- Идиотка! Какого черта вы все это вытворяли? Вы могли разбиться.
- Сомневаюсь.
На них начали оглядываться матросы, работавшие на палубе. Перси резко повернулась и пошла в кают-компанию, обхватив себя за плечи, - надвигался шторм. За спиной она слышала шлепанье босых ног Элиса по палубе.
Помещение, к ее облегчению, пустовало, стюарды еще не начали накрывать столы к завтраку. Вряд ли она сможет обогнать Элиса по пути в рубку, но можно попробовать улизнуть - не пойдет же он вслед за ней в заповедное женское убежище. Перси прибавила шагу, но вынуждена была остановиться, почувствовав его жесткую хватку на своем плече, она решила, что вырываться - ниже ее достоинства.
- Мне надо пойти переодеться, - сказала Перси не оборачиваясь.
- Нет, пока вы не дадите мне слово не повторять этих дурацких трюков. - Он рывком развернул ее, с размаху опустил ладонь на другое ее плечо и слегка встряхнул. - Вы в своем уме, Перси Брук?
Она вздернула подбородок и выдержала его свирепый тигриный взгляд - высокомерно и дерзко, насколько это было в ее силах.
- Перси Брук? Да, это серьезно - именно так это звучало, когда вы впадали в ярость из-за меня.
Глаза Элиса сузились.
- Последний раз, насколько помню, это случилось, когда я взяла вашего нового гунтера и прокатилась на нем.
- Похитила, - процедил он сквозь зубы, - и пыталась прокатиться. Помню, как тащил вас из канавы за шиворот.
- И потом еще целую неделю продолжали называть меня Перси Брук.
Она помнила сильные руки Элиса, поддержавшие ее; тревожные нотки в его голосе - он беспокоился за нее; помнила, как он взорвался яростью, убедившись, что с ней все в порядке. Но Элис всегда спасал ее, как бы она его ни раздражала.
- И это совсем не смешно!
Она, должно быть, невольно улыбалась этим воспоминаниям. Он шагнул вперед, не ослабляя хватки; она чуть откинулась назад.
- Я очень зол сейчас, и мне уже не пятнадцать, а вы не ребенок; упасть с лошади - совсем не то, что свалиться с высоты в море.
- Пожалуй, - согласилась она. Дверь была совсем близко. Если бы удалось чуть податься вправо и поднырнуть под его рукой… Надо отвлечь его. - А вам понравилось.
Его брови сошлись в одну линию, он безотчетно шагнул к ней и встал - ступня к ступне.
- Что вы хотите сказать?
- Нас так тесно прижимало друг к другу. Думаете, я не заметила - или не поняла? Я не невинный младенец.
С чего ей пришло в голову сказать такое? Ее возмущает, что он подсознательно продолжает бросаться к ней на выручку, словно она - все еще ребенок, хотя этот мужчина вполне осведомлен о ее совершеннолетии? "А он действительно не помнит тот последний вечер", - подумала Перси. Он тогда немного выпил до того, как она бросилась ему в объятия, - на его губах был вкус бренди, но он не был пьян.
- Нет, не невинный? - переспросил Элис вкрадчивым тоном, разворачиваясь вместе с нею так, что дверь очутилась у него за спиной.
Прежде она была достаточно мала и изворотлива, чтобы ускользнуть из-под его по-юношески неуклюжих рук. Теперь он зрелый, сильный мужчина - и ей не вырваться. Пока он сам не отпустит ее. Перси была немного испугана и злилась, но беда в том, что в ней вместе с тем разгоралось желание.
- Было бы умнее вести себя так, словно вы сама невинность.
- Я имела в виду… - И Перси прикусила язычок. Она не собирается пускаться в объяснения с Элисом и рассказывать, что ее единственный опыт - это тот волшебный час неистовой плотской любви. Если ему нравится думать, что она потеряла девственность со Стивом Дойлом, так это его дело. Она вряд ли обвинит его в неспособности понять ее - она и сама не могла простить себя за ту выходку. - Я хочу сказать, зачем мне притворяться, тем более перед вами?
