А истина заключалась в том, что в отличие от большинства джентльменов, воспринимавших брак как способ продвинуться по общественной лестнице и наполнить детскую наследниками, созданными по своему образу и подобию, Адриан никогда не пылал желанием обзавестись женой. И твердо намеревался прожить свой век и умереть холостяком.
- Хотите совет, мадам?
Ли обернулась к Бриджет Грэнан, немолодой горничной, которая прислуживала ей с первого дня появления в Бэмборо.
- Нет, - отозвалась Ли.
- Жаль, поскольку вы его все равно получите.
- Так я и думала.
- Если бы вы спросили меня - а этого вы не сделали, - я сказала бы, что вы совершаете непростительную ошибку. Напрасно вы отправились к этому безумцу.
Экипаж остановился возле Рейвен-Хауса, лондонского особняка герцога Рейвена. Это большое кирпичное здание было расположено в самом фешенебельном квартале города, но само оно показалось Ли не особенно внушительным и к тому же давно нуждалось в ремонте. Если бы Ли не послала кучера Роуленда выведать, дома ли герцог, и не узнала, что в данную минуту он принимает гостей, она могла бы подумать, что дом пуст. Внешне он выглядел заброшенным.
- Бриджет, надо ли напоминать, что этот безумец, как ты предпочитаешь именовать его, - мой муж?
- Муж? - эхом повторила горничная. - Как бы не так! Чужак, и к тому же полоумный - вот кто он такой! Кем еще, по-вашему, может быть человек, женившийся на леди, которую он…
- Довольно, Бриджет! Хватит переливать из пустого в порожнее. Мне известно, что мистер Грантли щедро вознаградил тебя и Роуленда за клятву хранить в тайне обстоятельства моего… брака.
- Нужна мне его награда! - пренебрежительно хмыкнула Бриджет. - И Роуленду она ни к чему. Вы же знаете, мы оба готовы на все ради вас и леди Кристианы.
- Знаю. - Ли энергично встряхнула руку горничной. - А награду ты все-таки должна принять. В конце концов, это деньги из кармана герцога, а он нам многим обязан.
- Скорее уж он обязан вам. Для начала ему следовало бы извиниться.
- Не беспокойся, Бриджет, я сумею потребовать извинений у его светлости.
- Стало быть, вы все-таки зайдете в дом? - спросила горничная.
- Непременно! - кивнула Ли.
По правде говоря, она ни в чем не была уверена - кроме того, что никому, даже печально известному герцогу Рейвену, не позволит лишить ее сестру Кристиану возможности стать счастливой.
Узнав от мистера Грантли о том, что произошло за время ее болезни, Ли пришла в негодование. Несколько дней в ее душе бушевала буря, воспламеняющая давние раны, напоминающая о сердечных горестях и давнишней боли. Постепенно к ней вернулось благоразумие. Ей уже не раз приходилось сталкиваться с несправедливостью. Справиться с ней она сумеет и на этот раз.
Но каким образом? Как отомстить мужу, которого она в глаза не видела и не желала видеть?! Если, конечно, этот мерзавец и в самом деле ее муж, в чем Ли сильно сомневалась. Однако если он, не будучи ее законным супругом, провел ночь в ее спальне, значит, она погибла. И Кристиана вместе с ней.
Выздоравливая, она колебалась между стремлением отомстить Рейвену самой страшной местью - например, посадить его на муравейник - и малодушным желанием вернуться под защиту стен собственного простого, но милого дома, сделав вид, будто ничего не произошло.
Когда же пришлось принимать решение, Ли спросила себя, как поступила бы на ее месте принцесса Оливия. Ответ последовал незамедлительно. Оливия решила бы действовать. Она нашла бы способ обратить каприз судьбы в свою пользу. Ли исполнилась решимости сделать то же самое.
Господи, на что она только надеялась? Что ей, девушке, знакомой с приключениями лишь по собственноручно написанным сказкам, удастся расквитаться с самым знаменитым развратником Англии?
