* * *
Софи втайне надеялась на его визит, хотя сама же убеждала себя, что очень рада тому, что этого не произошло.
Она провела замечательный день. Один из наиболее приятных ей бывших друзей мужа, Генри Дьюхерст, отвез их с Фиби на прогулку в парк. Сестренка была в полном восторге, ее огромные карие глаза сияли от восхищения при виде модно одетых дам и джентльменов, сверкающих экипажей и ухоженных лошадей.
- Ой, Софи, посмотри! - неожиданно раздался взволнованный крик Фиби; ее щеки вспыхнули, а мягкие золотистые кудряшки упали на виски. - Разве это не сам Браммел?
Взглянув на аккуратно одетого молодого человека в блестящих высоких ботфортах и безупречно сидящем темно-синем камзоле, Софи улыбнулась.
В этот момент кавалер посмотрел на них и, узнав Софи, дотронулся до своей шляпы и галантно поклонился. Его экипаж проехал мимо, и Фиби с довольным выражением лица откинулась на подушки.
- Красавчик Браммел действительно узнал нас!
Софи и Генри понимающе переглянулись. Казалось, он разделял ее мнение в большинстве вопросов; им было приятно в обществе друг друга, что весьма удивляло Софи, поскольку двоюродным братом Дьюхерста был лорд Гримшоу, которого она просто ненавидела. Кузены постоянно держались вместе, и Софи знала об их порочной репутации, но в Генри было нечто притягательное, обезоруживающее, и она старалась забыть о его отношениях с Гримшоу.
В прошлом году Генри осторожно намекнул, что был бы не против более близких отношений с ней, и Софи даже подумала, что если когда-нибудь захочет завести любовника, то сорокалетний Генри Дьюхерст будет наиболее подходящим кандидатом. Его манеры были безупречны, и он слыл очень богатым. В обществе также говорили, что если бы не Генри, то его старший брат давно бы обанкротился.
Все любили Генри. Единственное, что отталкивало в нем Софи, - так это его отношения с Гримшоу и прежняя дружба с Саймоном.
Леди Марлоу вдруг нахмурилась и внезапно спросила:
- Знаешь, меня всегда ставила в тупик твоя дружба с Саймоном. Ты никогда не поступал так, как остальные: не напивался до безобразия, не волочился за служанками, никогда не делал мне грязных предложений. Наоборот, ты был добрым и вежливым по отношению ко мне.
Генри искоса взглянул на Фиби и с огорчением заметил, что ее проницательный взгляд обращен на него.
- Ну, Саймон, в общем, был неплохим парнем. Я знаю, его репутация.., прискорбна, но он никогда не делал ничего плохого в моем присутствии.
- Как вы можете защищать его? - с горячностью воскликнула Фиби. - Он был бессердечным чудовищем! Он плохо относился к Софи и даже не позволил ей навешать нас после смерти матери!
Генри смутился и стал теребить шляпу.
- Да, я согласен. Он действительно был жесток с Софи, но среди джентльменов Марлоу мог быть вполне…
Обе дамы совершенно не разделяли его мнения, и весь оставшийся путь бедный Генри корил себя за этот промах.
Когда доехали до дома Грейсонов, леди уже смеялись над его остротами, и он понял, что прощен.
Поднявшись в комнату Софи, сестры сняли шляпки и длинные мантильи и стали обсуждать свою прогулку.
- А тебе здесь не скучно, Софи? Нужно постоянно переодеваться, посещать то один бал, то другой, поддерживать беседу с незнакомыми людьми. Тебя это не утомляет? Меня очень! И если бы здесь не было книжных лавок и библиотек, я бы возненавидела наше пребывание здесь. Конечно, на мне не лежит и половины тех обязанностей, что на тебе! И слава Богу!
Софи улыбнулась.
- Не стану лукавить, я действительно хочу поскорее вернуться домой. Хорошо будет снова оказаться в нашем милом Гейтвуде, правда?
Фиби разглядывала старшую сестру, и она казалась ей самым красивым, самым добрым и совершенным создание на свете.
