- Ты - девчонка, ты только-только выросла. Что ты знаешь о таких вещах?
Элизабет хотелось ответить ему, что о таких вещах она знает очень много. Проблема, естественно, заключалась в том, как убедить отца в своей правоте. Как и большинство мужчин, он был упрям.
- Я читала и изучала…
Он резко оборвал ее объяснения.
- Читала и изучала! - презрительно бросил он пронзительным голосом. - Я всю жизнь провел в пустыне! И позволь тебе сказать, что опыт - это самое главное.
Он буквально пыхтел от возмущения.
- Я не хотела вас обидеть, папа.
Лорд Стенхоуп не обратил внимания на ее попытку извиниться.
- Ты молодая девица, получившая небольшие знания. А небольшие знания бывают опасными.
- Я с этим согласна, но…
Отец поднял руку и покровительственно погладил Элизабет по голове, хотя она была не ниже его ростом.
- Не забивай свою хорошенькую головку вещами, которые больше подходят зрелым мужам и ученым.
Элизабет ушам своим не верила. Боже правый - и ее отец туда же! Она так надеялась, что он будет не таким, как остальные. Она была в этом так уверена!
- Но, папа…
- Ты сама это сказала, дочь. Тебе почти восемнадцать, ты взрослая женщина. Пора тебе подумать о замужестве.
- О замужестве?
Он был неумолим.
- Каролина в восемнадцать уже была замужем, как и твои мать и бабка. Право, для молодой женщины это самое лучшее. Подальше от неприятностей…
- Подальше от неприятностей?
От изумления у нее широко открылся рот.
Граф уже окончательно пришел в себя и глубокомысленно рассуждал:
- Мужчина, естественно, должен быть гораздо старше и опытнее.
Она все еще не могла закрыть рот.
- Ты девушка с характером, и воля у тебя сильная. Для женщины это ни к чему, но что теперь поделаешь. Да, в наши дни многие девицы этим грешат. Тебя просто должен взять в руки подходящий мужчина.
Элизабет наконец опомнилась и закрыла рот, А потом снова открыла, чтобы переспросить:
- Подходящий мужчина?
Ее отец вдруг увлекся этой мыслью.
- У меня здесь, в Египте, есть знакомые, да и в Англии их тоже немало. Я не сомневаюсь, что смогу подобрать тебе в мужья подходящего джентльмена.
"О чем это он говорит?" - думала Элизабет.
- Подходящего джентльмена?
- Возможно, сына какого-нибудь графа.
Она с болью вспомнила свои слова, адресованные Джонатану Уику в первую ночь на борту "Звезды Египта": "Для меня невыносима мысль о будущем. Я должна выйти замуж за сына какого-нибудь графа, родить ему наследника и еще сына про запас. А потом буду беззаботно менять любовников, как делают другие дамы из круга Мальборо-Хаус".
Чувствуя, как ее охватывает отчаяние, Элизабет сделала еще одну попытку:
- Папа, я не хочу сейчас выходить замуж. Я хочу остаться с вами в Египте и помочь вам в поисках гробницы Мернептона Сети.
- Это невозможно.
Отчаяние подступало все ближе.
- Невозможно? Почему?
- Потому что Египет - неподходящее место для англичанки, - ответил он сухо и решительно.
Элизабет показалось, что она очутилась в кошмарном сне, только на этот раз проснуться будет невозможно.
- Тогда почему вы вообще за мной послали?
Лорд Стенхоуп наморщил лоб и пробормотал себе под нос:
- А я за тобой посылал? Как странно, совершенно не помню, чтобы я…
- Вы написали матушке прошлым летом.
Он нахмурился еще сильнее:
- Неужели? Прошлым летом? Ты уверена?
Элизабет сжала побелевшие губы.
- Конечно, уверена. Вы попросили, чтобы полковник и миссис Уинтерз взяли на себя труд сопровождать меня, поскольку они гостили в Англии и собирались вернуться в Египет, - напомнила она отцу.
