– Перестаньте! – Селия заткнула уши. – Я… я не желаю ничего слушать!
– Если вы собираетесь за Джона, вам стоит послушать, – с каким-то злобным удовольствием продолжила Катрин. – Есть и еще кое-что. Плантацию рвут на части.
– Что вы имеете в виду?
– Ненависть. Распри. И… – Она помолчала. – Чуть ли не убийство.
Сердце Селии учащенно забилось.
– Братья, – пояснила Катрин, – страшно враждуют из-за Маунтен Вью.
Селия облизнула пересохшие губы, поняв, что сейчас узнает тайну Романа. Ту, о которой не хотела говорить Гаттерас.
– Катрин, пожалуйста, вы должны мне все рас сказать. Я… я должна знать.
Рассказывая о вражде между братьями, Катрин почти забыла о неприязни к Селии.
– Джон на шестнадцать лет старше Романа. У него спокойный характер, тогда как Роман – неуравновешенный и необузданный. Когда родился Роман, его отец был уже в летах и безумно полюбил младшего сына.
Роман быстро подрастал, бегал с местными мальчишками, как и они, чувствовал себя в воде как рыба. Обаятельный, остроумный, красивый, он был любимчиком отца, Джон, серьезный и трудолюбивый, работал уже на сахарной плантации. Все считали, что именно он, старший сын, унаследует Маунтен Вью, верфи и прочее, нажитое бережливым Амосом Бернсайдом. Но Амос внезапно умер от разрыва сердца.
Катрин сделала эффектную паузу.
– Пожалуйста, продолжайте! – попросила Селия.
– Было оглашено завещание. Маунтен Вью и прочее имущество отец разделил поровну между братьями. При этом оговаривалось, что старший наследник каждого из них получит долю своего отца в случае его смерти. Поскольку Джон уже работал на сахарном заводе, он становился управляющим с правом жить в поместье при плантации, кстати, очень красивом. – Катрин пожала плечами: – Все сочли завещание справедливым. Только Роман остался им недоволен. Как любимец отца он ожидал большего. – Селия замерла. "Избалованный, обидчивый" – это так не походило на Романа. Она уже собралась возразить, но Катрин продолжала:
– В тот же день Роман случайно встретил брата на берегу у Пууноа-Пойнт, Роман был очень сильным шестнадцатилетним юношей с отличной мускулатурой, натренированной плаванием и серфингом. И он напал на Джона.
– Нет! – невольно воскликнула Селия.
– Да, так оно и было. Роман кипел от гнева. Он потащил Джона в волны, пытаясь разбить его голову о скалы.
Селия уставилась на Катрин, повторяя про себя эти ужасные слова.
– Нет, я… не могу поверить.
– Но это правда. Слуги-гавайцы увидели их и оттащили Романа от брата. У Джона на лбу, у линии волос, остался шрам. Вот почему Романа Бернсайда отослали в Соединенные Штаты: он пытался убить брата, и чуть не сделал это.
Селия сидела молча, пытаясь во всем разобраться. Обвинения в адрес Романа, "проклятие Бернсайдов", вражда между братьями. Мысли беспорядочно вертелись у нее в голове. Нет, невозможно, чтобы Роман пытался убить брата, она не могла в это поверить, ибо помнила, с какой болью он рассказывал о смерти жены, и знала, как он печется о пациентах.
Голос Катрин прервал ее размышления.
– Джон Бернсайд надеялся, что брат навсегда останется в Америке, не вернется на острова и даст ему возможность управлять плантацией. Однако Роман получил медицинское образование в Соединенных Штатах и вернулся, чтобы заняться врачебной практикой в Лахаина. С тех пор братьям приходится сообща управлять Маунтен Вью, и это приводит к бесконечным ссорам между ними.
– Значит, Роман в ближайшие месяцы будет часто наведываться в Маунтен Вью? – спросила Селия.
– Конечно. Чтобы управлять плантацией. Но он и без этого приезжал бы туда. У него там женщина.
– Женщина?!
Селия стиснула пальцы, почувствовав такую жгучую ревность, что у нее перехватило дыхание. Женщина! У Романа женщина!.. Но чего она ждала? Он молод и красив.
