Не отрываясь от ее губ, он помог ей обнять себя за шею. У нее задрожали ноги, и он опустил ее на ковер. Его губы ласкали грудь и соски сквозь тонкий батист, и в глазах у Лилиан заплясали ослепительные огни - золотые, красные, синие. Она поняла, что они лежат в прямоугольнике солнечного света, проходящего сквозь цветные стекла витража.
Маркус взялся за ткань сорочки и нетерпеливо ее рванул. Пуговицы рассыпались по всему ковру. Его лицо показалось Лилиан моложе и мягче, чем обычно. Щеки порозовели от желания. Он смотрел ей в лицо, словно забыв обо всем на свете. Никто раньше не смотрел на нее так! Маркус нагнулся к ее обнаженной груди, коснувшись языком жемчужно-белой кожи. Ее соски были похожи на плотно скрученные розовые бутоны. Он принялся ласкать их языком.
Тело Лилиан изгибалось, стремясь слиться с ним как можно полнее. Отвечая на ее безмолвную просьбу, он с мучительной нежностью ласкал ее соски языком и зубами. Он спустил сорочку ниже, к самому животу. Средний палец начал описывать круги вокруг ее пупка. Лилиан извивалась от удовольствия, купаясь в фонтане солнечных лучей и красок, чувствуя, как ее охватывает желание. Его пальцы скользнули ниже, туда, где начинали кудрявиться шелковые волоски. Как только он дотронется до маленького бугорка, спрятанного в складках ее потаенного места, она снова испытает ослепляющее наслаждение…
Вдруг он убрал руки, и Лилиан разочарованно захныкала. Маркус выругался и накрыл ее тело своим. Воцарилась тишина, она слышала только свое прерывистое дыхание. Лилиан попыталась выглянуть из своего убежища, но вздрогнула от страха, когда поняла, что они не одни. Кто-то стоял рядом. Саймон Хант! Он сжимал в руках толстенную книгу и несколько папок, перевязанных черной лентой. Он смотрел на лежащую на ковре пару, и выражение его лица было самое озадаченное. К чести Ханта, он сумел сохранить самообладание, хотя это далось ему нелегко. Граф Уэстклиф, известный проповедник воздержания, катается по ковру кабинета, держа в объятиях женщину в разорванной сорочке. Уж от него ожидать подобной сцены никак не приходилось!
- Простите, милорд, - сказал Хант, стараясь не выдать своего удивления. - Не ожидал, что у вас… назначена встреча на столь ранний час.
Маркус пригвоздил его злобным взглядом:
- В следующий раз не забудь постучать.
- Разумеется, ты прав.
Хант хотел было еще что-то добавить, но передумал и закашлялся.
- Не буду мешать. Заканчивай свой… разговор. Выходя из кабинета, Хант не смог удержаться, чтобы ехидно не спросить:
- Так ты говоришь, раз в неделю?
- Уходи и закрой дверь, - приказал Маркус ледяным тоном.
Хант удалился. Лилиан могла бы поклясться, что он смеялся.
Лилиан уткнулась лицом в плечо Маркуса. Когда-то она бегала по лужайке в панталонах и ужасно боялась, что их кто-нибудь увидит. На сей раз вышло в сто раз хуже. Как она сможет смотреть в глаза Саймону Ханту? Лилиан даже застонала от досады.
- Все в порядке, - услышала она шепот Маркуса. - Он никому не скажет.
- Мне плевать, кому он скажет, - выдавила из себя Лилиан. - Можете компрометировать меня хоть сто раз, я все равно не собираюсь за вас замуж.
- Лилиан, - сказал он, смеясь. - Я бы с величайшим удовольствием компрометировал вас хоть сто раз на дню. Но сначала я хотел бы знать, что такое ужасное и непростительное я совершил сегодня утром?
- Начнем с того, что вы говорили с папой. Он слегка приподнял брови:
- И это вас обидело?
- А разве не обидно? Вы отправились улаживать дело с отцом за моей спиной, не сказав мне ни слова! Вы совершенно не считаетесь со мной. Какое своеволие!
- Погодите, - ехидно отозвался Маркус, легким движением перекатившись на бок и сев. - Ничего такого не было. Я просто встретился с вашим отцом, соблюдая традицию. Будущий жених обязательно разговаривает сначала с отцом девушки, а уж потом делает официальное предложение.