Тот равнодушно пожал плечами.
- Тогда, значит, я это сделал.
- Ох, папа! - тихо вскрикнула она.
Граф поправил сползшие с переносицы очки.
- Я слишком много времени потратил на разговоры о твоем замужестве, Лиззи. Мне надо вернуться к работе. У меня немало важных дел. Видишь ли, я вот-вот найду гробницу Мернептона Сети.
Элизабет была подавлена. Она побрела к двери, там все-таки обернулась, чтобы посмотреть на незнакомца, который был ее отцом.
В ее голове снова зазвучали пророческие слова Джека: "Поднимаясь вверх по Нилу, который мы зовем Рекой жизни, будьте осторожны, леди Элизабет. Возможно, вы найдете больше того, чем вам хотелось бы".
Она закрыла за собой дверь и отправилась на поиски единственного мужчины, который никогда ей не лгал.
Глава 18
Сейчас он ей бессовестно солжет.
- Откровенно говоря, нет, я больше не думал о нашей помолвке, - заявил Джек.
Явно расстроившись, Элизабет нервно крутила блюдце под чашкой с уже остывшим чаем.
- Понимаю. Наверное, вполне естественно, что вы этого не делали, милорд. Конечно, я больше не стану об этом говорить.
Джек откинулся на угол совершенно нелепой кушетки, обтянутой пестрой тканью с турецкими огурцами, которая занимала центральное место в гостиной отведенного ему дома, и насмешливо выгнул темную бровь.
- Вы пытаетесь сообщить мне, что передумали, миледи?
- Ну… - Элизабет замолчала, то ли размышляя, то ли потому, что ей просто не хватило дыхания, - можно сказать и так.
- Можно и так?
Он не мог скрыть, насколько его забавляет этот разговор. Леди было явно неловко. И столь же явно было то, что ей что-то не дает покоя. Ему очень хотелось узнать, что именно.
Элизабет наконец посмотрела ему прямо в глаза, и он не увидел в них ни тени веселья.
Что бы ни толкнуло ее на этот разговор, причина была весьма серьезной.
- Я оказалась в очень непростой ситуации, милорд, - сказала она.
- Вот как?
Она кивнула.
Он молча ждал продолжения.
Казалось, Элизабет с трудом подбирает слова.
- Я хотела бы заключить с вами договор.
Дело с каждой минутой казалось все более интересным.
- Договор?
Она опять немного поколебалась.
- Если хотите, сделку.
Черный Джек невольно заинтересовался и, не выдержав, поторопил ее:
- Продолжайте же, миледи.
- Я соглашусь поделиться с вами некими ценными сведениями, а взамен вы предоставите мне защиту, - предложила ему Элизабет очень решительно и деловито.
Джек насторожился:
- Защиту? С тобой снова что-то случилось? Кто-то еще вламывался в твое жилище, Элизабет? Почему ты сразу же мне об этом не сказала?
Она поспешила успокоить его: дело было совсем не в этом.
- Тут опасность другого характера, милорд.
Он сощурил свои яркие глаза:
- И что же это за опасность, миледи?
После недолгого молчания она призналась:
- Если не будет нашей помолвки, милорд, то очень скоро моим мужем станет какой-нибудь джентльмен, которого я совершенно не знаю.
Это ему ужасно не понравилось.
- Почему вдруг?
Она вздохнула:
- Папе пришло в голову, что меня следует выдать замуж.
- Ну, не столь редкое убеждение для отца восемнадцатилетней дочери, - бросил Джек с напускным хладнокровием.
- Боюсь, что это не самое страшное. - В глазах Элизабет отражалась искренняя тревога. - В папе чувствуется что-то странное.
- Странное?
- Он не вполне здоров, - проговорила она дрожащим голосом.
- Мне и самому он показался очень усталым, - согласился Джек, поглаживая подбородок.
- Я не это здоровье имела в виду.
Глаза Элизабет вдруг наполнились слезами. Она стала искать в ридикюле платок, но не нашла.
