Умер. В это невозможно было поверить. Мэлгвин затряс головой, как бы стараясь стряхнуть с себя слова Эсилт. Казалось, никто не мог одержать победу над Кодваллоном. Мэлгвин вспомнил, что его отец не проиграл ни одной битвы А сейчас он был мертв - как любой другой смертный. Но ведь он был не обыкновенным человеком. До него ни одному верховному вождю не удавалось собрать воедино враждующие племена Гвинедда - так, чтобы возник единый народ, живущий в одном королевстве. Жестокое правление Кодваллона обеспечивало стране долгие годы мира. Мэлгвин содрогнулся, со страхом вглядываясь в будущее. Кто сможет занять его место? Кто продолжит его дело?
Сделав судорожный глоток, Мэлгвин задал сестре главный вопрос, заранее страшась ответа:
- Что теперь будет? Кто теперь станет королем?
И без того яркие, голубые глаза Эсилт засверкали от возбуждения:
- Будет война, - проговорила она. - Льюэн и Овен уже начали собирать войско. Мэлфор тоже не собирается отставать от них.
- Они хотят воевать друг с другом за право быть королем?
Эсилт утвердительно кивнула:
- А чего же ты ожидал? Король может быть только один. И властвовать над всеми будет тот, кто окажется сильнее.
Мэлгвин открыл было рот, чтобы поспорить с сестрой, но слова застряли у него в горле. Казалось, в рот ему набилось много пыли. Он потянулся рукой к Эсилт, стараясь передать ей свои опасения, но вдруг лицо ее поплыло у него перед глазами, а потом и река, и пронизанный солнцем летний день - все это куда-то провалилось…
Мэлгвин запутался в мягких льняных простынях. Он старался вырваться из этого плена. Он сбросил с себя покрывало, в полудреме надеясь, что прохладный вечерний воздух хотя бы немного смягчит его пропитавшуюся потом кожу. Сквозь окно в комнату лился лунный свет. Он освещал фигуру стоящего напротив постели человека, который холодно и сердито рассматривал Мэлгвина. На мгновение дыхание Мэлгвина участилось, но он быстро успокоился, подивившись своей глупости. Он лежал в комнате, предназначенной для гостей Константина. Сердитый человек напротив него был всего лишь мозаикой, изображавшей бога Нептуна, несущегося по мутным морским волнам. Благодаря лунному свету мозаика "ожила": глаза божества представлялись совсем живыми, а шесть дельфинов, окружавших его, казалось, вот-вот впрыгнут в комнату.
Стараясь прийти в себя, Мэлгвин откинулся назад. Обильная пища, вино с пряностями, непривычное окружение - все это парализовало его мозг и вызвало нынешнее состояние растерянности. После долгих недель походной жизни его тело никак не могло привыкнуть к мягкой постели, к манящей атмосфере роскоши и всяческих удобств.
Мэлгвин встал и налил себе вина. Сделал глоток и скорчил гримасу отвращения. Вино было слишком густым и вяжущим на вкус. С каким удовольствием он бы выпил сейчас воды - прозрачной сладковатой воды из горных потоков в Гвинедде.
Он снова вспомнил привидившийся ему ночной кошмар. Даже теперь, спустя десять лет, воспоминание о том дне, когда он узнал об отцовской смерти, все так же часто посещало его. Он никак не мог забыть страх и потрясение, вызванные тем известием. И злорадное волнение Эсилт.
Как тогда она и предсказывала, его братья в течение трех лет вели жестокую войну друг против друга, раздирая на части собранное отцом воедино королевство. Овена скоро убили, а Льюэн и Мэлфор никак не могли одолеть друг друга. Мэлгвин старался не вмешиваться в противоборство, но его намерениям не суждено было осуществиться. Когда поползли слухи о заговоре, целью которого было убийство Мэлгвина, Эсилт уговорила их дядю Пасента направить ему оружие и подкрепление. Тем самым она спасла ему жизнь, но теперь никогда не позволит забыть об этом, горько подумал Мэлгвин.
