- Да прекрати, прекрати, Констанция, называть меня так!
- Хорошо, - соглашалась женщина, - трудно влюбиться в человека, когда он взял тебя силой.
- Но разве я взял тебя силой? Ведь ты сама пришла ко мне, помнишь ту ночь?
- Помню, - зло бросала Констанция, нервно расхаживая по залу, изредка останавливаясь перед какой-нибудь из картин. Действительно, я пришла сама, но стоит учесть…
- О чем ты хочешь сказать, что я тебя вынудил?
- Да, и тебе это прекрасно известно.
- Да нет же, все не так!
- Так, - говорила Констанция, глядя в глаза королю Витторио.
А он падал в кресло и, схватив голову руками, раскачивался из стороны в сторону.
- Ну почему ты такая холодная, как камень?
- А что, разве я обязана кипеть? Разве я обязана бросаться в твои объятия, целовать тебя, говорить, что я люблю, если мое сердце холодно и в нем нет любви?
- Но ведь ты можешь соврать.
- Нет, врать я не могу и не желаю.
- Почему?
- Это против моих правил.
Констанция видела в зеркале отражение короля, его лицо было хмурым, взгляд из-под сдвинутых бровей жестким и решительным.
- Я тебя накажу.
- Воля ваша, вы вообще можете сделать со мной все, что угодно. Вы можете запереть меня в какую-нибудь комнату, можете отослать на конюшню, можете заставить стирать ваше белье, ведь вы мойповелитель. - Но я не хочу быть повелителем, я хочу только одного…
- Нет, этого никогда не будет.
- Ну почему? Неужели твое холодное сердце не дрогнет, неужели ты не видишь, что я буквально сгораю от любви к тебе, что чувства переполняют мое сердце.
- Вижу, но это ни о чем не говорит, мое сердце бьется ровно и спокойно.
- У тебя, Констанция, не сердце, у тебя в груди камень.
- Возможно.
Все чаще и чаще подобные разговоры происходили между королем и его фавориткой, все чаще и чаще король выбегал из комнаты Констанции, раздосадованно бросаясь на кого-нибудь из слуг.
- Где моя лошадь?! Я приказывал, чтобы она стояла у крыльца!
- Сию минуту, ваше величество, приказ будет исполнен.
- Она должна стоять! - кричал король Витторио, избивая слугу, хотя тот ни в чем не был виновен.
А когда лошадь подводили к крыльцу, король уже был занят тем, что распекал кого-нибудь из слуг за незначительную провинность, за то, что плащ был подан не ко времени, что шляпа была черного, а некоричневого цвета, за то, что письма не были вовремя переданы в столицу. Слуги испуганно оправдывались:
- Ваше величество, но ведь вы этого не приказывали!
- Как я не приказывал?! - громогласно кричал король. - Я сто раз говорил тебе об этом и если еще раз ты наберешься наглости и ослушаешься своего короля, то будешь наказан самым жестоким образом! Пойдешь служить в армию, пойдешь служить простым солдатом, и там ты узнаешь, как не выполнять приказания короля!
- Все будет исполнено, ваше величество, - оправдывался слуга, бросаясь выполнять приказание.
- Стой! - кричал ему вслед король. Слуга оборачивался и кланялся.
- Да что ты кланяешься как болван!
- Я слушаю, ваше величество.
- Пошел вон!
Слуга пятился, покидая дворец. Констанция, слыша, как король распекает своих слуг, злорадно улыбалась.
- Ты скоро сойдешь с ума - и дорого тебе обойдется власть надо мной. Я превращу тебя в простую марионетку.
Но говоря и думая это, Констанция чувствовала жалость к королю, ведь она прекрасно понимала, что этот большой и сильный человек болен, и его болезнь называется любовью. Конечно, ей как всякой женщине льстило, что ее так горячо любит король, но она не могла исправить саму себя, не могла исправить свой характер и полюбить в ответ на любовь. Ее сердце оставалось холодным, хотя тело любило короля, любило
Его страстные ласки, его неистовство. А вот душа и разум не могли с этим смириться.