Джек сунул руку в карман сюртука и достал свой платок с изящной монограммой:
- Держи.
- Спасибо, - сказала она, вытирая влажные от слез щеки.
Черный Джек не выносил женских слез. Это было так… неаккуратно. И выглядели женщины потом чертовски непривлекательно. Однако Элизабет Гест слезы сделали еще красивее. И он поймал себя на том, что ему хочется обнять ее за плечи и успокоить. Странно. В высшей степени непонятно.
Джек постарался спросить как можно естественнее:
- А что именно ты имела в виду, говоря, что твой отец нездоров?
Элизабет нервно теребила его платок.
- Иногда, когда я говорю с папой, он кажется совершенно нормальным и говорит вполне разумно. А бывают минуты… - Тут по ее щекам снова потекли слезы - …как сегодня днем… Мне казалось, что он сошел с ума.
Джек взял из ее дрожащей руки чайную чашку и поставил на столик рядом с кушеткой.
- Мне представляется, что сейчас уместно выпить рюмку бренди - в чисто медицинских целях.
Он отошел к буфету, налил щедрую порцию янтарной жидкости и вложил рюмку в руку Элизабет. Та сделала несколько крохотных глотков и закашлялась.
- А вы не будете? - спросила она, глядя на него глазами, полными слез.
Черный Джек не хотел признаться ей, что после того утра на борту "Звезды Египта", когда они с Андре Полонски топили свои горести в вине, его тошнило от одной только мысли об алкоголе.
- Может быть, потом. Сейчас я хочу, чтобы ты подробнее рассказала мне о лорде Стенхоупе.
Элизабет сделала еще глоток бренди, предложенного Джеком в лечебных целях, и чуть слышно проговорила:
- Помните, я говорила вам, что дала себе слово?
Как он мог забыть ту ночь, когда они были вместе в гробнице Исиды.
- Помню.
- Я не могла сказать вам всю правду, почему кто-то мог обыскивать мою спальню. Я хотела сначала обсудить это с отцом.
- И вы это обсудили?
- Я… пыталась, - прошептала она.
Джек замер, положив руку на спинку кушетки.
- И что случилось?
- Он мне не поверил, - сказала она.
Голос у Элизабет так сильно дрожал, что Джек едва смог разобрать ее слова. Он не сомневался в том, что там произошло нечто большее.
- Твой отец тебе не поверил?
- Ах, Джек, папа даже не дал мне возможности все ему объяснить. Он отмахнулся от меня, как от ребенка, который только-только закончил учебу. Он сказал, чтобы я оставила важные дела джентльменам и ученым и не забивала голову такими вещами. - Она смахнула со щек слезы. - Сказал, что выдаст меня за сына какого-то графа и это избавит меня от неприятностей.
На одну только секунду Джек позволил себе улыбнуться. Он прекрасно помнил, что в связи с этим говорила ему Элизабет. У нее были своеобразные взгляды на английских графов и их сыновей.
Но уже в следующую секунду он начал осуждающе качать головой.
Да, старые дурни - самые опасные дурни, а Стенхоуп оказался старым дурнем!
Его дочь, несомненно, знала о Черной стране и ее истории больше, чем многие так называемые археологи и египтологи, наводнявшие Египет со времен Наполеона.
Только на прошлой неделе Али рассказывал ему о том, как ситте моментально опознала каменные фрагменты, использованные для строительства дома, в котором ее поселили. По словам молодого египтянина, леди Элизабет перевела иероглифы даже с большей легкостью, чем это удавалось лорду Стенхоупу.
А еще Али упомянул о том, как ситте озабочена восстановлением храмов в Луксоре. Она сказала ему, что именно туда следует вернуть древние камни. Там - их законное место.
Сидя рядом с Элизабет на нелепой кушетке, Джек пытался уговорить себя, что, возможно, она его поймет. Пожалуй, надо рассказать ей, какую задачу он выполняет для принца Рамсеса и его племени.
Может быть.
Но не сейчас.
На карту было поставлено слишком много.
