* * *
Всю дорогу до Кью они говорили на разные темы, включая погоду, как будто ничего и не случилось накануне вечером и они просто хорошие знакомые, совершающие совместную прогулку. Поскольку Гарриет упомянула о ботаническом саде, они в первую очередь туда и направились и чуть ли не целый час любовались и восторгались экзотическими растениями.
Возможно, думала Гарриет, это она вообразила, что вчера произошло нечто особенное. Возможно, в его намерения и входила всего лишь самая обыкновенная прогулка. Возможно, по своей наивности она придала этому происшествию в саду слишком большое значение и зря промучилась без сна всю ночь.
– Храмы, – сказал герцог, когда они вышли из ботанического сада. – Вы не можете не взглянуть на них, Гарриет, коль скоро оказались в Кью. И не прогуляться по лужайкам, не полюбоваться на деревья, на цветы. Вам хорошо?
– Да, ваша светлость.
– Это правда? – Он смотрел на нее, и она поняла, что этот вопрос возвещает конец непринужденному, легкому разговору. Вместо него воцарилась напряженная пауза.
– Вы должны быть довольны тем, как успешно продвигаются ваши ухаживания за леди Филлис, – сказала Гарриет. Она боялась, что сейчас он начнет совсем другой разговор, и хотела оттянуть эту минуту. Как будто у нее еще было время, чтобы изменить свое решение! Как будто она намеревалась его изменить!
– Вы так считаете? – поинтересовался он.
– Не только я. Все считают, что помолвка должна состояться в самое ближайшее время.
– Просто удивительно, что общество не позволяет своим членам самим принять участие в этом ухаживании, – заметил герцог. – Представляете, насколько быстрее пошло бы дело!
– Ваша бабушка, наверное, на седьмом небе от счастья? – продолжала Гарриет. – Она гордится вами?
– Полагаю, она уже расписывает, где кому сидеть за свадебным столом. И вытряхивает пыль из крестильной рубашки, в которой крестили и моего отца, и меня, чтобы через год снова найти ей применение. Однако, наверное, не очень тактично с моей стороны упоминать о таких вещах?
Гарриет улыбнулась.
– Но это же вполне естественно, – сказала она. – Если она так хочет женить вас, значит, спит и видит рождение наследника.
– Иной раз диву даешься, как обесценена сама идея брака – он сведен к сделке! Никому и в голову не приходит задуматься над тем, а принесет ли брак удовлетворение супругам? Не кажется ли вам, Гарриет, что люди допускают ошибку?
– Быть может, люди вашего круга, – промолвила она. – Это не относится ко всем людям. Мы с Годфри поженились ради нашего обоюдного счастья.
– В самом деле? – спросил герцог. – Разве он не жаждал иметь от вас ребенка, оставить после себя наследника, хотя был значительно старше вас, знатного происхождения и, я думаю, весьма состоятельным.
– Он женился на мне не из этих соображений. Мне кажется, в молодости он принял решение не жениться никогда. Должно быть, чтобы обеспечить себе спокойную жизнь. Мысль предложить мне руку и сердце пришла к нему с большим опозданием, если можно так сказать. И он ни словом не упоминал о желании получить наследника. В этом отношении мне тоже повезло – он женился на мне ради меня самой.
– Да, вам повезло, – согласился он. – Это много значит. А вот когда ты герцог и у тебя огромное состояние, способна ли женщина видеть в тебе просто мужчину?
– Вы сомневаетесь в леди Филлис? – спросила Гарриет. – Так же, как и вы не видите просто женщину за ее титулом и происхождением? Думаю, в вашем браке есть определенный риск. Сможете ли вы понравиться друг другу и даже полюбить, несмотря на то что ваш союз будет заключен по расчету?
– Послушать вас, так покажется, что быть герцогом – большое несчастье.
Гарриет улыбнулась.
– Я хочу вас! – вдруг отрывисто сказал он, и улыбка сошла с ее лица.
– Да, я знаю, – тихо ответила она.
– А вы – вы хотите меня?
