Лахаина
В Лахаине не было естественной гавани, только открытый рейд. Каким бы ни было направление ветра, корабли могли подходить и уходить из этого городка; не требовался и лоцман. "Каролина" прошла через канал между Мауи и Молокаи, а затем пассаты понесли корабль к Ланаи и Лахаине. Сент и Джул стояли на палубе, наблюдая, как начальник порта взбирался на борт, чтобы отдать капитану Раферу копию портовой инструкции. Спасательные лодки и торговцы ждали, чтобы отвезти часть пассажиров и матросов в город, а оставшимся на борту продать товары.
- Я уж и забыл, как здесь красиво, - сказал Сент, глядя на пышные зеленые холмы за Лахаиной. Он не ждал, что Джул ответит. - Джул, а правду говорят, что Камегамега (Король Гавайских островов в 1810 -1819 годах) работал здесь, чтобы показать своим подданным достоинства труда?
- Я ничего об этом не слышала, - сдержанно проронила она. - Но думаю, это красивая легенда делает его благородным, и все такое прочее.
Сент молчал, мучительно придумывая, как бы развлечь Джул, заставить ее радоваться, что она вернулась домой, но ничто не помогало. Его живая, веселая девочка ушла в себя.
Он почувствовал, что терпение его на исходе. Джул словно установила между ними крепкую, непробиваемую стену. Во время путешествия она была неизменно вежливой и абсолютно чужой.
Сент так ничего и не узнал о двух неделях, проведенных ею с Уилксом. Даже когда он сам спросил ее об этом три дня назад во время единственного за все путешествие шторма, она ничего не ответила. С началом шторма пассажирам понадобилась помощь врача, так что Сент не видел Джул в течение целых суток.
- Я смертельно устал, - сказал он ей.
- Заметно. - Она отвечала, не оборачиваясь.
- Спасибо за заботу, - сухо поблагодарил Сент. Джул посмотрела на него:
- Надеюсь, эти пассажиры с позеленевшими от морской болезни лицами хорошо заплатили тебе. Теперь ты сможешь купить себе в Лахаине проститутку.
Сент остолбенел и автоматически покачал головой.
- Ну что ты, доктор. Это же всего на одну ночь. Она обойдется не так дорого, как любовница.
- Ты всегда становишься такой саркастичной, когда не добиваешься своего?
В его карих глазах была видна страшная усталость, но Джул быстро отогнала от себя нахлынувшее чувство сострадания.
- Да, всегда, особенно если тот, кто принимает решение, - слепой осел.
Улыбнувшись, Сент отвернулся и стал смотреть на бескрайние океанские просторы.
- По-моему, последней женщиной, которая получала удовольствие, когда обзывала меня, была моя мать. Но она делала это, разумеется, в шутку.
- Уверена, что твоя мама долго смеялась, родив тебя. Потому и назвала тебя Улиссом - из мести.
- Мне не за что винить ее. - Сента слова Джул совершенно не задели. - Я весил одиннадцать фунтов. Моя бедная матушка говорила, что настоящий Улисс, по книжкам, искал свой дом в течение двадцати лет и что она после девяти месяцев беременности чувствовала себя так же, как он после тех двадцати лет.
- Я и говорю, месть.
- Но не забывай, что она смягчила мое имя Майклом. Оно-то вполне безобидно.
Это имя не было безобидным, это было самое красивое имя в мире!
- Лидия говорила мне, что она могла нажить целое состояние, если бы только узнала твое настоящее имя.
- Мои друзья никогда не сдаются. Это стало уже своего рода конкурсом. Они выдумывают самые разные ловушки, чтобы я попался в них. - Сент повернулся и облокотился на перила. - Боже мой, как я устал! Считается, что врач должен вылечить кого угодно от чего угодно. Как я могу справиться с морской болезнью!
- Я могла бы помочь тебе, - робко предложила Джул.
