- Ну вот, ты меня уже и боишься, а через некоторое время возненавидишь. Это не больше чем детское увлечение романтизмом и миром приключений. Но его вытеснит когда-нибудь зрелое взрослое чувство к какому-нибудь красавцу щёголю, и ты глупышка мне скажешь спасибо. Да, да именно тогда к тебе придёт понятие, что я поступил, как надлежит настоящему другу.
- Раз тебе так хочется думать, думай так. Ты противный.
Пригрозив ему ужасной местью, правда какой она ещё не придумала, отвернулась.
- Княжна ты сущий ребёнок, - засмеялся он, отправившись за корзиной. - Выходи, и идём уж, я провожу. Разговор наш уходит в молоко, получаясь глухим и бесполезным.
- Это от того, что ты затыкаешь уши и пытаешься учить меня на манер маменьки. Ну уж дудки, я буду поступать, как хочется мне самой. Ясно?!
- Угу. Иди вперёд без напоминаний.
Всю дорогу она молчала, слизывая языком со щёк, текущие слёзы и изредка не в силах сдержать горький вздох, всхлипывала. Серж до полдороги сдерживающий улыбку не выдержал. Схватив её за руку и прижав к старой берёзе, прерывающимся голосом спросил:
- Княжна, ты чего рвёшь себе сердечко, мы же уже не раз говорили о том не простом предмете. Я оборотень, но я и живой человек. Ты почему, глупая девчонка, натягиваешь до предела себе и мне нервы? Неужели не понятно, что я должен быть последним. Последним несчастным из этой стаи. А ты всё время меня провоцируешь. И потом жалость всегда оборачивается обузой для жалеющего… То истина.
- Я знаю, что я сделаю. Застегну на тебе ошейник и буду целовать и ласкать добермана сколько хочу. Ему нравилось это, в отличие от тебя.
- Какая репа в твоём горшке парится. Я в растерянности. М-м! Уверяю тебя, ты достойна самой прекрасной любви и самого хорошего мужа, который понимал бы тебя и сделал самой счастливой.
- Серж, ты меня не слышишь и принуждаешь так поступить. И потом, от поцелуев дети не рождаются, - всхлипнула она и бросила на него недовольный взгляд.
- Что?… Бог мой, княжна, я с тобой свихнусь. Это уж точно, - гася в себе смех, улыбнулся он. - Не рождаются. Тебе это надо?! Как я понял, мой неосторожный поцелуй, хмельным зельем упал на твою порхающую душу, ну ладно… Будь по - твоему.
Кинув под ноги пустую корзину, он, заложив руки за её спину и голову, притянул тонкое пылкое тельце с вылетающим из груди сердцем, к себе. Внимательно осмотрев пышущее нетерпением милое личико и сдув с раскрасневшейся щеки непослушную кудряшку, он легонько прикоснулся к глазам, щекам и вздёрнутому носику губами, у Тани сильно заколотилось всё внутри. И кажется не только сердце, а именно всё. Забулькало, затрепетало, а потом обдалось жаром и закипело. Это был такой всплёск для неё, что её несчастная голова закружилась убыстряющей ход каруселью, а сердце, норовило оторваться от всех связанных с ним органов и выскочить, от чего заколыхалась грудь. Серж, легко коснувшись девичьих губ, раздвинул языком маленькие остренькие зубки и, лизнув нёбо, сошёлся в ласках со своим по началу немного скованным собратом. Они процеловались час, он опомнился, в тот момент, когда его рука сжала её рвущуюся из платья грудь.
- Всё, на сегодня хватит. Поторопимся. А то тебе непременно от такой беспечности попадёт, - ворчал он, скрывая свои истинные чувства. А она, устроив голову на его груди, никак не хотела отлепляться от берёзы, от его тела и уж, конечно, идти домой.