Ли оглядела внушительные чугунные ворота Рейвен-Хауса, украшенные изображением хищной птицы. По ее мнению, этому чудовищу было самое место на вратах ада. Если Оливия обожала приключения - тем хуже для нее. А сама Ли в этот момент предпочла бы изнывать от скуки.
К несчастью, по вине герцога у нее не было выбора. Ли твердо вознамерилась обеспечить будущее Кристианы, и если для этого от нее требовалось войти в львиное логово - значит, так тому и быть.
Призвав на помощь всю свою отвагу, она обратилась к Бриджет.
- Одной решимости войти в логово хищника слишком мало, - заявила она. - Я должна быть уверена в тебе. Если я не смогу на тебя положиться, как же тогда сумею скрыть истину от Кристианы?
- А не проще ли было бы просто рассказать ей правду?
- Нет. - Ли покачала головой. - Об этом не может быть и речи. Ты же знаешь ее вспыльчивый характер. Неизвестно, как она воспримет мой поступок. Боюсь, не пройдет и нескольких часов, как об этой унизительной истории, приукрашенной пикантными подробностями, узнает весь Лондон. В таком случае все мои планы и сбережения, припасенные для выезда Кристианы в свет, пропадут. Может быть, когда-нибудь я и отважусь сказать ей правду, но не теперь.
- Ну, если вы так решили…
- Да, решила.
- Тогда мой рот на замке. - И для пущей убедительности Бриджет приложила палец к губам.
- Прошу тебя, отопри его ненадолго - чтобы пожелать мне удачи.
У Бриджет округлились глаза.
- Так вы зайдете в дом сейчас?
Ли кивнула. Бриджет растерянно заморгала.
- Не лучше ли дождаться утра…
- Нет. Я предпочитаю, чтобы наше маленькое воссоединение состоялось на глазах у свидетелей.
Набросив на плечи плащ, Ли с помощью кучера выбралась из экипажа, глубоко вздохнула и напомнила себе: если ей удастся выглядеть уверенной, рано или поздно она и вправду обретет уверенность в себе.
Оглянувшись в последний раз. Ли увидела, как Бриджет перекрестила ее.
Адриан по-прежнему упивался щедрыми похвалами гостей, но тут рядом с ним вдруг возник старый дворецкий.
- В чем дело, Торн? - спросил Адриан. Торн зашептал, склонившись к уху хозяина:
- Неприятность, сэр. Вы должны…
- Разберись сам! - велел Адриан, не желая прерывать развлечение.
- Слушаюсь, сэр. Но без вас…
- Оставь меня в покое, Торн.
Слуга недовольно поджал губы. Адриан ответил ему гневным взглядом. Официальные приемы были редким явлением в Рейвен-Хаусе, поэтому сегодняшнее событие переполошило весь дом. Однако Снейк, бывший пехотинец, выполнявший обязанности повара, сумел приготовить вполне съедобный ужин, а двое нерасторопных лакеев ухитрились подать его на стол, не выронив по дороге. Старый ворчун-дворецкий мог бы по крайней мере притвориться вышколенным слугой!
Однако Торн не уходил.
- Ваша светлость, дело в том, что…
- Рейвен, дорогой! - послышался из коридора женский голос.
Дорогой?
Едва Адриан заметил злорадство, промелькнувшее в прищуренных глазах Торна, как тот же загадочный женский голос зазвучал вновь - на этот раз с порога столовой.
- Вот ты где! - Раскрыв объятия, женщина улыбнулась Адриану так, словно в комнате больше никого не было. - Сюрприз, дорогой! Я приехала!
Адриан воззрился на нее, словно примерзнув к стулу и не замечая, что остальные джентльмены поспешили вскочить. Это была она. Ли! Его супруга.
Боже милостивый!
Как она очутилась здесь, в его собственной столовой? Откуда она вообще взялась? Ей же полагалось… словом, почить!
Тяжело опираясь на стол, Адриан с трудом поднялся на свинцовых ногах, краем уха прислушиваясь к выжидательному шепотку гостей.
Стоящая в дверях женщина ничем не походила на труп.
Она была жива и абсолютно здорова. Ее каштаново-рыжеватые волосы блестели, оттенок изумрудных глаз был ярким, как трава на летнем лугу. Господи, его жена и вправду оказалась красавицей!
