Он обернулся, но не вовремя. Ловец спрятался в тени, а сейчас молча набросился на Люциена. Они сцепились и упали на пол, лезвие врезалось ему прямиком в горло. Похоже, что мужчина не боялся убить Люциена и выпустить его демона в мир. Казалось, что его заботило только лишь убийство.
"Демоново отродье!" выплюнул нападающий. "Я ждал этого дня"
Люциен перенесся, и Ловец плюхнулся на землю. Истекая кровью, он появился за человеком, приблизился и сломал тому шею. В тоже время Анья оказалась рядом с ним и всадила Ловцу в грудь кинжал.
Тяжело дыша, Люциен выпрямился и спросил.
"Где остальные?"
"Я уже убила двоих, и не заметила остальных" вытерла окровавленные руки о платье: багрянец запятнал девственную белизну.
Снова зрелище каким-то образом оказалось более эротичным, чем заполучить ее распростертой на своей постели. Изящная красота – смертельная и храбрая. Воинственная принцесса. Она казалась также под впечатлением от него, ее взор блуждал по нему с похотливым жаром.
"Метко" сказала ему девушка.
Отвернувшись прежде, чем она увидела бы свидетельство его возбуждения, он осмотрел окружающую обстановку. Ловцы мудро выбирали свою нору и хорошо ее укрепили. Здесь куча комнат и коридоров, чьи земляные стены поддерживались деревянными столбами. В глубине помещения стоял стол с едой и факелами.
Краем глаза он видел, как Анья склонилась над припавшими к полу пленниками, очевидно боявшимися, что ангел-мститель поранит их тоже.
"Не волнуйтесь" успокаивающе сказала она. "Я убиваю только плохих ребят. Вам нечего меня бояться. Я выпущу вас отсюда"
Такая нежность. Даже Люциен был очарован.
Из одного коридора донесся хрип, глухой звук удара, сопровождаемый пронзительным воем боли. Через секунду другой коридор взорвался человеческими воплями – воплями, что быстро пресеклись. Люциен прыгнул к Анье, готовый сражаться появись кто-нибудь.
Затем из одной из комнат вышел Парис с избитым и порезанным лицом, и Люциен расслабился.
"Двое моих мертвы", сообщил воин гордо, хотя немного обессилено.
Аман с забрызганными кровью щеками появился с другой стороны. Он не говорил – он никогда не разговаривал – но кивнул. Его мишени также были повержены.
Страйдер и Гидеон оказались позади него и оба ухмылялись.
"Я пронзил троих" сказал Страйдер, и Люциен заметил, что он подпрыгивает. "Получил ножом в бедро, но победа за нами"
"Я проиграл" заносчиво поведал Гидеон.
"Полагаю, что пещеры сообщаются между собою" сказал Парис. Напряжение засквозило на его слишком совершенном лице. Битва, должно быть, иссушила остатки его силы. Обычно он имел одну или двух женщин к этому времени дня – это требовалось для насыщения его демона – но Разврат не уложил в постель ни одной со вчерашнего полета.
Анья отошла от пленников к Люциену, привлекая к себе все взгляды. Все трое сделали – благоговейный? возбужденный? удивленный? – вдох.
"Почему, черт побери, она здесь?" потребовал ответа Страйдер. "И зачем второстепенной богине биться с Лов…"
"Эй! Я не второстепенная" топая ногою, воскликнула Анья.
Люциену не дали шанса ответить. Смерть потянул его настойчиво, почти болезненно, его нужда собирать души была сильнее обычного. Смерть также скулил в его голове, разрываясь между желанием остаться рядом с милой Аньей и действовать.
Какой силой она обладала над этой тварью? Как она ним завладела?
"Я вернусь" сказал он. Он позволил себе полностью погрузиться в духовное измерение. Он мог оставить свое тело, но не хотел, чтоб воинам пришлось сторожить его. Его товарищи, и даже Анья, исчезли из поля зрения.
Он видел только Ловцов, лежащих на земле в крови и бездыханных. В почти мертвых телах корчились их души, ожидали его.