- Ты собираешься провести всю жизнь в Гейтвуде рядом с нами? Ты уверена, что больше не выйдешь замуж и не уедешь?
В голосе Фиби было нечто такое, что заставило Софи пристально взглянуть на нее.
- О чем ты, милая? Думаешь, что я собираюсь покинуть тебя?
Фиби отвела взгляд, ее нижняя губа задрожала.
- Ты и не представляешь, как ужасно было после смерти мамы, когда мы с Маркусом остались в Гейтвуде совсем одни.
Софи сидела в кресле, но при этих словах поднялась и обняла сестру.
- Я больше никогда не оставлю вас одних. Если я когда-нибудь выйду замуж, хотя это маловероятно, то только за такого человека, который согласится, чтобы ты и Маркус жили вместе со мной. Я даже не буду рассматривать предложение мужчины, который не понравится тебе, или того, кто не захочет, чтобы мы жили вместе.
Фиби улыбнулась и лукаво заметила:
- Мне нравится мистер Дьюхерст.
- Неужели? - засмеялась в ответ Софи. - Ты меня сватаешь?
Фиби отрицательно покачала золотистой головкой.
- Нет, но он очень хороший, правда?
- Конечно, - согласилась Софи, - но я не собираюсь выходить за него. По правде говоря, я не могу представить мужчину, чьей женой мне страстно хотелось бы стать.
К ее ужасу, неожиданно перед глазами всплыли резкие черты смуглого лица лорда Харрингтона. Потрясенная чувствами, которые вызвал один только его образ, Софи отстранилась от сестры.
- Давай спустимся и посмотрим, дома ли Маркус. Ты сможешь рассказать ему про кавалера, который поклонился нам.
Разозлившись на себя за то, что позволила мыслям о лорде Харрингтоне завладеть ее воображением, Софи оставалась беспокойной весь день. Они с сестрой собирались провести вечер тихо и уютно, за чтением. Маркус, конечно, не вернется до поздней ночи. За эти дни юноша превратился в молодого джентльмена, и Софи старалась не довлеть над братом, что давалось нелегко. Маркусу исполнилось только девятнадцать, а Лондон был и оставался опасным местом для неискушенных.
Уже в дверях Маркус обернулся, улыбнулся ей и сказал:
- Мы вместе с Сатклифом и Джарретом собираемся в один из игорных клубов. Обещаю не проиграть семейное состояние.
- Будем надеяться! - колко отозвалась Фиби. - Привычки дяди Эдварда очень скверные.
Лицо Маркуса потемнело, и он недовольно посмотрел на младшую сестру.
- Я не барон Сковилль. - И, поклонившись, он вышел из гостиной.
Слава Богу, Маркус с его страстным желанием покрасоваться в лондонском обществе не проявлял, однако, никакой склонности к распутной жизни или азартным играм. Его развлечения были совершенно безобидными: стрельба, боксирование, петушиные бои, травля медведя, выставка лошадей.
Вечера он проводил обычно в компании двух своих близких друзей, посещая с ними балы, приемы, а иногда и игорные дома, которыми так изобиловал Лондон.
Правда, беспокоила его дружба с сэром Альфредом Колдуэллом, но поскольку Маркус не проявлял никакого желания стать соблазнителем юных особ и не собирался дни и ночи напролет пьянствовать и играть в карты, то Софи гордилась им. Не то что дядей Эдвардом…
Софи нахмурилась. Родственник не только нерегулярно предоставлял деньги на содержание Маркуса и Фиби, хотя и был их опекуном, но с потрясающей быстротой разбазаривал состояние их отца. И Софи ничего не могла с этим поделать, пока Маркусу не исполнится двадцать один год.
Когда она приехала в Гейтвуд после смерти мужа, то первым делом нанесла визит семейному адвокату, мистеру Томасу Браунеллу. Он был очень рад видеть ее, поскольку его действительно волновало положение семьи, но новости, которые он сообщил, оказались тревожными.
Барон Сковилль не имел никакого контроля над ее имуществом, но вот с состоянием брата и сестры дело обстояло иначе.
Согласно воле их отца, его шурин имел право распоряжаться всем имуществом и достоянием семьи. Единственным приятным известием было то, что поместье наследовалось без права отчуждения и это не давало возможности Эдварду продать дом и земли Гейтвуда. С другой стороны, ничто не мешало ему полностью обескровить поместье, чем, собственно, он усердно и занимался. Софи могла только уговорить своего дядю, чтобы он позволил ей заботиться о брате с сестрой и управлять делами поместья.
Глядя в лежавшую перед ней открытую книгу, Софи фыркнула. Эдвард, конечно, позволит ей заботиться о брате и сестре, но не выпустит из своих рук контроль над семейным наследством - или, точнее, тем, что от него осталось.
Софи взглянула на Фиби, подумала о Маркусе, который был в восторге от жизни в Лондоне. Она не сожалела о своих деньгах и силах, потраченных на восстановление поместья и образование родных, но ее возмущало, что дядя так нагло пренебрегал доверием, которое оказал ему отец.
Вздохнув, Софи постаралась отогнать от себя эти мысли.
Размышления о вероломстве барона Сковилля угнетали ее, и она заставила себя сосредоточиться на чтении.
Проснувшись среди ночи, Софи не могла припомнить подробности сна, в памяти остались только зеленые глаза, насмешливые и дерзкие. Обругав лорда Харрингтона, а заодно и себя, она ощутила страстное желание поскорее вернуться домой, оставив в Лондоне и Харрингтона, и барона Сковилля, и друзей Марлоу.
* * *
Настроившись в эти последние дни весеннего сезона на развлечения, Софи с радостью согласилась провести следующий вечер в обществе лорда Коулмена и сэра Альфреда Колдуэлла, а также супружеской пары Оффингтон из Корнуэлла.
Прогулка оказалась очень приятной. Они насладились чудесным ужином, полюбовались фонтанами и фейерверком, послушали прекрасное пение знаменитой певицы. Оффингтоны, поженившиеся около года назад, были ровесниками Софи, и ей было легко и приятно в их компании.
Перед тем как расстаться, решили прогуляться по главной аллее. Появление высокого джентльмена, решительно направлявшегося в ее сторону, было первым облачком, омрачившим вечер. "Неужели недостаточно того, что он так настойчиво преследовал меня во сне, так еще нужно появиться и наяву?" - с негодованием подумала Софи.
Харрингтон и Персиваль Форрест, к неудовольствию Софи, присоединились к ним. Софи не совсем поняла, как это вышло, но через несколько минут лорд Коулмен и сэр Альфред оказались оттесненными в сторону, а лорд Харрингтон вежливо взял ее под руку, направляясь в глубь парка по усыпанной гравием дорожке.
Они шли медленно и в полном молчании. Софи испытывала странное чувство от близости этого мужчины, нежного прикосновения его руки. Маркиза отчаянно пыталась найти какие-то слова для остроумного замечания, но природная находчивость на сей раз изменила ей.
Софи двигалась точно механическая кукла, ощущая только шагавшего рядом мужчину, теплый ночной воздух и неожиданно ставший зловещим окружавший их сад, а лорд Харрингтон настойчиво вел ее к известной Темной дорожке.
Ярость заклокотала в груди, Софи резко остановилась и взглянула на него.
- Я не знаю, что у вас на уме, но требую, чтобы вы немедленно отвели меня к моим друзьям.
Айвес, заметив сердитый румянец на ее щеках и яркий блеск в глазах, решил, что настроение маркизы резко изменилось из-за какого-то глупого каприза. Уголки его губ приподнялись. Похоже, леди снимет голову с его плеч, если он осмелится противоречить.
- Чему вы улыбаетесь? - подозрительно спросила Софи, совсем рассердившись оттого, что ее требование, похоже, позабавило лорда.
- А разве в вашем присутствии запрещено радоваться, леди Марлоу?
- Конечно, нет! Вы можете улыбаться сколько угодно, когда отведете меня в компанию, с которой я замечательно провела вечер.
- А если я не сделаю этого?
- Тогда я буду считать вас негодяем, - холодно произнесла она, высоко подняв подбородок. - А я не желаю иметь ничего общего с непорядочными джентльменами!
Айвес от души рассмеялся.
- Дорогой Мотылек, так вот как вы держите в узде таких негодяев, как Коулмен и Колдуэлл? Угрожаете, что откажетесь от знакомства с ними?
Софи уже собралась резко поставить на место высокомерного лорда Харрингтона, как вдруг услышала испуганный крик:
- Не надо! Прошу вас! Умоляю, отпустите меня!
Этот голос принадлежал девушке, готовой расплакаться.
Мгновенно забыв о своем спутнике, Софи подхватила юбки, ринулась по темной тропинке и быстро оценила ситуацию.
Девушке, которая только что кричала, наверное, едва исполнилось пятнадцать. Ее платье было разорвано, худенькое плечико обнажено; несчастная отчаянно боролась с державшим ее мужчиной.
- Чудовище! Отпустите ее сейчас же! - выкрикнула Софи.
Подойдя сзади, Айвес положил руки ей на плечи.
- Думаю, этим лучше заняться мне, леди Марлоу.
Софи метнула на него сердитый взгляд.
- Неужели? Разве не то же самое вы планировали в отношении меня?
- Сомневаюсь в этом. Если бы я попытался соблазнить тебя, милая, то постарался бы заручиться твоим согласием в отличие от этого неуклюжего мужлана.
Рев сидевшего на скамье человека не дал Софи сказать ни слова.
- Да кто вы такие и как вы смеете вмешиваться в чужие дела? Сейчас я проучу вас! - Взгляд мужчины остановился на Софи, и тут он разъярился еще сильнее. - Проклятие!
Мне следовало догадаться, что это могла быть только ты, Софи. У тебя просто талант портить наслаждение другим.
Айвес с удивлением взглянул на леди Марлоу.
- Вы знакомы с этим…
Бросив презрительный взгляд на покачивавшегося перед ней мужчину, Софи звенящим от гнева голосом сказала:
- Позвольте, лорд Харрингтон, представить вам моего дядю Эдварда, барона Сковилля. А поскольку вы оба, видимо, одного поля ягоды, то не сомневаюсь в том, что быстро подружитесь!
Глава 4
О тихо всхлипывавшей девочке на мгновение забыли. Айвес внимательно разглядывал Эдварда. Барон Сковилль был одет элегантно; его затейливо завязанный галстук белел в темноте, а темно-голубой камзол был хорошо подогнан по фигуре. Несмотря на то что беспутная жизнь и пьянство наложили свой отпечаток, он все еще оставался привлекательным мужчиной.
Айвес даже уловил некоторое сходство с Софи: светлые глаза и волосы.
Слабое освещение не давало возможности рассмотреть его получше, но Айвес и так уже достаточно увидел и услышал, чтобы составить представление о стоявшем перед ним человеке. Барон Сковилль явно относился к тому типу развратных и испорченных мужчин, которых представители порядочных семейств сторонились как чумы. И он оказался дядей золотистого Мотылька?
Айвес потер подбородок и задумчиво посмотрел на Софи.
- Ваш дядя, говорите? Жаль.
Неожиданно эта реплика Харрингтона и оскорбленный вид дяди вызвали у Софи смех, который она с трудом подавила, и, не обращая больше внимания на разгневанных мужчин, опустилась на скамейку возле девочки.
- Не плачь, милая. Он больше не подойдет к тебе. Пойдем со мной, и я отвезу тебя домой.
- Ну, знаешь ли, Софи, - взорвался Эдвард, - это совсем не твое дело!
- Не совсем так, - холодно заметил Айвес. - Спасение невинных от домогательств похотливого негодяя - дело каждого порядочного человека.
