Показывая Кирану и Ксантии отведенные им комнаты – две спальни, соединенные общей гостиной, – леди Нэш не умолкала ни на минуту. Невиллы узнали, что сейчас в моде была завышенная талия, пышные рукава и обрамленные перьями крохотные шляпки, размером с блюдце. Леди Нэш поинтересовалась, нравятся ли мисс Невилл маленькие шляпки, и тут же высказала предположение, что, наверное, не нравятся, поскольку у Ксантии слишком длинные волосы.
Кивая и любезно улыбаясь, Ксантия обошла элегантно обставленные комнаты, предоставленные хозяйкой дома в их распоряжение. Она заметила, что из окон открывался прекрасный вид. Леди Нэш тем временем продолжала задавать вопросы и отвечать на них. Слуги уже успели перенести весь багаж гостей и теперь готовили им горячие ванны.
И тут леди Нэш, с упоением рассказывавшая о том, как много новых сумочек накупила Дженни во время своей последней поездки на континент, внезапно умолкла на полуслове и начала в растерянности озираться.
– О!.. – воскликнула она с таким видом, как будто потеряла какую-то очень ценную вещицу и никак не может ее найти. – А куда девалась ваша горничная?
Ксантия почувствовала, что краснеет.
– У меня нет горничной, – призналась она. – Обычно мне прислуживает какая-нибудь из наших служанок. Мне, наверное, следовало привезти с собой одну из них?
Глаза леди Нэш округлились, она в изумлении таращилась на гостью.
– О Боже, конечно же, нет! У нас много служанок – десять или двадцать.
– У вас двадцать служанок?.. – переспросила Ксантия. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Чтобы содержать в чистоте и порядке такой огромный дом, требовалось много слуг.
Леди Нэш с улыбкой закивала:
– Да-да, конечно. Я попрошу миссис Гарт прислать вам несколько служанок, и вы выберете ту, которая вам больше понравится. Их всех зовут Полли, и у них ужасно грубые руки, поэтому предупреждаю вас, не позволяйте им прикасаться к чулкам.
– О, пожалуйста, пришлите только одну, этого будет вполне достаточно, – взмолилась Ксантия. – Или вообще никого не присылайте, я прекрасно обойдусь без посторонней помощи.
– Ну хорошо, как хотите. Мы будем сегодня пить чай в Китайском салоне. Эта комната расположена по левую сторону от холла. Надеюсь, вы присоединитесь к нам?
– Спасибо, мы придем, – пообещала Ксантия.
Леди Нэш расплылась в широкой улыбке и наконец, весьма довольная собой, удалилась из апартаментов, отведенных гостям. Напоследок она сказала, что Ксантия может не стесняться и чувствовать себя как дома. Как только дверь за ней закрылась, Киран выбежал на середину гостиной и пробормотал:
– О Боже, мне срочно нужно выпить. Как ты думаешь, в этом буфете есть бренди?
Ксантия рухнула на стул, чувствуя смертельную усталость.
– Не знаю, Киран. Посмотри сам. Я как выжатый лимон, у меня нет никаких сил… Леди Нэш ужасно утомила меня.
– Эта женщина любого может с ума свести, – проворчал барон, направляясь к буфету. – Но по-моему, она совершенно безобидное создание. Ее главный порок – любопытство. Она едва сдерживала себя, чтобы прямо не спросить нас о скандальных подробностях всей этой истории.
Ксантия посмотрела на брата с удивлением:
– Какой еще истории?
Ротуэлл усмехнулся:
– Ей не терпится узнать, что связывает тебя с ее пасынком. Держу пари, что ты первая женщина, которую Нэш пригласил в свое поместье. Возможно, она уже гадает, не станешь ли ты в скором будущем новой леди Нэш.
У Ксантии екнуло сердце.
– Киран, перестань шутить, будь серьезнее.
Но ее брат не унимался:
– Разве ты не заметила, Ксантия, что эта дама пуглива, как мышка? Она явно побаивается тебя.
– У нее нет никаких причин бояться меня, Киран. Не говори глупости. – Сбросив туфли, Ксантия откинулась на спинку стула. Слова брата вызывали у нее недоумение, однако в глубине души она чувствовала, что он прав. – Неужели вопрос о том, кем я прихожусь Нэшу, будет волновать здесь всех – и обитателей, и гостей поместья? – пробормотала она в задумчивости.