Она подавила в себе желание не отвечать сразу, подумать еще какую-то минуту.
– Да, – глядя ему в глаза, твердым голосом промолвила она.
Они остановились.
– Я противился этому, как мог, – обронил он. – И причина вам известна. Простите меня за это признание…
Теперь, когда настал миг истины, она бы не вынесла, если бы все это происходило медленно. Ей не хватит мужества, если она быстро не покончит с этим. Они стояли на тропинке, которую окаймляли кусты рододендрона. Вокруг никого не было.
– Когда вы сделали мне то предложение шесть лет назад, – начала Гарриет, – я ответила вам отказом. Да и что мне оставалось? Во-первых, я была совсем юной и наивной. Во-вторых, я бы многое потеряла, и это ничем нельзя было бы возместить. Добродетель и репутацию. Я оказалась бы в ловушке, попала бы в тот мир, откуда нет дороги назад. Я не могла не задуматься над этим, хотя и была уверена, что вы обеспечите мне безбедное существование, даже когда я вам наскучу и вы покинете меня. Однако с тех пор многое изменилось…
Он молча смотрел на нее, потом спросил:
– Что же изменилось?
Гарриет почувствовала, что краснеет.
– Я стала старше, – сказала она, – и я уже не… Я была замужем. Я вдова.
Его молчание приводило ее в замешательство.
– Меня уверили, что для вдовы это позволительно… при условии, что все держится в тайне, – пояснила Гарриет. "Лучше бы мне молчать, – в отчаянии думала она, – пусть бы говорил он. Я не достигла цели – не покончила разом с этим ужасным разговором!" Гарриет уперлась взглядом в его шейный платок.
– Что – позволительно? – спросил он и выжидательно замолчал.
– Вы нарочно вгоняете меня в краску? – сказала Гарриет. "Он должен мне ответить! Зачем он дразнит меня!" В эту минуту она ненавидела его.
– Позволительно завести любовника? – уточнил он. – Тайную любовную связь?
Голос его звучал напряженно. Ей вдруг пришло в голову, что она не поняла его, что он и не собирался предлагать ей carte blanche. Она замерла от ужаса, щеки у нее запылали. Но слишком поздно пришла эта мысль! Усилием воли Гарриет заставила себя посмотреть ему в глаза.
– А разве не это вы имели в виду? – удивилась она. – Вчера в саду? Когда сказали, что мы должны принять решение? Я не поняла вас?
– Я думал, Гарриет, что вашу добродетель невозможно поколебать, – сказал он. – Что вы приехали в Лондон, чтобы найти себе мужа.
Ах вот в чем дело! Он думал, что она домогается его. Он думал, что она пытается заманить его в ловушку и заставить жениться на ней.
– Я могу снова выйти замуж, – произнесла Гарриет, – но только в том случае, если найду кого-то, в ком буду совершенно уверена. Мне необходимо знать, что мы будем жить, питая взаимную симпатию и привязанность. И такие джентльмены есть… Мистер Хардинг очень внимателен ко мне… Я еще не знаю. Но пока что…
– Пока что вы готовы взять меня в любовники? – спросил он.
В голосе его не было насмешки. Правда, и вчера вечером он был серьезен… Она вновь взглянула на него.
– Да, – сказала она. – Если вы этого хотите. Если это то, на что вы намекали. Я… я должна была позволить вам высказаться первым. Я нервничаю. Никогда никому я не говорила ничего подобного. – Гарриет улыбнулась и тут же пожалела об этом – он не улыбнулся ей в ответ.
– Могу ли я не хотеть этого? – вопросил он. – Ни шесть лет назад, ни теперь я не скрывал, как хочу завладеть вами, Гарриет. Но я не верил, что вы примете мое предложение.
Так он разочарован, что она сказала "да"? Он разочаровался в ней? Тогда зачем он привез ее сюда? Чтобы предложить ей стать его любовницей и выслушать ее отказ?