Ей почудилась едкая усмешка в его голосе, когда он добавил:
- Так делают даже в Америке. Или меня обманули? Часы на каминной полке отсчитали, пожалуй, минуту, пока Лилиан нашлась что ответить:
- Да, так это обычно и бывает. Но я предполагала, что папа и вы уже пришли к соглашению насчет помолвки, не спросив меня, хочу ли я этого.
- Вы ошиблись. Мы говорили не о помолвке. Ничего насчет приданого или свадьбы. Я хотел только, чтобы ваш отец разрешил мне ухаживать за вами.
Лилиан смотрела на него, и ей вдруг стало досадно. Потом она вспомнила еще кое-что.
- О чем вы только что говорили с лордом Сент-Винсентом?
Теперь Маркусу стало досадно. Он сказал:
- Вот тут я проявил своеволие. Вероятно, мне следовало бы сказать, что я сожалею, но это не так. Я не сожалею. Я не хотел рисковать, ведь Сент-Винсент мог уговорить вас выйти за него, а не за меня. Тогда я счел необходимым предупредить его, чтобы он держался от вас подальше.
Помолчав, Маркус продолжил как-то неуверенно:
- Несколько лет назад Сент-Винсенту понравилась женщина, с которой у меня была связь. Я не любил ее, но дело обстояло так, что мы могли бы…
Он замолчал, избегая смотреть на Лилиан.
- Не знаю, что бы из этого вышло. Возможности проверить у меня не оказалось. Сент-Винсент начал преследовать ее, и она бросила меня ради него.
Он грустно улыбнулся.
- Как я и предполагал, она надоела ему через пару недель.
Лилиан с состраданием смотрела на его строгий профиль. Маркус рассказывал эту горькую историю без гнева и жалости к самому себе. Но она понимала - это был жестокий урок. Маркус слишком ценил верность. Должно быть, ему особенно тяжело дались предательство друга и вероломство любимой.
- И все-таки вы сохранили дружбу с Сент-Винсентом? - спросила она, смягчив голос.
Было видно: слова ему даются с трудом.
- В каждой дружбе есть свои шрамы. Думаю, если бы Сент-Винсент знал про мои чувства к той женщине, он не стал бы преследовать ее. А на этот раз я уж никак не могу допустить, чтобы прошлое повторилось. Вы слишком важны для меня, вы нужны мне.
Лилиан почувствовала укол ревности. У него были чувства к другой женщине! Ее сердце екнуло. Маркус - типичный англичанин с врожденной нелюбовью к проявлению эмоций, и этот разговор для него - нелегкая попытка раскрыть ей душу.
- Так как Сент-Винсент привлекательнее и красивее меня, - ровным голосом продолжал Маркус, - я понял, что мне следует действовать быстро и решительно. Вот почему я встретился с ним утром. Я собирался сказать ему…
- Это неправда, - не сдержалась Лилиан. Он взглянул на нее озадаченно:
- Простите?
- Он вовсе не привлекательнее вас. - Лилиан покраснела. Оказывается, ей ничуть не легче признаваться, что лежит у нее на сердце, чем Маркусу. - Вы можете быть таким очаровательным, если захотите. А ваша внешность… - Ее лицо заливала краска. - Я нахожу вас очень красивым и привлекательным, - выпалила она. - Всегда думала, что вы очень привлекательный. Вчера я оказалась в вашей постели только потому, что хотела быть с вами, и совсем не потому, что напилась бренди.
Внезапная улыбка осветила его лицо. Он взялся за края лифа и осторожно прикрыл ее грудь.
- Отсюда я могу сделать вывод, что вы отказываетесь выйти за меня замуж скорее в силу неприязни к принуждению, а не по личной неприязни ко мне?
Лилиан бросила на него смущенный взгляд, и граф засмеялся.
- Тогда я спрошу так: подумайте над предложением стать моей женой при условии, что вас никто не будет к этому принуждать.
Она осторожно кивнула.