- Вот почему я хочу заключить с вами договор, милорд, - закончила она, прервав ход его мыслей.
Джек чуть выгнул брови:
- И что конкретно ты имела в виду?
Щеки девушки покрылись удивительно привлекательным алым румянцем, причину которого Джек затруднился определить: крепкий напиток? или смущение?
- После нашей помолвки вы бы играли роль жениха.
- Только делать вид?
Элизабет отхлебнула еще бренди и почти радостным тоном объявила:
- Естественно, наша помолвка будет чисто формальной.
- Вот как?
- Она нужна для того, чтобы успокоить папу. Вы меня понимаете?
- О да! Более чем.
- В обмен на это… - Она прерывисто вздохнула. - В обмен на это я поделюсь с вами тайной.
- Ты поделишься со мной тайной, - повторил он слово в слово.
Элизабет внимательно огляделась и сообщила приглушенным голосом:
- Папа ищет совсем не там.
Джек не произнес ни слова.
Она объяснила подробнее, решив, что, видимо, недостаточно ясно выразилась:
- Папа ищет захоронение Мернептона Сети совсем не там, где оно на самом деле находится.
Более хорошей новости Джек уже очень давно не слышал!
Свой следующий вопрос он задал очень осторожно:
- А откуда ты это знаешь?
Его невеста понизила голос еще сильнее:
- Потому что я знаю, где находится гробница Мернептопа Сети.
Бренди не так уж противно, когда сделаешь после первого глотка еще пару, решила Элизабет, допивая лечебный напиток.
- Это было вполне приятно, - призналась она, ставя рюмку на столик, где уже стояла чашка с остывшим чаем.
- Не хочешь ли еще немного? - осведомился Джек с непривычной любезностью.
Она покусала нижнюю губу.
- А вы не думаете, что сейчас слишком рано?
- Для хорошего бренди не существует понятия "слишком рано", - сухо отозвался он и встал, чтобы налить следующую порцию.
- Спасибо, - вежливо поблагодарила она Джека, когда он принес ей рюмку.
- Не за что.
Элизабет вздохнула и воскликнула:
- Как скверно!
Джек был изумлен:
- Бренди?
- О нет! Бренди на самом деле довольно приятное, - охотно ответила она, позволяя себе очередной глоток. - Я хотела сказать - как скверно потратить тридцать лет жизни на то, чтобы что-то искать, а потом не заметить, что это что-то - у тебя под носом.
- Я целиком и полностью с тобой согласен.
- Говорят же: гордость - причина всех бед.
- Так действительно говорят?
- На самом деле, - призналась она, - в Притчах сказано так: "Погибели предшествует гордость и падению надменность".
- Неужели?
- Да. Это так и сказано. Притчи, глава шестнадцатая, стих восемнадцатый.
Лицо Джека осталось непроницаемым.
- Как я вижу, ты хорошо знаешь Писание.
- Это няня.
Он не понял:
- Что няня?
Элизабет вздохнула:
- Няня была очень строга в том, что касалось прочтения библейских стихов. - Девушка устремила взгляд в наполовину опустевшую рюмку. - Она бы это никогда не одобрила.
- Крепкие напитки?
- О нет! Няня всегда хранила в своей комнате бутылку - на тот особый случай, когда надо немного принять.
Казалось, Джек слушает ее с необычайным вниманием.
- Особые случаи?
- Зубная боль, например.
- Ну конечно.
- Очень помогает при приступах меланхолии.
- Надо полагать.
Она почувствовала, что густо краснеет.
- Некоторые… гм… женские проблемы.
- Конечно, - невозмутимо подтвердил он. - Тогда что няня никогда не одобрила бы?
- Поведение папы. - Элизабет пояснила: - Знаете, раньше она была его няней. Очень давно.
- Видимо, няня уже в годах, - заметил Джек, наливая себе еще чашку чая.
Элизабет надолго задумалась, потом сказала:
- Няня никогда в этом не призналась бы, но, наверное, она старше Траута.
