В Гемпшире у неба совершенно иной цвет, его голубизна нежнее, а воздух блаженно тих. Ни скрипа колес, ни стука копыт по булыжным мостовым, ни выкриков торговцев, ни фабричных гудков. Словом, ничего того, что обычно терзает уши в городе. Здесь только пение дроздов в живой изгороди, стук зеленого дятла в кронах деревьев да шум крыльев вспорхнувшего в камышах зимородка.
Лилиан, прежде находившая провинцию ужасно скучной, с радостью вернулась в поместье. Она расцвела в атмосфере Стоун-Кросс-Парка и после первой же ночи, проведенной в особняке, выглядела прекрасно. Теперь, когда беременность уже не скроешь платьем с высокой талией, Лилиан перестала выезжать в свет. В собственных владениях, однако, она чувствовала себя гораздо свободнее, хотя и ограничивала круг гостей.
К радости Дейзи, ее поместили в ее любимой спальне. Прелестная, привлекательная своей стариной комната когда-то принадлежала сестре лорда Уэстклифа, которая теперь с мужем и сыном обосновалась в Америке. Особое очарование придавала комнате обстановка. Ее привезли из французского замка семнадцатого века и тщательно восстановили старинный интерьер.
Свернувшись калачиком на изящной кушетке с книжкой в руках, Дейзи спряталась от остального мира. О, если бы навсегда остаться в Стоун-Кросс-Парке и жить вместе с сестрой! Но едва эта мысль пришла ей в голову, Дейзи поняла, что это не принесет ей полного счастья. Она хотела жить собственной жизнью, иметь мужа, детей.
Впервые на памяти Дейзи мать стала ей союзницей. Их объединило стремление предотвратить брак с ужасным Мэтью Свифтом.
– Отвратительный тип! – воскликнула Мерседес. – Не сомневаюсь, это он вбил эту глупость в голову твоему папочке. Я всегда подозревала, что он...
– Что он? – спросила Дейзи, но мать только поджала губы.
Просматривая список приглашенных, Мерседес сообщила дочери, что в поместье собралось множество подходящих молодых людей.
– Хоть некоторые и не прямые наследники титула, все они из благородных фамилий, – сказала она. – В жизни всякое случается... катастрофы, неизлечимые болезни... несчастные случаи. И тогда твой муж в одночасье может вознестись! – Размышляя о бедах, которые обрушатся на будущих родственников, Мерседес снова углубилась в список гостей.
Дейзи с нетерпением ждала встречи с подругами. Особенно она скучала по Эви, поскольку Аннабелла всецело занялась ребенком, а Лилиан стала слишком медлительной и не могла составить компанию в долгих прогулках, которые Дейзи так любила.
На третий день Дейзи выбралась из своего послеполуденного заточения и решила прогуляться. В голубом муслиновом платье в цветочек и крепких башмаках, размахивая соломенной шляпкой, она весело шла по тропинке, хорошо знакомой ей с прежних визитов в поместье.
Шагая вдоль лугов, пестревших желтыми звездочками чистотела и красными полевыми маками, Дейзи обдумывала свои проблемы.
Почему ей так трудно найти мужчину?
Нельзя сказать, что она не хотела влюбиться. Напротив, она так ждала этого! И ей казалось ужасной несправедливостью, что она до сих пор никого не нашла. Она старалась! Но всегда что-нибудь было не так.
Если джентльмен был подходящего возраста, он оказывался вялым или напыщенным. А если встречался интересный и обаятельный мужчина, то либо годился ей в дедушки, либо у него обнаруживался какой-нибудь недостаток: от него дурно пахло или он брызгал слюной при разговоре.
Дейзи знала, что она не записная красавица. Она слишком маленькая и худенькая. К тому же она неугомонная выдумщица. И хотя ее хвалили за карие глаза и темные волосы, подчеркивающие светлую кожу, она часто слышала в свой адрес слова "эльф" или "бесенок". А феи и бесенята не привлекают поклонников в таких количествах, как статные красавицы или миниатюрные Венеры.
