- Да, никаких. Теперь нужно придумать, что делать со всей этой красной шерстяной материей. Может, пустить на чехлы для диванных подушек?
Кузина Мин хихикнула.
- Ба, у него есть кое-что для тебя, - поспешно произнесла Изабелла, решив, что подходящий момент настал.
- Да, мадам, есть. Я возвращаю брошь. - Ричард полез в карман и достал сверток из тонкой ткани. - Теперь она находится именно там, где ей положено быть.
Миссис Тил взяла брошь и улыбнулась, но Изабелла заметила, что ее глаза повлажнели. Как она ни притворялась, что не переживает из-за потери броши, все же это имело для нее очень большое значение.
- Не знаю, как и благодарить вас, милорд.
- Хорошенько храните ее - этого будет достаточно. А еще мне нужно вам кое-что передать на словах.
- Передать?
- Да, отдела.
- Как, от Филиппа? - Ее голос начал тихонько подрагивать.
- Его последние слова были о вас, мадам.
- О!
- Он просил передать вам, что всегда будет ждать вас. - Голос Ричарда дрогнул, как и сердце Изабеллы. - Точнее, он сказал, что будет ждать, пока вы не присоединитесь к нему в вечности.
Голова миссис Тил склонилась на грудь, и она негромко зарыдала. Изабелла подошла к ней и обняла ее. Теперь они плакали вдвоем, а вскоре к ним присоединилась и кузина Мин.
Когда они наконец успокоились, Ричард заговорил снова:
- У меня есть для вас еще кое-что. - Он протянул миссис Тил пачку писем, перевязанных синей лентой. - Дед хранил это пятьдесят лет. Я подумал, что вам захочется их вернуть.
Пожилая дама взяла письма и прижала их к груди.
- Вы не представляете, что это для меня значит, - проговорила она нетвердым голосом. - Я даже не знала, что он их хранил, и теперь так этому рада…
- Дед никогда не забывал вас, миссис Тил. Он сказал, что ему следовало жениться на вас.
- Милый Филипп! Как жаль, что я не смогла увидеть его хотя бы еще раз.
- Любовь, неподвластная времени. Как романтично! - пропела кузина Мин.
Миссис Тил перевела на нее глаза и вдруг улыбнулась:
- Лорд Данстабл… Ричард… У меня нет слов, чтобы выразить мою благодарность, но зато у меня есть кое-что другое… - Она протянула драгоценность. - Теперь это ваше.
- О нет, мадам, ваше. Я обещал деду, что лично доставлю брошь вам.
- Так вы и сделали. А теперь я исполню свой долг. Филипп сказал мне, что каждый новый граф получает "Сердце Мэллори". Он должен хранить его, пока не найдет свою единственную любовь, а потом обязан подарить драгоценность ей. Возьмите, милорд. Брошь мне хорошо послужила. Теперь она по праву принадлежит вам.
Ричард с явной неохотой протянул руку, и миссис Тил, положив драгоценность ему на ладонь, сомкнула над ней его пальцы.
- Храните ее, милорд, пока не найдете вашу единственную любовь.
Когда Ричард положил драгоценность в карман, Изабелла почувствовала внезапное разочарование. Как видно, она напрасно надеялась стать его единственной любовью, такой же, какой он был для нее. Но он убрал брошь.
Ричард наклонился и поцеловал миссис Тил в щеку.
- Я все сделаю так, как вы сказали.
- Не хочется напоминать, но не опаздываем ли мы на фейерверк? Мне не хотелось бы его пропустить. - Кузина Мин нетерпеливо взмахнула рукой и поднялась, а вслед за ней поднялась и миссис Тил.
Только когда их окружила плотная толпа гуляющих, Изабелла и Ричард остались на мгновение наедине.
- Итак, ты его приняла? - спросил он. - Ты выйдешь замуж за Кеттеринга?
Изабелла удивленно посмотрела на него, и в ее глазах заплясал отблеск ракет, вспыхивавших над ними.
- Так ты знал? Вот почему ты вел себя так… отчужденно.
- Кеттеринг сказал мне, что сделал тебе предложение и ждет, что ты примешь это предложение именно сегодня. Он получил согласие?
Изабелла улыбнулась, и ее лицо сверкнуло ярче, чем фейерверк.
- Нет, не получил.
- Это правда?
- Правда. Я не смогла бы выйти замуж за мужчину, которого не люблю.
Ричард задержал дыхание, а затем с шумом выдохнул:
- Слава Богу!