– А действительно, кем ты ему приходишься? – Барон внимательно смотрел на сестру.
Ксантия невольно отвела глаза.
– Киран, не собираюсь отвечать на подобные вопросы.
– Что ж, твое дело. – Ротуэлл окинул взглядом комнату, по-видимому, он совсем забыло том, что хотел выпить бренди. – О Боже, впервые вижу такой роскошный дом. Я насчитал шесть фонтанов в саду. Все это напоминает мне один индийский дворец. Это такой причудливый белый мавзолей. Как он называется, не помнишь, Ксантия?
– Ты имеешь в виду Тадж-Махал?
– Да, точно, Тадж-Махал! – Киран задрал голову и посмотрел на украшенный фресками потолок. – Мне кажется, он очень похож на этот особняк.
Ксантия засмеялась.
– Да, но там немного больше минаретов и немного меньше херувимов. – Она тоже стала разглядывать потолок. – Когда мы вернемся домой, ты должен запретить мне есть пудинги, – добавила она с улыбкой. – Я боюсь превратиться вон в то пухлое розовощекое существо в набедренной повязке.
– Что за глупости, Ксантия? Ты стройна, как тростник, и всегда такой будешь.
– Не забывай, Киран, что мне через несколько месяцев исполнится тридцать. Знаешь, я уже чувствую, как жизнь…
Она внезапно умолкла. Брат подошел к ней и тихо спросил:
– Это все из-за Нэша, да? Признайся, дорогая.
Ксантия судорожно сглотнула.
– Да, мне кажется, что из-за него… Знаешь, Киран, на этот раз я по уши влюбилась и не знаю, что мне делать.
На лице барона отразилась тревога.
– Я не знаю, что тебе посоветовать, моя дорогая. Но если это действительно любовь, то ты должна вцепиться в нее обеими руками. Борись за свое счастье, Ксантия, не отступай.
Она подняла на брата глаза и с улыбкой сказала:
– Давай прекратим этот разговор, хорошо? Я буду готова через пятнадцать минут, – добавила она, вставая.
– Для меня нет ничего хуже чаепития в кругу щебечущих дам, – проворчал Киран, переводя разговор на другую тему. – Но я сам виноват. Идея приехать сюда принадлежала мне, не так ли? А это значит, что я должен мужественно нести наказание за свою неосмотрительность.
В этот момент в комнату вошла Полли, одна из служанок леди Нэш. Вообще-то ее звали Роуз, и это была миловидная девушка с руками не менее нежными, чем руки Ксантии. Она быстро распаковала вещи, но вскоре выяснилось, что Полли плохо освоила парикмахерское искусство. Она возилась с волосами гостьи до тех пор, пока Ксантия не попросила ее прекратить тщетные попытки сделать ей прическу. Ксантия привыкла самостоятельно причесываться и на этот раз легко справилась со своими непокорными волосами.
Она вошла в Китайский салон с лучистой улыбкой на устах. На ней было ее лучшее повседневное платье из синей ткани. А Ротуэлл все-таки нашел отговорку, чтобы избежать чаепития в скучной компании. Сквозь стекло высокой двери, выходившей на террасу, Ксантия увидела брата, шагавшего по дорожке в сторону сада в сопровождении слуги, который, очевидно, рассказывал ему о редких растениях, росших на территории поместья.
Леди Нэш поспешила навстречу гостье.
– Оказывается, ваш брат является страстным любителем роз, – защебетала она. – Он решил прогуляться по саду, чтобы вблизи полюбоваться ими.
– Да, Киран больше всего на свете любит розарии, – солгала Ксантия. – Вы по доброте своей потакаете его причудам.
Они подошли к низкому резному столику, за которым сидели две юные леди. На столике стоял старинный серебряный чайный сервиз. Когда леди Нэш начала представлять гостью, девушки встали и сделали реверанс.
Леди Федра Нортгемптон была худенькой и темноволосой. Федра носила очки в золотой оправе, и ей, очевидно, было двадцать с небольшим, но из-за серьезного, сосредоточенного выражения на лице она казалась старше. Ее сестре леди Фебе можно было дать лет пятнадцать-шестнадцать, и это была очень живая и энергичная девушка.