- Спасибо, но даже я едва сдерживаю тошноту от ужасного запаха в каютах. Не хочу, чтобы цвет твоего лица стал зеленым, а он стал бы, я гарантирую.
- Меня никогда не тошнит, - уверенно сказала Джул, как говорят молодые люди, считающие, что болезнь всего лишь слабость.
- Я очень рад за тебя… Джул, - продолжил он после минутного молчания, - твоя подруга Канола - люди Уилкса изнасиловали ее?
Она обомлела, как будто Сент крикнул ей в ухо какую-то непристойность, вспомнила вопли Канолы, омерзительного человека со спущенными штанами и попыталась отогнать от себя страшные воспоминания.
- Не знаю, - выговорила она наконец, - Уилкс оттащил меня в каюту, сказав, что не даст в обиду. - Она не совсем хорошо представляла, что значит изнасиловать, но боялась спросить.
"Слава Богу, - думал Сент, - она не видела этого". Он и не сомневался в том, что Канолу изнасиловали.
- Так что же случилось? - Он старался говорить самым обычным тоном.
Джул пыталась оставаться спокойной, но ей это с трудом удавалось.
- Она выпрыгнула за борт, но берег был слишком далеко.
- Мне очень жаль. - Сент хотел бы сказать еще что-нибудь, но не находил слов. Он продолжал очень спокойно, как будто разговор шел о погоде:
- Я знаю, что однажды еще до вашего прибытия в Сан-Франциско Уилкс накачал тебя наркотиками, прикасался к тебе и целовал.
- Нет!
- Ты сама рассказала мне, Джул.
- Нет, - повторила она. Мороз пробежал по ее коже от слов Сента.
- Джул, я не хочу, чтобы тебя мучило то, что произошло. Не бойся поделиться с другом, это помогает. Расскажи мне о том, что он с тобой сделал. Тогда тебе будет легче забыть.
Джул набросилась на него:
- Да какое тебе дело до того, что он со мной сделал? Ты хочешь услышать все в деталях? Ничего себе друг!
- Джул, что он сделал? - снова спросил Сент, не теряя самообладания. Он слышал знакомый страх в ее голосе и знал, что храбрость в гневной тираде была напускной, что это лишь защитная реакция.
- Думаю, - сказала она, наконец взяв себя в руки, - пора называть тебя Сентом. Это имя очень подходит к роли, которую ты играешь, - святой, полный заботы и понимания, желающий, чтобы бедное маленькое существо забыло этот кошмар! Иди к черту, Сент!
Сент считал себя уравновешенным человеком. Только однажды, когда ему было четырнадцать лет, он вступил в драку с другим мальчиком и одним ударом сломал тому челюсть. Сейчас он был взбешен. Ему очень хотелось бы изменить своим правилам и хорошенько всыпать этой девчонке. Но Сент молчал, сказать ему было нечего.
Джул указала на стайку ярко одетых женщин на пристани:
- А вот и проститутки. Только что-то моего отца или его дружков не видно; как правило, они появляются на берегу, когда приходит какой-нибудь вельбот, и разглагольствуют о сатане, зле и заразе.
- Я мало знаю о сатане, - Сент говорил спокойно, не обращая внимания на горькую иронию в голосе собеседницы, - но вот о болезни я знаю гораздо больше других. - Он увидел, что двое матросов, сидевших на веслах торгового судна, уже кричали и махали руками женщинам на берегу.
В порту стояло еще около полудюжины судов, большинство из них - китобойные. На берегу суетились торговцы, сновали люди в черных рясах. "Предприниматели или священники, - подумал Сент, - или никому не нужные дипломаты с Оаху".
- Идем, - сказал он, помогая ей сойти с судна. Рука ее была холодной и влажной. - Джул, я - с тобой, - успокоил Сент.