- Серж, ты жадина, - обиженно теребила она носовой платок, бросая на него чуть лукавый взгляд. Только что она с удовольствием поглощала все ласки… Она так лелеяла надежду. Целовалась бы и целовалась, а он раз…
Он был вновь изумлён и вопросительно посмотрев на девушку серьёзно проговорил:
- Княжна смилуйся, не вынуждай тебя подталкивать, иди домой. - Он опомнился и добавил уже спокойнее:- Никоим образом, я не переступлю черту. Причины, я думаю, тебе нет нужды перечислять.
Таня, невесело вздохнув и надув губки, поплелась. Что толку сопротивляться, если у него найдётся много всяких доводов, чтоб отправить её в поместье. Дойдя до кромки леса разделяющую, луг перед усадьбой от рощи, она, забрав у него корзину, поднялась на цыпочки и припала сама к его губам.
- Всё, всё, это прощальный поцелуй, меня здесь уже нет, - закусив губу, пролепетала она, отпуская его шею и отступая от него.
Глава 15
Она убежала, а он стоял ещё долго на подламывающихся ногах с разрывающейся от тяжёлых дум головой. Марфа заметившая приход княжны с пустой корзиной из леса, решив проверить свою догадку, зашла в рощу с другой стороны и прошла к месту, откуда та соизволила выйти. Дошла и чуть не влетела в молодого человека, того самого, что видела у княжны в спальне. Вовремя заскочив за елки, девка заметила, что он идёт по тропинки чем-то удручённый, ни на что не обращая внимания и к тому же с непростительной беспечностью не смотрит вокруг себя и по сторонам. Дав ему время отдалиться, она, изощряясь, чтоб не попасться и показывая класс сноровки, пошла следом, не теряя его из вида, пробуя до конца проследить весь путь за ним. Вскоре выяснилось, что он шёл в охотничьи угодья. "Понятно теперь, где она его скрывала и пёс наверняка с ним". Сергей остановился только у поляны, внимательно осмотрелся и не найдя ничего подозрительного, пересёк её. Вот теперь он то и дело оглядывался назад. Он явно опасался чего-то или кого-то. Прокравшись почти ползком, она видела, как молодой человек, придя к охотничьему дому, принялся колоть дрова. Значит, она не ошиблась, и он давно обитает тут. Правда, не видно собаки, но Марфа была уверена, что пёс непременно здесь. И по этой причине лучше убраться отсюда. Вернувшись в усадьбу, она, боясь огорчить барыню и сказать княгине правду о любовнике дочери, решила подойти к этому щекотливому вопросу с другой стороны. Рассказать о добермане, которого та прячет в угодьях, подвергая себя опасности, бегая каждый день туда одна, а уж молодого человека, барыня и сама там застукает… Порадовавшись такому ловкому решению пришедшему в её голову, отправилась к княгине. Та, выслушав, встряхнулась от одолевающей её в поместье скуки и, развернув бурную деятельность, велела заложить летнюю коляску, а также запрячь кобылу с телегой. В телегу, насажав дворни и вооружив её от рогатины, до охотничьего ружья, отправилась наводить порядок, как на ловлю опасного зверя. Маменьку не смущало то обстоятельство, что ружьё имеет способность стрелять. Ей было только жаль, что никто из её знакомых не увидит и не оценит её вида воина. Марфа с Прасковьей не упустив такой момент, тоже трепались в телеге, раздираемые любопытством. "Как ловко она это устроила и, что это сейчас будет?!" - распирало грудь от восхищения собой у девки. А Таня, пребывая в неведении, после дневного отдыха проведённого на кушетке, сойдя в парк, увидела только хвост съезжающей со двора экспедиции.
- Куда это они, причём большим народом и с таким азартом, и эти две ищейки на заду телеги болтаются? - подошла она к вытюкивающему из камня русалку для нового фонтана, Митричу.
- Марфа выследила ту опасную собаку, что загрызла на охоте людей, пёс скрывается в охотничьих угодьях. Отсиживается себе там, вот барыня и повезла всех ловить то чудище и сама развеяться от скуки. Видишь, как весело общество погарцевало…
Таня онемела. "Вот это да! Вот это напор! К тому же какое мне дело до скуки маменьки, это мой доберман". Смекнув, что дело наверняка, не в собаке, а в Серже, которого Марфа, скорее всего, выследила и, боясь открыть маменьке правду, прикрылась псом, Таня опять растерялась. Но позаламывав руки и, в конце концов, начав соображать, она кинулась к бьющему по камню зубилом и молотком Митричу.
