Уже в течение пяти лет она была обручена с Эдуардом, принцем Уэльским. Обручение состоялось в Париже, и она хорошо помнит, как все происходило. Граф Линкольн представил принца ее отцу, и тот благословил будущий брак с наследником английского престола. Затем – это был самый ответственный момент – она вложила свою детскую ручку в руку архиепископа Нарбанны, который представлял юного Эдуарда, и с этого момента стала считаться его невестой, и ей было интересно все, что относится к будущему супругу. Так она не без удивления узнала, что тот зачастую не подчиняется воле отца, и это позабавило Изабеллу. Ее собственный отец называл короля Англии старым коварным львом и уважал его, хотя не слишком любил. "Нужно быть начеку с этим человеком", – говаривал он и всегда радовался, если узнавал, что валлийцы или шотландцы опять доставляли неприятности его сопернику. Тем не менее он одобрял предстоящий брак, и так же относился к этому событию старый король Англии.
Мать тоже объясняла кое-что Изабелле. "Родственные связи, – говорила она, – такие, как у тебя с принцем Уэльским, помогут сохранить мир между нашими странами. Понимаешь это? Когда станешь английской королевой, ни на секунду не забывай о родной Франции…"
Изабелла клялась, что не забудет.
Успокаивало и то, что ее тетушка Маргерит была сейчас вдовствующей королевой Англии, мачехой Эдуарда, будущего мужа. Она тоже, сказала ей мать, приедет в Париж на бракосочетание.
– Твоя тетя – неплохая женщина, – добавила королева. – Она счастливо прожила жизнь со старым королем. Впрочем, Маргерит такая слабовольная и послушная, что многого ей не надо. Лишь бы муженек не колотил ее и не слишком явно развлекался с другими женщинами. Однако, должна признать, про короля Англии всегда говорили, что он преданный супруг, а это очень редкое качество, И, значит, твоя тетя действительно была счастливой женой. О чем и сама толкует достаточно часто…
Изабелла многое знала о своих тетках. Помнила она и красавицу Бланш, выданную замуж в Германию и вскоре умершую там. Ее прочили в жены Эдуарду I, но король Филипп Красивый решил иначе и выдал за него Маргерит. Вообще, он своевольный и жесткий человек, и некоторые считают эти качества большими недостатками, но Изабелле они нравились. Во всяком случае, в отце.
С самых ранних лет Изабелла умела многое видеть и слышать – глаза и уши у нее были всегда открыты. Отец любил сажать ее за свой стол – такой красивый ребенок! – и она не пропускала ни одного слова из разговора взрослых и гордилась, что сидит за одним столом с человеком, которого боятся все в Европе.
Филипп Красивый! Его до сих пор так называют, хотя прозвище вряд ли сейчас подходит ему. Зато, когда ему было семнадцать и он только-только сел на трон, никто не мог отвести глаз от его лица – ни мужчины, ни женщины. Так ей рассказывали, и она вполне верила этому. Но за красотой лица скрывался холод, равнодушие: никаких теплых чувств он проявлять не умел. Или не хотел… Может быть, только к ней, и то потому, что она тоже была на редкость красива и те же черты характера преобладали у нее.
Сейчас от его красоты ничего не осталось – жирное, чересчур румяное лицо, зато прибавилось силы и могущества. Его считали самым безжалостным властелином в Европе – холодным, беспощадным и расчетливым, и чем больше власти приобретал, тем больше стремился увеличить и усилить ее. Для достижения этого он мог без зазрения совести применять любые способы – тут он был мстителен, злобен, чужд сострадания. Потому его так и боялись повсюду. Его мечтой было править не только Францией, но и всем миром, и те, кто его хорошо знал, не видели в этом ничего недостижимого.