- Я могла бы подумать над вашим предложением. Но если вы будете вести себя, как средневековый лорд, заставлять угрозами исполнять то, что угодно вам…
- Нет, я не стану вам угрожать, - серьезно ответил Маркус, хотя в его глазах сверкали озорные искорки. - Совершенно ясно, что такая тактика не принесет успеха. Кажется, я встретил достойного противника.
Лилиан смягчилась и немного успокоилась. Она даже не возражала, когда он усадил ее к себе на колени. Его ладонь скользнула под рубашку и легла ей на бедро скорее успокаивающим жестом, чем возбуждающим.
- Брак - это партнерское соглашение, - сказал он. - Я никогда еще не заключал партнерских соглашений, не обсудив предварительно условий. Сейчас я хочу сделать то же самое. Мы обсудим все с глазу на глаз, вы и я. Несомненно, по некоторым пунктам будут разногласия. Однако вы убедитесь в том, что я - мастер компромиссов.
- Окончательное слово о моем приданом скажет отец.
- Я имел в виду не денежные вопросы. Дела, где решаете вы, а не ваш отец.
- Вы хотите поговорить о том, чего мы оба ждем от супружеской жизни, где будем жить и все такое?
- Совершенно верно.
- А если я скажу, что жизнь в деревне не для меня и я хочу переехать из Гэмпшира в Лондон и жить в Марсден-Террас?
Маркус задумчиво посмотрел на нее, подбирая слова для ответа:
- Придется пойти на уступки. Однако мне придется часто наезжать сюда, чтобы управлять имением. Я так понимаю, что вам не по душе Стоуни-Кросс-Парк?
- Нет, я его очень люблю. Я спросила просто так.
- Но вы привыкли к удобствам городской жизни?
- Я бы хотела жить здесь, - сказала вдруг Лилиан. Она вспомнила красоты Гэмпшира, леса и реки, луга… В один прекрасный день она будет играть там со своими детьми. Ей нравились обитатели деревень с их причудами, хозяева сельских магазинчиков, местные праздники, так оживляющие тихое течение деревенской жизни. А сам дом! Он такой огромный и уютный, с его углами и закоулками, где так приятно дремать в дождливый день. И ночи, полные любви.
Лилиан покраснела. "Самое лучшее, что есть в Стоуни-Кросс-Парке, - это его владелец. И где бы мы ни жили, нам не будет скучно".
- Разумеется, - продолжала она важно, - я буду крайне расположена жить в Гэмпшире, если мне позволят кататься верхом.
Уэстклиф рассмеялся в открытую.
- Я прикажу оседлать Звездный Свет этим же утром. Седло будет мужским.
- О, благодарю вас! - с преувеличенной любезностью ответила Лилиан. - До отъезда гостей еще два дня, а я уже получила позволение кататься верхом. Это потому, что я спала с вами?
Его губы скривились в усмешке, и он похлопал ее по бедру.
- Если бы вы переспали со мной неделю назад, я бы уже разрешил вам управлять поместьем.
Лилиан с трудом удержалась от улыбки.
- Понятно. В нашем браке дело будет обстоять так: мне придется всякий раз использовать свои чары, когда захочется что-то получить.
- Не совсем, хотя…
В его глазах плясали дразнящие искорки.
- Ваши чары, несомненно, сделают меня уступчивее. Лилиан никогда еще не видела Маркуса таким веселым.
Он заигрывал, дразнил, подшучивал над ней. Очевидно, ему было легко и спокойно. Этот мужчина, развалившийся на ковре рядом с ней, ничем не напоминал надменного лорда Уэстклифа, каким все его знают. Он усадил ее поудобнее и провел рукой по ее ноге, обхватив наконец узенькую лодыжку. И ее вдруг затопила волна счастья. "И дело тут не только в физической близости, - подумала она. - Я просто люблю его всей душой".
- Вы думаете, мы поладим? - спросила она нерешительно, играя с узлом его серого муарового галстука. - Мы ведь противоположности во всем, куда ни кинь.
Маркус поцеловал ее запястья, проведя губами по линии тонких голубых вен под нежной белой кожей.
- Я прихожу к мнению, что было бы неразумно брать жену, которая во всем похожа на меня. Это стало бы в высшей степени ошибочным решением.