Однажды, во время чаепития, когда король Витторио и Констанция сидели на веранде загородного дворца в Риволи, король отставил чашку и ласково взглянув на Констанцию, спросил:
- Дорогая, ты себя хорошо чувствуешь? Констанция в ответ только пожала плечами, не проронив ни слова.
- Так ты не ответила, - более настойчиво сказал король Витторио и дал знак слуге, чтобы тот удалился.
Когда слуга скрылся, король Витторио взял Констанцию за руку.
- Неужели ты всегда будешь так холодна ко мне? Констанция вновь пожала плечами.
- Не знаю, не знаю, может быть, пройдет время и что-нибудь изменится.
- Но почему ты такая?
- А почему ты такой? - вопросом на вопрос ответила Констанция.
- Я - потому что люблю тебя, люблю, я уже потерял голову, обезумел от любви, неужели тебе это не ясно?
- Возможно, и ясно, но все равно это ничего не меняет, - Констанция золотой ложечкой помешивала уже давным-давно остывший кипяток.
- Может быть, что-нибудь еще? - перевел на другую тему разговор король и, подняв блюдо с разнообразными пирожными, предложил Констанции.
Та посмотрела на угощение, потом в глаза Витторио и взяла пирожное.
- Если ты еще чего-нибудь хочешь, то только попроси, - сказал король Пьемонта Витторио, глядя в глаза Констанции. Та покачала головой.
- А мне нужен сын, - вдруг сказал король. Рука Констанции с поднесенным ко рту пирожным застыла в воздухе.
- Сын?! - как бы не поверив, переспросила женщина.
- Да, да, сын, - быстро заговорил король.
- Но ведь он будет незаконнорожденным, - скептично усмехнулась женщина.
- А мне плевать, я могу сделать его принцем, - король поставил блюдо с пирожным и опустив локти на стол, оперся на кулаки, продолжая неотрывно смотреть в глаза Констанции.
- А если родится дочь? Король улыбнулся.
- Я думаю, будет сын. Констанция усмехнулась.
- Это сможет решить много проблем, - король смотрел на Констанцию, которая невозмутимо принялась есть пирожное.
- Я думаю, больше проблем возникнет, чем исчезнет, - улыбнулась Констанция, смахивая крошки с ярких губ.
- Нет-нет, ты не права.
- Я всегда права, и ты это знаешь, - ответила женщина, - к тому же, ты не подумал о том, что может быть, я не хочу детей.
- Как?! - вскинув голову, воскликнул король Витторио.
- Не хочу - и все.
- Ты не хочешь детей от меня? Констанция пожала плечами.
- Может быть, я просто не хочу детей.
- Но я тебе уже говорил тысячу раз и повторю в тысячу первый, Констанция - я тебя люблю.
- Я действительно слышала это тысячу раз, но к сожалению, пока не могу ответить тем же. А дети, рожденные не в любви, как правило, несчастны.
- Откуда тебе об этом знать? Вот твой сын был рожден в любви, ведь ты любила Армана?
- Почему любила, - как-то холодно заметила Констанция.
- Ты хочешь сказать, что любишь его? - король грохнул по столу кулаком так сильно, что несколько чашек упали на мраморные плиты пола и рассыпались на сотни осколков.
- Я этого не сказала, ты сам об этом подумал.
- Но почему ты не любишь меня, а любишь графа де Бодуэна? И кстати, Констанция, твой сын был рожден в любви, но он ведь несчастен, ты им совсем не занимаешься.
- Мы уже об этом говорили, я сама так решила. Пусть он пока живет без меня, а потом посмотрим.
- Но я хочу, чтобы ты родила сына мне.
- А я не хочу, - Констанция улыбнулась, бросая на стол недоеденное пирожное, - не хочу - и все.
Она поднялась из-за стола и, подойдя к балюстраде, стала смотреть на золотистые цветы, на далекие голубоватые холмы и серые скалы.