В голосе Катрин вновь появились злорадные нотки, когда она заметила реакцию Селии.
– Мне казалось, вам нравится Джон, но, видимо, вас вообще интересуют Бернсайды?
Для Селии это было уже слишком.
– Мне пора. – Девушка быстро поднялась.
– Бернсайды сулят неприятности любой женщине. – Катрин натянуто улыбнулась. – Поэтому я отказала Джону. Мне не хотелось вникать в эти проблемы, а тем более умереть в родах.
Она взяла расческу и пригладила волосы.
– Я заслуживаю лучшей участи. Но есть ведь и дурочки, правда?
Селия задержалась в холле, опасаясь сразу помниться в гостиной. Стоя перед зеркалом в резной золоченой раме, она дрожащими руками терла писки.
Гнев и ужас переполняли ее. Роман не убийца! И никогда не был им! А "проклятие Бернсайдов" – выдумка отвергнутой женщины. Да, матери порой умирают, давая жизнь ребенку, и многие мужчины не раз и не два оставались вдовцами. Но иногда женщины рожают шесть, семь или даже дюжину детей и живут до глубокой старости.
Она собиралась уже спуститься, как вдруг услышала смех. Три молодые женщины, болтая, поднимались по лестнице.
– Селия! Ах, как это волнующе!
Одра Мак-Нелли и Пэйшенс Берд, еще довольно молодые, имели по нескольку детей.
– Ваша помолвка произошла так неожиданно! Конечно, мы это подозревали. Джон проявлял к вам столько внимания…
"Джон". Его имя резануло слух. Селия вернулась к реальности. Ее помолвка – она чуть не забыла об этом! Действие крепкого пунша закончилось, но разговор с Катрин сделал свое дело. Как же она глупа! Что заставило ее принять предложение Джона Бернсайда?
– Вы, наверное, скоро отправитесь в Маунтен Вью? – с завистью спросила Одра Мак-Нелли. – Там, говорят, великолепно.
– Кажется, да.
– Джон, конечно, не единственный Бернсайд в Маунтен Вью. Его брат тоже часто приезжает туда.
Одра внимательно смотрела на Селию, пытаясь определить, какой эффект произвели ее слова.
Селия с отвращением вспомнила о любви островитян к сплетням.
– Вас не будут смущать его визиты? – Селия густо покраснела.
– Я не думала об этом, – солгала она.
Этой ночью она спала беспокойно и видела во сне зеленые горы, над которыми плыли темные тяжелые облака. По горам к ней шел Роман, и его темные волосы развевались на ветру.
"Я никого не пытался убить, вы мне верите, Селия?" – шептал он.
Она проспала гораздо дольше обычного и проснулась от яркого солнца, светившего в окно. Девушка откинула москитную сетку, встала с кровати и подошла к окну.
Что же ей теперь делать?
– Селия!
Голос тетки звучал так весело, что Селия поморщилась.
– Да, тетя?
– Что-то ты сегодня заспалась… Тебе прислали столько цветов, что их некуда поставить.
Селия надела голубое платье, затянула пояс. Она чувствовала себя древней старухой. Все мышцы болели.
– Их прислал Джон?
– Кто еще мог их прислать, дорогая моя девочка, теперь, когда ты помолвлена? Думаю, скоро ты получишь в подарок кольцо. Джон, наверное, закажет его ювелиру. А может, подарит тебе фамильную драгоценность.
Селия вздрогнула:
– Кольцо?
– Ну конечно! – Гаттерас посмотрела на нее:
– Ты сегодня очень бледна. Приляг днем, если Джон не пригласит тебя на прогулку.
Джон… Джон… Как быстро изменилась ее жизнь из-за нескольких опрометчивых слов! Селия попыталась улыбнуться тетке. Ей совсем не хотелось говорить о предстоящей свадьбе. Она была в полном смятении. Что же ей делать?
За завтраком она рассеянно ковыряла вилкой омлет.
– Что с тобой? – спросила Гаттерас. – Ты не похожа на девушку, о помолвке которой только вчера объявили.
– Наверное, потому, что уже была дважды помолвлена прежде.