Тогда, конечно, пришлось много потрудиться. Он сплотил своих приверженцев в единое войско, придумал всяческие боевые хитрости, чтобы восполнить недостаток в числе воинов. Он никогда не забудет радостного волнения, когда увидел уважение к себе в глазах старейшин после битвы у Бетвс-и-Коэда. Когда-то эти "старики" сражались вместе с его отцом, теперь они стали его воинами. Та победа была по-настоящему упоительной. Хотя он испытал и ужас, увидев после битвы труп своего брата Льюэна с остекленевшими глазами. Именно тогда он осознал, насколько безжалостна война.
Мэлгвин тяжело рздохнул и направился к окну, всматриваясь в плоскую белую луну, мелькавшую между ветками деревьев в саду Константина… Дайнас Бренин - "королевский форт" - никогда он не забудет того места. Там нашли убежище после Бетвс-и-Коэда Мэлфор и его воины. Туда прибыла и мать Мэлгвина - Рианнон. Она с самого начала подталкивала сыновей к противоборству. В Дайнас Бренине она встала на сторону Мэлфора - старшего из ее оставшихся в живых детей. Тем самым она выступила против Мэлгвина, нежеланного ребенка, которого она родила, будучи уже в зрелом возрасте.
Мэлгвин подавил возникшее у него горькое чувство. Его мать не любила его - никогда не любила. И все же он не желал ей той смерти, которая выпала на ее долю.
Он замыслил окружить крепость и заставить осажденных в течение какого-то времени находиться там без пищи. Но в этот замысел вмешалась Эсилт с ее собственным хитроумным планом и язвительными замечаниями, которые никак не учитывали возможных последствий их претворения. Осада потребует много времени, предупреждала она. Если ожидать слишком долго, он может лишиться своих воинов. Но вот пожар, если с умом его учинить, выкурит Мэлфора с его войском из крепости и заставит их вступить в бой.
Мэлгвин всячески противился этому плану, пока его воины действительно не стали покидать войско, спеша домой к сбору урожая. Но даже и тогда он продолжал раздумывать. Да, ему хотелось решительного сражения, но только битва должна была быть честной. Лишь после того, как Эсилт стала расточать язвительные злобные замечания, он всерьез подумал о поджоге. Она называла его трусом и глупцом, насмехалась над ним, предупреждая, что победа ускользнет у него из рук.
Мэлгвин тряхнул головой. Как он мог пойти у нее на поводу? Еще до того, как ветер принес первые искры, он уже знал, что сделанное было ошибкой. Пламя мгновенно объяло сложенные из старых бревен стены Дайнас Бренина. У его брата, матери - у всех, кто находился внутри, не осталось ни малейшего шанса вырваться оттуда.
Он отвернулся от окна, чувствуя, как комок подступил к горлу. Никогда он не забудет той трагедии и зловещей роли Эсилт в ней. С той поры он не доверяет своей сестре. Возможно, именно поэтому с таким добрым чувством он воспринимает сейчас свою приближающуюся женитьбу. Эсилт всегда была готова негодовать по поводу любой женщины, которая ему нравилась. Ведь присутствие королевы в Каэр Эрири отнимет у сестры роль первой дамы и она не сможет вести дела в крепости так, как ей хочется. Зато она может причинить кучу неприятностей.
Мысль о том, что он должен учитывать пожелания Эсилт, привела его в бешенство. Он - король, и его право жениться на любой приглянувшейся ему женщине. Тем более вряд ли найдется лучшая избранница, чем эта милая принцесса с хорошим приданым.
Мэлгвин снова лег, думая о манящей красоте леди Авроры. Такая молодая, такая прелестная, как теплый летний день. Тревога и гнев отступили, их сменило чувственное влечение к загадочной принцессе. Он хотел обладать ею. И никто не посмеет помешать ему получить эту награду. Завтра он женится на леди Авроре и присоединит богатые земли ее отца к своим собственным. Он - Дракон. И никому не остановить его. Даже Эсилт.
Мэлгвина и Аврору разделял внутренний дворик шириной всего в несколько шагов. Всю ночь Аврора беспокойно ворочалась. Время от времени она пробуждалась и крадучись пробиралась через комнату сестер к незастекленному окну. Она выглядывала из него, стараясь определить, не проснулся ли Маркус. Пламя светильника в том крыле дворца, где спали ее родители, стало уже не таким ярким, и это подсказывало Авроре, что утро почти наступило. Аврора поспешила к своей кровати и быстро оделась.