Его жена…
Черт возьми, как же ему теперь быть?
Потрясение лишило Адриана привычной сообразительности. Внутренний голос подсказывал ему всего два решения. Во-первых, если Ли Стреттон назвала его "дорогим", выдавая себя за его жену, значит, ему самому следует вести себя как подобает любящему мужу. А во-вторых, когда он доберется до Уилла Грантли, в Англии станет одним безмозглым священником-предателем меньше.
- Ли, милая! - воскликнул он, расплываясь в притворной улыбке. - Ты застала меня врасплох…
- Вот и хорошо, - отозвалась она, глядя на него в упор. - Так и было задумано.
Ее взгляд не оставлял сомнений в том, что она с умыслом появилась в доме Адриана и теперь от души наслаждалась его замешательством.
Но почему?
"И вправду, почему?.." - задумался Адриан, понемногу приходя в себя. Ему повезло, что Ли явилась сюда одна и без оружия. Только теперь он удосужился задуматься о том, есть ли у нее братья, притом взрослые братья? Адриан с запозданием на две недели вспомнил об этом.
Но первым делом следовало прогнать нарастающие недоверие и подозрение с лиц зрителей.
Словно на крыльях подлетев к Ли, он схватил ее за плечи.
- Господи, как я соскучился по тебе! Когда ты появилась на пороге, я решил, что у меня начинаются галлюцинации, что от одиночества я лишился рассудка! А теперь… - Он прижал ее руки к своей груди, а потом крепко обнял. Она растерянно заморгала: ее самообладание дало трещину.
"Отлично! - мысленно заключил Адриан. - Не будешь пугать меня".
- Теперь я убежден, что передо мной - настоящая, живая Ли из плоти и крови! - продолжал он с чувством. - Я просто обязан исполнить мечту, которую лелеял с тех пор, как оставил тебя в Девоне целую вечность назад!
Не сводя глаз с Ли, он склонил голову. Он заметил вспышку гнева в ее глазах, почувствовал, как она напряглась, однако Ли не дрогнула и не попыталась вырваться. Если бы она выказала испуг, удовлетворенный Адриан наверняка не стал бы настаивать. Но поскольку Ли оказалась неробкого десятка, он стиснул ее в объятиях и приоткрыл губы, завладевая ее ртом, как полагалось пылкому мужу, вынужденному сдерживаться в присутствии посторонних.
Впрочем, Адриану редко приходилось сдерживаться; и он не собирался изменять своим привычкам и впредь, а тем более в присутствии этой самонадеянной и дерзкой особы. Он целовал ее долго и страстно, почти забыв, что на них смотрят и что сам поцелуй - всего лишь притворство. Его кровь забурлила, одна ладонь скользнула на соблазнительную округлость бедра Ли - так, словно он имел полное право прикасаться к ней.
Наконец Адриан опомнился и медленно поднял голову, наблюдая, как трепещут длинные темные ресницы Ли.
- В Уэстерхэме, - произнесла она уверенным и внятным голосом, который услышали все присутствующие. Адриан нахмурился:
- О чем ты?
- Я говорю, ты оставил меня не в Девоне, а в Уэстерхэме. Или ты уже забыл?
Уэстерхэм. Церковь святой Анны. Ну разумеется! А в Девоне Адриан поселил вымышленную сестру Ли. Но она не могла знать ни об этом, ни о других подробностях своей жизни, выдуманных Адрианом сегодня вечером. Назревал скандал.
Впрочем, какой еще скандал? Адриан чуть не рассмеялся вслух своему нелепому предположению. Происходящее превращалось в настоящую катастрофу у него на глазах!
- Нет-нет, я ничего не забыл! - нежно заверил он. - Но когда ты рядом, мне трудно помнить даже о том, как полагается дышать.
- Не волнуйся, милый. Если понадобится, я подскажу. К счастью, я в совершенстве владею искусством дыхания.
- Вижу, - пробормотал Адриан, заметив злорадный блеск в глазах Ли, которая взирала на него с притворным обожанием. Разжав объятия, он обернулся к гостям: - Прошу простить мою неучтивость. На минуту я совсем забылся.