"Анья" позвал он. Не нравилось ему оставлять ее одну с другими воинами. Не говоря уже о том, что они попытаются сделать – в особенности Парис.
Она не появилась. Раньше она следовала за ним в этом измерении, он знал это, потому что чувствовал ее. Почему не сейчас? Она может о себе позаботиться. Ты видел доказательства этого.
Торопись! Люциен не был в ответе за все души на земле. Некоторым было дозволено оставаться, незримыми бродить по земле. Он полагал, что свихнется, если ему придется проводить все время бодрствования в этом измерении, занимаясь лишь перемещением с земли в ад или с земли на небеса. Достаточно тяжелой ношей было отвечать за тех, чье окончательное пристанище было определено.
Глубоко в душе он всегда ощущал, куда ему надо сопроводить души. Порой он даже наблюдал последние минуты жизни человека, наполненные либо отвратительной жестокостью или непогрешимой добротой.
Вздыхая Люциен изучал своих подопечных. Вокруг каждого из них была черная аура, говорящая об испорченности их натуры. Эти мужчины вскоре будут гореть в вечном пламени. Его это не удивляло. В то время как некоторые Ловцы действительно попадали на небо, эти определенно нет. Они были чересчур фанатичны, и без разбора пытали невинных на допросах.
"К подобному миру ты всегда стремился?" Призрак Люциена подплыл к первому телу. Растопырив пальцы, он погрузил руку в грудную клетку Ловца. Нащупав холодную как лед преграду, сжал пальцы.
Дух понял, что попался, и начал сопротивляться пока Люциен тащил его из тела. Их глаза встретились и Люциен знал, что его полыхают коричнево-голубым огнем.
"Нет" возопил дух. "Нет. Позволь мне остаться здесь"
Грехи мужчины внезапно промелькнули сквозь ощущения демона, и таким образом их узнал и Люциен. Как и было доказано ранее, мужчина считал себя превыше закона, уничтожая всех на своем пути – мужчин, женщин, детей – во имя лучшего мира.
Ублюдок.
Крепко удерживая протестующую душу, Люциен перенесся ко входу в ад. Не в Аид – это мрачное подземелье предназначалось для тех, кто не заслуживал ни мук ада, ни неги рая. Этот же мужчина заслужил пламя. Хотя двери в огненную геенну были закрыты, Люциен ощущал излучение неистового жара, слышал симфонию страдальческих воплей внутри, демонический хохот. Насмешки. Едкий запах серы пропитывал всю территорию.
Он приносил Мэддокса сюда еженощно в течение тысяч лет, ненавидя себя за это, желая сделать хоть что-то для облегчения агонии товарища и зная о своем бессилии. До прихода Аньи. Как она любила ему напоминать, что спасла их.
"Пожалуйста!" кричал дух. "Мне жаль что…"
"Оставь свои мольбы" бесцветно сказал он. Веками он выслушивал всевозможные отчаянные предложения сделки. Ничто не трогало его.
Что ты сделаешь, если Анья будет просить тебя? Что тогда?
Внезапно Люциену захотелось вырвать, зарычать, убить от мысли принести сюда столь прекрасное создание. Каким бы ни было ее преступление, он сомневался, что она заслуживала пекла, чтоб плоть таяла и стекала с ее роскошного тела только для того, чтоб регенировать и таять вновь.
Возможно, после смерти ее пустят в рай.
Об этом он мог, по крайней мере, молиться.
"Пожалуйста" завопила душа Ловца, когда два больших валуна открылись над Преисподней. Оранжево-золотые языки пламени вырывались, потрескивая и опадая, запах серы усилился, смешиваясь с вонью паленых волос и горелой плоти.
Сопротивление души возросло.
Когда Люциен увидал тянущиеся сквозь пламя демонические, костлявые руки, услыхал злобные насмешки, он бросил ее вовнутрь. Костлявые руки поймали и утянули ее вниз. Раздался оглушительный крик боли, и валуны встали на место. Он не знал, что удерживало демонов внутри, но нечто определенно было. Однако, это нечто не в силах было удержать его демона, вот почему он не был возвращен сюда после побега – благодаря Люциену – из ларца Пандоры.