Во дворце было тихо. Сандалии Авроры мягко застучали по камням внутреннего дворика. Она глубоко вдыхала воздух, наполненный сильным запахом прятавшихся в предрассветной темноте цветов. От этого запаха кружилась голова. Он снова напомнил ей о скором расставании… Даже если рядом с ней будет Маркус, она до боли будет скучать по родному дому.
Теплый запах конюшни расстроил ее еще больше. Ей с детства знаком там каждый уголок. И сейчас казалось невозможным, что никогда уже она не вернется сюда. Аврора быстро пошла по конюшне. Где же Маркус? Она должна поговорить с ним сейчас - пока еще не поздно, пока не проснулись ее мать и сестры. Они наденут на нее свадебный наряд, и тогда уже она будет не властна над своей собственной судьбой.
- Маркус?
Вычесывая щеткой одного из отцовских гнедых жеребцов, участвовавшего в турнирах, он даже не повернулся на ее зов. В раздражении она повторила таким же, как у матери, резким и сварливым голосом:
- Маркус!
На этот раз он обернулся. Глаза его были наполнены такой горечью и ненавистью, что сердце Авроры облилось кровью. Она надеялась, что он еще ничего не знает. И хотела сама рассказать ему о том, что стала невестой, прежде чем посвятить его в свой план. Но Маркус уже все знал. У него был такой вид, как будто бы она умерла и он, обезумев от горя, оплакивает ее.
Она медленно подошла и осторожно потянулась к нему рукой, словно к пугливой лошадке, которую ей захотелось приласкать.
- Да, Маркус, то, что произошло, действительно ужасно. Но я придумала, как надо посгупить. Я хочу знать - мог бы… мог бы ты поехать вместе со мной?
Маркус не шелохнулся. Не изменилось и выражение его лица. Только глаза стали еще печальнее…
Аврора затараторила:
- Со мной, конечно, поедет служанка. И будет вполне естественно, если я возьму с собой слугу. Ты бы следил за моей лошадью и делал другую трудную работу. Но самое главное - мы будем вместе. И даже иногда сможем с тобой совершать конные прогулки… - Она смолкла под тяжелым взглядом его глаз. - Пожалуйста, Маркус, - взмолилась она, - пожалуйста, поехали вместе со мной!
Выражение его мужественного лица свидетельствовало о происходившей в его душе борьбе между собственной гордостью и теплыми чувствами к ней. Замерев в ожидании ответа, Аврора всем своим видом умоляла Маркуса сказать "да".
Маркус тяжело вздохнул:
- Я не поеду с тобой, Аврора. Я не смогу видеть его рядом с тобой, не смогу пережить, что он обладает тобой. У него нет прав на тебя!
Маркус отвернулся. Он не хотел, чтобы она видела, как жестоко он страдает. Аврора же больше не пыталась приласкать его. На душе у нее стало пусто. Тело одеревенело. Ее пронизывало острое чувство безвозвратной потери. Ведь Маркус оставался ее последней надеждой. Теперь же впереди у нее не было ничего. Ничего, кроме неведомого пугающего будущего.
- Мэлгвин!
Он очнулся и сразу потянулся за мечом. Спустя мгновенье он окончательно пришел в себя и узнал доносившийся из-за двери голос. Ножны Мэлгвина с грохотом свалились на пол, когда он поспешил впустить своего старшего офицера Бэйлина ап Ридерка. Бэйлин приветствовал Мэлгвина радостной улыбкой, а потом оглядел комнату. В его глазах промелькнуло восхищение:
- Вот уж действительно королевская комната, - сказал Бэйлин несколько приглушенным голосом.
- О да, - довольно равнодушно ответил Мэлгвин, нагибаясь за обувью и надевая ее. - И все же я не хотел бы провести здесь еще одну ночь.
- Тебя не удовлетворяет вся эта красота и роскошь?
