Криста испытывала страх с той самой минуты, как он с ней заговорил, но сейчас она ощутила приступ настоящего ужаса. Что он "уже знает"? Неужели разгадал ее маскарад? Но ведь он назвал ее служанкой, словно она его раба, не смеющая противоречить хозяину.
- Я свободная женщина, господин, и незамужняя. Я имею право сказать "нет" любому мужчине. - Прищурив глаза, Криста испытующе пригляделась к лорду. - Если вам не безразлично, что говорит женщина.
- Мне не безразлично, - сказал он, и Криста немного расслабилась. - И я уже объяснил, что тебе нечего бояться. Так подойди же.
- Лучше не надо.
Делом одной минуты было бы протянуть руку и овладеть ею. Он знал, что она, возможно, не смогла бы оказать сопротивление. Он воин, закаленный в битвах, и прирожденный охотник. Она перед ним беспомощна. Или нет? Но почему-то Хоук и представить не мог, что причинит ей боль.
- Ведь ты понимаешь, что происходит между нами. Я вижу это по твоим глазам.
Его прямота застала Кристу врасплох. Неужели он дает понять, что желает ее… служанку его нареченной? И ему вес равно, что это значит для нее? Неужели чувства его будущей жены ему безразличны?
- Я не лягу с вами.
Ветер как нарочно выбрал эту минуту, чтобы стихнуть, Во внезапно наступившей тишине голос Кристы прозвучал неестественно громко.
- Я не просил тебя делать это.
Щеки у Кристы так и вспыхнули. Она поняла, что неверно оценила положение, и чувствовала себя униженной.
- Я подумала… Ничего, это не важно.
Она повернулась, чтобы уйти, воспользовавшись тем, что наступило затишье в бурс. Но Хоук решил иначе. Он крепко взял девушку за руку повыше запястья и притянул к себе.
- Ты женщина, как любая другая. Я должен только убедиться в этом, и вся глупость кончится.
Криста успела сделать глубокий вдох - только один, прежде чем он прижал свои губы к ее губам. Первым и мгновенным откликом Кристы было потрясение. Ее никогда не целовали, хотя, сказать по правде, порой она представляла себе это, особенно в последнее время. Но никакое воображение не могло подготовить ее к реальности его прикосновения - не резкого, не жестокого, но соблазнительного и возбуждающего… избавившего ее от чувства одиночества и познакомившего с интимной близостью. Губы у Хоука были твердые, горячие, и Криста ощутила их вкус. Она задохнулась и с силой, которой в себе не подозревала, вцепилась обеими руками в широкие плечи мужчины. Тот издал невнятный гортанный звук и крепче прижал девушку к себе.
Всем своим существом Криста осознала происшедшее. Ее бурный темперамент отозвался на страсть мужчины. Да, именно этого она хотела, желание пряталось у нее в крови, таилось в каждой косточке. Только этот мужчина должен сделать ее своей, увеличить ее душу, стать отцом ее детей, пройти вместе с ней весь жизненный путь. Криста поняла все по своему сердцебиению и радовалась бесконечно. Ни о чем не думая, она запустила пальцы в густой шелк его волос и притянула Хоука ближе, заявляя на него свои права. Теперь это был ее поцелуй. Она целовала его, впитывая эликсир жизни.
Хоук отпрянул, тяжело дыша. Щеки у него побагровели, глаза были полны недоверия.
- Что ты делаешь? Я думал, что ты предана своей госпоже. Какую игру ты ведешь?
Игру? Криста отшатнулась, пораженная его словами. Это было бы игрой, если так можно назвать саму жизнь. Но она допустила ошибку, сделала неверный шаг, гораздо хуже того, что она осмелилась играть с детьми. Вся беда в недостатке у нее жизненного опыта.
- Я не имела в виду… - начала она, но Хоук прервал се резким взмахом руки.
- Будь ты другой, все кончилось бы не здесь, но мир должен быть сохранен. Я отошлю тебя назад в Уэстфолд, и пусть твоя госпожа решает, как поступить.
- Нет!