В небо взлетали огни ракет, и тысячи глаз следили за ними, но Ричарду было не до фейерверка. Когда он обнял и поцеловал Изабеллу, весь мир перестал существовать для него - остались только они двое, связанные воедино.
Когда поцелуй прервался, Ричард опустил руку в карман.
- У меня есть кое-что для тебя. - Он вынул из кармана "Сердце Мэллори" и приколол его к ротонде Изабеллы. - "Настоящая любовь только одна". Моя любовь знает только тебя.
- Ах, Ричард! Я так надеялась, что ты скажешь именно это. - Изабелла приподнялась на цыпочки и поцеловала его. Несколько человек, стоявших поблизости от них, издали одобрительные возгласы, и на этот раз они имели в виду вовсе не фейерверк.
- Ты станешь моей графиней, Изабелла? Ты выйдешь замуж за графа с истощенным поместьем, на восстановление которого уйдут годы?
- О том, как лучше экономить, я знаю все, милорд, и охотно окажу помощь обедневшему графу.
- Ты действительно выйдешь за меня, даже зная, что у меня нет состояния и мне нечего предложить тебе?
- В жизни есть более важные вещи, чем деньги. Я с радостью выйду за тебя замуж, и будь проклято это состояние.
- А что, если бы у меня оно было? Я все равно останусь тебе нужен? Или ты предпочитаешь заниматься благотворительностью?
- Состояние? У тебя? Хм… Не знаю, остался бы ты тогда таким восхитительно неподходящим женихом или нет…
- Следовательно, наш брак отменяется.
- Это еще почему?
- Потому что у меня есть состояние. Не такое большое, как у Кеттеринга, но достаточно внушительное.
- Ты шутишь?
- Я серьезен, как никогда, и я на самом деле - настоящая мечта охотницы за деньгами.
- О Господи, Ричард!
- Если ты выйдешь за меня замуж, любовь моя, я обещаю позаботиться о миссис Тил, мисс Катберт и любых других еле живых родственниках и родственницах, которые появятся на нашем пороге. А еще новых родственников мы создадим вместе. Итак, теперь, когда правда вышла наружу, ты все еще хочешь выйти за меня замуж?
- С удовольствием сделаю это, милорд. Вы похитили мое сердце, и притом настоящее, а не то, что сделано из рубинов. Я люблю тебя, мой дорогой Ричард.
Граф поцеловал ее снова, на сей раз под восхищенными взглядами двух пожилых женщин, аплодировавших и радостно улыбавшихся.
Эпилог
- Поверните плечо слегка вправо. Так, замечательно. А теперь не шевелитесь, миледи, и думайте о чем-нибудь веселом.
Ричард с любопытством наблюдал, как художник, тщательно изучив модель, начал делать набросок. Ему стоило немалых хлопот добиться приезда сэра Томаса Лоуренса, придворного живописца, недавно возведенного в рыцарское достоинство, но Ричард хотел, чтобы портрет Изабеллы написал лучший из художников, ведь это произведение предназначалось для того, чтобы висеть вместе с портретами всех остальных графинь Данстабл.
Они расположились в той самой портретной галерее, в которой суждено было висеть портрету. Лоуренс нашел, что именно здесь самое лучшее освещение, и посадил Изабеллу в кресло, поставленное на временную платформу перед окном. Тяжелые бархатные портьеры отдернули в стороны для создания перспективы за креслом Изабеллы.
Художник изобразил драпировку в качестве фона, показав лишь небольшую часть окна. Белое платье Изабеллы прекрасно смотрелось на фоне темно-красной портьеры. Ричард надеялся, что Лоуренс уловит особенный золотистый оттенок ее кожи, и хотел, чтобы изображение женщины, которую он любит, вышло правдивым, чтобы в нем отразились ее красота, ее душа, ее страсть. Он хотел с удовольствием смотреть на этот портрет всю оставшуюся жизнь. Это был всего лишь предварительный набросок, но Лоуренс уже прекрасно уловил линию подбородка Изабеллы, и Ричард приободрился.
Внезапно художник замер и прекратил рисовать.
- Что вам угодно, милорд? - спросил он, не поворачиваясь.
- О, простите! - Ричард отодвинулся и, к своей досаде, - больше не смог заглядывать художнику через плечо, хотя ему было бы очень интересно понаблюдать за тем, как на бумаге появляется лицо Изабеллы.