Глаза Софи округлились от удивления. Неужели в этой мерзкой ситуации лорд Харрингтон принял ее сторону?
- Черт возьми! - возмутился Эдвард. - Еще никто не осмеливался назвать меня негодяем!
- Может, не в лицо, - холодно парировал Айвес. - Но если я верно истолковал эту сцену, то только мерзавец может силой навязывать свое общество такому юному созданию. И только отъявленный негодяй станет преследовать девочку, которая ясно дала понять, что ей противны ваши прикосновения.
Лицо Эдварда побагровело от злости.
- Клянусь сатаной! Никто не смеет так говорить со мной!
Назовите ваших секундантов.
Айвес презрительно усмехнулся.
- Не сегодня. Если завтра утром, когда вы протрезвеете и поразмыслите над случившимся, у, вас останется это желание, я к вашим услугам. А пока вам лучше убраться отсюда, а мы с вашей племянницей проводим юную леди домой.
Софи не верила своим ушам, но через мгновение Эдвард пошел вниз по дорожке, изрыгая проклятия. Столкнувшись с небольшой группой гуляющих и громко обругав их, он исчез в темноте.
Софи с радостью узнала знакомых.
- Похоже, это был Сковилль? - спросил Колдуэлл.
- Он самый, - подтвердила Софи.
Сара Оффингтон первой заметила прижавшуюся к Софи перепуганную девушку - О, и кто этот очаровательный ребенок? Ваша подруга? - вежливо поинтересовалась она, тактично сделав вид, что ничего необычного не заметила.
Взглянув в заплаканные глаза девочки, Софи спросила:
- Как тебя зовут, дорогая?
- Анна Ричмонд, - запинаясь, ответила та.
- Уж не наследница ли вы Счастливчика Ричмонда? - удивился лорд Коулмен.
Анна застенчиво кивнула.
- Это был мой отец.
Установилась тишина Счастливчик Ричмонд - известный лет десять тому назад картежник - был знаменит тем, что проигрывал огромные суммы. Прозвище Счастливчик он получил за свое феноменальное невезение. Ричмонд быстро спустил свое большое наследство, и никто не удивился, что вскоре он женился на дочери богатого купца и отправился жить в провинцию.
Месяцев через десять жена подарила ему ребенка, а спустя полгода умерла. Оставшись один с богатым состоянием и маленькой девочкой на руках, Ричмонд оставил ребенка на попечение слуг и вернулся к своей прежней расточительной жизни. Но, к удивлению всех, он больше не проигрывал, каким бы смешным ни было пари, став счастливчиком в подлинном смысле этого слова. Около года назад Ричмонд умер, и его единственной наследницей стала девочка, сидевшая сейчас на лавочке рядом с маркизой Марлоу.
В неярком свете фонарей Софи разглядела, что Анна была очень привлекательном девушкой, изящная фигурка, огромные выразительные глаза, маленький вздернутый носик и густые темные кудри. Софи, однако, подозревала, что Эдварда привлекало больше всего состояние Анны, а не ее красота.
Подумав о том, как девочка могла оказаться наедине с мужчиной, имеющим такую репутацию, Софи нахмурилась.
Что-то здесь было не так, и она намеревалась все разузнать, но только не сейчас. Прежде всего надо было отвезти Анну домой.
Софи уже встала, когда подошли Генри Дьюхерст, его двоюродный браг лорд Гримшоу и Этьен Маркетт. Они сразу поняли, что здесь что-то произошло.
- О, леди Марлоу, здесь что-то случилось? Я могу помочь вам? - предложил свои услуги всегда галантный сэр Генри Софи отрицательно покачала головой и ответила:
- Нет, спасибо. Ничего серьезного не произошло. Просто очередная выходка моего дядюшки.
- Мне кажется, я видел Сковилля всего мгновение назад, - заметил лорд Гримшоу. - И очень-очень рассерженным. Впрочем, барон редко выглядит довольным после того, как скрестит шпаги с тобой, Софи.
Этьен Маркетт весело рассмеялся.