Как может она снова приехать сюда, если он отошлет ее? Криста думала исчезнуть, а потом вернуться в преображенном виде. Если ее отправят, и, разумеется, с эскортом, это станет совершенно невозможным. И мир, которого они хотят, станет недостижимым.
- Я не ваша, чтобы меня отсылать, - попробовала она возразить.
- Ты будешь моей, если останешься здесь, а этого нельзя допустить. А теперь уходи, чтобы мы не забыли о нашем долге перед твоей госпожой.
У Кристы на кончике языка так и вертелся ответ, что ее госпожа добра и снисходительна, она способна все понять и простить. Она собиралась предать самое себя… какая нелепость!
Криста убежала. Она была рада холодному сырому воздуху, хоть он и не мог остудить жар, пылающий у нес внутри.
Оставшись один, Хоук прислонился к стенке стойла и вздохнул глубоко, с дрожью. Он ошибался, считая все это глупостью. Это куда хуже: сладкое безумие, вынудившее его забыть обо всем прочем - о долге, о чести, даже о здравом смысле. Она уедет завтра, он должен своими глазами увидеть, как она уезжает. Должен собрать всю свою волю и забыть о самом существовании этой девушки. Ему необходима хотя бы слабая надежда на успех.
С еще одним тяжелым вздохом Хоук направился к выходу из конюшни. Свет масляной лампы, которую он нес, падал ему на руку. На полдороге к дверям Хоук вдруг остановился и уставился на темное пятно у себя на ладони и выше - на запястье. Странно, он не мог припомнить, чтобы дотрагивался до чего-то, способного оставить такой след. Откуда могла взяться эта необычная грязь? Он вымыл руки незадолго до начала бури, прежде чем полистать несколько минут одну из любимых книг. Пятна тогда не было.
Черное пятно, еще сырое. Густой, совершенно черный цвет, как у мокрых от дождя волос зеленоглазой девушки, до головы которой он дотронулся, прижимая к себе. Той самой девушки, что резко воспротивилась прямому приказу человека, перечить которому не смели закаленные воины. Служанка без всяких обязанностей - и руки у нее мягкие, как пух. В голове лорда вспыхнуло подозрение, но он прогнал его в ту же секунду, посчитав пределом глупости. Однако оно исчезло не полностью…
В этот вечер Криста не появилась в зале. Она старалась не попадаться никому на глаза. Всю ночь ворочалась с боку на бок, пытаясь решить, как повести себя дальше. Она могла все рассказать Хоуку и положиться на его снисхождение, но одна эта мысль пугала до смерти. Могла скрыться отсюда сама, пока Хоук не отослал ее, а потом появиться как будто впервые. Если Торголд и Рейвен уедут вместе с ней, то потом могут заявить, что случайно встретили свою хозяйку в пути. Но есть ли хоть один шанс, что это сойдет за истину? Хоук видел ее слишком часто и слишком близко. Она должна была лучше продумать то, что казалось таким великолепным планом, прежде чем ступать на палубу корабля, а теперь этот самый план полностью развалился.
Криста поднялась с постели при первом свете дня, с головой, туманной от бессонницы, но все еще пыталась что-нибудь придумать. К своему облегчению, она не заметила никаких признаков подготовки к се отъезду. Но это еще ничего не значило. Люди Хоука, без сомнения, в любую минуту готовы пуститься в дорогу. Кристу тошнило от голода, однако она и помыслить не могла о еде. Услышав со стороны кухонь резкий голос Доры, Криста инстинктивно повернула в противоположную сторону. Но, едва сделав первый шаг, почти наткнулась на управляющего, который, как видно, находился непосредственно у нее за спиной.
- Прошу прощения, - поспешила извиниться она и попыталась уйти, но молодой человек оказался не менее проворным и преградил ей дорогу.
- Милорд желает тебя видеть.
- Ч-что вы… - заикаясь залепетала девушка.
- Он хочет тебя видеть, - повторил Эдвард уже с некоторым нетерпением. - Вверх по лестнице в башенную комнату.
Поскольку Криста медлила, Эдвард легонько подтолкнул ее в нужном направлении и, мало того, постоял на месте, наблюдая за тем, чтобы она выполнила распоряжение.
Криста поднималась по ступенькам очень медленно и в отчаянии думала, что скажет Хоуку. Если бы у нее было побольше времени, она бы сочинила хоть какой-то план. Но времени не было, и оставалось только надеяться на лучшее. И молиться, это помогает.
Дверь в башенную комнату была приоткрыта. Криста собралась с духом и вошла.
Комната располагалась на верхнем ярусе башни. Самое большое место в ней занимала кровать, такая огромная, каких Кристе не доводилось видеть. Полускрытое богато вышитым пологом, ложе было устлано роскошными мехами. Быть может, Криста ничего другого, кроме этой постели, и не заметила, если бы се внимание не привлекло зрелище куда более ошеломительное. В углу комнаты Хоук опускался в бадью с водой, от которой поднимался пар. Перед глазами Кристы лишь на секунду мелькнули голые бока, потом они благопристойно скрылись в воде, над поверхностью которой возвышались теперь только мускулистые плечи и широкая грудь… и улыбка хищника.
- Не стой столбом, - сказал Хоук. - Сделай полезное дело. Потри мне спину.
Криста не успела даже рот открыть, как он погрузился в воду с головой, потом вынырнул и принялся намыливать волосы. Криста смотрела на него с невольным восхищением. Бронзовая кожа, а под ней сплошные мышцы и сухожилия, движения полны естественной грации. Соски маленькие и плоские. Волосы под мышками кажутся еще более шелковистыми, чем на голове. Он снова нырнул, чтобы смыть мыло, а когда появился на поверхности, струи воды стекали по его лицу. Хоук открыл глаза и уставился на Кристу.
- Может, ты меня не слышала?
Она слышала его хорошо, вполне достаточно, чтобы понять, что означает резкость его голоса. Быть может, он сожалеет, что отпустил ее вчера, и собирается возместить это? При этой мысли сердце у Кристы заколотилось как бешеное. А может, он просто хочет унизить ее, перед тем как отослать на родину? Каковы бы ни были намерения лорда, злить его явно не стоит.
Во всяком случае, вряд ли его намерения были добрые. С величайшей неохотой Криста приблизилась к бадье. Она не сводила глаз с лорда, но тот, убедившись в ее повиновении, перестал обращать на девушку внимание. Криста покраснела и отвернулась, когда он как ни в чем не бывало продолжил свое омовение, и была рада, что мыльная вода непрозрачна - на благо ее невинности. Или того, что осталось от нее после пробуждения желаний, о существовании которых она прежде и не подозревала.
Однако Криста чувствовала сейчас и еще одно желание: не позволить Хоуку осуществить свои намерения полностью.
Он хочет, чтобы она потерла ему спину. С покорностью, которая должна была встревожить Хоука, Криста опустилась на колени возле бадьи, подняла ветошь и намочила ее, окунув в воду. Приложив это подобие мочалки к спине мужчины, она принялась тереть кожу изо всех сил.
Хоук засмеялся. Вот проклятый, он, наверное, вообразил, что она шутит! Криста удвоила силу.
- Убери свои коготки, - произнес Хоук. - Я спал на камнях и не замечал этого. Сомневаюсь, что ты можешь причинить мне боль.
- Это не от недостатка старания, - пробормотала Криста. Хоук явно ничего болезненного не чувствовал. С теми же результатами она могла тереть камень. Теплый, гладкий камень, такой твердый под ее руками… Криста откинулась назад и попыталась встать, но Хоук удержал ее, обхватив запястье.
- Ты не закончила, - сказал он с насмешкой. - Я думал, что норвежцы невероятно чистоплотны. А ты не справляешься даже с обычным мытьем.
- Если бы вы делали это как надо, в сауне, а не мокли, как солонина в ведре с водой…
- Здесь есть сауна, и я с удовольствием ею пользуюсь, но иногда человеку надо искупаться по-настоящему, в такой вот бадье.