- Это приглашение, Перси? - Сейчас он стоял так близко, что ей пришлось запрокинуть голову и под таким неудобным углом смотреть на него снизу вверх. Он слегка подтолкнул ее, и она оказалась в ловушке, прижатая к массивному столу.
- Нет. - Она собралась с духом и продолжила: - Это признание, что мы некогда были… приятелями, и я не думаю, что с тех пор вы настолько изменились, что нарочно причините мне боль.
- Вам больно вспоминать об интрижке?
Он склонил голову, и его губы оказались у ее рта. Его веки опустились и прикрыли опасный блеск его глаз - она теперь с интересом рассматривала густую тень игольчатой бахромы ресниц на фоне его загорелой щеки. Его кожа уже не так свежа, как в юности: видны небольшие шрамы, тонкие морщинки в уголках глаз. Ее взгляд скользнул ниже. Он еще не брился этим утром, и щетина была чернее, чем прежде, насколько она помнила. Губы Элиса были так близко, что она могла бы прильнуть к ним, если бы захотела.
"Нет, не хочу, - призналась она себе. - Неужели интрижка - это все, на что он способен? У него не меньше гордости, чем у меня, - он не сделает предложение женщине, соблазненной другим мужчиной. Я уже не та девочка, одурманенная и не понимающая, с каким огнем она играет. Я женщина, которая желает мужчину и знает, что уступка ему будет последним ударом по уже запятнанной репутации. Я должна быть разумной".
Внезапно она осознала, что уже подняла руки и держится за его предплечья, впившись пальцами в бугры мускулов. Тогда Перси разжала ладони и уперлась руками в его грудь. Маловероятно, что она сумеет оттолкнуть его, но, по крайней мере, будет хоть иллюзия сопротивления.
- Поразвлечься с вами, Элис, несомненно, приятно - вы так многоопытны. Но мне небезразлично мое будущее. В этом лицемерном свете вы можете вести себя как пожелаете - все равно останетесь завидным женихом. А я обязана восстановить свою репутацию. Один неверный шаг - при моем имени и моих деньгах - может быть и прощен. Два - никогда.
- Вы так хладнокровно рассуждаете об этом, Перси. Помню, вы были такой импульсивной крошкой.
Его правая рука скользнула вверх по ее плечу - и она застыла, не желая поддаваться дрожи желания, поднимающегося в ней. Между ног у нее предательски настойчиво забился нежный пульс. Она заставила себя стоять спокойно, уверенная в том, что он возьмет ее лицо в ладони и начнет ласкать. Вместо этого его рука обвила ее шею и потянула из-под ворота блузы длинную косу.
- Куда делся ваш натиск, прямодушный юноша из моих воспоминаний? - саркастически спросила Перси; между тем он намотал прядь ее волос на пальцы и слегка потянул.
- Натиск остался при нем, - ответил Элис, - вот только с прямодушием хуже.
Она видела, как пульсирует жилка на его шее в открытом вороте блузы. Она чувствовала запах свежего белья и мыла, которым он умывался сегодня утром, запах соленого морского бриза и мужского пота - ему пришлось поторопиться, взбираясь следом за ней.
Перси закрыла глаза. Он сейчас поцелует ее, а у нее не хватит силы воли, чтобы остановить его, и - надо признаться - она не хотела его останавливать. Один поцелуй ничего не значит, особенно для него. Он мягко потянул ее за косу, и Перси чуть подалась к нему, закрыв глаза и не смея дышать: сквозь тонкое полотно блузы она всей грудью ощутила тепло его тела. Элис провел костяшками пальцев по ее щеке, она почувствовала его дыхание на своих губах и запрокинула лицо, вспоминая вкус его губ, чувственный поцелуй там, на пустыре, когда он лежал на земле.
Но ничего не происходило. Смутившись, Перси открыла глаза: он весело смотрел на нее темно-янтарными глазами, и в глубинах этого янтаря отражалась она - как муха в ловушке. Элис пощекотал кончик ее носа хвостиком косы и отступил на шаг. Она покачнулась и ухватилась за край стола, чтобы не упасть.
- Как всегда, из кожи вон вылезу, только чтобы вы не попали в беду, любезная Перси.