Мэлгвин покачал головой, а потом указал рукой на пышную кровать и богатую обстановку:
- Такие удобства размягчают мужчину, делают его слабым. И теперь я не удивляюсь тому, что Константин не может вывести на ратное поле приличное войско. Я-то думал, что ему известна от его римских предков старая истина: "Тот, кто легко живет, тот легко и сдается".
- Жестко сказано. И сегодня я слышу это от человека, который победил в немалой степени за счет слабости рим-ско-британского предводителя, - сухо заметил Бэйлин. - Скажи мне, мой господин, ты что - плохо спал?
Мэлгвин тряхнул головбй, а потом отвернулся, не выдержав пристального взгляда своего офицера. Бэйлин был соратником Мэлгвина с самого начала его борьбы за престол, и Мэлгвин полностью доверял ему. И все же он не хотел обсуждать со старшим офицером свои переживания. То, что он не спал полночи, терзаемый мыслями об Эсилт и воспоминаниями о Дайнас Бренине, останется его тайной.
Бэйлин мастерски сменил тему разговора:
- Судя по твоим презрительным отзывам об образе жизни римлян, тебя вряд ли воодушевит мое открытие. Дело в том, что я обнаружил здесь римские бани…
- Бани?
Бэйлин утвердительно кивнул:
- Уверен, ты слышал о страсти римлян каждый день посещать бани. Так вот, у Константина есть своя собственная отдельная баня. В ней есть и горячая, и холодная вода, и еще особая комната, где на раскаленные угли плещут воду и получают пар. Не скрою, нынче утром я уже успел насладиться прелестями бани, придающими мужчине силу. Может, и тебе стоит отправиться туда? Кстати, это будет од ним из способов доказать твоей прелестной молодой невесте, что и ты не чуждаешься цивилизации.
Недоверчивый взгляд Мэлгвина сменился насмешливой ухмылкой:
- Ну да, девица явно не хочет выходить за меня. Ты это имеешь в виду?
Бэйлин пожал плечами:
- Чего только, основываясь на слухах, не говорят о тебе люди, мой господин! Вот и леди Аврора, убеждена, конечно, что выходит замуж за ужасного людоеда-великана.
- Сама же она при этом настолько бесстыдна, что во время празднества шпионила за нами, прислуживая за столом, - с негодованием напомнил Мэлгвин.
- Ну, роль прислужницы заставил ее сыграть отец.
- Наверное, - согласился Мэлгвин. - Но вот что интересно, - он задумчиво почесал свой небритый подбородок, - у нее достало мужества сыграть эту роль. У большинства женщин такое качество напрочь отсутствует. Должен признать, она занимает меня все больше и больше. Хотя до сих пор мне не ясно, что представляет собой эта девица, на которой я собираюсь жениться. Хочу попросить Константина устроить нам встречу наедине до свадьбы. Уж тогда бы я смог поближе познакомиться с характером принцессы без подбадривающих взглядов обожающей ее толпы.
- Но ведь ты не сомневаешься в своем выборе?
- Нет. Не сомневаюсь, что она именно та женщина, на которой мне следует жениться. Поверь, я выбрал ее не за ангельскую внешность, а потому что понял - она любимица Константина. Есть ли лучший способ влиять на человека, чем обладать его дражайшей дочерью?
- Ты так говоришь, как будто ей уготована роль заложницы, а не королевы.
- Ну, до этого дело не дойдет, - многозначительно ответил Мэлгвин. - Во всяком случае, мир сохранится достаточно долго, и он укрепит границы моих владений. А потом у меня может появиться наследник. Наше с леди Авророй дитя упрочит мой союз с Константином на общее благо.
Бэйлин утвердительно кивнул:
- Ловко придумано, мой господин. Остается надеяться, тебе удастся убедить Эсилт в том, что твоя женитьба - мудрое решение.
Мэлгвин нахмурился:
- У Эсилт нет права диктовать, кого мне следует брать в жены. Ей придется подчиниться моему решению - так-то будет лучше.
