Не то чтобы она осуждала миссис Харрис. Дочь барона, она в ранней молодости убежала из дома с кавалерийским офицером, безрассудным гулякой, который за два года их брака спустил все унаследованные ею деньги до последнего фунта. К счастью, он вскоре совершил в своей жизни разумный поступок, позволив убить себя на дуэли, и таким образом предоставил миссис Харрис свободу распоряжаться собой. Однако с тех пор вдова по вполне понятным причинам относилась к мужчинам с опаской и учила тому же своих воспитанниц.
Миссис Харрис взглянула в ту сторону, где майор в это время угощался пуншем.
– Так вам нравится майор Уинтер? – спросила она.
– Мне нравятся его рассказы о сражениях с берберскими пиратами. Нравится его увлекательная профессия.
Амелии понравились его поцелуи, такие же ошеломляющие, как в рассказах о гареме. В одном из таких рассказов корсар захватил в плен вдову-англичанку и целовал ее так страстно, что...
Довольно! Проклятый Лукас вскружил ей голову своими корсарскими поцелуями. Она не должна о них думать. Они были всего лишь частью стратегии и тактики негодяя, не более того. Их легко забыть. Как забыта комета в ночном небе. Или затмение солнца. Или как покрылась льдом Темза зимой того года, когда Амелии исполнилось шестнадцать.
Амелия сдвинула брови:
– Понравится ли он мне, зависит от того, что я о нем узнаю. – Она взглянула на сильную, широкую спину Лукаса и усмехнулась. – Как говорит одна знакомая мне мудрая женщина, "знание дороже золота".
– Приятно убедиться, что хотя бы некоторые мои наставления пустили глубокие корни, – заметила миссис Харрис.
– Не беспокойтесь, они все пустили корни. – Амелия отвела взгляд от своего противника. – И я знаю того, с кем мы можем проконсультироваться о майоре Уинтере.
– С кузеном Майклом?
– О, я и не подумала о нем, но, разумеется, вы могли бы ему написать. Я-то имела в виду леди Кирквуд. Кто, кроме родственников, может лучше знать тайны человека?
– Если, конечно, леди Кирквуд захочет нам что-то рассказать.
– Леди Кирквуд ищет богатую невесту своему сыну. Ценная информация нужна обеим сторонам.
Миссис Харрис невольно рассмеялась:
– А вы хитрее, чем я могла предполагать.
– Я училась у настоящего мастера. – Амелия улыбнулась лукаво и сжала руку миссис Харрис. – Идемте же. Мне не терпится посмотреть на вашу работу.
Дуэнья сделала круглые глаза, но тем не менее отправилась вместе со своей подопечной на поиски хозяйки дома.
К счастью, они скоро ее обнаружили: леди Кирквуд в одиночестве стояла возле оркестра. Завидев обеих, она приветливо улыбнулась:
– Миссис Харрис, как приятно вас видеть!
– Благодарю вас, – ответила миссис Харрис. – Мы с Амелией хотим порасспросить вас о вашем родственнике майоре Уинтере.
– Боюсь, что мало чем могу быть полезной. Наши семьи не слишком близки.
– Какая жалость! – вмешалась Амелия. – Моя дорогая подруга Сара Линли посоветовала обратиться именно к вам.
Леди Кирквуд заметно смягчилась.
– Ах да, мисс Линли. Милая девушка.
Миссис Харрис немедленно воспользовалась услышанным;
– И, как я слышала, она просто в восторге от вашего сына.
Уж если кто и знал, как вести игру, так это леди Кирквуд.
– Он тоже восхищается ею. – Она слегка провела рукой по своим седым волосам. – Надеюсь, вы передадите ей мои слова.
– Разумеется, – вкрадчивым голоском отозвалась Амелия. – Она будет счастлива их узнать. Что касается майора Уинтера...
– Ах да, он мой кузен. – Леди Кирквуд немного подалась вперед. – Дальний родственник, я бы сказала. Его мать ведет свой род от четвертого виконта Кирквуда.
– А его отец? – спросила миссис Харрис.