Он слегка поглаживал пальцами се руку, как бы извиняясь за ту незначительную боль, которую причинил. Но было ли Кристе больно? Она не могла вспомнить. Сейчас его прикосновения доставляли наслаждение. Глаза у Хоука были синие, как небо в разгар лета, с выгоревшими на солнце ресницами. Отросшая за ночь щетина смягчила резкость красивых черт лица. У Кристы возникло внезапное, почти непреодолимое желание трогать его медленно и долго, изучить прикосновениями каждый дюйм тела.
- У вас есть сауна?
Она задала вопрос только для того, чтобы отвлечься от греховных мыслей.
Хоук кивнул, не сводя с девушки глаз.
- Сауна - это самая прекрасная мысль, посетившая датчан, - сказал он.
- Более прекрасная, чем мысль захватить Англию?
Вопрос невольно сорвался с языка. Глупо, ужасно глупо! Она должна была молчать, сосредоточиться только на одном: как уйти отсюда? С чего это она вздумала разговаривать с голым мужчиной, который удерживает ее силой?
Глаза Хоука остановились на губах Кристы, он наблюдал за тем, как они выговаривают слова.
- Я полагаю, это зависит от точки зрения, - произнес он рассеянно. - Для датчан мысль неплохая. А для нас…
Он пожал плечами, как бы признавая, что эта великая борьба управляет его жизнью. Война, которую ему суждено выиграть ценой укрепления союза с норвежцами против их общего врага. Жена-норвежка…
- Не стоит говорить о войне, - сказал он. - У меня на уме совсем другое.
Всю ночь он жевал и пережевывал свои подозрения, то считая, что ошибся, то сомневаясь во всем. В конце концов победу одержал импульс, что было для Хоука необычно, потому что он всегда думал, прежде чем действовать, - даже в пылу битвы, когда острота и скорость мысли спасали ему жизнь столько раз, сколько и не вспомнишь. Но едва дело касалось этой девушки, способность трезво размышлять покидала его. Девушка одурманила его мозг, вселяя смущение каждой своей улыбкой. Какое счастье, что сейчас она не улыбается!..
- Ты сказала, что не ляжешь со мной…
Глаза у Кристы округлились. Хоук с восхищением следил за тем, как живой румянец окрасил ее побледневшие щеки.
- Я говорила в спешке… Я имела в виду…
- Так ты ляжешь со мной?
- Нет! Я хочу сказать, что мы не должны говорить о таких вещах. Моя госпожа…
- Твоя отсутствующая, медлительная госпожа. - Глаза Хоука сузились. Ради собственной безопасности он крепче сжал запястье девушки, но сжал осторожно, так как в самом деле боялся причинить ей боль. Поддразнивать ее - это дело другое. - Забудь о ней, она в счет не идет.
- Как это не идет? Только с ней и следует считаться! Разве вы не говорили, что мы оба в долгу перед ней?
Так. Его предосторожности оказались нелишними. Девушка попыталась высвободиться, но Хоук легко удержал ее.
- Долг - это холодная супруга в постели. Я предпочитаю теплую и полную желания. Еще лучше - такую же горячую и податливую, какой ты была вчера. Иди сюда.
Он не дожидался ответа - просто стал тянуть ее ближе, пока она не нависла над бадьей всей верхней половиной тела. Глаза девушки казались такими огромными от испуга, что Хоук подумал, как бы не упасть в них.
- Ни за что! Как вы можете думать о подобных вещах? Отпустите меня! Перестаньте!
Он потянул сильнее. Так, достаточно. Она потеряла равновесие и плюхнулась в воду. Она свалилась бы прямо на него, если бы он проворно не выскочил из бадьи. Подальше от соблазна, который уже слишком велик для мужчины. Он стоял, забыв о собственной наготе, и смотрел, как девушка мечется в воде. Наблюдал он и за тем, что происходит с водой. Когда в ней появились первые черные разводы, выражение лица у Хоука изменилось. Неуверенность держала в узде его гнев. Уверенность его развязала.
Он взял с ближайшего табурета полотенце и обмотался им вокруг чресел, пока ждал появления из воды промокшей насквозь, отплевывающейся, перепачканной в краске леди Кристы. Своей невесты.