Не открой он ларец и мог бы никогда не познакомиться с Аньей. И это было бы лучше, сказал он себе. И ему не приказали бы убить ее.
Он повторил путешествие с каждым из убитых Ловцов, а покончив с этим, открыл глаза и снова оказался в физическом измерении. Стены пещеры смыкались вокруг него, темные и мрачные. Стояла тишь, но он не был уверен, что она лучше криков Преисподней. Его разум желал заполнить каждую ее секунду мыслями об Анье.
Она стала его наваждением.
И она пропала, заметил он. Разочарование затопило его.
Поняв, что происходит, его люди продолжили их дело и "подлатали" пленников. Или это перед уходом сделала Анья. Куда она подевалась?
"Не понимаю" сказал Парис одному из побитых смертных. "За что?"
"Артефакты" отекшими губами прошамкал старший из них. "Бесценные, божественные, могущественные. Каждый приведет предъявителя ближе к ларцу Пандоры, помогая в конечном результате разыскать его"
Ларец Пандоры. Слова безошибочно привлекли его внимание целиком. Люциен присоединился к ним.
"Как артефакты помогут найти ларец?"
Аман отошел в сторону, наблюдая, но обернулся когда заговорил Люциен. Страйдер мельком глянул на него, бормоча: "С возвращеньицем"
"А женщина?"
"Еще здесь" ответил Гидеон, что означало – она действительно ушла.
Он подошел к Аману и ожидал объяснений.
"Просто взяла и исчезла, сразу за тобою" сообщил Страйдер. "Зачем она продолжает появляться?"
Люциен не ответил, поскольку не ведал, что именно двигало Аньей. Она сказала, что соскучилась. Неужели? Он просто не знал. Девушка была так же загадочна, как и прекрасна.
"Кто эти люди и как те артефакты помогут нам отыскать ларец?"
Страйдер пожал плечами от столь внезапной смене темы.
"Эти смертные посвятили жизни изучению мифологии. И я не знаю"
"Можем мы пойти домой?" спросил младший. Его карие глаза были влажными. "Пожалуйста"
"Вскоре" мягко пообещал Люциен. "Мы только должны узнать, что вы рассказали Ловцам"
"Ловцам?" спросили оба в унисон.
"Люди, взявшие вас в плен"
"Мерзавцы" проскрежетал младший мужчина. "Вы собираетесь убить нас, когда мы вам расскажем?"
"Нет" смеясь, сказал Страйдер. "Пожалуйста. Посмотрите на себя, а потом на меня. Я не связываюсь со слабаками"
Старик сглотнул. Раскрыл было рот.
"Не надо" остановил сын.
"Все в порядке. Я расскажу им" Он тяжело втянул воздух сквозь свои разбитые кровоточащие губы. "Согласно древнему манускрипту существуют четыре артефакта. Всевидящее око, Покров невидимости, Клеть принуждения и Жезл разделения"
Два показались знакомыми, два – нет. В основном ироничность ситуации действовала ему на нервы. Если эти смертные были правы, то они больше его знали о мире, в котором некогда проживал он, бывший солдат богов.
"Расскажите мне о них, пожалуйста"
Со страхом в глазах мужчина продолжил.
"Некоторые легенды гласят, что все четыре принадлежали Крону – некоторые, что каждый был во владении у разных Титанов. Большинство сходится на том, что когда Зевс победил Крона, он – Зевс – разбросал их по миру, чтоб не дать бывшему царю богов вновь использовать их, если тому удастся сбежать из тюрьмы. Относительно их было предсказано, что Титаны с их помощью смогут навеки уничтожить Олимпийцев"
Почему же Зевс не убил тогда Крона, чтоб покончить с этим, а заточил его? С другой стороны, почему Крон не прикончил Зевса после своего побега? Зачем избрал тюремное заключение? Боги! Люциену подумалось, что он может никогда не понять их, даже посвятив их изучению века.
"Что еще вы знаете про артефакты?"
Младший пожал плечами, продолжая рассказ.