Король Витторио нервно прохаживался по террасе, время от времени зло поглядывая на Констанцию. Затем он подошел к ней, положил свои сильные руки ей на плечи и зашептал:
- Мне кажется, ребенок сможет нас примирить, сможет сделать счастливыми.
- Но тогда я буду любить ребенка, - глядя вдаль, произнесла Констанция.
- Но ведь это будет мой ребенок, а значит, ты будешь любить и меня.
- Ничего это не значит, ваше величество.
- Черт! - бросил король, покидая террасу. А Констанция еще долго стояла, глядя на голубеющие холмы, на серые скалы и на синее небо, по которому ветер гнал легкие облака.
" Боже, как бы я хотела покинуть Пьемонт и улететь вместе с этими легкими облаками куда - нибудь далеко, к океану, в Мато, в свой дворец, туда, где я буду предоставлена самой себе, где никто не будет надо мной властвовать, отдавать приказы, требовать любви, туда, где моя душа сможет успокоиться и обрести тишину, где никто обо мне не будет рассказывать гадости и где я смогу жить так, как мне хочется. Ведь все в Пьемонте меня ненавидят, презирают и единственное, что их останавливает, чтобы не растерзать и не убитьменя, так это то, что король меня страстно любит. Но лучше бы он любил кого-нибудь другого, а лучше всего, чтобы он любил королеву. Но ведь и королева хотела, чтобы я отдалась королю, все этого хотели. А сейчас пожинают плоды, не знают, как остановить страсть короля, как все изменить. А возможно ли что-нибудь изменить? - сама себе задала вопрос Констанция. - Если бы я умерла, то все решилось бы само собой. Но я хочу жить, я хочу дышать, наслаждаться свободой, я страстно желаю жить на воле. Но жить так, как мне хочется, а не как меня обязывают какие-то странные, придуманные людьми правила ".
Констанция задавала и задавала себе вопросы, не находя на них ответа. Наконец, она устала от этого занятия и, прикрыв глаза, подставила лицо теплым лучам заходящего солнца.
" Боже, как хорошо можно было бы жить, любить Армана, играть с Мишелем и ни о чем не думать. Но в том, что я оказалась в подобном положении, виноваты все, все, кроме меня самой ". Она обернулась. Король Витторио стоял, прислонившись плечом к дверному косяку, и смотрел на Констанцию. И ей захотелось улыбнуться этому всесильному человеку, который был слабее ее.
Но вместо улыбки ее губы дрогнули и приняли недовольное насмешливое выражение.
- Я уезжаю, - сказал король Витторио. Констанция пожала плечами.
- Дело ваше.
- И ты меня не удерживаешь?
- А к чему? - задала вопрос Констанция. - Мне ничего от тебя не надо.
- Но может быть, ты чего-нибудь желаешь? Может быть, у тебя есть какие-то просьбы? Скажи, я выполню все.
- Я подумаю об этом, а потом скажу. А пока у меня нет просьб и желаний.
Констанция стояла у двери, ожидая, когда король Витторио отойдет в сторону, чтобы она могла пройти во дворец.
Король понял желание Констанции и, отойдя в сторону, низко ей поклонился. Констанция с гордо вскинутой головой переступила порог и, не торопясь, поднялась по лестнице в свою спальню, туда, где виселакартина Вермера Дельфтского, где стояло несколько скульптур Челлини.
" Зачем мне такая любовь? Зачем? - шептала Констанция, уткнувшись в подушку. - От такой любви одни несчастья ".
Через несколько дней король Пьемонта Витторио собрал совет в своем загородном дворце Риволи. Приехали все министры и советники, дворец наполнился шумом. Министры прошли в большую гостиную, где стоял огромный стол. Король Витторио сидел в торце стола, а напротив него расположились министры.
За последнее время накопилась масса неотложных вопросов, которые требовали неотложных мер.