- Возможно, вы правы, - согласилась Лилиан, гладя его коротко остриженные виски. - Вам нужна жена, которая не даст вам пребывать в мрачности все время. Которая… - Она замерла, когда его язык коснулся нежной кожи в сгибе локтя, пытаясь собраться с мыслями. - Которая сможет привести вас в чувство, когда вы напустите на себя особенно напыщенный вид.
- Я никогда не бываю слишком уж напыщенным, - возразил Маркус, отводя в сторону ворот ее рубашки, закрывающий восхитительный изгиб шеи. У нее захватило дыхание, когда он начал целовать ее ключицу.
- А как бы вы назвали того, кто держит себя с такой самоуверенностью, словно знает все на свете, и считает идиотами всех, кто с ним не согласен?
- В большинстве случаев люди, которые не соглашаются со мной, действительно идиоты. Ничего не поделаешь.
Лилиан тихо засмеялась и положила голову на сгиб его локтя, позволяя ему целовать себя в шею.
- Когда же мы приступим к переговорам? - спросила она. "Какой хриплый у меня голос", - удивилась она.
- Сегодня вечером. Вы придете в мою спальню. Она посмотрела на него с сомнением.
- Это особая хитрость, с помощью которой вы сможете оказывать на меня давление?
Маркус откинулся назад, чтобы посмотреть ей в лицо, и сурово ответил:
- Разумеется, нет. Я намерен самым серьезным образом обсудить все спорные вопросы, чтобы исключить в дальнейшем любые ваши сомнения по поводу брака со мной.
- Понятно…
- А после этого я стану оказывать на вас давление самым бессовестным образом.
И он поцеловал ее. Она даже не успела улыбнуться. В первый раз за все время она услышала от него фривольную фразу. Обычно пуританская сдержанность сковывала его язык, а вот ей такие фразы давались без малейших усилий. Может быть, он уже учится у нее?
- Но сейчас, - сказал Маркус, - мне нужно решить одну задачку из области логики.
- Какую задачку?
Лилиан вдруг пришлось приподняться и сесть прямо. Она почувствовала возбуждение его плоти, нараставшее под весом ее тела…
Большим пальцем он погладил ее губы, а потом, не в силах удержаться, поцеловал в последний раз. Ошеломленная бурей собственных чувств, разбуженных этим поцелуем, она обмякла в его руках, пытаясь отдышаться.
- Задача состоит в том, - шепнул Маркус, - чтобы отправить вас наверх, в вашу комнату, да так, чтобы никто не смог увидеть вас в ночной рубашке.
Глава 20
Так и осталось неясным, то ли это Дейзи "рассыпала горох", как выражались в Америке, то ли новость разнесла Аннабел, которой муж, видимо, поведал о сцене в кабинете. Встретившись с "желтофиолями" за обедом, Лилиан сразу поняла, что ее тайна выплыла наружу. Они знали - это читалось у них на лицах. Смущенная улыбка Эви, заговорщицкий вид Дейзи, нарочитая беззаботность Аннабел. Лилиан покраснела. Ей захотелось провалиться сквозь землю, только бы избежать их любопытных взглядов. Раньше она с легкостью могла нацепить на себя циничный вид. Он служил ей маской всякий раз, когда ей хотелось скрыть испуг, замешательство, одиночество. Но сейчас ей не хотелось притворяться. Она чувствовала себя открытой и уязвимой.
Аннабел заговорила первой:
- Какое скучное выдалось утро! - Она деланно зевнула, прикрыв рот рукой. - Надеюсь, кто-нибудь придумает, о чем поболтать? Нет ли свежих новостей?
Она не сводила пристального взгляда с напряженного лица Лилиан. Подошел лакей и принес чай для Лилиан. Дождавшись, когда он уйдет, Аннабел продолжила:
- Ты сегодня что-то припозднилась, дорогая. Тебе хорошо спалось?
Лилиан прищурилась и пристально посмотрела на веселящуюся подругу.
- По правде говоря, нет.
Эви подавилась чаем, а Аннабел усмехнулась и весело сказала:
- Почему бы тебе не поделиться новостью, Лилиан? А потом я расскажу тебе еще одну. Не сомневаюсь, однако, что твоя новость гораздо интереснее моей.
