* * *
Внезапно король потерял интерес к затеянному скандалу. Он добился цели: все знали, что пьяный Генри Говард ворвался в апартаменты принцессы и потребовал, чтобы она выгнала любовницу мужа. А она отказалась это сделать. Получилась веселая, непристойная история, и все памфлетисты заскрипели перьями.
Король надеялся, что скандал не принесет пользы Лейстер-хаусу.
Генри Говард между тем не считал, что должен бросить дело, которое сулило выгоду, и решил обратиться в суд. Все заинтересованные лица знали, что закон может заставить жену вернуться к мужу. Это не устраивало ни одну из сторон. Генри Говард вовсе не хотел, чтобы жена вернулась к нему. А Генриетта, принц и принцесса боялись, что суд может обязать ее жить с мужем. Началась паника.
Создалось абсурдное положение. Доброжелатели предложили Говарду попросить у принца разумное вознаграждение за то, что он согласится замять дело.
Переговоры продолжались всю зиму. И когда принц с принцессой Уэльской переезжал на лето в Ричмонд, то Генриетта, скрывшая лицо под маской, в сопровождении герцога Аргилла и его брата, лорда Айле, величайших друзей принца, прибыла в Ричмонд раньше, чем весь остальной двор.
В конце концов договоренность была достигнута. Генри Говард разрешил жене оставаться на службе у принцессы за пожизненный пенсион размером 1200 фунтов стерлингов в год.
Он считал, что очень приятно завершил дело. А принц, принцесса и Генриетта радовались, что дело наконец завершилось. Каролина начала раздумывать, как исправить положение и примириться с королем. Ведь до тех пор, пока продолжается такое бедственное состояние, они могут в любую минуту ожидать от короля очередных неприятностей. И кроме того, ее тоска по детям стала такой неодолимой, что она уже едва могла выносить разлуку с ними.
Время шло. Дети росли вдали от нее. Нельзя ли найти какой-то компромисс?
Она решила, что готова согласиться почти с любым требованием короля, лишь бы получить детей.
Беспрестанно обдумывая различные варианты примирения, Каролина остановилась на посредничестве сэра Роберта Уолпола. Возможно, он предложит разумный выход.
ПРИМИРЕНИЕ
А Уолпол и сам предложил примирение.
Король не мог долго оставаться без своего любимого Ганновера и нанес туда еще один визит. На время своего отсутствия он поручил управлять государством регентскому совету, состоявшему из тринадцати лордов. Принцу Уэльскому в этом совете места не нашлось.
Тут Каролина поняла, что от продолжения ссоры она и принц теряют очень многое. Уолпол во время своего визита в Лейстер-хаус познакомил ее с положением в Испании, где всесильный кардинал Альберони правит вместо слабого Филиппа V. При Испанском дворе в качестве гостя был Яков Стюарт, которого там называли королем Англии, и испанцы проявили готовность помочь ему прогнать ганноверцев.
– Говорят, – объяснил ей Уолпол, – что народ устал от ганноверцев, и люди мечтают о возвращении Стюартов.
– Вы полагаете, дело обстоит именно так? – спросила Каролина. – Только прошу вас, дайте правдивый ответ.
Уолпол посмотрел ей в глаза и сказал:
– Мадам, все, кроме правды, между нами было бы как бессмысленно, так и опасно. Я не думаю, что народ Англии устал от вашей династии. Но я убежден, что люди устали от ваших семейных ссор.
– Тогда давайте положим им конец! – страстно воскликнула она. – Я готова сделать это немедленно.
– Несомненно, с обеих сторон будут поставлены условия.
– Есть только одно условие, на котором я буду настаивать – вернуть мне детей.
– А принц? – напомнил ей Уолпол.
– Я сделаю все, чтобы убедить принца… если получу детей.
– Это надо устроить, – медленно улыбнулся Уолпол. Каролина окрылилась. В Уолполе чувствовалась сила. Она доверяла ему.
Справиться с Георгом Августом было нелегко. Принца глубоко возмутил поступок короля, не включившего его в регентский совет. Георг Август с откровенным презрением отзывался об отце, и это очень тревожило Каролину, ибо она знала: шпионы короля повсюду и доносят ему о каждом слове сына.
– Отец думает, что он лучше меня. Но время покажет. Он стареет и не может жить вечно. Тогда наступит моя очередь. Все пойдет по-другому, – хвалился Георг Август.
Каролина вздрогнула. Любой человек, будь то король или простолюдин, меньше всего на свете хочет слышать о том, как прекрасно справится с делом его преемник.
Георг вернулся из Ганновера. Испанская попытка посадить на английский трон Якова Стюарта провалилась, но недовольство якобитов имело резонанс по всей стране.