"Всевидящее око позволяет видеть потусторонний мир, освещая правильный путь. Покров скрывает носителя от любопытных глаз. Жезл может заставить расступиться океан, хотя это спорный вопрос, а Клеть порабощает замкнутого в ней. Как мы сказали раньше, они необходимы, чтобы найти и заполучить ларец, вернее так гласит легенда, но мы не знаем почему"
"А где они сейчас?" поинтересовался Парис. Все воины обступили смертных в ожидании ответа.
Старик вздохнул, откидываясь назад, словно боялся, что воинов разозлит то, что он готовился сказать.
"Мы не знаем" Он горько усмехнулся. "Мы давно их ищем, но не встречали ни намека на их истинное существование"
"Вот почему те ублюдки притащили нас сюда" добавил младший "Помочь им в поисках подсказок"
"Они нашли что-либо?" спросил Люциен.
"Нет" покачал головой человек. "И были весьма огорчены этим. У них везде есть люди, по всему миру, разыскивающие. Как бы мне не хотелось обратного, я очень сомневаюсь, что есть, что искать. Было бы хоть что-то, мы уже нашли бы"
Он знал, что Ловцы были повсюду, но не ведал про артефакты. Это была его вина, действительно. На столь длительное время он намеренно отстранился от мира, радуясь тихому прозябанию в своей крепости. Больше такого не будет.
Крон жаждал артефактов. Отчаянно. Возможно, Люциен смог бы воспользоваться этим. Он решил, что надо навестить Сабина и воинов в Риме, чтоб предупредить их.
"Это все, что вы знаете?" спросил он у мужчин.
Оба кивнули.
"Мы благодарны за информацию. Теперь позвольте доставить вас домой" сказал он, обвивая пальцами запястья смертных.
"Наш том в Афинах" сообщил младший мужчина дрожащим надеждой голосом. "Мы живем вместе и сами найдем дорогу"
Слезы облегчения лились по щекам старика.
"Спасибо. Вы – один из них? Бессмертных?"
"Назовите мне адрес" сказал Люциен, притворяясь, что не слышал вопрос. "Я доставлю вас туда"
Когда отец, в глазах которого расцветало почтение, рассказал ему, он перенес их.
К удивлению Анья поджидала в их доме. Она ходила вперед-назад в спартанской, но уютной на вид гостиной. Ни проблеска эмоций не появилось на ее чертах, когда она заметила его.
"Я сотру их воспоминания" сообщила девушка, также лишенным эмоций голосом. "Они не будут ничего помнить ни о Ловцах, ни о Повелителях"
Презирая себя самого, Люциен был переполнен радостью видеть ее и благодарен за то, что она еще собиралась ему помогать. Однако, он перенесся обратно на остров, не проронив ни звука. Одно слово потянет за собой другое, а слова приведут к мольбе – поцелуй меня, коснись меня, пожалуйста – а затем он бросит вызов Крону.
Я не убью ее. Я убью тебя. Потому что в это миг Люциену было плевать на проклятия, которые Крон мог наслать на него и его друзей. Ему было плевать, что царь богов заставить его вечно страдать.
Без Аньи он и так будет страдать.
Глава шестая.
"Обрить себе голову" мрачно бормотала Анья. Как отреагирует Люциен, если она действительно это сделает? Если в следующий раз она явится к нему лысой? Возможно, назовет ее "уродливой" и "легковерной" и еще неистовей будет ей сопротивляться.
"Козел"
А все же она глупо скучала по нему.
Когда он ускользнул в спиритуальное измерение, чтоб доставить те души в ад, она перенеслась в дом этих смертных, зная, что скоро он прибудет. Была глубоко поражена, увидев его опять. Она едва не ринулась к нему, радуясь, что он жив-здоров, а его лицо и шея уже исцелялись; она сумела взять себя в руки только полностью подавив абсолютно все чувства.
После этого, вернулась на свой пляж на Гавайях. Теперь она шагала у кромки воды, подбрасывая поблескивающий песок в разные стороны, волосы спадали по ее шее, влажные и вьющиеся. Солнце жарко сияло, гладя ее кожу. Волны колыхали розовые плоды, унося некоторые за собой, и все чувства, с которыми она временно совладала, сокрушительно обрушились на нее.