Сэр Артур поспешил отозваться;
- Тебя можно понять, Рейвен. Не беспокойся.
- Да, новобрачные вправе претендовать на снисходительность, - подхватила его жена, глаза которой горели, как у гончей, почуявшей добычу. - Особенно после долгой разлуки… А теперь, Рейвен, вы непременно должны познакомить нас с новой… гостьей.
- Разумеется… - Представляя Ли собравшимся, Адриан был предельно краток, однако ему все же пришлось произнести ненавистные слова "моя жена". Впрочем, в голове у него мелькало нечто вроде кузины и воспитанницы.
Непоправимое уже свершилось. Ему оставалось надеяться лишь на то, что разразившийся скандал будет не слишком громким. Чтобы избежать самого худшего, он начал придвигать к столу ближайшие из стульев, прежде чем гости вновь успели сесть.
- Надеюсь, вы поймете меня, если ужин закончится преждевременно? - заявил он, увидев, что гости медлят, расспрашивая Ли о здоровье и путешествии… Именно об этом ему не терпелось поговорить с ней наедине. - Боюсь, что если она… Ли… то есть моя жена, переутомится, недуг вновь одолеет ее.
Жена взяла его под руку.
- Твои заботы весьма трогательны, дорогой, но напрасны. Врач заверил меня, что у женщин моего возраста камни в почках образуются крайне редко, поэтому болезнь вряд ли возобновится.
Камни в почках? Адриан похолодел.
- Камни? - воскликнула леди Хоклифф. - Так вот что с вами случилось! Бедняжка, какой ужас! - И она погрозила Рейвену сложенным веером. - Чудовище! На месте вашей, жены я никогда не простила бы вам такого предательства! Подумать только, вы оставили ее одну, совсем беспомощную!
- У меня впереди целая жизнь, чтобы загладить свою вину, - провозгласил Адриан, поцеловав руку Ли. Мягким пожатием он предупредил жену, что немного погодя сумеет выжать из нее всю правду.
Глава 3
Герцог Рейвен выпроводил своих гостей с бесцеремонностью, которую Ли сочла отвратительной, но не особенно удивилась. За время продолжительных бесед со стесни тельным мистером Грантли она успела узнать, что, к величайшему сожалению, стала женой одного из самых надменных и избалованных негодяев, каких когда-либо носила земля.
Очарованный ею - хотя Ли не считала себя ни опытной, ни по крайней мере сносной чаровницей, - мистер Грантли нехотя признался, что ее муж имеет скверную репутацию, завоеванную многочисленными скандальными выходками. Герцога считали бессердечным и порочным человеком, однако, по уверению Грантли, в глубине души его друг раним и великодушен.
Очевидно, эти достоинства он прятал чересчур старательно.
Короче, если бы у Ли появилась возможность выбирать из всех мужчин мира, свой выбор на герцоге она не остановила бы ни при каких обстоятельствах.
Но размышлять об этом бесполезно, напомнила она себе, наблюдая, как расходятся гости. Ее единственное преимущество в том, что даже человек с репутацией Рейвена наверняка постарается избежать публичного разоблачения.
- Идем со мной! - велел он в тот же миг, как остался наедине с Ли.
Уже успев оправиться от последствий дерзких объятий и поцелуя. Ли не шелохнулась. Она молча смотрела вслед удаляющемуся герцогу.
Дойдя до конца коридора, он оглянулся.
- Может, вы не только скверно воспитаны, но и глухи? - громогласно осведомился он.
Сдерживая судорожно бьющееся сердце. Ли неторопливо огляделась.
- Вы, кажется, не ко мне обращаетесь? Судя по вашему тону, я решила, что вы зовете собаку…
- Нет. - Рейвен зло усмехнулся. - Своих собак я учу откликаться на свист.
- Весьма предусмотрительно с вашей стороны. А что еще вы умеете делать?
Его брови взлетели вверх. В глазах мелькнуло раздражение, граничащее с гневом. Но Ли по-прежнему не двигалась с места.