– Вы сами сказали, что между нами что-то есть. И это правда, – проговорила Гарриет. – Я знаю, что до гробовой доски буду жалеть, если не использую шанс и не дам сбыться этому "что-то". Все имеет свое начало и свой конец, не так ли? Сблизившись, мы мало-помалу наскучим друг другу, правда? – Нелепость такого предположения настолько поразила ее, что она чуть было не рассмеялась, но вовремя стиснула зубы – для него-то это ведь могло прозвучать отнюдь не абсурдно. Но для нее… Не обрекала ли она себя в самом ближайшем времени на страдание, которое не в силах будет вынести? Скорее всего так и случится. Однако сейчас она не изменит решения.
– Да, Гарриет, – сказал он, – мы должны пойти навстречу нашей страсти. Вы предполагаете связь только до конца этого сезона? Непродолжительную? Думаю, это правильно. Обычно спустя два-три месяца я теряю интерес к даме.
Ее словно хлестнули по лицу. Его светлые глаза показались ей вдруг ледяными.
– Мне кажется, ваша светлость, я совершила ошибку, – сказала Гарриет. – Я не поняла вас. Видимо, вы ожидали, что я отвечу вам отказом, как делала прежде. Этого вы хотели, чтобы до конца сезона подсмеиваться над моей чопорностью и дразнить меня. Я угадала, это так? Извините. Я не очень опытна в светских забавах. Пожалуйста, отвезите меня домой.
Она хотела повернуться и уйти, стараясь изо всех сил сохранить достойный вид. Никто никогда не наносил ей подобного оскорбления! Она предложила себя мужчине и была отвергнута и унижена. "Обычно спустя два-три месяца я теряю интерес к даме…" И это она – первая – сделала ему предложение!
Но он крепко схватил ее за руку, и Гарриет почувствовала, что он еще сильнее стиснет пальцы, если она попытается вырваться. Она молча смотрела на уходящую вдаль тропинку.
– Я хочу, чтобы вы не обольщались, Гарриет, – сказал он. – Это будут чисто плотские отношения, и они должны сохраняться в полнейшей тайне. Мы должны быть уверены, что ни у кого не возникнет ни малейших подозрений. Это особенно важно для вас. Мужчинам прощаются грехи молодости. Наши тайные встречи будут происходить только днем и только с одной целью. Вы знаете, с какой – вы станете моей любовницей. Но и всего лишь. Я буду ухаживать за леди Филлис Ридер. Летом я женюсь на ней, а осенью она уже будет носить моего ребенка. Вы же будете по-прежнему принимать ухаживания мистера Хардинга или кого-нибудь другого.
– Понимаю, – кивнула она.
– В таких отношениях нет никакой романтики, – сказал он. – Нет любви.
– Да. – В горле у нее стоял ком.
– Сугубо плотское наслаждение.
– Да.
– Вас устроят такие отношения? – спросил он. – Для вас этого будет достаточно? Вы сможете получать от них удовольствие?
Она не знала ответа ни на один из этих вопросов.
– Но это то, чего хотите вы? – уточнила она. – Мне так показалось. Я думала, что вы привезли меня сюда, чтобы сделать мне такое предложение. Я ошиблась? Выставила себя круглой дурочкой? Вы сказали, что хотите меня?..
Он долго молча смотрел на нее.
– Это так, Гарриет, – я хочу вас, – сказал он. – Вот уже шесть лет я только тем и занят, что думаю о вас. Но мне не хотелось бы причинить вам боль. Дорогая моя, у меня было столько любовниц, что их не сосчитать, и множество романов. Мне хорошо известно, как они начинаются и как кончаются. Далеко не всегда легко и безболезненно. Я хочу, чтобы вы поняли, на что идете.
– Мы оба знаем, что конец близок, – промолвила Гарриет, – и для нас он не станет трагедией. Думаю, мы оба будем рады переменам в своей жизни, – говорила Гарриет, а в голове была одна мысль: неужели он поверит ее словам?
– Ну что ж, – сказал он, – значит, мы договорились.
Ее охватила паника. Ужас. Но и волнение.
– Да, – спокойным голосом ответила она. Он наклонился к ней и запечатлел на ее устах легкий поцелуй.