Объяснение не удовлетворило тетку.
– Но ты уже несколько дней ведешь себя странно. Такая внезапная помолвка… А в тот день, когда ты уехала верхом, я заметила твой свежий загар, хотя тебе почему-то вздумалось скрывать его.
Селия едва слушала. Ее внезапно осенила мысль, очень четкая и дерзкая. Девушка выпрямилась. Ей не следовало… Она была не права… Но это возможно, и это ее шанс. Не воспользовавшись им, она всю жизнь будет раскаиваться.
– Селия, детка, что с тобой? Ты выглядишь так, словно увидела призрак.
Пробормотав извинение, Селия выскочила из-за стола.
– Селия?!
Увидев ее, Джон Бернсайд вспыхнул от удовольствия.
– Что вы здесь делаете? Не удержались и зашли ко мне?
Он засмеялся, но девушка знала, что он шутит лишь для вида.
– Полагаю, вы решили прокатиться с утра верхом и заглянули ко мне? Ну что ж, я уже закончил сегодняшние дела. Как вы красивы!
Джон с восхищением разглядывал Селию, одетую в облегающий зеленый костюм для верховой езды. Она зачесала свои густые черные волосы назад, уложив их кольцами и пропустив между ними нитку жемчуга. Эта прическа придавала ей уверенности, ибо разговор предстоял нелегкий.
Приезжая по делам в Гонолулу, Джон останавливался в небольшом респектабельном пансионе.
Сейчас он принимал Селию в гостиной, окна которой выходили на веранду.
Они уселись на плетеные стулья. Селия оправляла полы длинного платья, размышляя, с чего начать. По дороге сюда она репетировала свою речь: "Джон, я обдумала решение, принятое мною вчера вечером, и пришла к некоторым выводам…"
– Фруктового сока или чая? – спросил Джон. – Сейчас попрошу хозяйку принести напитки, ее так удивила наша помолвка. Новость уже разнеслась по Гонолулу, а может быть, и по другим островам тоже, – с удовлетворением добавил он.
Селия почувствовала укол совести, ибо не сомневалась, что так оно и есть.
– Джон, я обдумала свое поведение вчерашним вечером… и полагаю, что я довольно… – Она сжала руки, боясь взглянуть на него. – Что я… немного поторопилась.
Улыбка сползла с его лица, и он побледнел.
– Селия, вы передумали?!
Девушка еще более смутилась, но собрала волю в кулак. Она не хотела обижать Джона и все же твердо решила отказать ему. Может, отложить этот разговор на несколько месяцев?
Она через силу продолжила:
– Джон, мы еще слишком мало знаем друг друга. Чтобы чувствовать себя с вами свободно, мне нужно привыкнуть к вам.
Его взгляд выразил отчаяние. Заметив это, Селия сказала себе, что не делает ничего предосудительного.
– Вы знаете, я приехала сюда, чтобы преподавать в школе "Хавайи Ней". Но она закрылась еще до моего приезда, так что я осталась без работы.
– Мне это известно, – сухо сказал Джон.
– Но я по-прежнему хочу преподавать! У меня это получится, я знаю. Я привезла с собой два ящика книг и учебных принадлежностей, и мне бы хотелось их использовать.
Джон нахмурился:
– Не понимаю, какое отношение это имеет к нашему браку?
Селию охватило смятение. Она не предполагала, Что это будет так трудно и стыдно.
– Я… я пока не могу принять от вас кольцо. Мне нужно время… Мы едва знакомы…
– Селия! Вы испугались, вот и все. Но я люблю вас и уверен, что вы тоже благосклонны ко мне. Я понял это по вашим глазам вчера вечером. И ваш поцелуй в саду – тому доказательство. Я буду хорошим мужем.
Джон встал перед ней на колени. Он был сильным и мужественным, но Селия любила не его, а Романа. Ради Романа она была готова на все, даже на ложь.
– Пожалуйста! – Она оттолкнула Джона. – Позвольте мне высказаться до конца.
Он поднялся.
– Хорошо.