– Почему вы хотите об этом узнать? – вопросом на вопрос ответила леди Кирквуд.
– Майор Уинтер проявил интерес к леди Амелии.
У Амелии от внезапного волнения перехватило дыхание. Господи, только бы леди Кирквуд не знала о том, что год назад ее сын делал ей предложение. Иначе их расспросы выглядели бы бестактными.
Но она, видимо, не знала, потому что улыбнулась и заговорила:
– Неужели? Признаться, я удивлена. Не потому, что считаю леди Амелию непривлекательной молодой женщиной, как раз наоборот, она могла бы обратить на себя внимание любого молодого мужчины, но... – Леди Кирквуд вздохнула. – Дело в том, что майор Уинтер недолюбливает англичан. И открыто объявляет об этом.
– Я полагаю, что с окончанием войны он отказался от своего предубеждения, – заметила миссис Харрис.
Леди Кирквуд покачала головой:
– Не в этом дело, тут что-то другое, хотя я ничего толком не знаю. Мой сын Дэвид знает, но говорить об этом не хочет. Что-то произошло, когда майор Уинтер находился в Англии после окончания войны...
– Он уже был в Англии прежде? – не сдержав нетерпения, прервала ее Амелия.
– Да. Я не знаю, зачем он сюда приезжал. Быть может, это имело отношение к заключению мирного договора. Точно знаю лишь то, что Дэвид помогал ему уехать в Америку.
Как все это странно! Что было делать американцу в Англии после войны? Могли он быть шпионом? Или это связано с Долли?
Нет, это бессмысленно Лорд Кирквуд никогда не стал бы помогать шпиону. Что касается Долли, то она в то время еще не добралась до Англии, а Лукас определенно не знал, какую именно Дороти ему следует искать.
– Видите ли, независимо от того, как майор Уинтер относится к другим английским леди, – сказала миссис Харрис, – он выказал совершенно ясное пристрастие к моей подопечной. И я надеялась, что вы расскажете мне о его семье и его планах на будущее.
– Вот вам то немногое, что мне известно. – Леди Кирквуд произнесла эту фразу с тонкой, понимающей улыбкой. – Хотя его мать родилась в одной из самых лучших семей в Ричмонде, в штате Виргиния, его отец был простым матросом. Очевидно, он обладал всеми необходимыми качествами, чтобы кружить головы женщинам, и сумел соблазнить мать майора Уинтера – и она вышла за него замуж.
– Каким образом майор получил офицерское звание? – спросила Амелия. – При помощи семьи своей матери?
– Не обязательно. Я уверена, что майор Уинтер вырос в бедности, ведь матросам в Америке платят не больше, чем матросам у нас. Однако позже семья разбогатела. Отец оставил морскую службу, когда майор Уинтер был еще мальчиком, и основал оружейную компанию. Он изобрел какую-то особую пушку для кораблей, и это принесло ему богатство. К тому времени когда майору Уинтеру исполнилось шестнадцать лет, его отец уже обладал связями, при посредстве которых смог приобрести для сына офицерский чин в американском морском ведомстве.
Миссис Харрис, казалось, была довольна.
– Скажите, он единственный сын? Или по крайней мере старший?
– К счастью, единственный, – ответила леди Кирквуд с некоторым пренебрежением. – Если бы он был старшим, ему пришлось бы делить наследство с другими отпрысками. Эти помешанные американцы установили право наследования для всех детей. Это полностью лишено здравого смысла. Может ли семья оставаться сколько-нибудь влиятельной, если должна дробить средства подобным образом?
Амелия удержалась от желания возразить. Сама она считала английскую систему наследования несправедливой по отношению к дочерям и младшим сыновьям.
– Значит, он наследует компанию своего отца, – подвела итог миссис Харрис.
– Уже унаследовал. Его родители скончались три года назад, когда их сын находился за пределами своей страны.
Слова леди Кирквуд потрясли Амелию. Родители Лукаса умерли в его отсутствие? Как это ужасно!