- Помоги, побежим по прямой, через лес, так быстрее получится, может, успеем. Это я своего добермана туда определила.
Митрич оценив её дрожащие руки, сцепленные в крепкий узел и дёргающиеся в судороге губы на белом лице, всё понял без лишних объяснений, скинув фартук и стряхивая пыль со штанов на ходу, поспешил за ней.
- Как же это, как же так, - твердил постоянно он. - Запросто убить могут. Вооружились до зубов. Не иначе как на волка или на медведя. А вы тоже, барышня, хороши, возьмите себя в руки, если из-за каждой собаки душою болеть, то такось и души на всех-то не хватит.
- Митрич, поспешим… Быстрее Митрич. - Стонала она, торопя его.
- Дай отдышаться, сейчас, сейчас…
Садовник несколько минут отдыхал, и бежали дальше, но возраст давал о себе знать и он опять молил:
- Грудь теснит, дай дух перевести, погоди… Ах, они нехристи, чтоб их разорвало!
Как не спешили, но с передыхами Митрича опоздали. Азарт у охотников был на подъёме не перегнать. Когда они прибежали, то фронт военных действий там разворачивался в полную силу. Маменька тоже читала романы и имела нерастраченную страсть к приключениям. Серж, вовремя увидевший подъезжающий на возку и телеге народ, заперся в бане. Он колол дрова, и она оказалась рядом, под рукой. Барыня, руководя наступлением, не удосужилась сообразить, как у собаки получилось закрыться изнутри. Осмотрев дом, она нашла его обитаемым и никак не могла взять в толк, зачем собаке спать на постели и есть из посуды, да ещё такую еду… Марфа докумекала быстрее, но, делая равнодушным лицо, следовала за хозяйкой, исправно кивая и поддакивая, не собираясь своими силами выводить барыню из заблуждения. Серж тянул время, ожидая, когда разгорячённые мужики, справясь с дверью, сорвут засов. Сквозь щель между досками в предбаннике он видел, как прибежали Митрич с Таней. Щёки её пылали, грудь высоко поднималась от трудного дыхания, глаза метали страшные молнии на маменьку, причёска взбилась в беспорядке от бега… "Вот теперь пора", - решил он, принимаясь раздеваться. Когда последнее крепление было выбито, и дверь широко распахнулась от мощного удара, на толпу маханул огромный доберман, расчищая себе путь, он, поддав лбом, одним ударом свалил здоровенную девку Марфу в заросли крапивы и грациозными прыжками пошёл к лесу. Вскинув охотничьи ружья, позаимствованные у князя, управляющий и конюх попробовали стрелять, но Таня, собрав все силы и громко крича: "Оставьте его, ах, оставьте!" - метнулась к ним, выбив дула вверх. Выстрелы ударили в крону деревьев, срезав ветки и листву. Доберман ушёл. Марфа была поражена. Откуда взяться псу там, если баня закрыта изнутри. В отличие от барыни, введённой ей же в заблуждение, она точно знала, что там мужчина. И вдруг на тебе - доберман. Как накаркала. Она, выбравшись из крапивы, и с усердием почёсывая обожжённое лицо, руки и попу, специально обошла всю баню, надеясь найти прикрывшегося нарочно, для отвлечения людей псом, любовника княжны, но тщетно. "Куда ж он делся, если она его сама здесь видела? К тому же всё указывает на то, что он здесь был?" - ломала голову девка шаря по всем углам. Но кроме старой одежды князя - ничего.