Дейзи часто упрекали, что она много времени проводит за книгами, и это, пожалуй, правда. Если бы ей позволили, она бы весь день читала и мечтала. Любой разумный аристократ, несомненно, решит, что от такой жены в домашних делах нет никакого толку, и будет совершенно прав.
Дейзи не интересовало, сколько мыла заказать для стирки, когда и чем пополнить содержимое кладовой. Ее гораздо больше привлекали романы, поэзия, история, словом, все то, что вдохновляло полет ее фантазии. Рассеянно глядя в окно, она совершала в воображении удивительные путешествия, полные приключений: пересекала под парусом океан, летала на ковре-самолете, искала клады на тропических островах.
И конечно, в ее мечтах, навеянных историями об удалых героях и благородных разбойниках, появлялись восхитительные мужчины. Воображаемые кавалеры были гораздо интереснее живых особей сильного пола. Они говорили прекрасные слова, были лихими дуэлянтами, от их поцелуев женщины лишались чувств.
Разумеется, Дейзи не настолько наивна, чтобы надеяться, что такие люди действительно существуют. Но увы, приходилось признать, что по сравнению с воображаемыми героями реальные мужчины ужасно... скучны.
Подняв лицо к солнечному свету, пробивавшемуся сквозь кроны деревьев, Дейзи напевала старинную народную песенку "Жалобы старой девы":
Приди, мудрец, приди, глупец,
Богач, бедняк, поторопись,
Ну хоть из жалости женись!
Скоро она добралась до своей цели – до родника, который прозвали колодцем желаний. Как и другие девушки, не пользующиеся успехом у кавалеров, Дейзи уже не раз сюда приходила. По местной легенде в колодце жил дух, который исполнял желания, если бросить туда булавку. Но нельзя подходить слишком близко – дух может утащить зазевавшуюся девицу, и тогда ей придется вечно жить у него в женах.
Раньше, приходя сюда, Дейзи желала благополучия своим подругам, и ее желания всегда исполнялись. Сейчас волшебство нужно ей самой.
Положив шляпку на траву, Дейзи заглянула в мутную воду. Сунув руку в карман, она вытащила свернутую в трубочку бумажку с булавками.
– Дух колодца, – сказала она, – поскольку мне не повезло найти такого мужа, о котором я всегда мечтала, я полагаюсь на тебя. Никаких требований, никаких условий. Я хочу, чтобы... человек подходил мне. И готова действовать непредвзято и без предубеждений.
Она вытаскивала булавки по нескольку штук и бросала их в родник. Ярко сверкнув в лучах солнца, булавки исчезали во взбаламученной воде.
– На все эти булавки у меня одно желание, – сказала она духу колодца.
Дейзи долго стояла, сосредоточившись и прикрыв глаза. Тихо, только плещет вода, посвистывает пеночка да гудит стрекоза.
Вдруг сзади раздался треск, словно ветка хрустнула под чьей-то ногой. Обернувшись, Дейзи увидела направлявшегося к ней мужчину. Он был совсем близко. А она-то думала, что стоит здесь в одиночестве. От неожиданного вторжения незнакомца ее сердце учащенно забилось.
Мужчина был высокий и мускулистый, как муж ее подруги Аннабеллы, хотя гораздо моложе. Наверное, ему нет и тридцати.
– Простите, – сказал он, заметив ее замешательство. – Я не хотел вас пугать.
– Вы меня не напугали, – бодро солгала Дейзи, хотя ее пульс по-прежнему частил. – Я... я всего лишь немного удивилась.
Сунув руки в карманы, он неторопливо подошел к ней.
– Я приехал пару часов назад, – сообщил он. – Мне сказали, что вы отправились сюда погулять.
Мужчина показался ей довольно знакомым. Он смотрел на Дейзи, ожидая, что она узнает его. Она почувствовала себя виноватой, как всегда случалось, когда она забывала кого-то, кого прежде встречала.
– Вы гость лорда Уэстклифа? – спросила она, отчаянно роясь в памяти.
Молодой человек удивленно посмотрел на нее и чуть улыбнулся:
– Да, мисс Боумен.