Бэйлин одобрительно закивал и поднялся с изящного деревянного кресла:
- Если хочешь повидаться с невестой до свадьбы, сейчас самое время разыскать ее. Скоро уж полдень…
Аврора прогуливалась по саду. Стараясь успокоиться, она прислушивалась к привычному жужжанию пчел. Воздух был наполнен ароматом роз. Они переливались под солнцем коралловым, пурпурно-красным, желтым цветом, и от всего этого у Авроры кружилась голова. Тяжело дышалось. Возможно, от жары. А возможно, и от того, что одета она была в слишком узкое, мешавшее свободным движениям платье. Это платье из тончайшей, почти прозрачной материи, которую называли "шелк", привезли из Константинополя, и Аврора все гадала, каким образом женщинам в тех краях удается спасаться в них от холода. Наряд не только просвечивал, но на него, судя по всему, и материю-то пожалели: платье сильно сжимало ее талию, руки и плечи Авроры были почти обнажены, а грудь открывал глубокий вырез. Еще большие неудобства причиняли ей замысловатая прическа и витиеватые украшения из драгоценных камней. Сестры Авроры тщательно заплели ее волосы и уложили их на затылке. Хотя Джулия и уверяла Аврору, что теперь она выглядит как римская богиня, шея ее уже болела от внезапно отяжелевших локонов. Свадебный наряд Авроры довершали массивные золотые серьги, браслеты из золота и оникса и огромный яйцевидный медальон из янтаря, опустившийся глубоко в вырез платья и чувствительно ударяющий ее при каждом резком движении. Только что - как бы в дополнение ко всем ее несчастьям - Аврора узнала от отца о том, что Мэлгвин попросил устроить ему встречу с ней наедине в саду.
Аврора выпрямила спину, расправила плечи и услышала, как позвякивают ее серьги, больше похожие на гири. Пусть Мэлгвин поторопится. Она слишком устала ждать. После того как Маркус отказался отправиться с ней в ее новый дом, настроение Авроры резко переменилось: отчаяния уже не было, его сменил гнев. И чем дольше Мэлгвин заставлял ее ждать, тем сильнее зрело в ней чувство ожесточенной ярости. Она постаралась припомнить, как выглядит ее будущий супруг. Но вспомнила только полуулыбку-ухмылку, появившуюся на его лице, когда он выбрал ее. Это было неслыханно! Он обставил все так, что она стала довеском к стаду коров, которых он потребовал в качестве дани!
Аврора услышала за спиной мягкий звук шагов и обернулась. Казалось, ее сердце вот-вот выскочит из груди. Мэлгвин был даже крупнее, чем ей представлялось. Ни один из ее знакомых мужчин не был столь высок ростом. Широкие плечи, длинные руки и ноги, гибкое мускулистое тело. Казалось, все это создавало вокруг него пугающий ореол огромной власти. На боку у него висел меч с рукояткой, украшенной драгоценными камнями, а к поясу был приторочен кинжал. Хоть сейчас он был готов ввязаться в бой. Аврора подумала, что Мэлгвин напоминает дикую кошку, сжавшуюся в комок перед прыжком на свою жертву…
- Леди Аврора, - вежливо поклонился он.
- Мой господин, - выдохнула она. Однако реверанса не сделала. Ей не хотелось давать ему еще одну возможность бесстыдно заглянуть в глубокий вырез на ее груди. А именно на этом вырезе и остановились глаза Мэлгвина. Его взгляд одновременно и волновал, и раздражал ее. В отместку она так же бесстыдно оглядела его с головы до ног.
При ярком солнце волосы Мэлгвина не казались такими черными, как раньше. Скорее, они были темно-коричневыми. Глубоко посаженные темно-голубые глаза, пристально изучавшие ее, напоминали море во время шторма. Свежевыбритая загорелая кожа на лице Мэлгвина была безупречно гладкой. Аврора вдруг с удивлением поняла, что он очень молод, ему всего лишь чуть больше двадцати. Удивительно, как удалось ему добиться власти в столь молодом возрасте…
Мысли Авроры прервал низкий, раскатистый, но вместе с тем мелодичный голос Мэлгвина:
- Так каким же ты находишь, Аврора, своего жениха?
Девушка сильно покраснела. Какая же она глупая! Она рассматривала его, чтобы решить, нравится он ей или нет. Хотя сейчас это не имеет никакого значения. Никуда она от него уже не денется.
Он лукаво поглядел на нее: