ИОЛАНДА
Маргарита быстро привыкла к жизни в замке, где всем заправляла бабушка. Женщины главнее мужчин – это девочка уяснила рано. В Нанси мать обладала куда большим весом, чем отец, а здесь, в Сомюре, все мужчины беспрекословно подчинялись властной Иоланде.
Все еще красивая и моложавая, несмотря на годы – а ей уже перевалило за пятьдесят, – бабушка пользовалась непререкаемым авторитетом, и у нее имелись на то все основания. При ней герцогство Анжуйское достигло процветания – насколько это вообще возможно в стране, постоянно находящейся под угрозой вторжения. Французы постепенно отвоевывали у англичан свои земли, но враг все еще был силен, приходилось постоянно опасаться очередного набега.
Иоланда всегда держала на границах своих владений дозорных, которые бдили днем и ночью.
Маленькую внучку она встретила милостиво, но с достоинством, даже с некоторой строгостью. Девочку предстояло воспитать такой же сильной и решительной, как сама герцогиня. Иоланда терпеть не могла беспомощных дамочек, которые хороши только для декорации и домашних хлопот. Супруга государя должна уметь править – если возникнет такая необходимость. При этом Иоланда была глубоко убеждена, что из женщин часто получаются куда более разумные правительницы, чем из мужчин.
Однако внучка обязана еще и разбираться в искусстве, а если в ней обнаружится талант, то и сама заниматься творчеством. Мысленно герцогиня надеялась, что девочка окажется менее одаренной, чем ее родитель. Думая о Рене, Иоланда всякий раз тяжело вздыхала. Он слишком увлекся художественным воспитанием и явно отдавал ему предпочтение перед рыцарскими утехами. Мальчик обладал прекрасными способностями: писал картины не хуже, чем любой мастер кисти, сочинял стихи и музыку, пел, как настоящий трубадур. Ему не хватало лишь одного таланта – государственного ума, без которого в эти смутные времена сохранить свои владения было невозможно.
Вот почему Иоланда так боялась, что дочь пойдет в отца. Но ничего, Маргариту обеспечат хорошими учителями, а верная Теофания – лучшая из нянек.
За первую неделю жизни в замке Маргарита видела бабушку дважды. Эти встречи более походили на аудиенции и были обставлены с соблюдением всех церемониальных правил.
Иоланда объяснила малютке, что ей предстоит много учиться – и искусствам, ибо такова воля ее отца, и наукам, и послушанию. Маргарита должна вырасти такой же, как ее бабушка.
Пятилетняя девочка, все еще не пришедшая в себя после неожиданной разлуки с семьей, скучавшая и по братьям, и более всего по отцу, изо всех сил старалась понять, что толкует ей эта важная дама. Иоланда казалась ей ужасно старой и похожей на богиню – всемогущую, всевидящую, всезнающую. Такую нужно беспрекословно слушаться и упаси Боже обидеть. Все в замке обращались с бабушкой крайне почтительно, а Теофания произносила ее имя благоговейным шепотом, словно говорила о самой Пречистой Деве.
Иоланда сочла нужным с самого начала втолковать ребенку, как обстоят дела, не делая скидок на возраст.
– Ваш отец в плену у герцога Бургундского. Но даже если бы Рене был на свободе, все равно в нашем королевстве он птица невысокого полета – всего лишь герцог Барский и маркиз Понт-а-Муссонский. Вы же, сударыня, его четвертый ребенок. Ваш отец по уши в долгах, а ему еще нужно выкуп платить. Так что положение ваше трудно назвать завидным.
Герцогиня нарочно говорила так резко – пусть девочка приучается к смирению. Она внучка великой Иоланды, но само по себе это мало что значит. Ее взяли ко двору из милости – мать ребенка слишком занята, на ее плечах управление разоренным феодом. Должен же кто-то заниматься воспитанием Маргариты.
Убедившись, что девочка все поняла и выглядит достаточно пристыженной, герцогиня продолжала:
– Однако всегда помните, что вы моя внучка. Одному Господу известно, какая судьба вас ожидает. Может быть, в один прекрасный день вам, как мне и вашей матушке, придется взять бразды правления в свои руки. Вы должны подготовиться к этой миссии.
Маргарита пообещала, что будет стараться.
Отпустив ребенка, герцогиня задумалась. Бедняжке вряд ли можно было рассчитывать на хорошую партию. Ее отец не сумеет отвоевать свои владения, а если бы и сумел, то не смог бы их удержать.
Будь девочка чуть постарше, Иоланда объяснила бы ей, что регентствует в Анжу за своего сына Людовика, который уже несколько лет воюет в Италии, отстаивая свои права на неаполитанскую корону. Хватает у герцогини и иных забот, ибо нужно помогать зятю, королю Франции, ведь с Карлом у нее превосходные отношения. В общем, времени заниматься внучкой, младшей дочерью младшего сына, у нее совсем нет. И все же правильно, что Маргариту привезли в Сомюр. Изабелла – женщина сильная, но ей сейчас не до ребенка: удел распадается, а еще ведь надо выкуп за мужа собирать. Трудные времена, очень трудные.
Теофания была очень довольна тем, что вновь живет у своей прежней госпожи. Конечно, она скучала по остальным малышам и часто вспоминала маленькую Иоланду, но надеялась, что Водемоны обращаются с ней хорошо.
– Она уж, наверно, нас с тобой забыла, – вздохнула няня, подумав, что так бы оно и к лучшему. Зачем крошке зря изводиться. Пожалели бы хоть Маргариту, а то отдадут и ее в чужой дом… чтобы свои дела устроить.
– Господи, Ты забрал у меня всех остальных, – строго выговаривала она Господу во время молитвы, – оставь же мне хоть самую маленькую.
Дни поначалу тянулись медленно, потом, когда Маргарита пообвыклась, время побежало живее. Девочка росла, стала приобщаться к музыке и поэзии.
Она с восторгом читала новеллы Боккаччо, а учителя не могли нарадоваться на ее прилежание и пытливый ум. День ото дня Маргарита все хорошела, и особенно красивы были ее светлые с едва заметной рыжиной волосы.
Тоска по родному дому, по отцу поуменьшилась. Маргарита обожала шум и суматоху, и ей очень нравилось, когда поблизости появлялись англичане – в замке тогда начиналась такая кутерьма! Бабушка знала, как быстро подготовиться к осаде.
Однажды девочку внезапно вызвали к герцогине. Подобное происходило нечасто, и Маргарита отправилась на аудиенцию со страхом и волнением – очевидно, произошло что-то очень важное.
Реверанс она сделала с особой старательностью, зная, что бабушка уделяет особое значение неукоснительному соблюдению этикета.
– Подите сюда, дитя мое.
Когда Маргарита приблизилась, Иоланда взяла ее за руку и усадила на табурет к своим ногам.
– У меня плохая весть.
Маргарита чуть не вскрикнула, сразу подумав об отце, а потом о матери, братьях и сестре.
– Умер ваш дядя Людовик. Его сгубила лихорадка. У Людовика есть жена, ее, как и вас, зовут Маргаритой, она дочь герцога Савойского. Детей у Людовика и Маргариты нет. Вы понимаете, что это означает?
Девочка сообразила, что это обстоятельство каким-то образом связано с правом на наследование неаполитанской короны. Всякий раз, когда кто-то умирал, начинались разговоры о коронах, титулах и замках. Должно быть, и сейчас речь пойдет об этом.
– Это значит, что неаполитанский трон достанется… – начала Маргарита и призадумалась.
– Правильно. Ближайшему родственнику и наследнику Людовика, – одобрительно кивнула герцогиня. – А кто считается наследником, если у человека не было сыновей? Ведь супруга наследовать не может, так? Ваш отец, Рене. Отныне он – король Неаполя, Иерусалима и Сицилии.
– Но – ведь он в плену… – Неважно. Раз он не может отстаивать свои права на корону сам, это должна будет сделать ваша матушка.
– Значит, за корону придется сражаться?
– Дитя мое, придет время, и вы поймете, что в жизни за все нужно сражаться. Пока же уясните себе, что все эти события означают для вас. Отныне вы – дочь короля, а не герцога. Теперь вы – принцесса.
– Ой! – взвизгнула Маргарита.
– Не смейте ойкать, – тут же одернула ее Иоланда. – Не забывайте, что вы теперь королевское высочество.
* * *
Хоть Маргарита и стала принцессой, жизнь ее нисколько не переменилась. Она по-прежнему редко видела бабушку, жившую попеременно то в Сомюре, то в Анжере. Иногда девочка сопровождала ее в этих переездах. Дорога была недлинная, меньше тридцати миль. Оба замка считались неприступными и могли выдержать долгую осаду, взбреди англичанам в голову напасть на земли Анжу.
Маргарита обещала стать настоящей красавицей. Она была невысокой, но стройной, с тонкими чертами лица, прекрасными голубыми глазами и волевым рисунком губ.
– Для такой подыскать мужа будет нетрудно, – сказала Теофания одной из своих помощниц. – Все-таки принцесса. Правда, ее батюшка еще не отвоевал свое королевство, но какого-нибудь галантного кавалера, пожалуй, это не остановит – уж больно она, душенька, хороша.
Учителя же в один голос твердили, что ее высочество необычайно умна. Господь одарил принцессу быстрым разумением, и когда она вырастет, то последует по стопам своей выдающейся бабушки.
Кое-кто поговаривал, что принцесса маловата ростом, но Теофания не считала это недостатком. Маленьким женщинам легче добиться своего у мужчин, чем их более дородным сестрам. В случае нужды проще изобразить слабость и беспомощность. Так что, по мнению Теофании, ее воспитанница унаследовала все лучшие женские качества: могла постоять за себя не хуже, чем ее мать и бабка, и в то же время выглядела очень хрупкой, что будет импонировать мужчинам.
В общем, принцесса из Маргариты получилась – лучше не бывает, к такому выводу пришла старая няня.
Девочке шел уже десятый год, когда настал радостный долгожданный день.
Утром она сидела на уроке, и тут вдруг мощеный двор огласился цокотом множества копыт. Сигнала тревоги не было – значит, приехали друзья. Англичан в стены замка дозорные не пропустили бы.
Не дожидаясь конца урока, Маргарита бросилась вон из комнаты. Во дворе стояли спешившиеся всадники, и, увидев одного из них, девочка завизжала от восторга. Забыв о церемониале, она бросилась отцу на шею. Рене заметно постарел, но добрая улыбка все так же освещала его лицо, а на лбу по-прежнему пунцовел шрам от стрелы.
– Моя дорогая девочка! – воскликнул Рене. – Хотя нет, уже не девочка. Ты такая взрослая. Такая большая и красивая барышня.
– Папочка, милый папа!
Они обнялись. В дверях стояла Иоланда, наблюдая за этой сценой.
Рене выпустил дочь и подошел обнять герцогиню.
– Хорошая весть! – воскликнула Иоланда. – Рене, сын мой, вы свободны!
– Свободен-то я свободен, но… нам нужно поговорить.
– Слуги! Приготовить покои для гостей! Повара – за работу! Как я рада, Рене, что вы вернулись! С Маргаритой вы уже поздоровались, не так ли?
Маргарита поняла, что нарушила этикет, но в эту минуту она не могла вспомнить, как положено вести себя принцессе в подобных случаях. Она знала лишь одно – ее любимый папочка вернулся. Девочка снова обняла отца, и даже непреклонная Иоланда не могла полностью скрыть своего счастья.
Они вошли во дворец вместе. Повсюду суетились слуги, из кухни уже доносились аппетитные запахи.
В честь сына и наследника герцогини должен был состояться торжественный пир.
Рене и в самом деле было, о чем поговорить с матерью. Он настоял, чтобы Маргарита присутствовала при разговоре. В замке он погостит совсем недолго и хотел бы, чтобы дочь все время была рядом.
– Когда вы должны ехать?
– Дня через три-четыре, не позднее.
К удивлению девочки, бабушка и в самом деле позволила ей остаться, и она стала свидетельницей последовавшей беседы.
– Вы наконец свободны, – сказала Иоланда.
– Совершенно свободен. Выкуп выплачен. Изабелла проявила чудеса изворотливости и собрала деньги.
– Вы должны быть благодарны вашей супруге.
– Еще бы! Она потрясающая женщина… Как и вы, матушка. Изабелла похожа на вас.
Иоланда милостиво кивнула. Она никогда не возра-жала, если говорили правду. У милого, слабого Рене и в самом деле сильная жена и сильная мать.
– А что Бургундец? – спросила она.
– Согласился. Жан обручен с его племянницей Марией Бурбон.
– Понятно, – насупилась Иоланда, недовольная тем, что брачный сговор совершен без ее участия.
– Взять в жены племянницу Бургундца – совсем неплохая партия, – добавил Рене, – к тому же он твердо на этом настаивал. Таково было одно из условий моего освобождения.
– Что ж, по крайней мере, он достаточно с вами считается, раз пожелал породниться. Сколько лет Жану?
– Двенадцать.