Он знает ее имя. Дейзи смотрела на него с нарастающим смущением. Она не понимала, как могла забыть такого привлекательного мужчину. Черты лица скульптурные и слишком мужественные, чтобы счесть их красивыми, слишком выразительные, чтобы назвать обычными. Небесно-голубые глаза на фоне загорелой кожи казались еще ярче. В нем было что-то особенное. Энергия жизни бурлила в нем, она была настолько сильна, что Дейзи едва не отступила назад.
Когда незнакомец наклонил голову, на его густых каштановых волосах от солнечных лучей заиграли красноватые блики. Волосы острижены короче, чем предписывает европейская мода. В американском стиле. Да и говорит он с американским акцентом. И этот свежий знакомый запах. Если она не ошиблась, это аромат... мыла "Боумен"?
Вдруг Дейзи сообразила, кто стоит перед ней. И у нее едва не подкосились колени.
– Вы? – прошептала она, не сводя изумленных глаз с Мэтью Свифта.
Глава 2
Должно быть, Дейзи покачнулась, поскольку, шагнув вперед, Мэтью поддержал ее, легко сжав плечи.
– Мистер Свифт! – задохнулась она от возмущения и инстинктивно отпрянула.
– Вы чуть не свалились в воду. Пойдемте со мной.
Он держал ее мягко, но решительно и отвел на несколько шагов от булькающего родника. Раздраженная тем, что ее пасут, как отбившегося от стада гусенка, Дейзи вырывалась из его рук. Некоторые никогда не меняются, мрачно думала она. Мэтью Свифт деспотичен и высокомерен, как всегда.
Она не могла удержаться и украдкой посмотрела на него. Боже, никогда в жизни она не видела столь разительных перемен. Бывший "мешок с костями", как охарактеризовала его Лилиан, превратился в преуспевающего мужчину, пышущего здоровьем и энергией. На нем был элегантный костюм, более свободный, чем туго облегающие тело наряды, которые еще недавно предпочитали модники. Но даже легкие складки ткани не могли скрыть сильную мускулатуру.
Он изменился не только физически. Со зрелостью пришла уверенность в себе. Видно было, что он знает себе цену и свои возможности. Дейзи вспомнила, каким он пришел работать к ее отцу. Тощий, костлявый юнец с холодными глазами в дорогом, но плохо пригнанном костюме и стоптанных ботинках.
"Вот вам типичный бостонец, – снисходительно пояснил отец в ответ на комментарии по поводу поношенной обуви нового работника. – Они заказывают пальто или пару башмаков раз и навсегда. Экономия – это их религия, и они верны ей независимо от того, насколько велико их состояние".
Дейзи вырвалась из рук Свифта.
– Вы изменились, – сказала она, стараясь успокоиться.
– А вы нет, – ответил он. Нельзя было понять, что это: комплимент или критика. – Что вы делали у родника?
– Я... я думала... – Дейзи пыталась найти разумное объяснение, но так ничего и не придумала. – Это колодец желаний.
Лицо Свифта было серьезным, но глаза предательски блеснули.
– Как я понимаю, вы узнали это из достоверного источника?
– В деревне все сюда ходят, – запальчиво ответила Дейзи. – Это легендарный колодец.
Свифт смотрел на нее, не пропуская ни одной детали. Дейзи всегда это не нравилось. Она почувствовала, как от его пристального взгляда у нее загорелись щеки.
– И какое желание вы загадали?
– Это личное.
– Зная вас, могу сказать: это может быть что угодно.
– Вы меня не знаете, – выпалила Дейзи.
Идея отца отдать ее человеку, абсолютно не подходящему ей во всех отношениях... это просто безумие. Брак с ним будет походить на банковскую операцию и обернется разочарованием и взаимным презрением. Совершенно очевидно, что она для него столь же непривлекательна. Он никогда бы не женился на девушке вроде нее, если бы не соблазн войти в руководство компании, принадлежавшей ее отцу.
– Наверное, нет, – согласился Свифт.
Но слова прозвучали фальшиво. Он считал, что прекрасно знает, что собой представляет Дейзи. Оба с вызовом взглянули друг на друга.