Изабелла прекрасно понимала, почему доволен был ее отец тем, что на границах Англии то и дело вспыхивают бои с восставшими шотландцами и валлийцами: ведь они ослабляли его могучего соперника. Радовался он и смерти старого короля Эдуарда, видя в этом облегчение для своей страны. "Этот щенок, мой будущий зять, – говорил он, – не будет доставлять мне хлопот. А если попробует, я найду способ обуздать его". И, обращаясь к Изабелле, добавлял: "Моя дочь поможет мне, я знаю, она сумеет занять подобающее место в этой беспокойной стране…"
Слышать такое было лестно, но слова являлись и напоминанием: не забывай, что ты дочь Франции, всегда помни, кому обязана хранить верность…
Для ее собственной страны прошедшие годы тоже не были спокойными. Изабелла знала, что отец все время пытается уменьшить влияние папы римского и впадает в ярость от того, что для многих из его подданных верность и преданность церкви стоят на первом месте. Она была свидетельницей бурной ссоры отца с папой Бонифацием, когда последний осмелился заявить, что если король Франции не изменит своего поведения, то его высекут, как мальчишку. Смысл этих слов заключался, собственно, в угрозе отлучения от церкви, а это было самое страшное наказание. Человек нерешительный, услышав такое, немедленно пошел бы на попятный, но не таков был король Филипп. Он стал искать способа отомстить и потребовал от всех своих подданных встать на его сторону в споре с церковью, и те, находясь между двух огней, но страшась своего жестокого властелина больше, чем далекого Рима, подчинились воле короля. Все, за исключением богатой общины тамплиеров – католического духовно-рыцарского ордена, основанного в Иерусалиме около двухсот лет назад.
Воспылав гневом, Филипп поклялся, что не забудет этого и жестоко отомстит, и, зная его, можно было не сомневаться, что так оно и произойдет…
Да, отец был сильным человеком. Только глупцы могли осмелиться противостоять ему. Даже церковь была вынуждена считаться с ним.
Изабелла гордилась, что родилась его дочерью.
Еще она вспомнила, как отец за несколько лет до сегодняшнего дня отправил в Рим надежного подручного Жильома де Ногаре с поручением привлечь на свою сторону всех противников папы и составить заговор, что и было успешно проделано, в результате чего папа Бонифаций VIII был взят в плен и содержался в Авиньоне. Его вскоре сумели освободить, но случившееся повлияло на его здоровье и рассудок, и через короткое время он скончался. Избрание нового папы происходило с согласия короля Франции. Им стал Бенедикт.
Однако он недолго держал свои обещания, данные королю в дни, когда проходили выборы на папский престол, и вскоре уже заговорил об отлучении от церкви всех, кто повинен в пленении и последовавшей затем смерти его предшественника папы Бонифация. Для чего велел начать следствие по этому делу.
Когда угроза отлучения нависла над ее могущественным отцом, Изабелле стало страшно. Боялся этого и сам Филипп. Но не столько того, что окажется в стане отлученных, как того, что скажут на это его собственные подданные, его министры – как станут служить ему и сражаться за короля, от которого отступился Господь?..
Король Филипп нашел в себе силы и разум не предаться безрассудному гневу. Гнев его был холодным, голова оставалась ясной. Однако месть не заставила себя долго ждать.
Изабелла сидела за вышиванием в тот день, когда вдруг в ее покои вошла мать и присела рядом.
– Король сегодня в хорошем расположении духа, – сказала мать после недолгого молчания и добавила: – Римский папа скончался.
– О! – вскричала Изабелла. – Это хорошая новость для Франции. Разве не так?
– Какой глупец, – небрежно произнесла королева. – Он осмелился нарушить обещания, которые давал твоему отцу.
– Тогда он заслужил смерть, – сказала Изабелла. – Но он правил совсем недолго. Разве он был стар или очень болел?
Королева слегка улыбнулась.
– Я бы сказала, он был слишком жаден к пище. Когда ему прислали корзину со свежими плодами инжира, он съел больше, чем нужно…
– Разве от этого можно умереть? – удивилась Изабелла.
– Папа Бонифаций сумел, – коротко ответила мать, и снова улыбка промелькнула на ее губах.
Конечно, слухи о корзинке с инжиром распространились чуть не по всей Европе. Многие поговаривали, что плоды были отравлены. Иные считали, что сделал это Жильом де Ногаре. Но совсем мало было таких, кто осмеливался назвать в связи со всем этим имя человека, которого всюду так боялись, – Филиппа IV Красивого, короля Франции.