Констанция, спрятавшись в потайной комнате, слушала, как проходит совет короля с министрами. На ее лице то и дело появлялась злая улыбка. Она видела сосредоточенные недовольные лица вельмож и министров, видела короля Витторио, который сидел, откинувшись на высокую спинку кресла, думая о чем-то своем.
- Ваше величество, вам должно быть известно, слышался немного хриплый голос министра, - Франция требует дополнительные войска, чтобы сражаться во Фландрии.
Король недовольно покачал головой.
- Это требование - почти что ультиматум, - говорил министр, перекладывая бумаги с одной стороны стола на другую.
Король открыл глаза и взглянул в озабоченное и недовольное лицо своего министра.
- Но ведь я уже отдал все войска, какие только мог. Произнеся эту фразу, король снова откинулся на резную спинку кресла и прикрыл глаза. Констанция видела, как руки короля Пьемонта сжались в кулаки.
Министры переглянулись. Каждый из них опасался начинать серьезный разговор.
Тогда граф Монферран, отложив в сторону трубку и сделав глоток красного вина из высокого бокала, сказал:
- Ваше величество, в Испании мы довольно много и довольно продолжительное время сражались с Францией, потому что она пыталась ослабить наши позиции.
Констанция покинула потайную комнату и распахнув высокую дверь, вошла в зал для совещаний. Вельможи и министры переглянулись, но тут же вскочили со своих мест и склонили головы.
- Франция очень сильна, - с порога очень громко сказала Констанция, затем приподняла подол платья и прошла по залу.
Король Витторио встал со своего кресла, улыбнулся возлюбленной и предложил ей занять место рядом с собой.
Но Констанция сделала вид, что не заметила движения короля Витторио. Она прошла вдоль стола и заняла место в торце стола, где обычно сидел король. Когда она уселась, министры еще несколькомгновений продолжали стоять, как бы ожидая приказания и приглашения сесть. Но разрешения не последовало.
Тогда король, чтобы спасти ситуацию, кивнул. Министры и советники заняли свои места.
- Я не хочу прерывать вас, господа, продолжайте, пожалуйста. Король кивнул, поддерживая желание своей возлюбленной. Министры недовольно переглянулись, но были вынуждены поступить так, как приказал король.
- Франция действительно очень сильна, - сказал граф де Монферран, держа в руках высокий бокал.
- И поэтому, - поддержал его маркиз Лоренцетти, - она требует, чтобы мы присоединились.
- Но не окажутся ли наши союзники слишком далеко во время войны? - заметила Констанция, глядя в лицо графу Арагону.
Тот утвердительно закивал в ответ.
- Французы пытаются сделать нам кровопускание, - сказал король Пьемонта Витторио, вставая со
Своего кресла и нервно прохаживаясь вдоль стола.
Все министры напряженно следили за своим монархом, понимая, что сейчас должна решиться судьба Пьемонта. Король должен решить, на чьей стороне будут сражаться их войска.
- А почему бы не бросить им вызов сейчас, пока мы сильны? - как бы рассуждая сам с собой, говорил король Витторио.
Но закончив фразу он взглянул на Констанцию, понимая, что она единственный человек, который осмелится спорить с ним. И действительно, Констанция сказала нечто такое, чего король никак не ожидал.
- Позволь мне поехать в Париж, - она поднялась со своего места.
- В Париж?
- Да, я должна поехать в Париж, - Констанция смотрела в глаза королю, но он медлил с ответом, а потом, раздвинув шторы, вышел из гостиной на балкон. Констанция последовала за ним.
- Нет, - сказал король, почувствовав, что Констанция вошла на алкон, - нет и нет!
- Да! - бросила Констанция.
- Нет, я сказал!
- Я поеду в Париж в качестве твоего посла, - Констанция подошла к королю и пристально посмотрела ему в глаза.
- Ты нужна мне здесь.
- Но если я поеду, я смогу уладить все эти дела.
- Нет, ты нужна мне здесь, - повторил король, - да и к тому же, поздно, дела зашли слишком далеко.