– Я очень рада знакомству с вами, – сказала Ксантия. Они обменялись шутками по поводу путешествия из Лондона в Брайервуд, но очень скоро исчерпали эту тему. Леди Нэш волновало сейчас только одно – предстоящее празднество. Она в свойственной ей манере подробно рассказала о гостях, которые должны были приехать в поместье, а также о тех сплетнях, которые они, как ожидалось, привезут из столицы. Затем она начала описывать предыдущие празднования своего дня рождения. Не умолкая ни на секунду, хозяйка разлила по чашкам чай и предложила гостье пирожные.
– Ну что же, придется нам пить чай без вашего брата, – с веселой улыбкой сказала леди Нэш. – Я считаю, что мужчины в общем-то не любят чай. Что вы думаете по этому поводу, мисс Невилл? Мой покойный муж – отец Стефана – любил повторять, что чай – напиток для женщин, а мужчины предпочитают…
– Сегодня великолепная погода, не правда ли? – перебила ее леди Федра. – А вот завтра, вероятно, пойдет дождь. Вы согласны со мной, мисс Невилл?
Ксантия встрепенулась.
– Вполне возможно…
– Дженни утверждает, что завтра непременно будет дождь, – вступила в разговор леди Феба. – Она говорит, что по второй половине дня все дороги превратятся в сплошное месиво. Именно поэтому она решила сегодня съездить в Сауттемптон.
– Вообще-то она могла бы перед отъездом хотя бы зайти поздороваться с мисс Невилл, – заметила Федра.
– Да, мне очень жаль, что я до сих пор не познакомилась с ней, – сказала Ксантия. – Я уверена, что она очаровательная собеседница.
Феба засмеялась.
– Нашей маме кажется восхитительным каждый, кто готов часами слушать ее болтовню, – заявила она.
Леди Нэш тоже рассмеялась.
– Ах ты, маленькая насмешница! А Дженни действительно очаровательная собеседница. И она скоро вернется. Во всяком случае, Дженни это обещала. – И леди Нэш принялась рассказывать, как ее сын познакомился со своей будущей женой, как он за ней ухаживал и как выглядел свадебный наряд Дженни.
Федре в конце концов надоело слушать описание кружев на подоле свадебного наряда, и она перебила мать.
– Если завтра погода все же вопреки нашим прогнозам не испортится, не хотели бы вы, мисс Невилл, покататься верхом? – спросила она.
– О, с удовольствием, – ответила Ксантия. – А вы, Феба, поедете с нами? Вы хорошо держитесь в седле?
Девушка надула губки.
– Не так хорошо, как Федра, – неохотно призналась она. – И каждый пытается подчеркнуть это.
Федра с упреком посмотрела на сестру:
– Не воспринимай похвалы в мой адрес как личное оскорбление, Феба, только и всего. Могу же я хоть в чем-то преуспеть?
– Ты преуспеваешь во всем, за что ни возьмешься, Федра. И все постоянно твердят об этом.
Леди Нэш нахмурилась.
– Это чаепитие для взрослых, Феба, – строго проговорила она. – И если ты не умеешь вести себя, как взрослая, то вернись в классную комнату и подумай там над своим поведением. Мисс Невилл неприятно слушать, как вы ссоритесь.
Впервые леди Нэш произнесла что-то разумное.
– Я не собираюсь ни с кем ссориться, – заявила Феба, откинувшись на спинку стула. – Но если тебе, мама, не нравится то, что я говорю, я могу помолчать.
– Я вовсе не хочу, чтобы ты молчала, – сказала леди Нэш, – но ты должна…
Тут дверь в салон распахнулась, и на пороге появилась красивая молодая женщина с блестящими рыжими волосами. Она изящной походкой прошла в комнату. На ней было дорожное платье в зеленую полоску, через левую руку был перекинут темно-зеленый плащ, а в правой она держала перчатки того же цвета.
– Это Дженни, – шепнула леди Феба.
Дворецкий последовал за молодой дамой, намереваясь взять ее плащ, но Дженни отмахнулась от него.
– Спасибо, Феддерс, не надо, – сказала она. – Я зашла на минуточку.
– О нет, Дженни, дорогая, ты должна выпить с нами чаю, – защебетала леди Нэш.
Дженни поцеловала ее в щеку.
– Здравствуй, моя милая, – сказала она. Затем повернулась к Ксантии: – А это, должно быть, мисс Невилл? Приятно с вами познакомиться.
Леди Нэш представила их друг другу.
– Я познакомилась с вашим супругом, мистером Хейден-Уэртом, всего несколько недель назад, – сказала Ксантия. – Он произвел на меня самое благоприятное впечатление. На мой взгляд, это замечательный человек.
Глаза Дженни словно остекленели.
– Да, конечно, – кивнула она. – Да, он замечательный.
Дженни присела на край стула, стоявшего рядом с Фебой.
– Вот, возьми, я налила тебе чаю, дорогая, – сказала леди Нэш, передавая Дженни чашку. – Я положила туда побольше сахара, как ты любишь.
– Да-да, спасибо… – пробормотала Дженни.
– Леди Нэш только что рассказала нам о вашем свадебном наряде, – проговорила Ксантия. – Вы, наверное, недавно вышли замуж?
– Недавно? – переспросила миссис Хейден-Уэрт. – Нет, что вы… Мы женаты уже целую вечность.
– В июле будет пять лет, – подсказала леди Нэш и вдруг погрустнела. – Дженни уезжает сегодня во Францию. Ее там ждут.
Миссис Хейден-Уэрт смущенно улыбнулась.
– Да, я давно договорилась о встрече, но потом забыла о своем обещании, – сообщила она, взяв пирожное с блюда. – Это непростительно, не правда ли? Боюсь, моя милая свекровь никогда не простит мне столь внезапный отъезд.
Ксантия попыталась скрыть удивление.
– Вы вернетесь, чтобы поздравить ее? – спросила она.
– Я постараюсь вернуться к началу празднества, – ответила Дженни, глядя на леди Нэш поверх чашки, которую поднесла к губам.
Но даже Ксантия поняла, что Дженни не собиралась в ближайшее время возвращаться в Брайервуд. Впрочем, это было физически невозможно, – если, конечно, у Дженни не было крыльев, чтобы успеть прилететь из Франции на день рождения свекрови.
Леди Нэш нервно кашлянула.
– У Дженни за границей множество друзей, – пояснила она. – Отсюда до Франции рукой подать. Не беспокойся, Дженни, я не буду сердиться на тебя – тем более что ты много времени проводишь со мной.
– Спасибо тебе, дорогая. – Дженни изобразила улыбку. – Ты всегда понимаешь меня и всегда идешь мне навстречу.
Затем дамы в течение четверти часа болтали о пирожных и марках чая. Каждый раз, когда леди Нэш снова начинала тараторить, не давай никому вставить слово, Федра решительно прерывала ее, бросая какую-нибудь расхожую фразу, касающуюся погоды. Леди Нэш тут же умолкала. Вскоре Ксантия поняла, кто держит в узде обитателей Брайервуда. И это, конечно, была не леди Нэш.
Через некоторое время в салон заглянул Киран, чтобы поздороваться с миссис Хейден-Уэрт.
– Ксантия, – обратился он к сестре, и та не узналаего голос, – я только что видел потрясающую галльскую розу, она растет у подножия террасы. Ты непременно должна как-нибудь взглянуть на нее. Правда, я забыл, как называется этот сорт, но роза просто великолепна.
– "Бэль султана", – подсказала леди Федра, подняв на Ротуэлла глаза. – Это гордость старшего садовника. Но я предпочитаю дамасские розы. Какой сорт дамасских роз вам нравится, милорд?
Барон пришел в замешательство.
– Дамасские? – переспросил он. – Знаете, я не очень хорошо разбираюсь в дамасских розах. Но если уж речь зашла о них, то мне нравятся… э… красные. – Он сделал паузу и взглянул в окно. – Я запамятовал, как они называются.
Леди Федра приподняла свои темные красиво изогнутые брови.
– Может быть, "Сельсиана"? – подсказала она.
– Ах да, конечно! Господи, как я мог забыть! – воскликнул Киран. – Конечно, "Сельсиана"!