– Мне нужно время, чтобы… Я должна привыкнуть к мысли, что стану вашей женой. Поэтому мне хотелось бы пожить в Маунтен Вью. Я могла бы преподавать в тамошней школе за небольшую плату.
Джон изумленно уставился на нее и наконец захохотал:
– Что? Вы хотите приехать в Маунтен Вью и работать в моей школе? Да это же смешно!
– Я говорю вполне серьезно. По вашим словам, у вас работают несколько сот человек, и у многих есть дети. Да и вашей дочери необходимо учиться, если то, что я о ней слышала, правда.
Он помрачнел:
– У Тины все в порядке.
– Даже если она растет полудикаркой, которой разрешают делать все, что придет ей в голову? Неужели вы допустите, чтобы она выросла неграмотной?
Джон угрюмо молчал.
– Кроме того, мне нужно чем-то заняться. Здесь скучно, и можно либо кататься верхом, либо ходить на вечеринки. Я хочу приносить пользу. И если вы не позволите мне приехать в Маунтен Вью, я отправлюсь в другое место.
– Нет!
Джон схватил ее руку.
– Селия, я не понимаю вас. Вы сомневаетесь в необходимости нашего брака и вместе с тем хотите преподавать в моей школе… Но у меня нет школы!
– Так постройте ее!
Она улыбнулась Джону, не сводя с него глаз.
– Хорошо, – наконец вздохнул Джон, с обожанием глядя на нее. – Я готов построить школу.
Неожиданно он схватил Селию, обнял ее и стал страстно целовать. Она не сопротивлялась.
– Да, – прошептал он. – Вы можете приехать в Маунтен Вью. Я построю для вас школу. Я готов ради вас и на это. Но вам не придется долго преподавать там, дорогая. Только месяц-другой. А потом мы поженимся. И я не стану больше слушать никаких отказов.
Он снова поцеловал ее. Когда их губы вновь встретились, Селия сказала себе, что не делает ничего плохого. Просто она подарит Джону еще два месяца счастья, а сама будет много работать. В этом она не обманет Джона! Но оказавшись в Маунтен Вью, она заставит Романа полюбить ее. И только это сейчас имеет значение.
* * *
Гаттерас ужаснулась, когда Селия радостно сообщила ей о своих планах.
– Значит, ты собираешься жить на плантации, принадлежащей человеку, с которым тебя пока ничего не связывает?
– Вот именно!
Селия смотрела в глаза тетке, не собираясь сдаваться.
– И ты делаешь это потому, что тебе надо подумать?
– Джон, конечно, против, – призналась Селия, – но все же уступил мне, надеясь, что через несколько месяцев мы поженимся.
Гаттерас явно встревожилась.
– Но мне действительно хочется преподавать! Я могу приносить пользу. Кроме того, мне надо подумать. Замужество – серьезный шаг…
– Поскольку ты уже дважды расторгла помолвку, подумать действительно стоит. Но как быть со злыми языками? Если ты отправишься на Мауи и будешь жить в Маунтен Вью одна, ничего хорошего о тебе не подумают.
У Селии упало сердце. Она понимала, что Гаттерас права:
– Но это же несправедливо!
– А кто говорит, что жизнь справедлива? Впрочем, я все устрою, если ты не возражаешь против компаньонки на месяц-другой.
– Что вы имеете в виду?
– Все очень просто. Я отправлюсь с тобой как твоя компаньонка. И люди прикусят языки.
– О, тетя!
Значит, Гаттерас поддержит ее! Глаза Селии увлажнились от благодарности и чувства вины. Если бы только Гаттерас знала, почему она стремится на Мауи…
Девушка обняла тетку.
– Что бы я делала без вас? – Гаттерас засмеялась:
– Кто знает? Во всяком случае, никто ничего не скажет, раз я еду с тобой. Честно говоря, я намерена приложить все силы, чтобы эта история увенчалась вашей с Джоном свадьбой, как это и планировалось. Я дала слово твоей матери и не собираюсь его нарушать.
Глава 8
После встречи с Джоном жизнь Селии стала быстро меняться. Через два дня Джон отправился на Мауи, чтобы подготовить все к прибытию Селии и Гаттерас и начать строить школу. Между тем тетка и племянница принялись паковать вещи. Приданое Селии тщательно завернули и уложили в сундуки. Особых забот удостоилось подвенечное платье из кружева и шелка, отделанное пышными оборками и расшитое крошечными жемчужинами.