Он медленно пошел к трапу, спускающемуся на нижнюю палубу, к пассажирскому салону, и приостановился на верхней ступеньке.
- Сюда уже идут стюарды, Перси. Вы ожидаете большего?
Глава 6
"Ожидаю большего? Поцелуя? Извинений? Сил, чтобы подойти и залепить пощечину этому ироничному и самоуверенному красавцу?"
Никак нельзя позволить ему заметить ее растерянность - она едва устояла на ногах рядом с ним.
Сердясь на себя и на Элиса, Перси сощурилась, чтобы не пролить злые слезы.
- Ожидаю большего? А может, вы ожидаете большего? Желаете вознаграждения за ваш галантный подвиг? Что же, благодарю вас, сэр. Благо дверь в рубку рядом. Возможно, увидимся за завтраком.
На его лице промелькнуло то ли восхищение, то ли сожаление, а Перси благополучно проскользнула в дверь и - побежала, зажимая рот, чтобы не зарыдать в голос.
- Перси! - Испуганный крик Эйврил остановил ее на пороге. - Что за странный наряд на вас?
Перси откинула брезентовый полог своей каюты и втащила подругу внутрь.
- Шш! - Стены здесь были, по сути, обычнейшими занавесками, создававшими лишь иллюзию уединения. Перси жестом пригласила Эйврил присесть рядом на кровать. - Я взбиралась по снастям, - шепнула она.
- Не может быть! Как мужчина? - зашептала Эйврил.
- Разумеется, как женщина. Но не в платье же лазать.
- Думаю, нет. Я хотела прогуляться с вами до завтрака. Подумала, мы сможем славно побегать и поразмять ноги, пока другие леди не вышли.
- …Да, не слишком интересно останавливаться и ахать над развязавшейся ленточкой на шляпке или взмахивать ресницами перед каждым мужчиной. - Перси сняла курту, и Эйврил скромно отвернулась, когда она стаскивала брюки. - Передайте мне сорочку, пожалуйста. Благодарю.
Ее тело трепетало.
"Верно, от неудовлетворенного желания и расстроенных чувств", - подумала она.
- Вы и вправду взобрались наверх? Что, если вас кто-то заметил? - Эйврил, ужаснувшись, прижала руки к груди.
- Кто-то! - Перси развернула пару чулок и начала надевать их. Ей просто необходимо выговориться, а Эйврил - единственная, кому можно довериться. - Элис Линдон. Он поднялся вслед за мной и заставил спуститься.
- Какой ужас! - Эйврил встала, чтобы помочь Перси зашнуровать корсет.
- Откровенно говоря, я была рада его видеть, - призналась Перси с разумной осторожностью - Эйврил и так уже была поражена до глубины души. - Вернее, я была рада, что он полез вслед за мной. Он приказал мне спускаться, и мне захотелось залезть повыше. Но как же я пожалела потом! Спускаться, оказывается, еще труднее; у меня задрожали колени, а когда посмотрела вниз - все закружилось перед глазами.
- Что он сказал, когда вы снова оказались на палубе? Сердился? Я бы бросилась в море от унижения, но у вас больше мужества.
Эйврил примолкла, а у Перси просто не было слов, чтобы описать дальнейшее, и она, отвернувшись, расправляла нижние юбки.
- Это был весьма романтичный порыв со стороны лорда Линдона, как вы думаете?
Да, так и было, но она скорее умерла бы, чем признала это, тем более что дальнейшее романтикой никак не назовешь.
- Он прочел мне лекцию, - послышался приглушенный голос Перси - она надевала через голову утренний наряд из узорчатого муслина. - Словно младшей сестре, - добавила она, прикалывая незатейливую кружевную косынку на скромный вырез лифа. - Мой вечный спаситель.
А это ложь! Тот едва не состоявшийся поцелуй и затвердевшая возбужденная плоть Элиса - она почувствовала, когда он прижимался к ней, - недвусмысленно выдавали его чувства, отнюдь не братские. Одно воспоминание об этом изумительном ощущении поднимало в ней волну желания. Как он поступил бы, если б она склонила голову и поцеловала его открытую шею, провела языком по соленой коже вниз, где из-за ворота выглядывал завиток темных волос?