- Маменька, как вы могли, - причитала Таня и глаза её грозно, и странно сверкали. - Да неужели же надо напоминать или у вас нет сердца, иначе бы оно подсказало вам, как велика верность и преданность собак, какими бескорыстными друзьями они могут быть. За что вы его так невзлюбили, чем он провинился перед вами. Разве вы слышали от кого-нибудь, чтоб пёс бросил или предал своего хозяина. Он умный и добрый, не то что кошка ваша злопамятная. Это же самое настоящее убийство вы организовали. Не трогайте его больше. Что он вам, в конце-то концов, сделал? Клянусь! Вы сделаете мне страшно больно, и я не знаю, что будет тогда со мной!
- Ах, полноте, княжна. Что за допрос с лекцией вы мне тут организовали. Марш в экипаж, - приказала раздосадованная неуспехом княгиня. Но это с дочерью, а вот в общении с остальными у неё был другой подход. Княгиня была истинная дама и поэтому, она, ловко скрывая свои подлинные чувства, старалась показать пригнанному сюда люду, свою миссию оконченной и удалой. А план, с каким она прикатила сюда, хоть и не до конца, а реализованным. Поэтому себя обсуждать она никак не могла позволить никому, разве что мужу, но его здесь нет. Хотя она могла себе признаться, что вышло всё не совсем гладко, даже чересчур шероховато… Но то её дело. Решив, что здесь ей больше решительно нечего было делать и, следовательно поскорее надо возвращаться, она дала команду на отъезд. Загрузившись в том же порядке, экспедиция двинулась в обратном направлении. Поведение дочери княгиню начало пугать. "Надо увозить и не медленно, пребывание в усадьбе не пошло ей на пользу". - Порешила она и поэтому княгиня всё время пути говорила на одну тему и об одном и том же предмете, пока, наконец, повозка не въехала в усадьбу. Княжна, покусывая губы и ломая пальцы от беспомощности и отчаяния, тем не менее, всю дорогу слушала мать. Правда, с подавляемым горьким сознанием, что её родная матушка совсем не понимает её, свою родную дочь и не может быть опорой ей во всём. "Ах! Почему не приехал папа, всё было бы по-другому?!" Между тем экипаж подъезжал к усадьбе. Ей уже не было никакого терпения слушать маменькины нравоучения. По приезду в имение, молчком выскользнув с экипажа, поднялась к себе. Но покоя не было. Разве после случившегося можно прибывать в приличном состоянии духа. Таня, попросту говоря, не находила себе места. Чувство большой досады и раздражения на матушку не проходили. Но куда деваться, хочется или нет, придётся быть нежной с ней и терпеливой, она мать.
Глава 16
Сумерки брали в свои объятия землю, а она всё бродила, то по парку, то по саду, не торопясь в дом, прислушиваясь к каждому шороху и звуку, но пса не было.
- Княжна, не мучайте себя, идите, отдыхайте, а то ещё княгиню насторожите, - подошёл к ней Митрич. - Придёт, я спрячу у себя.
Таня, принимая правильность его слов, ушла, к тому же и Марфа с Прасковьей не спуская с неё глаз, бродили тенью следом за ней, подглядывая отовсюду. "Могут запросто поймать пса на ней". - Пронеслась тревожной птицей мысль в голове и забилась страхом за его жизнь в сердце. Открыв окна, чтоб слушать округу, она так и не смогла заснуть. Ей казалось, что не спал никто. Возможно, дремали каменные скульптуры Митрича, погружённые в прохладную ночную мглу. Им можно, они из камня. Содрагаясь от свежести и неуловимого чувства беды, смотрела она в чёрную ночь с каким-то непонятным ощущением ожидания и тревоги. Луна, висевшая фонарём, мало помогала. Сплошная, чёрная стена леса пугала, казалось, что там нет щелей и собаки не протиснуться никак; так слиты между собой деревья, сплетясь ветвями. Таню раздражали сейчас любые звуки кроме собачьего воя, которого она ждала. Поэтому когда в первом часу ночи, раздался поблизости собачий скулёж, она вскочила и, накинув халат, понеслась в парк. Её бил озноб. То ли от ночной прохлады, то ли от нетерпения. Не спавший и тоже ожидавший пса Митрич, заметив её розовый наряд среди кустов, побежал наперерез.
- Княжна, не надо так резво. Не спешите, идёмте вместе.
