень давно об этом думаю. Мне кажется, что необходимо организовать компанию по перевозке товаров.
Несколько секунд Пит молчал, и Риз уже пожалел о том, что поделился с ним своей тайной. Но тут Пит заговорил, осознав смысл сказанного Ризом:
– Но как насчет железных дорог?
Риз с радостью ухватился за эту тему, волновавшую его с тех пор, как идея компании по перевозке впервые пришла ему в голову.
– Железная дорога хороша для некоторых районов, но в дальние области она не доходит.
Пит кивнул.
– Это верно.
Ободрившись, Риз углубился в предмет.
– Представляешь, какая чертова куча владельцев ранчо вынуждена отправлять работников и фургоны к ближайшей железной дороге, теряя рабочие руки и уйму времени. Они бы с радостью платили кому-то, кто сделал бы за них эту работу.
Пит задумчиво поскреб подбородок.
– Кажется, в этом что-то есть. Никогда об этом не задумывался, но по-моему, идея неплоха.
Риз погладил лошадь по морде и продолжал.
– Дело в том, что мне нужны деньги, чтобы купить фургоны и лошадей и нанять возчиков.
– Должно быть, это обойдется недешево.
– Вот потому-то предложение Джем... – Риз помолчал, обнаружив, что не так-то просто объяснить, как он решился продать собственное достоинство.
– Похоже, что оба вы нуждаетесь друг в друге одинаково.
Так оно и было. Риз прежде не рассматривал эту проблему с такой точки зрения. Он взглянул Питу в глаза.
– Ты все еще думаешь, что я обошелся с Джем чересчур круто?
Пит выдержал этот взгляд.
– Думаю, это ты должен сам для себя решать.
И не говоря больше ни слова, Пит вышел из полутемной конюшни. Риз уставился в пол и молча стоял некоторое время. Разговор с Питом принес ему новые вопросы, и внезапная боль в желудке заставила его понять, что предстоит еще одна долгая ночь.
ГЛАВА 13
Бойд Хэррис подошел к поварскому фургону и спешился. Утро было жарким и сухим. Желудок Хэрриса забурчал, напоминая ему, что после завтрака прошло уже несколько часов. Хэррис привязал лошадь к молодому деревцу и направился к фургону. Он с наслаждением разминал ноги, затекшие от долгого сидения в седле. Взяв дымящуюся тарелку с бобами, кусок пшеничного хлеба и чашку грязноватого на вид кофе, он стал искать себе местечко поудобнее. Поросший мягкой травой пригорок показался ему вполне подходящим. Склонившись над тарелкой, Бойд приступил к ленчу. Сосредоточившись на поглощении еды, он не заметил, как к нему кто-то подошел.
– Ты ешь вместе с простыми рабочими?
Бойд поднял голову, услышав голос Грэйди Ортона. Ни для кого не было секретом, что Ортон раздосадован тем, что ему не досталось место помощника старшего рабочего.
И не он один. Бойд знал, что большинство работников не очень-то рады, что он стал их начальником. Кивнув, он снова опустил взгляд на тарелку.
– Сейчас ты можешь не обращать на меня внимания, но когда мы будем в городе, Макинтайр не защитит тебя.
– Если тебе есть что сказать, выкладывай. А если нечего, убирайся отсюда и не мешай мне есть.
– Это приказ? Но, как я погляжу, на этом ранчо приказы раздают все, кому не лень. Мною и так уже командуют эти двое – баба и ее смазливый муженек.
Бойд поставил тарелку на землю и выпрямился во весь свой немалый рост.
– Не понимаю, какая муха тебя укусила за задницу, Ортон, но лучше заткнись.
– Что ты пообещал Макинтайру за то, чтобы он взял тебя на работу? – ехидно спросил Грэйди.
– Могу задать тебе тот же вопрос. Хозяин не хотел нанимать тебя. Если бы не миссис Макинтайр...
– Уитэйкер, дурень! Это она хозяйка ранчо. Макинтайра здесь скоро не будет, поминай как звали, и тогда ты увидишь, кто отдает приказы.
– Если ты не унесешь отсюда свою задницу сию же секунду, я пинками прогоню тебя!
На лице Ортона появилась насмешливая гримаса, но прежде чем он успел ответить, за спиной у него раздался голос Пита:
– Я искал тебя повсюду, Бойд. Надо проверить ограду с северной стороны.
Грэйди обдумывал слова Пита, и выражение его лица совершенно отчетливо выдавало его мысли. Он, по всей видимости, считал, что Бойд отлынивает от работы и прячется от Пита. Бойд, не обращая на Грэйди никакого внимания, быстро проглотил остатки ленча и двинулся вслед за Питом.
– Что Риз поручил делать Ортону? – спросил Пит, когда они отъехали от фургона.
– Он мне не сказал.
Пит вгляделся в скрытное лицо Бойда, снова пытаясь понять, что же это за человек. Когда он подъехал к ним сейчас, эти двое, Бойд и Ортон, кажется, собирались подраться.
– Надо посоветоваться с Ризом.
Они неторопливо двинулись на север, проверили ограду, но Риза так нигде и не обнаружили.
Риз свернул с тропинки, миновал холмы и поднялся в горы. Огибая огромные глыбы гранита, долины и ущелья превращались в ровные поля, где трава вырастала настолько высокой, что доставала до стремян всадника. Время от времени на глаза попадались полянки с дикими цветами.
Риз взобрался на гребень горы и оглядел с высоты расстилающийся внизу пейзаж. Горные пики, угрюмыми башнями нависавшие над долиной, словно бы насмехались над чувством Риза, что он стоит на крыше мира, и все же со своего наблюдательного поста он мог разглядеть окрестности на несколько миль. От этого вида захватывало дух. Трудно было поверить, что все эти земли принадлежат Уитэйкерам, то есть женщине, на которой он женат.
В последние несколько недель Риз старался не думать о Джем. Вспоминая ее поведение и слова Пита, он смущался, и это было для него незнакомым и раздражающим чувством.
Порыв ветра донес до него ароматы сосен и диких трав. В эту минуту он с особой силой, как никогда, чувствовал зов природы. Поросшие лесом холмы и поля, стоящие под паром, неудержимо влекли его к себе. И с этими необычными чувствами сплетались непрошеные воспоминания о Джем. Он пытался восстановить внутреннее равновесие, говоря себе, что Джем действительно любит Чарльза Сойера. Но он знал этого человека, и то, что ему было о нем известно, заставляло его морщиться от презрения. Он снова окинул взором пейзаж. Ответы на волновавшие его вопросы все еще ускользали от него, но вопросы никуда не девались.