Она вспомнила вкус и запах его кожи. Но на его груди не было столько поросли восемь лет назад. "Теперь он мужчина", - напомнила она себе. Что, если бы она протянула руку и распутно прижала руку к тому месту, где его желание было столь очевидно?
- Жаль, - удивила ее Эйврил еле слышным замечанием, помогая завязывать широкий кушак на платье. - Может статься, он передумает. Впереди долгое путешествие.
- Не передумает, - сказала Перси. - Он знает о моем побеге. Черт, наверное, ресница попала в глаз - заслезился. Ах, благодарю вас. - Она промокнула глаза носовым платочком Эйврил. - Вот и прошло.
"Не собираюсь распускать нюни из-за него - отныне и впредь".
- Но вы - леди Перси Брук, - возразила Эйврил. - Дочь графа.
- А Элис - без пяти минут маркиз или уже маркиз. Он может придирчиво выбирать себе жену в самых высоких кругах, и ему вовсе не надо тратить время на особ с подмоченной репутацией. Если бы у нас была страстная любовь, он, думаю, пренебрег бы этими обстоятельствами. Но между нами, разумеется, ничего такого нет. - "Одна только похоть", - подумала она. - Не могу сказать, что желаю его, - солгала она. - "Мы оба не желаем вступать в брак".
- Не понимаю вас, - заметила Эйврил с обезоруживающей честностью. - Полагаю, любая незамужняя женщина обратила бы на него внимание. Он может влюбиться в вас, - настаивала она с несвойственной ей бестактностью. Или, возможно, Перси преуспела в своих стараниях скрыть истину.
- Влюбиться? - рассмеялась Перси.
Эйврил, если даже и заметила некую натянутость ее веселья, и бровью не повела.
- У него было столько возможностей, когда мы были моложе.
Она расчесала волосы и скрутила их на затылке в незатейливый узел.
Нельзя сказать, что она считала свою детскую привязанность к нему чем-то очень серьезным. Вплоть до того вечера, когда он предстал перед ней таким несчастным, что она невольно потянулась к нему, желая утешить, - и этот порыв внезапно превратился в нечто большее. Но теперь она поняла, что он вряд ли тогда сознавал, с кем был; и как бы нежно он там ни бормотал, осторожно раздевая ее, он нисколько не заботился о ее чувствах. Иначе никогда не оттолкнул бы ее затем так безжалостно.
Какое благо, что он не помнит об этом: увидел лишь невинную любовь, сиявшую в ее глазах и безграничное доверие к его рукам!
Она и сейчас остро переживала ту жестокость, с которой Элис отшвырнул ее перед разлукой, то отвращение, с каким он отвернулся от нее. Он был чем-то расстроен - до крайности, до безмолвного отчаяния, он пил в одиночестве - ничего такого за ним раньше не наблюдалось. Ее объятие должно было просто утешить его - Перси в восемь лет так и поступила бы, случись ее кумиру упасть и поранить голову. Но в объятиях восьмилетней девочки не было той чувственности, которую шестнадцатилетняя Перси не смогла сдержать.
Он рывком притянул ее в свои объятия и коснулся в поцелуе ее встревоженных губ. Он целовал ее настойчиво, она неуклюже отвечала. И все унеслось в безудержной, волшебной страсти, но, несмотря на всю свою неопытность, она поняла, что Элис достаточно искушен и может рассеять ее страхи, утопить их в волнах восторга, в том, чему он учил ее тело… Все разрушилось, когда он погнал ее из своей спальни, хлестнув напоследок несправедливыми, злыми словами.
Она промучилась несколько месяцев, полагая, что его оттолкнула ее неумелость и он был шокирован ее готовностью уступить. Затем, чтобы утешиться, она постаралась забыть ненужное и приукрасить реальность. Но как-то раз она подслушала разговор родителей и узнала, что Элис уехал после крупной ссоры со своим отцом.
- Когда Элис оставил свой дом, - рассказывала она Эйврил, закрепляя прическу гребнями, - я вообразила, что его отец запретил ему ухаживать за мной. Правда, глупо? Тогда не было абсолютно никаких причин для разрыва наших отношений, мы могли бы стать прекрасной парой. А они поскандалили - смешно сказать - из-за права Элиса вступить во владение каким-то их поместьем или что-то в этом роде.