– Бедняжка! – Миссис Харрис сочувственно причмокнула языком. – Полагаю, ему пришлось взять на себя тяготы управления отцовским предприятием. Он приехал сюда в связи с этим? С делами оружейной компании?
– Нет-нет... он здесь в связи с каким-то договором. Майор все еще служит в американском морском ведомстве. – Леди Кирквуд почему-то смутилась. – Думаю, он оставил кого-то вместо себя управлять отделением этой службы в Балтиморе.
Амелия все еще была опечалена тем, что Лукас потерял родителей, когда ему было всего лишь... всего двадцать семь лет. Да, ему не могло быть больше, если это случилось три года назад.
Три года назад. Амелии стало зябко. Не тогда ли Долли уехала из Америки в Канаду?
– И отец его, и мать умерли в одно время? – решилась спросить она, опасаясь даже представить устрашающую возможность, промелькнувшую у нее в мыслях.
– Да. – Мгновенная тень пробежала по лицу леди Кирквуд. – Я не знаю подробностей, но это была настоящая трагедия.
Судя по выражению лица, ее сиятельство решила положить предел своей откровенности. Однако Амелия считала для себя необходимым узнать еще одно.
– Они не были убиты? – спросила она.
– Убиты! – Леди Кирквуд негодующе хмыкнула. – Разумеется, нет! Американцы, конечно, грубый народ, но я уверена, что они не дошли до того, чтобы убивать респектабельных людей.
– Извините леди Амелию, – поспешила вмешаться миссис Харрис. – У нее слишком сильное воображение.
– Я бы тоже сказала так. Действительно, убиты! – Леди Кирквуд выпрямилась. – Прошу меня извинить, но я должна уделить внимание другим гостям.
Как только она удалилась, миссис Харрис резко повернулась к Амелии:
– Что, в конце концов, все это значит? Убиты? Право, Амелия...
– Простите. Вы же меня знаете, вечно я все драматизирую.
Амелия едва могла скрыть свое облегчение. Слава Богу, Лукас не заподозрил Долли в причастности к смерти его родителей. Это было бы чудовищно.
Миссис Харрис смотрела на нее сурово, однако оставила неприятный предмет разговора и только заметила:
– Теперь вы по крайней мере можете быть уверены, что майор Уинтер не охотник за приданым.
– Да, – согласилась Амелия.
Но ведь Лукас говорил на балконе о том, что не сберег свои деньги. Было ли это ложью, или леди Кирквуд просто об этом не знает? И какое отношение это имеет к Долли?
Наверное, никакого, и, конечно, он не стал бы упоминать о чем подобном в их первом разговоре. Миссис Харрис вгляделась в лицо своей подопечной.
– Нельзя сказать, чтобы вид у вас был вполне уверенный.
– Женщина всегда должна быть осторожной. Прежде чем я позволю себе поддерживать какие-то отношения с майором Уинтером, я должна убедиться в серьезности его намерений. И вести себя соответственно.
– Это самый разумный план действий, моя дорогая, – произнесла миссис Харрис с широкой улыбкой.
Но у Амелии на уме было вовсе не то, что она огласила. Расчетливые поцелуи Лукаса Уинтера предназначались лишь для того, чтобы отвлечь ее внимание от его тайного расследования.
И прежде чем все придет к концу, она заставит его заплатить за это.
Глава 5
Лампа в туннеле погасла. Громкие, твердые шаги по полу наверху, у него над головой, заглушали собственные крики Лукаса. Его не смогут услышать, не смогут увидеть... в туннеле так темно, так дьявольски темно и холодно.
Он на четвереньках добрался по мокрой грязи до ведущего наверх колодца, но, заглянув в него, убедился, что выход завален тяжелым камнем. Вскарабкавшись по стене колодца, он попробовал сдвинуть камень, но тот не тронулся с места. Нет, ему не докричаться до тех, кто там, наверху.
Выстрелы из мушкетов, приглушенные камнем. Красные мундиры стреляют, будь они прокляты!
Крики раздавались у него над головой, ужасные крики гибнущих людей, его людей. Этого не должно было случиться! Красные мундиры не имели права стрелять, ни один из них! Он сбил руки в кровь, колотя по камню, но это ничего не дало. Его людей убивали там, над ним...