Сам Филипп не стал терять зря времени и приложил все усилия к тому, чтобы посадить на римский престол надежного и преданного ему человека. Выбор его пал на некоего Бертрана де Гота, отличавшегося крайним честолюбием и готового на все, чтобы только удовлетворить его… Да, такой кандидат ему подходит!.. И кандидату самому смертельно хотелось занять это место. Но какой шанс мог быть у архиепископа города Бордо? Никакого, если его не поддержит самый могущественный государь в Европе. Значит, необходимо заручиться его помощью. Так непомерное тщеславие встретилось с непомерной силой, и результатом их союза стало восшествие на престол папы Клемента V…
Для Изабеллы не было секретом, что одной из главных вещей, в которой нуждаются правители, являются деньги. О них она часто слышала разговоры в тесном семейном кругу. Большинство жителей страны считало, что у всех государей существуют особые неиссякаемые сундуки с деньгами, куда можно в любой момент сунуть руку. Но как это было неверно! Сундуки, может быть, имелись, однако постоянной заботой владельцев было наполнять их. Король Филипп не отличался в этом от всех других людей, и он не владел секретом алхимиков: как превращать камень или любой металл в золото. А значит, должен был искать другие способы для пополнения своих сундуков.
Рыцарей Ордена тамплиеров он, как уже было сказано, возненавидел после их отказа помочь ему в борьбе с чрезмерным влиянием папы римского. Но планы отмщения вынужден был на время отложить. Теперь он посчитал возможным вернуться к их осуществлению и убить сразу двух зайцев: наказать ослушников и пополнить свою казну деньгами. Он знал, что этот Орден обладает огромными богатствами, сокрытыми в подвалах и погребах.
Изабелла тоже немало знала о тамплиерах, или иначе храмовниках, которые названы так в честь храма Господня в Иерусалиме. Это был военно-религиозный рыцарский Орден, созданный для защиты паломников в Святую Землю. Тамплиеры успешно содействовали крестовым походам туда, были признаны, поддержаны и награждены во многих странах – отсюда и происхождение их огромных богатств.
Множество всяческих слухов и разговоров ходило вокруг Ордена, вызывая почтение и раздражение, одобрение и зависть. Даже служанки, одевая Изабеллу, зачастую болтали сдавленным шепотом о тамплиерах.
Истории, которые рассказывали девушки, были одна другой ужасней.
– …У них такие чудные обряды!.. И у них есть Главный, которому дозволено все!.. Говорят, что во время посвящения в новые члены Ордена творится такое!..
– Какое? – спрашивала Изабелла.
– Ой, это не для ушей принцессы!
Но Изабелла не выносила никаких противоречий, и те, кто осмеливался ослушаться, получали пощечины и тычки.
– Говорите! – приказала она.
Мгновенное смущение, колебание, затем одна из девушек прошептала, потупив глаза:
– Они… они плюют на распятие и не признают Бога.
– Что еще?
Снова заминка и шепот:
– Им велят… они должны вести себя недостойно на алтаре…
– Как?!
– Ну, друг с другом…
Изабелла нахмурилась, пытаясь представить, что могут мужчины делать друг с другом в таком месте, но, увидев, что девушки, по-видимому, знают, о чем говорят, решила показать, что и сама понимает, но тем не менее продолжила расспросы:
– Что еще?
– Еще разыгрывают непристойные сцены, а также поклоняются козлам и кошкам. И совершают непотребства с животными. Целуют их… во все места…
Это было легче представить Изабелле.
– А еще у них есть дети, – прошептала другая девушка. – Хотя по уставу Ордена запрещено их иметь. А если про это становится известно, то они избавляются от своих детей…
– Как?
– Поджаривают на сковородках и вытапливают жир. А жиром обмазывают идолов. Это у них называется жертвоприношением.
– Меня тошнит от ваших рассказов, – сказала Изабелла. – Хватит.
– Мы ведь и сами не хотели ничего говорить, миледи…
– Но я велела, значит, вы были обязаны… Все-таки не думаю, что рыцари могут выделывать такое.
Служанки молчали, и тогда Изабелла добавила:
– Впрочем, от них всего можно ожидать. Недаром отец так не любит их. Он еще заставит их пожалеть о всем плохом, что они натворили…
Служанки продолжали молчать: зная своего короля, они могли предположить, какие беды могут обрушиться на храмовников.