Услышав, что сын хвалится, как он будет управлять, когда станет королем, Георг пришел в ярость и попытался провести через Палату лордов и Палату общин билль о пэрах. По этому проекту предполагалось ограничить число мест в Палате лордов, и таким образом, когда принц стал бы королем, он не смог бы присваивать звание пэра новым людям.
Этот билль мог бы стать законом, если бы Уолпол не произнес в его опровержение такую блестящую речь, что все проголосовали против. Стенхоп и его министры уговаривали Уолпола вернуться в правительство, но тот стойко держался и уверял, что он занят перестройкой дома в Хьютоне и коллекционированием картин. Кроме того, у него есть место в парламенте, и он вполне доволен ролью рядового парламентария.
Конечно, это была ложь. Уолпол, честолюбивый человек, знал себе цену и мечтал о власти, хотя, конечно, любил деревенскую жизнь (тут он не лукавил) и любил выпить с друзьями, разделявшими его вкусы.
Уолпол высказал Стенхопу свое мнение о ссоре в королевской семье. Она снижает престиж страны в глазах иностранных держав. Вместо серьезных дел время растрачивается на пустяковые колкости и кухонные заговоры.
– Я вернусь в правительство, если состоится примирение между королем и принцем, – заявил Уолпол. – В противном случае об этом не может быть и речи.
Когда Стенхоп спросил, может ли он добиться этого примирения, сэр Роберт ответил, что попытается.
– Значит, у вас есть подход к принцу?
– О нет, – засмеялся Уолпол, – у меня есть подход к принцессе.
* * *
Леди Каупер ворчливо заметила миссис Клейтон, что этот выскочка Уолпол просто узурпировал принцессу.
– В любой компании он всегда рядом с ней, – жаловалась леди Каупер. – Уже все это замечают.
– Все, конечно, понимают, – ответила миссис Клейтон, – что он пытается устроить примирение. Если кто-то и может это сделать, так только он.
– Я не доверяю ему. Уолпол всегда старается только для себя.
Но Каролина верила Уолполу. Ее самым страстным желанием было вернуть детей. С каждым разом она все горестнее прощалась с ними после недолгих свиданий. Девочки замечали ее огорчение и утешали мать, говоря, что хотя они и разлучены с ней, но каждый день думают о ней и мечтают о следующей встрече так же страстно, как и она.
Но с отцом дети не виделись. Это было запрещено.
"Интересно, что они о нем слышат?" – думала Каролина.
Она понимала, что и в Сент-Джеймсском дворце и в Гемптоне наверняка слышали критические замечания в адрес отца… Но насмешки хуже критики.
О, как легко было выставить принца в смешном виде!
Поэтому Каролину тронуло внимание девочек: они собрали корзинку вишни и попросили передать ее отцу.
– Скажи папе, что мы сами ее собрали.
Каролина ответила, что отец будет в восторге и захочет сохранить их на память.
– Это не самый умный поступок, – возразила Анна. – Вишня скоро испортится и станет негодной.
"Чего же они наслушались о нем! – тревожилась Каролина. – Я должна забрать девочек. Сейчас как раз такое время, когда мы все должны жить счастливой семейной жизнью".
– Я должна вернуть себе детей, – заявила Каролина Уолполу. – Я понимаю, что эта дурацкая ссора вредна нам… вредна династии. Верните мне детей, и я приму любое обязательство, какое королю захочется потребовать от нас.
– Мадам, найдете ли вы подход к принцу? Сумеете узнать, согласится ли он написать примирительную записку Его Величеству? Если он это сделает… мы можем начать переговоры.
– Я поговорю с принцем, – пообещала Каролина.
Задача оказалась нелегкой.
– Письмо? Этому старому негодяю? Ни за что. Это он должен прислать мне письмо.
– Это единственный способ. Если мы хотим вернуть
детей…
– Негодяй! Он отнял у нас детей…
– И мы должны вернуть их. Тут мы оба с тобой согласны. Если он вернет нам детей…
– Да, он должен вернуть детей. И должен заплатить мои долги, а слуг я буду держать, каких захочу… Запрещать мне входить в королевские дворцы… это же скандал!
– Но мы должны вернуть детей, чтобы они жили с нами… под одной крышей… Это первое и самое главное. Ты же согласен с этим.
– Да, надо вернуть детей, – сказал принц.
– Еще не хватало, чтобы он ставил условия, – заявил король. – Он ведет себя отвратительно. Он хочет примирения, но я не уверен, что готов простить его.
Уолпол напомнил ему, что ссора оказывает плохое воздействие на внешнюю политику.