- Из них вышла бы прекрасная пара, - пробормотал Джек.
- Да, конечно. Траут и няня - муж и жена. Они женаты уже почти шестьдесят лет.
- Ну и…
Она наморщила лоб:
- Ну и что?
Секунду он непонимающе смотрел на нее, а потом, полулежа на кушетке, весело рассмеялся и сказал:
- Ну, и я буду счастлив играть роль твоего жениха, Элизабет.
Она была, как всегда, вежлива:
- Благодарю вас, милорд.
Он мягко поправил ее:
- Джек.
- Спасибо, Джек.
- А теперь о твоем обещании…
Хотя под влиянием бренди голова у Элизабет немного затуманилась, она понимала, что ей надо сделать. Мернептон Сети был ее единственным козырем. Ценные сведения хранились у нее в голове и в дневнике.
Элизабет поделилась с Джеком своими планами:
- Как только мы убедим отца в том, что ему больше не надо беспокоиться о моем замужестве…
Джек как-то странно кашлянул.
- …я сразу же проведу вас к гробнице великого фараона.
Наступило молчание.
Элизабет видела, что Джонатан Уик заинтересовался. Вероятно, что-то обдумав, он спросил:
- А откуда ты узнала то, что больше никому не удалось выяснить в течение сотен и даже тысяч лет?
Она оценила его вопрос.
- Это, дорогой мой, результат исследований, работы и…
- И?
- И женской интуиции.
Элизабет гордо подняла голову и, бросив на него высокомерный взгляд, объявила:
- По-настоящему умный мужчина никогда не станет недооценивать женскую интуицию.
Мысленно она сказала: "Королева на Е-2. Шах и мат".
Джек все еще бормотал что-то себе под нос, когда она предложила:
- Давайте в знак договора пожмем друг другу руки, милорд.
- Пожмем руки? - с некоторым раздражением переспросил он. - Нет уж, милая моя леди. - Он придвинулся к ней ближе, ловко отнял у нее рюмку, и в следующую секунду Элизабет оказалась у него в объятиях. - Такой договор, как наш, должен скрепляться поцелуем.
С этими словами Джек приник к ее губам.
Этот поцелуй был сладким и пьянящим. Он был нежным и вызывающим. Он был полон обещаний, намеков на то, что ждет в будущем. Дыхание Джека было теплым, чудесным, словно лучший французский коньяк. Он будил ее чувства.
- Мне нравится с тобой целоваться, - призналась Элизабет, когда Джек начал нежно покусывать ее шею.
- А мне нравится целоваться с тобой.
- И другие вещи с тобой делать мне тоже нравится, - шепотом призналась она.
- И мне тоже.
- Мы очень порочные?
Джек рассмеялся:
- Надеюсь, да.
Элизабет чуть пьяно хихикнула:
- И я надеюсь.
- Мне кажется, милая моя невеста, что мне надо привести Колетт, чтобы она за тобой поухаживала. Ты выпила чересчур много бренди.
Она обиженно надула губки:
- Нет.
- Да, - твердо возразил он.
- Налей мне, пожалуйста, еще. Очень вкусный напиток.
- Ты и так явно выпила больше, чем следовало.
Элизабет посмотрела на него строго:
- Знаете, милорд, иногда вы ведете себя так бесцеремонно. Можно даже сказать, что вы - тиран.
- Весьма сожалею, миледи.
- И что вы собираетесь предпринять по этому поводу?
Джек пожал сильными плечами:
- Ничего. Ровным счетом ничего.
- Вот это я и имела в виду! - объявила Элизабет, не без труда поднимаясь на ноги. - Все мужчины без исключения - упрямцы и глупцы и не хотят слушать разумных доводов.
- И как же нам повезло, что существуете вы, женщины! Кто бы напоминал нам о наших недостатках?! - Улыбаясь, Джек поддержал Элизабет под локоть.
Элизабет все еще обдумывала его слова, когда в дверь дома постучали.
- Извини, дорогая.