- Митрич, я сама, мне надо одной…
- Куда, ночь. Одну не пущу и то может быть вовсе не ваш пёс. Подхватив стоящую у забора палку, он пошёл впереди, придерживая девушку за своей спиной. Дойдя до кромки казавшегося ей из окна сплошного леса, они остановились, и минуты две думали: погрузиться в этот мрак или подождать здесь? Доберман, пропустив садовника, вынырнул у её ног.
- Барон! Митрич, это Барон. - Упав в траву на колени, она, обхватив пса за крепкую шею, принялась осыпать поцелуями. - Господи, спасибо! Ты жив! Жив!
Митрич таращил глаза. Виданное ли дело так с собакой сюсюкаться!
- Княжна успокойтесь. Видано ли дело, собаку лизать. Надо подумать, как с ним дальше быть…
- Я останусь с Бароном здесь.
- Вот удумала, так удумала. Это точно не дело. Давайте, я заберу его к себе до утра, а с рассветом выведу его и сооружу ему здесь, не далече, шалаш, натаскаю туда вместо постели душистого сена и будете себе видаться.
- Митрич, ты самый лучший! - кинулась она обнимать садовника, - моей благодарности нет предела…
- Давайте уж пойдём к усадьбе. Я впереди, а вы после сигнала потихоньку за мной.
Таня, обгоняя их, побежала. Если бы осталась возле них - взорвалась бы то распирающего счастья. Забегала вперёд и возвращалась. Надо было растрясти этот взрывоопасный груз счастья. Глядишь, до усадьбы он иссякнет.
Оставив пса в мастерской садовника, Таня пробралась в людскую за едой. Пёс ел с её рук, а она, обняв его за шею, сидела на корточках рядом.
- Шли бы вы уж спать, пока не привлекли к нам внимание ищеек княгини.
Таня нехотя поднялась и, чмокнув пса в нос, отправилась к себе.
- Надо же, как она к тебе приросла, - подивился садовник, поглаживая по крутому лбу добермана. - Так-то уж, как тебя нашли, прошло никак около месяца. Добрая, хорошая барышня тебе на дорожке попалась, глядишь, дождётся приезда папеньки и, уломав князя взять тебя с собой, заберёт в Москву.
Пёс, уронив голову на лапы, щурил умные глаза и молчал.
В эту ночь, перед тем как заснуть, подумала: "Спасибо Боженьке".
Схватившись утром от сна, Таня, спешно проведя весь утренний эмоцион, чтоб не вызывать подозрений, еле дождалась часа, когда можно будет без опасений выйти в сад. Митрич, ковыряющий каменную глыбу, в полголоса рассказал ей, куда следует пойти и где искать шалаш с доберманом. Таня, забрав привезённую из охотничьего дома одежду и набрав в полураскрытый зонтик, как в корзинку еды, осторожно, проверяясь, отправилась в лес. Правда не сразу, но шалаш нашла. Доберман, узнав её по шагам, выскочил навстречу. Таня, забросив его костюм с сапогами в шалаш, как и обещала, не торопилась избавить его от ошейника. Валяясь с ним на сене и целуя морду, она делала вид, что не замечает его увёртываний и беспокойства. Это продолжалось до тех пор, пока он не разозлился. Отбежав и сев в углу, пёс отвернул морду. Таня подчинилась. Отцепив ошейник, она упала в сено и закрыла глаза.
- Ах, ты проказничать. - Накинулся он, на неё одевшись с поцелуями. - Добермана облизала всего, а мне что-нибудь осталось?
- Ты же отказался от такого удовольствия, для тебя есть только еда, - смеялась она, растворяясь в его медовых глазах.
- Это тоже не плохо, проголодался, как волк. Ей Богу есть хочется, хоть падай. Едва уж ноги волочу. Не томи. Покорми меня. Круг сужается, загнали уже в шалаш, а выход всё не вырисовывается.
- Потерпи, вот приедет папенька…
- Угу, сударыня. Больше пока мне ничего не остаётся, как ждать.