Констанция взяла Витторио за руку и вновь попыталась заглянуть в глаза, убедить его в том, что он должен отпустить ее в Париж в качестве посла Пьемонта.
- Ты губишь свою страну, а не мою, Витторио, - глядя прямо в глаза королю, прошептала Констанция.
- А много ли здесь осталось того, что еще не уничтожено? - произнес король, пристально глядя в глаза Констанции, - как ты думаешь?
Констанция вздрогнула, явно не ожидая подобного.
- Может быть, мне очень нужна эта война… - задумчиво произнес король Витторио. - Они ждут твоего решения, - улыбнувшись сказал Витторио.
- Нашего решения, - поправила Констанция.
- Я очень рад, дорогая, поделиться с тобой, по крайней мере, хотя бы своей властью.
Констанция уже не смотрела в лицо Витторио, понимая, что на этот раз он поступит так, как считает нужным и поэтому она смотрела во двор, где стояли кареты министров и советников.
- Может быть, это сражение нас объединит, - тоже как бы сама себе сказала Констанция.
- Ты думаешь? - спросил король Витторио. Констанция пожала плечами.
- Тогда подписывай, - и Констанция покинула балкон, но в двери вдруг остановилась и негромко произнесла. - Ты, Витторио, воюешь не с Францией, ты воюешь со мной.
Король ничего не ответил на это красноречивое замечание, ведь он понимал, что на этот раз правда на стороне Констанции и ее слова не далеки от истины.
Совещание закончилось. Министры, явно не удовлетворенные решением короля, покинули дворец в Риволи.
А король Витторио, не находя себе места, метался из одного зала в другой. Констанция закрылась в своей спальне.
Король несколько раз подходил к двери, дергал за ручку:
- Констанция, открой, я тебя прошу, я тебе приказываю! Но в ответ была тишина, и король, раздосадованный и злой, отходил от двери.
Констанция понимала, что война, которую объявил Пьемонт - результат не трезвого расчета, а мгновенной вспышки, результат злобы и желание Витторио доказать ей свою власть. Она злилась насаму себя, злилась на Витторио и в то же время прекрасно осознавала, что изменить решение короля она не в силах.
Наконец, Витторио не выдержал. Отойдя на несколько шагов от двери, он разбежался и ударил в нее плечом. Замок хрустнул, и король вошел в спальню.
Констанция обернулась, но ничего не сказала.
- Я здесь, - сказал Витторио.
- Я вижу, но неужели для этого надо было ломать дверь?
- Если бы ты не закрывалась, я бы ее не ломал.
- Но это вынужденный поступок.
- И кто же тебя вынудил?
- Ты, - бросила Констанция.
Она подошла к зеркалу и, открыв шкатулку, вынула из нее свой фамильный медальон с огромной жемчужиной и гербом графов Аламбер. Она щелкнула замочком, затем открыла его и, надев медальон себе на шею, залюбовалась на свое отражение.
Король Витторио рухнул на постель, оперся на подушку и следил за каждым движением своей возлюбленной. Он нервно покусывал губы, сжимал ладонями виски, по его бледному и угрюмому лицунетрудно было догадаться, какие мысли обуревают короля.
Он сбросил парик и, вскочив с постели, подошел к Констанции. Она следила за ним, глядя в большое зеркало. Король подошел к Констанции и прикоснулся пальцем к огромной жемчужине. Констанция вздрогнула.
Король сжал ее плечи и резко развернул к себе лицом.
- Ты думаешь о нем? - глядя на медальон, на сверкающую жемчужину, произнес король.
- Какая разница, о чем я думаю? - холодно ответила Констанция, пытаясь сбросить руки короля и высвободиться от его цепких пальцев.
Но король еще сильнее сжал плечи Констанции.
- Почему, Констанция, ты хочешь, чтобы я тебя ненавидел? Почему?
- А как ты думаешь? - наконец-то высвободившись из объятий и повернувшись к зеркалу, произнесла Констанция, поглаживая медальон и трогая подушечками пальцев сверкающую жемчужину.