"Я всего лишь хотела помочь ему"
А что она получила взамен своей щедрости? Он притворился, что хочет ее, даже приковал к кровати – затем исчез. Ей все еще было больно от этого. Она отчаянно жаждала его, и он не сможет отделаться от нее так запросто.
"Я такая дура"
Почему она не может забыть о нем?
Ни один мужчина так не действовал на нее, а, невзирая на свое проклятие, она встречалась со многими. Все были смертными, недолго развлекавшими ее потоками комплиментов, которых она всегда хотела от богов. Большинство из них были такими легкозабываемыми, каким она хотела, чтоб был Люциен. Самые запоминающиеся из них становились ее друзьями, несмотря на то, что она отказывалась с ними спать.
Один за другим они умирали. Хотя дружба была обыденным делом, их утрата причиняла ей боль, их человечность рассматривалась ею как слабость, которую она презирала. Она более не зависала со смертными, уже несколько лет, и иногда по ночам чувствовала такое одиночество, что обнаруживала себя обнимающей медвежонка, украденного на грандиозном открытии магазина игрушек.
С Люциеном она не чувствовала одиночества. Она была на взводе. Каждый миг с ним приносил сюрприз. А он не хотел иметь с ней ничего общего.
Гррр! С этого момента она будет держаться от него подальше. Заставит его прийти за ней. Ему, в конце концов, придется это сделать, если он надеялся подчиниться Крону. Однако терпенья никогда не было среди ее добродетелей, и вопреки всему через день девушка поняла, что жаждет увидеть его снова.
"Я не дура. Я набитая дура" Зрелище убивающего Люциена было самым сексуальным из виденного нею. Он был смертельной силой и совершенной Смертью, быстро и грациозно запуская свои кинжалы. Его несоответствующие глаза мерцали обещанием вечного проклятия, а она находила это непреодолимым.
По-прежнему.
Ей понравился спарринг с ним. Она наслаждалась его обществом, а вдали от него скучала.
Серьезно. Ничто из этого не имело смысла. Он был таким мрачным, что должен был бы быть скучнейшим из всех. Все же он забавлял, бросал вызов и заставлял ее чувствовать себя живой. Странно, поскольку он был одержим Смертью.
Чувствовал ли он что-нибудь к ней? Нечто помимо презрения и раздражения? Если и да, то очень хорошо это скрывал. За исключением моментов, когда целовал ее. Тогда он был абсолютно другим мужчиной. Страстным и нежным, немного диким. В поцелуе участвовало все его тело, омывая ее желанием и этим ароматом роз.
"Кого я пытаюсь одурачить? Я иду к нему"
Крон тщательно избирал ей палача. Она не могла держаться от него на расстоянии, не хотела, чтоб это делал он, и могла даже позволить ему еще раз попробовать убить ее, ради еще одного поцелуя.
"Это будет весело" бормотала она, переносясь.
Первым о присутствии Аньи поведал Люциену бриз с ароматом клубники, когда он, сопроводив парочку душ на небеса, материализовался на острове. В Штатах произошла авария с автобусом, перевозившим беззаботную группу на церковное собрание. В них врезался пьяный водитель – все погибли.
Потеря. Благодаренье богам, что он достаточно очерствел и даже дети не трогали его более. Он не мог им позволить этого; учитывая то, как близко и часто он встречался со смертью, для него это было бы катастрофой.
"Ты уже разбит сейчас думая об Анье".
Это была его мысль, но его демон поторопился ответить.
"Хочу еще поцелуй"
На этот раз Люциен не удивился. Каждый раз, когда женщина приближалась к нему, Смерть мурлыкал как радостный котенок. Феномен, не поддающийся его пониманию. Почему ты хочешь ее? Мысль, что кто-нибудь, даже демон, также как он жаждет ее, была невыносима.
"Приятна на вкус"
Крыть было нечем.
Люциен чувствовал как гнев Крона все сильней и сильней изливается на него. Нутро жгло огнем, а кровь пенилась. Царь не будет больше ждать, определенно вскоре проклянет его, если он не справиться с заданием. Или проклятье постигнет его друзей.