Он взглянул на жену, и та, не выдержав, хихикнула. - Пожалуйста, не смейтесь! Потерпите еще пару минут. Наконец художник оторвался от полотна, поправил складку на юбке Изабеллы, потом отступил назад и внимательно оглядел ее:
- Полагаю, вы настаиваете на том, чтобы на вас была эта брошь.
- О да. - Изабелла кивнула и дотронулась пальцем до "Сердца Мэллори", приколотого над ее грудью, а затем вернула руку на колени.
- Брошь немного великовата, но если вы решили не расставаться с ней, тогда нам просто придется к этому приспособиться.
- Это фамильная вещь, - пояснил Ричард. - На фамильных портретах все графини Данстабл изображались именно с ней.
Лоуренс повернулся и, взглянув на ряд портретов на противоположной стене, не спеша подошел к портрету первой леди Данстабл.
- Да, вижу. Это очень старинная вещь.
- Она была подарена первому графу Данстаблу еще королевой Елизаветой, - сказал Ричард.
- Неужели? Тогда я предположил бы, что это подарок на память о любви.
- Так оно и было. Королеве подарил брошь один из поклонников, и затем, вручая ее первому графу Данстаблу вместе с титулом, учрежденным для него, королева посоветовала ему подарить "Сердце Мэллори" любимой женщине.
Эта часть истории подтвердилась, когда Ричард нашел среди бумаг первого графа документ, подписанный королевой Елизаветой. Бабка Изабеллы оказалась права: девиз на драгоценности следовало понимать буквально, а драгоценность каждый граф обязан был дарить своей единственной настоящей возлюбленной.
- С тех пор ни один граф Данстабл не нарушил традицию.
- Красивая история, - заметил Лоуренс, переходя от одного портрета к другому. - Каждая графиня изображалась с драгоценностью как с любовным талисманом. Впрочем… - Лоуренс остановился перед портретом бабушки Ричарда, а затем повернулся к графу:
- У последней графини ее нет.
- Видите ли, брошь была… временно утеряна. Но теперь она возвращена. - Ричард взглянул на Изабеллу и улыбнулся.
- Бедная леди, - проговорил Лоуренс и покачал головой. - Как ей, должно быть, было досадно - ведь только у нее нет драгоценности.
Только теперь Ричард понял, каково пришлось его бабке. Она, должно быть, ощущала стыд каждый раз, когда входила в галерею. Обида росла и мучила ее на протяжении пятидесяти лет. В конечном счете для нее уже стало не важно, что жажда обладания брошью и предпринятые ею с этой целью действия могли ускорить смерть ее мужа. Она хотела, чтобы он умер, мучаясь от того, что она-таки взяла над ним верх.
Она так никогда и не узнала, что не достигла цели, и скончалась менее чем через месяц после смерти графа. В соответствии с ее желанием ее похоронили с "Сердцем Мэллори", вернее, с его копией.
Изабелла не носила настоящую драгоценность до самой их свадьбы, состоявшейся почти полгода спустя, когда закончился траур Ричарда.
- Этот портрет написан не кем иным, как Рейнолдсом, - объявил Лоуренс, рассматривая портрет бабки Ричарда. - Я бы предложил вам дописать брошь, чтобы она смогла иметь любовный талисман, как и другие леди, но исправлять работу Рейнолдса у меня рука не поднимется.
- Что ж, оно и к лучшему, - холодно ответил Ричард.
Отсутствие драгоценности на портрете предпоследней графини являлось для них с Изабеллой важным символом, напоминанием о любви между старшими членами их семей, любви, над которой было не властно время, любви, которая каким-то чудесным образом передалась им.
Лоуренс вернулся к мольберту и снова принялся за работу.
- Теперь, когда я знаю историю драгоценности…
- "Сердца Мэллори".
- Да, "Сердца Мэллори"; так вот, когда я знаю его историю, я смогу придать ему больше значимости. Нужно, чтобы от рубина обязательно исходил отблеск света - это ясно даст понять, что перед нами символ любви, страсти и желания. - Он негромко вздохнул. - Как это все же необычно, милорд. Неужели все предыдущие графы Данстабл женились по любви?
Ричард пристально взглянул на Изабеллу и улыбнулся:
- Все, включая самого последнего.
- Вот теперь я понял! - воскликнул Лоуренс с неожиданным восторгом. - Это именно тот взгляд, который мне нужен, миледи. Счастливый блеск в глазах. Он совершенно идеален.
И так оно и было на самом деле.