Минута, пока Рейвен молча смотрел на нее, показалась Ли самой длинной в жизни. Наконец герцог с преувеличенно низким поклоном сделал приглашающий жест рукой:
- Мадам, не соблаговолите ли оказать мне честь, позволив проводить вас в библиотеку, где мы могли бы наедине поговорить о деле большой важности для нас обоих?
Ли улыбнулась, ободренная первой маленькой победой:
- С удовольствием.
На этот раз Рейвен пропустил ее вперед, поднимаясь по лестнице. Библиотека располагалась в глубине просторного, но мрачного особняка. "Тоже мне "дом Рейвена", - думала Ли. - Скорее уж "берлога Рейвена"!" Шагая по коридору, она украдкой оглядывалась по сторонам и по привычке, появившейся у нее в последнее время, прикидывала, впишется ли этот особняк в ее планы. Дом явно нуждался в ремонте, но заниматься им было некогда. Болезнь и без того отняла у Ли слишком много времени. Пожалуй, хватит и основательной уборки, цветов да, пожалуй, небольшой подкраски.
Если сегодняшний вечер пройдет, как было задумано, вскоре она сумеет пригласить к себе Кристиану. Только вместо скромного домика в Найтсбридже, единственного жилья, которое позволяли снять ее стесненные средства, Ли вывезет Кристиану в свет из самого фешенебельного особняка во всем Лондоне - не говоря уже о том, что ей окажут поддержку состояние и влияние герцога Рейвена. Если ее новоиспеченный муженек считает, что сумел откупиться пригоршней золотых монет, то он глубоко заблуждается!
- Прошу. - Рейвен указал на кожаное кресло и сдвинул в сторону кипу газет и счетов, освобождая для себя место на углу письменного стола. Сняв плащ, Ли села.
Наступило молчание.
Ожидая, когда хозяин дома заговорит, Ли сложила руки на коленях и огляделась. Вдоль двух стен комнаты выстроились шкафы, набитые книгами в кожаных переплетах. У Ли даже зачесались руки от желания перебрать их. Возле третьей стены высился массивный камин, а четвертую занимали высокие окна, выходящие в огромный сад - такой же запущенный, как и дом. Придется заняться садом в первую очередь, решила Ли, представляя себе живописный оазис пестрых цветов и зелени, где Кристиана могла бы принимать поклонников в погожие дни, Да, это было бы великолепно!
Воспользовавшись затянувшимся молчанием, она внимательно рассмотрела географические карты в рамах, тонкие узоры персидского ковра и… картины с обнаженными фигурами, висящие по обе стороны двери. Не заметить последние было невозможно. С преобладанием ярко-малиновых оттенков, они оживляли мрачную комнату и изображали двух самых пышнотелых и сладострастных женщин, каких Ли когда-либо случалось видеть.
Ли удалось окинуть их таким же безмятежным взором, каким она обводила всю комнату. Картинам она уделила не больше внимания, чем хрустальным графинам или деревянному глобусу - как будто эротические сюжеты давным-давно наскучили ей. Но по правде говоря, она с трудом сдерживала желание подойти поближе к картинам и как следует рассмотреть их.
Несколько раз она искоса поглядывала на мужчину, сидящего напротив. Герцог обладал высоким ростом и безупречным сложением. Он предпочитал одеваться в утонченном и элегантном стиле лорда Браммела. Когда Ли читала об этом законодателе моды, ей представлялся несколько мрачный, но романтичный образ, и Рейвен не разочаровал ее. Черные сапоги, облегающие черные панталоны, черный жилет и сюртук, подчеркивающие безупречную белизну рубашки и галстука, выгодно оттеняли. бронзовое лицо герцога и его глаза - самые синие в мире.
Именно таким Ли в мыслях и рисовался этот человек - любитель скандальных выходок, сердцеед, который относился с глубоким пренебрежением ко всем, кроме самого себя. Любой женщине в здравом уме следовало бы подхватить юбки и броситься наутек в тот же миг, едва Рейвен попытался бы поцеловать ее. К несчастью, бегство не было выходом для Ли.
- Итак, - неожиданно нарушил молчание Рейвен, - я жду.