– Сегодня уже поздно, – произнес он сухим, деловитым тоном. – Думаю, нам не стоит спешить, особенно в первый раз. Вы согласны?
Гарриет промолчала.
– Завтра, – произнес он. – В это же время, хорошо? Вы должны выйти из дома. Я буду ждать вас за углом в простой карете.
В карете?..
Он словно прочел ее мысли.
– У меня есть дом, – сказал он. – Мы поедем туда.
У него есть дом. Ну конечно, он должен иметь такой дом. Гарриет понимала, что речь идет не о его фамильном доме, разве он повез бы ее туда! У герцога был дом, куда он привозил дам для любовных свиданий. Как видно, он достаточно часто пользовался им, чтобы оправдать его содержание. Но она заставила себя выкинуть из головы эти унизительные мысли. В конце концов это дом, а не карета.
– Пойдемте, – произнес он, – мы уже довольно долго здесь стоим. Но я должен запомнить эту уединенную, тихую тропинку – она еще может пригодиться в будущем.
Гарриет попыталась улыбнуться, но губы не повиновались ей. Она взяла его под руку, почувствовала крепкие мускулы и подумала, как это будет, когда завтра он обнимет ее этими сильными, мускулистыми руками. А что ощутит он? Гарриет резко отвернулась и стала с преувеличенным вниманием разглядывать кусты рододендронов.
– А теперь, Гарриет, я намерен отвести вас к храмам и послушать, что вы скажете о них. Потом буду высказываться я, долго и пространно, и, когда поделюсь с вами своим мнением, напряжение спадет. Нам снова будет спокойно и приятно вместе. Вы согласны?
– Согласна, – сказала она. – Но я слышу презрение в вашем голосе, когда вы говорите о храмах. Они так уродливы?
– Предоставлю судить вам самой, – промолвил он. – И впредь я не помышляю оказывать какое-либо влияние на ваше мнение.
К счастью, они нашли темы для разговора и не молчали, пробыв еще какое-то время в Кью и по дороге домой. Конечно же, думала Гарриет, по части легкого флирта он дока, подобная ситуация ему не в новинку. Для него их разговор не столь уж из ряда вон выходящее событие, как для нее. Она вела себя глупо – так нервничала вначале, а потом покорно согласилась на его условия.
Подъехав к дому сэра Клайва, он остановил лошадей и с минуту помедлил, прежде чем спрыгнуть на мостовую. Он мимолетно коснулся ее руки, но не взял ее в свою руку – их могли увидеть из соседних домов.
– Гарриет, – сказал он, – мы не увековечили наше соглашение, не высекли запись на камне. Если вы передумаете, я не стану вам мстить. Если вы завтра не появитесь в условленном месте, я не ворвусь в дом и не стану требовать объяснений. Пока не соединились наши тела, нет ничего непоправимого. Ах, не краснейте, пожалуйста! Ваш румянец зажигает во мне желание. Не знай я вас так хорошо, я склонен был бы думать, что вы умеете каким-то способом вызывать его в нужную минуту. Еще не поздно все изменить.
Он шел ей навстречу. Она могла сказать ему, что все же не может пойти на то, о чем они договорились. Одна мысль укоренилась в ее сознании с юности, завладела ее сердцем, Когда она подросла настолько, чтобы принимать самостоятельные решения: ее тело – это ее собственность и собственность того мужчины, с которым она свяжет свою судьбу священными узами брака. Ее тело принадлежало ей и Годфри, а теперь снова принадлежит ей одной. Она не может отдать его герцогу Тенби, чтобы он удовлетворил свою похоть и бросил ее. Слишком дорогой подарок. Он снова коснулся ее руки.
– Вы не обязаны даже что-то говорить мне, – сказал он. – Я все понимаю. Должен ли я завтра днем найти себе какое-то другое занятие?
– Нет, – ответила Гарриет. – Я не передумала и не передумаю. Ждите меня завтра.
Он спрыгнул на мостовую, взял ее за талию и опустил рядом с собой. Затем поднес ее руку к своим губам.