Холод пронизывал его до костей, Лукас весь дрожал в своих отрепьях. От вонючего, загрязненного воздуха першило в горле, дыхание стало тяжелым. Сколько здесь осталось этого воздуха? Сколько он, Лукас Уинтер, еще протянет?
Он пытался думать, но крики все продолжались, не умолкая...
Лукас пробудился в своей постели, весь в холодном поту, удары сердца так громко отдавались в ушах, что он не сразу сообразил, где он. Не сразу понял, что он в безопасности. Не корчится, полуголый и голодный, в темном туннеле, ожидая смерти.
Он всего лишь сбросил с себя одеяло, беспокойно ворочаясь во сне. А так как спал он в одних кальсонах, то и замерз. Все в полном порядке, ничего с ним не случилось.
Все хорошо. Все как надо. Лукас спустил ноги с кровати и сел, хватая ртом воздух и стараясь унять отчаянное сердцебиение.
Пульс наконец выровнялся. Лукас завернулся в одеяло и подошел к окну, за которым, судя по светлой полоске на горизонте, занималось утро. Он жадно впитывал в себя то, что видел, чтобы скорее избавиться от ночных призраков.
Проклятые кошмары! Ведь они перестали уже его мучить, с тех пор как много месяцев назад он приплыл из Канады во Францию. Это ужасное путешествие внушило ему страх: он опасался, что больше не сможет выдерживать длительное пребывание на корабле, в замкнутом пространстве. Моряк, у которого перехватывает дыхание, едва он начинает спускаться по трапу во внутренние помещения судна, флоту не нужен.
Во Франции кошмары прекратились, и он начал надеяться...
Лукас с силой ударил кулаком о подоконник. Стоило ему увидеть красные мундиры на балу, и вот на тебе – кошмары вернулись. Господи, он ждет не дождется, когда же уедет из этой проклятой страны.
Он бросил последний взгляд на светлеющее небо и запустил руку в спутанные волосы. Подошел к умывальнику, налил в таз ледяной воды и начал плескать ею себе в лицо. Судя по тому, что угли в камине совсем погасли, скоро в комнату потихоньку войдет кто-нибудь из слуг и разожжет огонь.
Нет смысла пытаться снова уснуть. Он для этого слишком возбужден. Если он в чем сейчас и нуждается, так только в том, чтобы снять напряжение, либо хорошенько помахав саблей, либо проскакав верхом на коне бешеным галопом, либо занявшись бурным сексом.
Проклятие, откуда это взялось?
Впрочем, ясно откуда: Амелия. Хорошенькая, кокетливая, легкомысленная Амелия, которая хочет проехаться на верблюде и у которой такие сладкие соблазнительные губы, пробудившие в нем желание, подавляемое месяц за месяцем одиночества. Скверно, что она англичанка и к тому же падчерица жены преступника, потому что только мысль о возможности прильнуть к ее шелковистому телу...
Лукас негодующе фыркнул. Как будто эта вертушка, которая даже не позволила ему ухаживать за ней, не получив уроков "хорошего тона", пустит его к себе в постель! Она, понимаете ли, жаждет приключений... да она скорее всего упала бы в обморок, если бы и вправду попала в какую-нибудь передрягу.
Он глянул в зеркало на свою физиономию, потемневшую от проступившей на ней щетины и сильно осунувшуюся от недосыпа. Амелия, наверное, упала бы в обморок уже от того, что очутилась бы рядом с ним сейчас. А ведь он собирается заехать к ней нынче утром...
Лукас побрился и оделся со всем тщанием. Ничего не поделаешь – придется заниматься "ухаживанием", если он хочет получить информацию. И если это означает, что он должен выглядеть наполовину цивилизованным и плясать под ее дудку, он так и будет поступать, хоть и с зубовным скрежетом.
Часом позже Лукас спустился в столовую. Он был удивлен, обнаружив там своего кузена.