– Учитывая легендарность колодца, – сказал Свифт, – не хочу упускать счастливую возможность.
Порывшись в кармане, он вытащил большую серебряную монету. Дейзи целую вечность не видела американских денег.
– Полагается бросить в воду булавку, – подсказала она.
– У меня нет булавки.
– Но это пять долларов, – недоверчиво взглянула на него Дейзи. – Вы ведь не собираетесь их выбросить?
– Я их не выброшу. Я сделаю инвестицию. Лучше расскажите, как загадать желание, чтобы деньги даром не пропали.
– Вы надо мной смеетесь.
– Я совершенно серьезен. И поскольку прежде этого не делал, буду рад любому совету. – Свифт подождал ответа, но когда стало ясно, что его не последует, улыбнулся уголками губ. – Я все равно брошу монету.
Дейзи про себя чертыхнулась. Ясно, что Свифт смеется над ней, но она не могла сопротивляться. Желание – это не пустяк, особенно такое, ради которого не жалко пяти долларов.
Подойдя к роднику, она отрывисто сказала:
– Зажмите монету в кулаке и держите, пока она не согреется.
Свифт встал рядом с ней.
– А потом?
– Закройте глаза и сосредоточьтесь на том, чего отите больше всего. Это должно быть личное желание, – она подпустила в голос насмешливые ноты, – а не просьба о банковском кредите.
– Я думаю не о бизнесе.
Дейзи окинула его скептическим взглядом, и Свифт удивил ее быстрой улыбкой.
Разве она когда-нибудь видела его улыбающимся? Наверное, раз или два. Она смутно помнила подобные случаи, его исхудалое лицо вечно было мрачным и суровым. Изредка, открывая красивые белые зубы, его губы растягивались в гримасе, имеющей мало общего с искренней радостью. Но сейчас улыбка была иной, немного странной, обезоруживающей и... мучительной.
Дейзи стало значительно легче, когда улыбка исчезла и лицо Свифта приняло прежнее непроницаемое выражение.
– Закройте глаза, – напомнила она, – и выбросьте из головы все, кроме желания.
Его густые ресницы опустились, давая Дейзи возможность без опаски разглядеть его. Это лицо не назовешь милым – резкие черты, упрямый подбородок, нос чуть длинноват.
Но Свифт похорошел. Суровые черты смягчал взмах черных ресниц, в изгибе большого рта таился намек на чувственность.
– Что дальше? – спросил Свифт, не открывая глаз. Глядя на него, Дейзи ужаснулась охватившему ее порыву подойти ближе и погладить его загорелую щеку.
– Когда образ закрепится в вашем уме, открывайте глаза и бросайте монету в колодец.
Ресницы взметнулись, открыв глаза, похожие на яркие огоньки, запертые в синем стекле..
Не глядя, он бросил монету в самый центр.
Сердце у Дейзи торопливо зачастило. Так случалось, когда она читала самые волнующие сцены в "Несчастьях Пенелопы". Разбойник похитил девушку и заточил ее в башню, пока она не согласится уступить его домогательствам.
Дейзи с первых страниц поняла, что роман глупый. Но это ничуть не уменьшило удовольствия. Она была неприятно разочарована, когда Пенелопу от верного грехопадения спас вежливый златокудрый герой по имени Реджиналд, гораздо менее интересный, чем отрицательный персонаж.
Конечно, перспектива быть запертой в башне, да еще без книг, мало привлекательна. Но грозные монологи разбойника о красоте Пенелопы, его страсть к девушке, насилие, которое он намеревался учинить над ней, чрезвычайно интриговали Дейзи.
Как жаль, что Мэтью Свифт оказался похож на разбойника из ее фантазий.
– Что вы загадали? – спросила она. Уголок его губ дрогнул.
– Это личное.
Дейзи нахмурилась, услышав повтор собственного ответа, и наклонилась за шляпкой. Нужно избавиться от его нервирующего присутствия.