– В таком случае до завтра, леди Уингем, – почтительно произнес он. – Каждый час, разделяющий это прощание и будущую встречу, будет для меня тянуться мучительно долго. – В первый раз с минуты их встречи Гарриет увидела, как жарко вспыхнули его глаза.
Она улыбнулась ему и поспешила войти в дом.
Глава 6
Она запоздала не больше чем на три-четыре минуты. Рано было беспокоиться о том, что она раздумала или не придет. И все же он уже задал себе вопрос: сколько же он сочтет нужным еще подождать? Десять минут? Пятнадцать? Полчаса? Но вот она появилась в поле его зрения. Она шла не спеша, не удостоив ни единым взглядом простую черную карету, в которой он ждал ее. Шла, точно любуясь открывающейся перед ней панорамой улицы. А его вдруг разочаровало, что она оказалась столь пунктуальной.
Неужели и впрямь разочаровало? Он ведь мечтал о ней, хотел ее, мысль о том, что произойдет менее чем через час, возбуждала его, он был охвачен любовным томлением. Он так давно желал Гарриет! Целых шесть лет, хотя в какие-то периоды, казалось, и забывал о ней. Он всегда хотел ее. Шесть лет назад он дважды предлагал ей стать его любовницей. Проскакал верхом от Лондона до Эбури-Корт, чтобы повторить предложение. Зная, что она ответит отказом.
Да, он знал, что она откажет ему. И не в первый раз. Оказавшись с ней наедине в карете Фредди после театральной премьеры, зная, что у него есть несколько минут, пока Фредди приведет свою жену – а миссис Салливан с трудом передвигалась в те дни, – он был уверен, что Гарриет примет его предложение. Он был готов подарить ей дом со слугами, карету, наряды, драгоценности, а также и себя самого. Однако во второй раз он заранее знал ее ответ и все же примчался к ней в Кент.
Сейчас он спрашивал себя: был бы он разочарован, если бы она ответила тогда согласием? Странный вопрос, который прежде ему и в голову не приходил. О чем бы ему сожалеть, если он хотел заполучить ее в любовницы? Но может быть, его привлекали в ней ее чистота и очарование? Может быть, сам того не сознавая, он испытывал ее?
Ну а теперь он разочарован? Вчера он готов был жениться на ней и намеревался предложить ей руку и сердце, но она опередила его. И, не дожидаясь, когда будут соблюдены все формальности и состоится свадьба, он получит ее сегодня, меньше чем через час. Не огорчая своих близких и не нарушая правил, которых он придерживался всю свою жизнь. К тому же он не вступает на какой-то неведомый путь. Он не впервые заводит любовницу, все это ему давно знакомо.
Кучер, одетый просто, отнюдь не в ливрею дома Тенби, отворил дверцу, поднял Гарриет, усадил ее на сиденье и закрыл дверцу кареты. Герцог, не произнеся ни слова, протянул руку и задернул занавеску с ее стороны, тогда как с его стороны она была уже задернута.
– Гарриет, – сказал он, глядя на нее, – вы пунктуальны.
"И излишне скромно одеты", – мог бы добавить он. Длинный серый плащ, хотя дождя не предвиделось, простенькая шляпка. Лишь ее золотистые волосы сияли в полумраке кареты. Простая одежда не могла скрыть очарования Гарриет.
– Да, – отозвалась она. Глаза ее поднялись к его губам, но не дошли до его глаз. – Я сказала Аманде, что иду за покупками с Джулией, графиней Биконсвуд.
Аманда не одобряет, когда я отправляюсь куда-то пешком и без горничной.
– Гарриет… – Он взял ее руку – она была ледяная. Герцог прижался к ней губами, чтобы согреть ее. – Дорогая моя, вам придется выучиться разным хитростям.
– Я это знаю. – Пальцы ее были неподвижны под его губами. Он не отпускал ее руку, Гарриет устремила взгляд на сиденье напротив, и он разглядывал ее профиль. Она ничуть не была похожа на женщину, явившуюся на любовное свидание. Что это? Она волнуется или она так несчастна, спрашивал себя герцог.