– Не слишком ли рано для вас? – Уинтер подошел к буфету, на котором слуги оставили специально для него хлеб, сыр и фрукты. – Я думал, никто из вас не завтракает раньше десяти утра.
– Я еще не ложился в постель, – пробурчал Кирквуд.
Лукас пригляделся к своему кузену, который низко пригнулся над чашкой чая. В самом деле, Кирквуд был еще в своем вечернем костюме.
– Поздненько же кончаются ваши балы, – сказал Лукас и, кончив накладывать еду себе на тарелку, занял за столом место напротив кузена.
– Бал кончился в три часа утра, но я потом побывал в своем клубе. Вернулся только что.
– В таком случае все понятно. Я не стал дожидаться конца. Пошел к себе и лег спать, как только леди Амелия уехала в полночь.
– Я это заметил.
Лукаса насторожил иронический тон кузена.
– Я также заметил, что она и ее дуэнья беседовали с моей матерью. – Кирквуд поднял на Лукаса глаза в красных веках. – Кажется, они решили, будто вы подыскиваете себе жену. И что вы возлагаете надежды на леди Амелию.
Подавив раздражение, Лукас налил себе чаю из чайника, стоящего в центре стола.
– Вы же знаете женщин. Они думают только то, что им угодно.
– Не все женщины таковы. И уж конечно, не миссис Харрис. Разумеется, не без причины возник этот разговор. – Кирквуд усмехнулся. – Что вы, собственно, сделали? Я заметил, что вы и леди Амелия на какое-то время исчезли из бального зала, и что прикажете думать, если...
– Шли бы вы спать, – прорычал Лукас, – пока не наговорили лишнего о том, что вас не касается!
– Поосторожней с выражениями, Уинтер. Вы гость в моем доме, однако...
– Однако только вам положено ухаживать за женщиной без всяких к тому оснований, не так ли? – Его кузен ощетинился, и Лукас добавил: – Это всего лишь легкий флирт, и ничего более. И не думайте, что я его начал, потому что такого не было. Начала она. А если легкомысленная женщина жаждет пофлиртовать с американским дикарем, то я уверен, что не вправе ее удерживать. – Лукас хмуро посмотрел на Кирквуда. – И вы тоже, между прочим.
Выражение лица кузена смягчилось.
– Легкомысленная женщина? Леди Амелия?
– Пожалуйста, не подумайте, будто я воспользовался тем, что у нее птичьи мозги. – Лукас обернул ломтиком сыра кусочек хлеба, поднес его ко рту и откусил немного. – Даю слово, каждый раз, как леди Амелия называет меня "большим, сильным солдатом" и начинает хлопать ресницами, мне хочется ее придушить.
Кузен Уинтера издал какой-то сдавленный звук, и когда Лукас посмотрел на него, то убедился, что Кирквуд с трудом удерживается от смеха, а глаза у него так и сверкают.
– Что это с вами? – спросил Лукас.
– Вы в самом деле говорите о леди Амелии? Дочери графа Тови?
– А почему бы нет?
– В самом деле, почему бы и нет? – спохватился Кирквуд. – Но я просто пытаюсь представить себе, как эта женихи на называет вас "сильным солдатом" и хлопает ресницами.
– Вы что, думаете, я лгу?
– Никоим образом, – заверил его кузен и попытался сделать серьезное лицо, но не выдержал и разразился-таки смехом.
– Я не людоед, как вы понимаете.
– Совершенно верно, – произнес Кирквуд теперь уже вполне серьезно.
– Женщины находят меня привлекательным, – заявил Лукас. – И кокетничают со мной.
– Даже те, у кого "куриные мозги", как у леди Амелии.
В глазах у Кирквуда снова заплясали смешинки.
– Ну да. А почему бы нет?
Кирквуд поднял руки вверх в знак того, что сдается, и встал.
– Почему бы нет? Ну действительно, мне пора в постель. Оставляю вас наедине с вашими интрижками.
– Подождите. Мне нужно узнать у вас, где дом леди Амелии.
Лорд Кирквуд остановился в дверях.
– Так вот почему вы так элегантно одеты. Собираетесь нанести визит "легкомысленной женщине".