Взглянув на него, Селия снова подумала, что не выйдет за Джона. Если Роман не захочет жениться на ней, она никогда не наденет это платье.
Несколько дней Селия закупала книги, ручки, грифельные доски и тетради, представляя себе будущих учеников. Преподавать будет для нее истинным удовольствием.
– Тебе ведь и вправду это нравится, Селия? – спросила Гаттерас, когда продавцы загружали в их повозку ящики с книгами. – Вижу, ты очень стремишься осуществить свои планы.
– Конечно. – Селия с удивлением уставилась на тетку: – Вы сомневаетесь в этом?
– Я думала…
Гаттерас коснулась руки племянницы.
– Ты хорошая девочка, Селия. Как я могу сомневаться в тебе?
На Мауи их должен был доставить тот же самый "Килауеа", на котором в свое время отправилась Ребекка. Это обшарпанное судно водоизмещением в четыреста тонн изрядно потрепали штормы. Его киль, по словам Гаттерас, "оставил следы на всех коралловых рифах вокруг островов".
Они отплывали жарким солнечным утром. Небо было чистым и голубым, лишь над грядой Коолау плыли розовые облака.
Небольшой буксир вывел их из бухты. К наступлению темноты на палубе расстелили матрасы и циновки, на которых спали местные жители. Селии и Гаттерас предоставили места в большой кормовой каюте, рассчитанной на двенадцать пассажиров.
Отвернув край тонкого покрывала, Селия увидела ползущего по простыне таракана.
– О Боже!
Селию передернуло, а Гаттерас засмеялась:
– Не бойся! На Гавайях не было ни тараканов, ни крыс, ни мышей, пока здесь не появились белые. Поскольку мы их завезли, нам от них и страдать. Это справедливо, согласна?
На второй день пути двигатель "Килауеа" заглох, и судно пять часов швыряло по волнам. Селия провела беспокойную ночь. Ее соседи страдали от морской болезни, а ко всему прочему начало лить с потолка.
Селия, съежившись, лежала на полке. От радостного волнения не осталось и следа. Может, она совершила ошибку, решив отправиться в Маунтен Вью? Нет сомнений, Джон не отступится, да и Гаттерас будет вести дело к свадьбе.
"Но я пробуду там всего месяц или два, – убеждала себя девушка, – и на это время отделаюсь от Джона". А Роман, конечно, будет часто приезжать в Маунтен Вью, и ей удастся увлечь его.
На следующий день вдали показался острой Мауи. Селия не отрывала глаз от величественной сине-зеленой Халеакала, над которой плыли темные облака.
– Сказочная красота!
Услышав восторженное восклицание Селии, Гаттерас снисходительно улыбнулась:
– Пожалуй, ты права. Маунтен Вью – необычайно красивое место. Можно только мечтать обосноваться здесь с семьей. Я написала твоей матери длинное письмо о том, что у нас происходит. Уверена, она одобрит твой выбор.
Значит, новость узнают и в Бостоне. Подумав о своем тайном замысле, Селия покрылась испариной. Да, она зашла уже слишком далеко, и пути назад нет.
Днем они прибыли в Лахаина – маленький городок, населенный китобоями, купили на рынке продукты и наняли повозку, которая должна была доставить их в Маунтен Вью.
Два часа спустя Селия и Гаттерас уже поднимались по дороге, проложенной в отрогах гор Западные Мауи. Положенные на дно повозки матрасы мало помогали, ибо дорога была тряской, но виды, открывавшиеся перед ними, искупали все неудобства. Они проезжали мимо ущелий и мимо скал, о которые разбивались бушующие волны. Селии казалось, что этот восхитительный пейзаж как нельзя лучше отвечает ее переживаниям. Все на Мауи было необычным и романтическим.
– Ну как тебе все это нравится, дорогая?
– Здесь все так… Так эффектно, так величественно!.. Я уже полюбила все это так, словно провела здесь всю жизнь.