- Так вы были влюблены в него? - спросила Эйврил.
- Воображала, что да! - Перси осталась довольна тем, как прозвучал ее смех, и, улыбаясь, созналась с легким сердцем: - Мне было тогда шестнадцать, и я страдала от неразделенной любви. Но я давно переросла те глупости и, пожалуй, умерла бы от стыда, если б он догадался, как я его обожала. Поэтому поклянитесь, что не пророните ни слова об этом.
Вот так - все в кучу: преклонение перед героем, привязанность, телячья любовь и плотское желание - попробуй разберись.
- И мысли такой нет, - заверила Эйврил. - Сама сгорела бы со стыда, если бы мужчина заподозрил обо мне нечто подобное.
- Я тоже, - подтвердила Перси, набрасывая шаль.
Им удалось бодрым шагом совершить круг по палубе - и тем самым навести на щеки румянец, после чего они сразу направились завтракать. Элис уже сидел за столом между близнецами Чаттертон; Перси нарочно уселась напротив. Мужчины привстали, приветствуя леди; затем возобновили беседу.
- Собирался сегодня с утра пораньше попрактиковаться в фехтовании с палкой, но меня отвлекли, - пожаловался Элис Колю.
Так вот зачем он поднялся в такую рань! Перси взяла с подноса чашку кофе и ломтик поджаренного хлеба.
- Думаю, теперь каждое утро буду упражняться, - продолжал он, бросив мимолетный предостерегающий взгляд в ее сторону. - Не хотите ли вдвоем составить мне компанию? Можно было бы боксировать, бороться, фехтовать на палках.
- Неплохая идея, - согласился Коль и ткнул локтем в ребро Дэниела - тот ворчал что-то себе под нос насчет раннего подъема. - Мы наверняка не смутим леди.
И это положит конец ее утренним разминкам, поняла Перси, раздраженно накладывая кусочек мармелада на свой тост. Сердиться на Элиса было гораздо легче, чем противиться желанию, которое он возбуждал в ней.
- Как приятно вы смотритесь вдвоем, леди, - улыбнулся им Элис. Эйврил, сидевшая рядом с Перси, неопределенно улыбнулась - то ли ей приятен комплимент, то ли ее подвели нервы. - Муслин, батист и кружевные накидки - это так по-английски.
- Разве вам не нравятся индийские платья, милорд? - осведомилась Перси.
Нельзя позволять ему подкалывать ее, тем более, подозревала Перси, ему доподлинно известно, зачем она надела такой милый его глазу безупречный наряд. Было ошибкой с ее стороны показать этим, что его мнение ей небезразлично. У нее есть утренние платья, способные распалить его желание, говорила она себе, мысленно перебирая свои туалеты.
- Они идут индианкам, но англичанкам не подобает обезьянничать в них.
- Но английские джентльмены не гнушаются индийским гардеробом в часы отдыха, разве не так? Почему бы и леди не расслабиться в удобной одежде? Хотя вы, - продолжила она, - конечно же не в силах оценить непередаваемое чувство блаженства, которое испытываешь, освобождаясь от корсета.
Эйврил, ужаснувшись, нервно рассмеялась; Коль зарумянился, а Элис ухмыльнулся.
- Нет, но можно себе вообразить, - произнес он таким тоном, что у нее не осталось сомнений: если он и вспоминает, как некогда распутывал некие покровы - это ее не касается.
Его не пронять, подумалось ей, своими замечаниями она только смутила Эйврил и вогнала в краску Коля Чаттертона, который был весьма умен и добропорядочен для таких наскоков с ее стороны.
- А как леди намереваются провести день? - отважно осведомился тактичный Коль, меняя тему разговора.
- Я готовлю подарки к Рождеству, - призналась Эйврил. - Подумала, что вся наша застольная компания соберется здесь, как на домашней вечеринке. В сочельник, после ужина, будет приятно обменяться небольшими сувенирами, как и принято среди друзей, встречающих этот праздник вместе, правда?