Она приняла его помощь, но вскоре отдернула руку. Они шли по Варфстрит. Сент бросил взгляд на крепость, построенную в начале тридцатых и используемую теперь в основном в качестве тюрьмы. Она была ужасно обшарпанной, обветшавшей. Дом Дуайта Болдуина на Франт-стрит, напротив, был как с картинки, а сад перед ним - цветущий и ухоженный. Когда Сент жил в Лахаине, он водил дружбу с Болдуином, священником-миссионером и врачом. Сент хотел было спросить Джул о старом друге, как вдруг она сняла шляпку и встряхнула головой.
- Джулиана! Бог мой, неужели это ты!
Сент обернулся и увидел молодого человека, который уставился на Джул как на привидение. Это был Джон Бличер, сын плантатора. Действительно, он больше не был прыщавым и стал очень привлекательным юношей, хорошо сложенным, с открытым лицом, но в этот момент он был бледен как смерть.
Джул была невозмутима. Она придвинулась ближе к Сенту и спокойно сказала:
- Привет, Джон. Как твои дела? Видно было, что Джон ужасно взволнован.
- Сент? Доктор Моррис? Это вы? Джулиана, что случилось? Все считали тебя мертвой. Тело Канолы… ну, его выбросило на берег, а так как вас видели вместе, мы думали…
- Я знаю, - перебила его Джул. - Канола мертва, а я - нет. Я… я выжила.
- Я не совсем понимаю. - Джон хотел броситься к этой бледной красивой девушке, которой он добивался в течение двух последних лет. Но что-то странное было во всем этом. Что она делала с Сентом Моррисом? Ведь он уехал пять лет назад.
- Джон, - вмешался Сент, - может, поможешь нам с багажом? Я собираюсь отвести Джул домой.
- Джул?.. Ну да, конечно же.
Джон взял у Джул один небольшой чемодан. "Нет, - подумал Сент, - ей нельзя выходить за него замуж. Он не подходит ей, не поймет ее. Он замучает ее своими ласками и загубит ее душу".
Сенту не понравились собственные мысли. В конце концов это его не касалось. В Лахаине он задержится на два дня, пока "Каролина" будет в порту, а потом вернется в Калифорнию. Больше они никогда не увидятся. Но что-то в глубине души восставало против этой мысли.
Дом Этьена Дюпре находился всего через квартал от дома Болдуина, на Луакини-стрит. Он стоял в глубине улицы; белые ставни светились на солнце. Сент почувствовал, как Джул затаила дыхание, увидев своего брата Томаса, который помахал рукой Джону Бличеру и тут увидел сестру. Томас взвизгнул, бросился со всех ног к Джул и чуть не задушил ее в объятиях.
- Томас, - шептала Джул, уткнувшись в его плечо.
Сент увидел, как распахнулась дверь дома, и Аурелия Дюпре вышла на узкую террасу. Она схватилась за грудь и потеряла сознание. Сент и забыл, что эта женщина всегда была склонна к депрессии и истерии. Жалкая одежда и тугой корсет вовсе не делали ее привлекательной.
Когда Сент подошел к ней, кругом уже копошились люди и стоял дым коромыслом.
Сент успел забыть, как неприятен был ему Этьен Дюпре. В этом угрюмом человеке не было ни капли радости, казалось, он задался целью нагонять на людей тоску. Этьен был высоким и худым, а суконный костюм придавал ему мрачный вид. Его глаза были серыми и холодными; во взгляде отсутствовала живость, которая играла в глазах его дочери. Черные волосы с проседью заметно поредели.
Семья сидела в гостиной: мать Джул всплескивала руками, старшая сестра Сара молчала, поджав губы, Томас вел себя, как обычно: сидел по-турецки на полу возле ног Джул. Чертами лица он очень походил на отца, но был таким же веселым и открытым, как сестра.
Этьен Дюпре молча стоял у камина, в котором никогда не зажигали огня. Отец сдержанно обнял Джулиану - на мгновение Сенту даже показалось, что отец Джул переживал за младшую дочь, тосковал по ней.