– Наплевать мне на принца, – буркнул король. – Он ни на что не способен.
– Разговоры о ссоре раздувают наши враги, сир. Полагаю, что испанцы не пытались бы помочь Стюарту, если бы не считали, что династия расколота изнутри. Ссору высмеивают наши писатели. Памфлеты и баллады распространяются по всей стране.
– А мой сын – шут, который развлекает народ! Людям нравится, чтобы их развлекали.
– Да, сир, людям нравится, когда их развлекают. Но когда они смеются над королевской семьей, это очень плохо. Если в ближайшее время не будет примирения, начнутся неприятности.
– И вы на стороне принца?
– Я на стороне Ганноверской династии и моей страны. Георг сверлил Уолпола взглядом. Хороший человек. Жаль,
что он ушел из правительства. Это был такой человек, какой им нужен.
Король ворчливо пообещал обдумать вопрос о примирении.
Уолпол принес Каролине письмо, которое он набросал.
– Принц должен переписать его и послать королю, – объяснил он. – Первый шаг к примирению должен исходить от принца.
– А если он подпишет?
– Тогда король будет подготовлен к примирению.
– И мне вернут детей?
Уолпол колебался. Каролина была одержима мыслью о детях. А искусный политик отнюдь не был убежден, что король уступит ей девочек. С другой стороны он знал, что Каролина не шевельнет и пальцем, пока не получит заверения, что ей вернут детей.
Уолпол был политиком, а политикам иногда приходится идти на риск.
– Заставьте принца подписать это письмо – и вы получите детей.
Каролина взяла бумагу и ушла, чтобы приступить к трудной задаче. Она надеялась убедить принца смирить свою гордость.
* * *
Георг заявил, что он не отдаст девочек, нет! Ему доставляет удовольствие иметь их у себя во дворце. Они развлекают его. Правда, он не так часто их видит. Но они его внучки, а он король. Он хочет следить за их воспитанием, поэтому девочки будут жить в его дворце.
Уолпол пояснил, что их мать готова согласиться на все, если ей вернут детей.
– Не дело принцессы ставить условия, – холодно ответил король.
Очень неприятно, подумал Уолпол. Георг соглашался разрешить сыну жить в королевских дворцах, вернуть гвардейцев для охраны и воздавать все почести, положенные принцу Уэльскому. Единственное условие, которое он не принял – это отдать матери детей.
Тяжело будет сообщить принцессе такую плохую весть. Она немедленно скажет принцу, что они не должны уступать, и он, как обычно, сделает, как она захочет. Примирение не состоится. Ссора будет продолжаться и, вероятно, станет еще более ожесточенной, чем раньше. А он, Уолпол, потерпит поражение. Последнее невообразимо. Как заставить короля смягчиться? Как заставить Каролину пойти на примирение без этого условия? Король – самый упрямый и мстительный человек на земле. А Каролина жить не может без детей.
Сначала он попытается убедить короля. Но если это не удастся, тогда непонятно, что можно сделать. Хотя… безусловно, какой-нибудь способ добиться примирения он все же найдет!
* * *
Уолпол явился к Каролине.
– Король не готов расстаться с детьми… пока… – осторожно начал он.
– Тогда ссора продолжается. – Лицо у принцессы окаменело.
– Она не должна продолжаться. Иначе число якобитов возрастет, и не все их попытки переворота будут обречены на провал.
– Мне нужны мои дети, – упрямо повторила она.
– Мне представляется, что нам может помочь герцогиня Кендальская.
– Эта… особа!
– У нее доброе сердце. И тоже есть дочь.
– Которую она называет своей племянницей, хотя мы все знаем, что это дочь короля.
– Наверно, она поймет материнские чувства и в этом случае будет на вашей стороне.
– Что вы предлагаете?
– Чтобы вы поговорили с ней… объяснили…
– Чтобы я унизилась перед королевской шлюхой?
– Он относится к герцогине как к жене. Они вместе, наверно, уже лет тридцать. Она добрая женщина…
– Вы думаете, это поможет? – с жалким видом спросила Каролина.
– Да, мадам.
* * *
И она поехала к Эрменгарде, герцогине Кендальской, и рассказала ей, как она мечтает быть вместе с детьми.
– Прошу вас, представьте себе, – говорила Каролина, – что должна испытывать мать, разлученная с тремя маленькими девочками, с которыми ей разрешено видеться только время от времени, будто они чужие.
Герцогиня плакала вместе с ней.
– Это так огорчительно, – вздохнула она.
– Кажется, король не понимает.
– Его разум занят столькими государственными делами, – сказала герцогиня.
– Если бы вы могли объяснить ему.
– Я?! – герцогиня очень встревожилась.