– Вполне достаточно. А где Луи?
– В Неаполе, с матерью. Я тоже со всей поспешностью направляюсь туда. Но не мог удержаться, чтобы по дороге не заглянуть к вам, повидаться.
– Мой дорогой Рене, пусть Господь сохранит вас и дарует вам сил.
– Да уж, силы мне понадобятся. Дела в Неаполе обстоят неважно.
– Зато вы теперь свободны.
– Да, я могу вернуться к семье. Но в плену со мной обращались весьма достойно. Я много рисовал, а живопись поразительно скрашивает течение времени.
Иоланда любовно улыбнулась. Он рисовал! Нет бы ежедневно и еженощно размышлять о государственных делах, о том, как вернуть утраченные земли.
Славный, беспомощный Рене. Как такого не любить?
Расставание было печальным. Рене с нетерпением ждал встречи с Изабеллой, но сражаться за корону неаполитанского королевства ему совсем не хотелось.
* * *
Каждый день Маргарита ждала известий об отце, но шли месяцы, а вестей все не было. Англичане нападать на земли Анжу перестали, ибо фортуна все больше и больше склонялась на сторону французов. Как все изменилось с того дня, когда Жанна д'Арк явилась из своей деревни спасать дофина!
Миновал год, еще один, а весточки из Неаполя все не было и не было.
– Корону отвоевать непросто, – объясняла Иоланда. – У вашего отца мало денег, да и полководец из него неважный. Если б он воевал хоть вполовину так хорошо, как пишет картины!
Вскоре пришла весть, но не из Италии, а от короля Карла.
Он писал, что соскучился по теще и с удовольствием навестит ее, если она готова его принять.
Иоланда была на седьмом небе от счастья, но к грядущему визиту отнеслась со всей подобающей обстоятельностью. Приезд короля – это не шутки. Тут нельзя ударить в грязь лицом, нужно подготовиться как следует.
Лучше принимать короля не в Сомюре, а в Анжере, там его величеству будет удобнее. Как хорошо было бы вновь увидеть дочь! Но предстоящая встреча с зятем радовала герцогиню еще больше.
Несколько недель в замке только и говорили, что о приезде короля. Была проведена грандиозная уборка, всю крепость вылизали от башен до подвалов, хоть Теофания и ворчала, что вряд ли его величество будет заглядывать в погреба. Старуха с нетерпением ждала свидания с королевой Марией, своей воспитанницей. Ее уж, поди, не узнать – царственная особа! А сколько детей нарожала! Можно себе представить, как изменилась малютка Мари.
Любо-дорого смотреть, как воспряла духом госпожа Иоланда. В последнее время она что-то поскучнела – должно быть, годы берут свое. Раньше она никогда не уставала.
Принцессе Маргарите сшили новый гардероб. Она должна была подолгу простаивать неподвижно, пока портные кроили и мерили, шурша драгоценными тканями. Никогда еще девочка не чувствовала себя такой взрослой – прямо настоящая дама!
И вот великий день настал.
Дозорные на башне подали сигнал – вдали показалась кавалькада. Все обитатели замка высыпали за стены встречать высокого гостя.
Иоланда стояла у ворот, Маргарита рядом с ней. Герольды затрубили в трубы, приветствуя их величества, а также дам и господ блестящей свиты.
Карл спешился, Иоланда и Маргарита преклонили колени.
– Встаньте, встаньте, сударыня, – сказал король. – Как я рад вас видеть. Мне очень недоставало вашего общества.
Потом королева обняла мать, и Маргариту представили дяде и тете.
Девочка слишком волновалась о соблюдении этикета, чтобы как следует рассмотреть августейшую чету. На первый взгляд ей показалось, что его величество выглядит как-то не очень по-королевски. Во-первых, не красавец. Носище такой, что прямо над губой нависает. Правда, говорит учтиво и, по всему видно, человек добрый.
Иоланда уже собиралась пригласить гостей внутрь, когда Маргарита заметила в королевской свите знакомое лицо. Молодая женщина подошла к принцессе, крепко взяла ее за руки. Девочка полувопросительно посмотрела на красавицу, потом вспомнила:
– Агнесса!
– Да, это я. Ах, Маргарита, как же ты выросла.
– Ты тоже изменилась.
На лице Агнессы промелькнуло странное выражение.
– Да, я изменилась. Это верно.
Однако времени на разговоры не было, и они последовали за остальными в пиршественную залу.