И они как в воду глядели…
Вскоре тюрьмы Франции были уже переполнены членами Ордена. Все быстро признавались в своих грехах. Для этого король знал лишь один, но верный способ. Из-за тюремных стен то и дело поднимались струйки дыма, в воздухе пахло горящей плотью. Казни тамплиеров приносили немалый доход, ибо все имущество и богатство убиенных переходило в руки и сундуки короля.
– Необходимо произвести нужное впечатление на англичан, – говорил король своей дочери. – Твое приданое должно быть достойно тебя. Я многого жду от этого брака…
Окруженная прислужницами, Изабелла любила рассматривать подаренные отцом драгоценности. Он не бросал слов на ветер: у нее в самом деле великолепное приданое – спасибо ему, а также рыцарям-тамплиерам, накопившим такие богатства!..
– Сам Господь помог мне разоблачить грехи и бесчинства этих людей, – говаривал король с гримасой отвращения. – Они заслужили кару… Но не думай о них, дочь моя, – добавлял он, взирая на разложенные сокровища и потирая руки, – думай о том, что всего этого у тебя будет еще больше…
Она почти и не думала. Не хотела о них думать. Только не любила запах горящего мяса, который витал в воздухе… Но разве не ужасно, что они сами сжигали своих младенцев, которых не имели права рождать, и обмазывали их жиром свои мерзкие идолы?! Эти картины преследовали ее, и только лицезрение сокровищ отвлекало внимание и уводило к мыслям о том, что все это принадлежит ей, одной ей, а ведь могло и до сей поры лежать в чьих-то сундуках и мрачных подвалах, не видя белого света.
Какие роскошные вещи! Например, эти две золотые короны с огромными алмазами. Она знала, что камни были взяты у одного из тамплиеров и по приказу короля вставлены в короны. Специально для нее!
Вручая их, отец говорил ей:
– Они твои. Помни всегда, что ты моя дочь, и не забывай настраивать своего мужа, этого молодого и легкомысленного человека, на дружбу с Францией. Поняла?
– Да, милорд. Я так и стану поступать.
– Тогда у тебя будет еще больше подобных вещей. Взгляни на золотые сосуды! Они привезены с Востока. Эти мерзкие грешники нахватали там неимоверное количество сокровищ… А вот и серебряные – им в пару. Когда будешь пить из них, не забывай, от кого они достались, не забывай об отце… Посмотри еще на золотые ложки, на суповые миски!..
– Они восхитительны, милорд.
– Все они войдут в твое приданое. Пускай никто не думает, что ты пришла к нему как нищая. Король Англии должен уразуметь, что Франция не жалеет денег ни на французскую принцессу, ни на французское войско…
Изабелла получила в приданое также множество прекрасных нарядов. Восемнадцать платьев – все удивительных расцветок, превосходно оттеняющих красоту ее волос и лица; зеленые, голубые, пурпурные – из самых тонких и лучших тканей. Была там и верхняя одежда из атласа и бархата. Были многочисленные платки и ленты на голову и горжетки для шеи. Меховые шубы на зиму, покрывала для постели и меха для оторочки платьев… Словом, все, что только могло потребоваться, даже настенные гобелены, которые не так давно вошли в моду в Англии – их ввела в употребление первая жена покойного Эдуарда II – Элеонор Кастильская.
И вот пришло время для Изабеллы отправляться в Булонь в сопровождении родителей и других членов семьи. Какая это была великолепная кавалькада! Изабелла ехала в самом центре, рядом с отцом и матерью, которые с нескрываемой гордостью взирали на красавицу дочь.
Группу всадников, состоявших из принцев и самых знатных дворян, возглавлял ее брат Луи, король Наваррский, получивший этот титул от своей матери. Подобно отцу, он тоже часто говаривал Изабелле об ее долге не забывать, что она дочь Франции, и сестра искренне уверяла его, что никогда в жизни не забудет об этом.
В Булони Изабеллу встречал король Эдуард.
О да! Он был и в действительности так же хорош, как про него говорили! Она не могла сдержать восхищения, увидев гриву льняных волос, которые развевались под порывами морского ветра, а также глаза такой голубизны, какой она не знавала до сих пор. Кроме того, он высок, строен и осанка у него была, как у истинного короля.
С первого взгляда Изабелла полюбила его.