– Я знаю, как вы преданы друг другу.
– Но я никогда и в мыслях ничего не советую королю.
Каролина печально посмотрела на Эрменгарду и подумала: "Конечно, потому он так долго и держит тебя". Каролина напрасно унизилась перед этой женщиной.
* * *
Уолпол оказался в затруднительном положении.
Король не хотел выпускать из своего поля зрения внучек. Он обещал пойти на уступки, но внучки должны оставаться с ним.
Принцесса была в отчаянии.
– Для меня это нешуточное дело! – сказала она Уолполу. – Я не отступлю. Я буду просить, пока не верну детей.
Но примирение следовало ускорить. Уолпол дал себе слово довести начатое до победы. Его собственная репутация зависела от успеха этого дела, потому что он поклялся добиться примирения. Кроме того, ссора вызывала неодобрение за границей. Не только Уолпол, но и вся Англия нуждалась в примирении короля с сыном.
Оставалась надежда на принца. У Георга Августа были долги, примерно сто тысяч фунтов. Он сильно нуждался в деньгах. Уолпол считал, что принц охотно пойдет на примирение, если король вернет ему некоторые почести и даст денег. Король не собирался оплачивать долги сына, но Уолпол знал, как доставать деньги через компанию Южных морей. Если он сумеет достать их для принца, если сумеет добиться некоторых уступок, которых жаждет тщеславный принц, то Георг Август охотно сдаст позиции.
На детях настаивала только Каролина.
Как Уолпол и предвидел, принц пришел в восторг от возможности иметь деньги. Он хотел, чтобы у него была стража и лейб-гвардейцы, он хотел, чтобы к нему относились как к принцу Уэльскому.
Поэтому он переписал письмо, набросок которого прислал ему Уолпол, и послал королю. Теперь он ждал приема у отца, который, посоветовавшись с министрами, согласился, хоть и неохотно, принять принца.
Так что дело могло быть решено и без принцессы.
Уолпол сожалел о том, что пришлось обмануть Каролину. Он уважал принцессу и дорожил ее расположением. Но она упорно твердила, что хочет сама заботиться о своих детях, а король на это ни в какую не соглашался.
Из Сент-Джеймсского дворца пришли новости и для принца, и для принцессы. Принцу пришел от отца приказ. Впервые после ссоры король пожелал видеть сына. Принцесса получила письмо от леди Портленд, которая писала, что Анна заболела, и врачи боятся, что это оспа.
Принц прибыл в Сент-Джеймсский дворец как раз в тот момент, когда Каролина получила письмо о болезни дочери. Король принял сына, чувствуя себя довольно неловко.
Георг Август знал, что ему предстоят унизительные минуты. Уолпол ясно предупредил его: за честь иметь гвардейцев и пользоваться почестями, положенными принцу Уэльскому, придется заплатить унижением. И принц был готов к нему.
– Я пришел выразить мое огорчение по поводу того, что вызвал неудовольствие Вашего Величества, – начал он, – и от всего сердца благодарен вам за разрешение служить Вашему Величеству. Я искренне надеюсь, что за всю оставшуюся жизнь не сделаю ничего, что могло бы быть вам неприятно.
Король пробормотал, что всему виной поведение сына…
– Твое поведение… – повторил он.
Больше почти ничего сказано не было, но король дал понять, что если Георг Август готов вести себя подобающим образом, то к нему будут относиться как к принцу Уэльскому.
Когда он ушел от короля – а они провели вместе не больше пяти минут, – то отправился к детям. Анна чувствовала себя лучше и смогла встретиться с ним. Принцу объяснили, что она не так серьезно больна, как боялись.
Новость о встрече короля с сыном быстро распространилась по городу, и у дворца собрались люди, чтобы посмотреть, как принц выходит от короля. Теперь его портшез несли по улицам в сопровождении стражи и лейб-гвардейцев. Во дворец он прибыл как частное лицо, а домой возвращался как принц Уэльский.
Его встречали приветственными криками. Все устали от ссоры, которая вначале казалась таким веселым развлечением.
По дороге он встретил принцессу: она в своем портшезе направлялась во дворец навестить Анну.
Когда Каролина увидела процессию, то крикнула' своим носильщикам, чтобы они остановились. Каролина пережила несколько ужасных секунд, подумав, что принца вызвали во дворец, так как Анне стало хуже.
Она вышла из портшеза, принц тоже.
– Все хорошо, – крикнул он ей. – Мы с королем стали друзьями.
– А как Анна?..
– Я ее видел. Я видел детей! С ними все хорошо, и Анна не так больна, как думали. Теперь все хорошо, моя торогая.
Принц обнял Каролину под приветственные возгласы толпы.