- Ты, кажется, и так все уже знаешь, - буркнула Лилиан и сделала глубокий глоток, пытаясь скрыть смущение. Чай оказался слишком горячим, и она обожгла язык. Пришлось поставить чашку на стол и выдержать пристальный взгляд Аннабел. Но подруга уже смягчилась и с симпатией посматривала на Лилиан.
- Все в порядке? - участливо спросила Аннабел.
- Не знаю, - призналась Лилиан. - Я словно сама не своя. Я рада, счастлива, но в то же время…
- Ты боишься? - тихо спросила Аннабел.
Месяц назад Лилиан предпочла бы умереть под пыткой, чем признаться, что ей страшно, сейчас же она просто кивнула.
- Человек, который, по общему мнению, не отличается добросердечием или особой чувствительностью, может подумать, что я у него в руках. Мне это не нравится. Ясно ведь, что мы не совсем совпадаем по темпераменту.
- Но физически он тебе нравится? - спросила Аннабел.
- К сожалению, да.
- Почему "к сожалению"?
- Потому что намного проще выйти замуж за человека, с которым тебя связывает просто дружба, а не…
Все трое наклонились к ней поближе.
- Ч-что? - спросила Эви, округлив глаза.
- Страсть. Огненная, испепеляющая, непристойная.
- Боже! - ахнула Эви, без сил бросаясь на спинку стула. Аннабел хмыкнула, а Дейзи изумленно уставилась на сестру.
- И это тот мужчина, поцелуи которого "можно терпеть"? - напомнила Аннабел.
Лилиан ухмыльнулась и уставилась в чашку с дымящимся чаем.
- Кто бы мог подумать, что этот накрахмаленный и застегнутый на все пуговицы господин в постели будет совсем другим?
Аннабел заметила:
- Боюсь, с тобой он просто не мог вести себя иначе. Лилиан оторвала взгляд от чашки.
- Почему ты так говоришь? - спросила она осторожно. Может быть, Аннабел имеет в виду духи?
- Граф вмиг оживляется, стоит тебе войти в комнату. Ясно, ты его очаровала. С ним невозможно разговаривать. Он все время старается расслышать, что говоришь ты в другом конце комнаты. Ловит каждое твое движение.
- В самом деле?
Очень довольная, Лилиан постаралась сделать безразличный вид.
- Почему ты раньше мне не говорила?
- Не хотела вмешиваться. Мне казалось, ты предпочитаешь общество Сент-Винсента.
Лилиан сморщилась и закрыла лицо руками. Ей пришлось рассказать подругам об ужасной сцене, которая произошла сегодня утром между ней, Маркусом и Сент-Винсентом. Ей так нужно было их сочувствие!
- Лорд Сент-Винсент мог бы вызвать сострадание, - сказала Аннабел, - если бы не одно обстоятельство. Как известно, он разбил немало сердец, из-за него проливались моря слез. Поделом ему - пусть знает, как тяжело быть отвергнутым.
- Но мне-то кажется, что я его обманула, - виновато сказала Лилиан. - А он был так мил! Ни слова укора. Мне показалось, его можно за это уважать.
- Б-будь осторожна, - тихо сказала Эви. - Мы много слышали о лорде Сент-Винсенте. Он не из тех, кто легко сдается. Если встретишься с ним еще раз, никуда не ходи с ним вдвоем. Обещай!
Лицо у Эви было встревоженное, а Лилиан улыбнулась:
- Эви, ты говоришь ужасные вещи. Ну хорошо, я обещаю. Но, по-моему, бояться нечего. Вряд ли лорд Сент-Винсент настолько глуп, чтобы ссориться с таким могущественным человеком, как граф.
Ей захотелось сменить тему разговора, и она повернулась к Аннабел:
- Вот я и выложила все новости. Теперь твоя очередь. Что случилось?
Она внимательно посмотрела на подругу. Ее глаза сияли, а солнечные лучи прыгали в светлых шелковистых волосах. Аннабел выглядела двенадцатилетней девочкой. Она быстро осмотрелась по сторонам - не слышит ли кто - и прошептала:
- Я почти уверена, что у меня… недавно появились признаки. Мне все время хочется спать, меня тошнит, уже второй раз нет месячных…
Все раскрыли рты от восторга. Дейзи перегнулась через стол и схватила Аннабел за руку.