– Я возвращаюсь домой, – бросила она через плечо, заторопившись в обратный путь. – Всего хорошего, мистер Свифт. Желаю приятной прогулки.
К неудовольствию Дейзи, он в несколько шагов догнал ее и пошел рядом.
– Я провожу вас.
Дейзи не поднимала на него глаз.
–Не стоит.
– Почему? Мы идем в одном направлении.
– Я предпочитаю гулять в тишине.
– Тогда я буду нем как рыба. – Его шаги не замедлились.
Сообразив, что если он что-то вбил себе в голову, то спорить бесполезно, Дейзи поджала губы. Пейзаж – пестрые луга и живописные леса – был по-прежнему прекрасен, но больше не радовал.
Дейзи не удивило, что Свифт игнорировал ее возражения. Без сомнения, их брак он рисовал себе в таком же свете. Не важно, что она хочет, чего просит, он все равно настоит на своем, не обращая внимания на ее желания.
Должно быть, он думает, что она дитя неразумное. И с присущим ему высокомерием считает, что ей надо благодарить его за то, что он снизошел до женитьбы на ней. Наверное, Свифт даже не потрудится сделать ей предложение. Скорее всего он просто бросит обручальное кольцо ей на колени и велит надеть его.
Во время неприятной прогулки Дейзи все время боролась с желанием броситься бежать. На один шаг длинноного Свифта приходилось два ее шажка. От возмущения у нее перехватывало дыхание.
Эта прогулка стала символом ее будущего. Как бы далеко и быстро Дейзи ни шла, от Свифта ей не отделаться.
Гнетущее молчание стало невыносимым.
– Это вы внушили отцу эту идею? – не выдержала Дейзи.
– Какую идею?
– Хватит притворяться, – раздраженно бросила она. – Вы знаете, о чем я говорю.
– Нет, не знаю.
Похоже, Свифт решил продолжать игру.
– О сделке, которую вы заключили с моим отцом, – выпалила Дейзи. – Вы хотите жениться на мне, чтобы унаследовать компанию.
Свифт остановился так неожиданно, что при других обстоятельствах Дейзи бы рассмеялась. Такое впечатление, что он наткнулся на невидимую стену. Дейзи тоже остановилась и, скрестив на груди руки, повернулась к нему.
Его лицо было непроницаемым.
– Я... – хрипло начал он и, кашлянув, продолжил: – Я понятия не имею, о чем вы говорите.
– Д-да? – запнувшись, спросила Дейзи. Значит, ее предположение ошибочно – отец еще не открыл свои планы Свифту.
Если бы от стыда умирали, Дейзи тут же испустила бы дух. Теперь ей придется выслушать самый унизительный выговор в жизни. Свифт скажет, что он никогда в жизни не женится на барышне, не пользующейся успехом у мужчин.
В гнетущей тишине шелест листьев и чириканье пеночки казались волшебной музыкой. Хотя мысли Свифта прочитать невозможно, Дейзи чувствовала, что он просчитывает возможности и результаты.
– Мой отец говорил об этом как об улаженном деле, – сказала она. – Я думала, вы обсуждали это во время его недавнего визита в Нью-Йорк.
– Он ни о чем подобном не упоминал. Мысль жениться на вас никогда не приходила мне в голову. И я не стремлюсь унаследовать вашу кампанию. У меня нет таких амбиций...
– Да у вас ничего, кроме амбиций, нет!
– Верно, – сказал Свифт, внимательно посмотрев на нее. – Но у меня нет необходимости жениться, чтобы обеспечить себе будущее.
– Мой отец, кажется, считает, что вы ухватитесь за возможность стать его зятем. И питаете к нему большую личную симпатию.
– Я многому у него научился. – Ответ Свифта был вполне предсказуем.
– Не сомневаюсь, – спрятала смущение за насмешкой Дейзи. – Преподанные им уроки пошли вам на пользу в деловом мире. Но ни один из них не поможет вам в жизни.
– Вы не одобряете бизнес отца. – Фраза прозвучала скорее как утверждение, а не вопрос.
– Да, потому что отец вкладывает в него всю душу и не обращает внимания на тех, кто его любит.