Глава 4
Глаза сильно жгло. Криста принялась протирать их, как только ухитрилась встать в бадье на колени. Она поверить не могла, что он столкнул ее в воду. Что он задумал? И что теперь ей самой?.. Мысли словно наткнулись на какое-то препятствие, едва Криста опустила глаза и посмотрела на себя. Черная краска сбегала по платью, попадала в воду, и именно от нее жгло глаза.
Тяжелая рука прижала к се лицу какой-то лоскут - кажется, полотенце. Криста ухватилась за него, в то время как резкий голос произнес:
- Умойтесь и уходите отсюда. Постарайтесь не разводить грязь, пока занимаетесь этим.
Осознание того, что она разоблачена, потрясло Кристу. Он понял! И явно пришел в ярость. Одного быстрого взгляда поверх края полотенца было достаточно, чтобы убедиться в этом: И еще в том, что Хоук почти голый, прикрытый ради приличия куском материи. Он стоял расставив ноги и смотрел на Кристу так, словно она была неким малоприятным предметом, брошенным ему под ноги.
Не слишком хорошее начало.
Мокрое платье тянуло вниз, но Криста умудрилась выбраться из бадьи. Она попыталась стереть потеки краски с лица, но вдруг оцепенела. Хоук так быстро подошел совсем близко, что она растерялась. Он остановился прямо перед Кристой, едва не напирая на нее своей внушительной обнаженной грудью, и взял в руку прядь ее волос. Пристально посмотрел на нес, словно на спутанный комок морских водорослей, и спросил:
- Какого они цвета на самом деле?
Криста откашлялась. Немного воды попало ей в горло, но она старалась не замечать этого. Ведь неприятность была так мала по сравнению со всем остальным.
- Белокурые…
Хоуку, видимо, не нравился этот цвет, поскольку выражение пренебрежительной насмешки на его лице стало более явственным.
- Чего вы ожидали? Воображали, будто я не узнаю вас, когда вы вновь появитесь здесь?
Осознание собственной глупости поразило Кристу так сильно, что она утратила дар речи. Хоук отбросил прядь ее волос и отвернулся, словно дальнейшее созерцание Кристы сделалось для него нестерпимым.
- Снимите с себя одежду.
- Ч-что?
Голос к ней вернулся, но ужасно слабый и тоненький.
Хоук посмотрел на девушку через плечо.
- Снимите. С себя. Эту. Одежду. Достаточно ясно?
Стоя к Кристе спиной, он схватил с табурета тунику и сбросил полотенце со своих чресел. Пока Хоук влезал в свое одеяние, Криста смотрела на него во вес глаза. Спина мужчины была широкая и бугрилась мышцами, талия и бедра узкие, а ягодицы… Криста в жизни не думала о мужских ягодицах. Теперь она целиком погрузилась в созерцание этой части тела, в совершенстве вылепленной природой. Хоук обернулся и перехватил устремленный на него взгляд. Секунду он выглядел удивленным, но тотчас подавил это чувство и, прищурившись, посмотрел на Кристу.
- Недавно я спрашивал вас, не безрассудны ли вы. Тогда вы ответили, что нет. Быть может, вы и в этом лгали?
Этого оказалось достаточно, чтобы вывести Кристу из оцепенения.
- С моим рассудком все в порядке, и вы убедитесь в этом, если позволите мне объясниться.
- О, вы непременно объясните все, миледи! - Хоук расхохотался. - И я уверен, объясните досконально. Но прежде всего снимите с себя одежду. Если мне придется повторить это еще раз, я предпочту сам вас раздеть.
Прежде чем Криста успела выразить свое мнение на этот счет, Хоук подошел к двери, распахнул ее и кликнул слуг. Спотыкаясь в спешке, они немедленно прибежали и дружно замерли на месте при виде Кристы, насквозь мокрой и вымазанной в краске.
- Освободите бадью, - приказал лорд. - И принесите воды, чтобы снова ее наполнить. Много воды. - Для полной ясности он добавил: - Не надо ее греть, просто принесите.