– Мне было очень приятно посидеть в вашей компании, – промолвила миссис Хейден-Уэрт. – Но к сожалению, пора ехать.
– О, Дженни! Так скоро?! – воскликнула леди Нэш, и, судя по всему, она была очень огорчена. Воспользовавшись удобным моментом, Киран снова исчез. Дженни взяла со столика у стены свои перчатки и начала их надевать.
– Феддерс, карета подана? – спросила она.
– Да, мэм, – ответил дворецкий. – Ваш багаж уже погрузили.
Наклонившись, Дженни поцеловала леди Нэш.
– Желаю вам повеселиться от души, моя дорогая. Если мне не удастся вернуться к началу праздника, я никогда себе этого не прощу.
– Я тоже тебе этого никогда не прощу, – с улыбкой ответила леди Нэш.
– Почему ты так спешишь, Дженни? – спросила леди Федра. – Ты же знаешь, что паром отправится только утром.
Дженни засмеялась.
– Я беспокоюсь за кучера, – ответила она. – Он уже не молод, а от дождя, который скоро начнется, развезет все дороги. Нам надо поторопиться, чтобы успеть добраться до побережья по сухой дороге.
– И все же было бы лучше, если бы ты дождалась Нэша, – заметила Феба, выпятив по привычке нижнюю губу. – Ведь это – его дом. И мы все должны проявлять к нему должное уважение. По-моему, ты ведешь себя вызывающе.
Леди Нэш в смущении откашлялась.
– Помолчи, Феба, – сказала она дочери. – Нэш, конечно, огорчится из-за того, что не застанет Дженни, но он не воспримет ее отъезд как проявление неуважения.
– Он даже не заметит, что я уехала, – заявила Дженни. Простившись со всеми, она покинула комнату.
– Какая милая дама, – промолвила Ксантия, когда дверь за миссис Хейден-Уэрт закрылась. – Судя по акценту, она американка.
– Да, это так, – подтвердила леди Нэш. – А разве Нэш не говорил вам об этом?
– Мы с ним никогда не говорили на эту тему.
Леди Нэш засмеялась.
– Нэшу, конечно же, нет никакого дела до национальности Дженни. Отец моей невестки – богатый промышленник. Он привез ее в Лондон, чтобы выдать замуж за человека с титулом.
– Да, у нее было баснословное приданое, – заметила Феба. – Но потом она встретила Тони и влюбилась в него, правда, мама?
– Ну что я могу об этом сказать? – Леди Нэш пожала плечами. – Мой сын – политик, мисс Невилл. Если он захочет, то может очаровать кого угодно.
– Я в этом не сомневаюсь, – сказала Ксантия. – А каким производством занимается отец миссис Хейден-Уэрт?
– О, никак не могу вспомнить… – пробормотала леди Нэш. – Может быть, производством металла? – Она вопросительно взглянула на Федру.
Та, пожав плечами, ответила:
– Я точно этого не знаю. Известно только одно: он является владельцем нескольких фабрик.
– И они, кажется, находятся в Коннектикуте, – добавила леди Нэш. – Или, может быть, в Массачусетсе?
Ее дочери переглянулись и пожали плечами. Ксантии же стало ясно, что таинственный промышленник не вызывал особого интереса у обитателей Брайервуда.
– И куда же теперь отправится Дженни? – спросила она. – В Кале?
– Не знаю, – ответила леди Нэш. – У нее повсюду друзья.
– Понятно, – кивнула Ксантия. Она потянулась за вторым пирожным, но тут перед ее мысленным взором возникла фигура пухлого розовощекого херувима с росписи на потолке комнаты, и она отдернула руку. Странно, но раньше она никогда не обращала внимания на свою фигуру.
Леди Нэш тем временем продолжала говорить о миссис Хейден-Уэрт и ее друзьях:
– Конечно, хорошо иметь друзей, но некоторые приятели Дженни ведут себя порой несколько вызывающе. Они тратят огромные суммы на одежду и дорогостоящие развлечения.
– Отец избаловал Дженни, она никогда не исправится, – заметила Феба.
Мать бросила на нее строгий взгляд. Ей не нравилось, когда ее дочери сплетничали. Леди Федра, стараясь предупредить конфликт, тут же снова заговорила о погоде.