- Как к вам попала моя дочь? - спросил Этьен Сента.
Сент посмотрел на Джул и улыбнулся.
- Ваша семья - самая счастливая в мире, ведь ваша дочь жива и невредима.
Он не успел больше вставить и слова, как преподобный Дюпре перебил. Голос его стал еще холоднее:
- Мы думали, что Джулиана утонула. Ей запрещено было плавать, но это уже отдельный разговор. Я хотел бы знать, что с ней случилось и как она попала к вам.
- Меня похитил человек, который хотел меня продать, - сказала Джул. - Он увез меня в Сан-Франциско, а Майкл спас меня.
Миссис Дюпре охнула, и Сент начал уже молиться, чтобы она снова не потеряла сознание.
- Похитил?! - завизжала Сара. - Как это похитил? Зачем кому-то понадобилось тебя похищать?
Джул любезно и охотно отвечала:
- Его зовут Джеймсон Уилкс. Думаю, отец, ты встречался с ним. Я показалась ему привлекательной, и он увез меня в Сан-Франциско. Он хотел продать меня мужчине в качестве любовницы.
- Негодяй! - проревел Томас. - Я убью его!
- Томас, помолчи, - сказал преподобный Дюпре. - Значит, получается, - продолжал он, глядя на дочь, - что ты провела две недели в компании этого злодея и он развращал тебя.
Джул побледнела.
- Что значит "развращал"? Если ты имеешь в виду, что он надругался надо мной, то это не правда. Он хотел сохранить мою девственность, чтобы выручить как можно больше денег.
- Как ты смеешь говорить такое в присутствии матери и сестры?! Боже, за что мне это…
- Достаточно. - Сент поднялся. Вид у него был грозным благодаря размерам, а голос заставил Дюпре замолчать. - С вашей дочерью все в порядке. Ее не развращали, и, даже если бы это и случилось, вы не должны были так реагировать. Единственное, что имеет значение, - ваша дочь снова с вами.
Этьен Дюпре ничего не ответил. Несмотря на все его старания, девочка получилась своевольной, в точности как ее рыжая бабушка. Она не должна была возвращаться. Ярость захватила его, ярость и стыд. Он еще раз взглянул на дочь и вышел из комнаты.
* * *
Джул сидела у небольшого трюмо, расчесывая волосы. Она даже не взглянула в сторону Сары, когда та вошла в спальню.
- Джулиана, я рада, что ты жива, - сказала Сара. "Тогда почему ты говоришь таким тоном?" - подумала про себя Джулиана.
- Спасибо, - сказала она, не переставая причесываться.
- Тебя не было более месяца. Все очень горевали. Отец отслужил по тебе великолепную панихиду. Он только один раз коснулся твоего неповиновения в отношении купаний.
- Может теперь переслужить, - проворчала Джул.
Сара, как обычно, стала раздеваться за низкой ширмой.
- Джон женится на мне, - сказала она. Джул посмотрела в зеркало и увидела ширму. Что ж, его увлечение было недолгим. Но ее это не сердило; напротив, она почувствовала огромное облегчение.
- Рада за тебя, - сказала она. - Джон очень милый.
Сара застегивала пуговицы длинной ночной рубашки.
- Я видела, как он глядел на тебя сегодня. Но теперь он не вернется к тебе, после того что ты сделала.
- Я ничего не сделала, - ответила Джул.
- Это ты только так говоришь. А что касается Сента - тебе лучше было бы остаться с ним.
"Я очень хотела бы, но он не хочет".
Джул повернулась и с минуту молча смотрела на сестру. Сара могла бы быть хорошенькой, если бы улыбалась, хотя бы одними глазами. Ее каштановые волосы были прямыми, полная противоположность непослушным завиткам Джул.
- Сара, - тихо спросила она, - ты меня любишь?
- Наверное, люблю. Но мне нужен Джон.
- Но ты ведь сказала, что выходишь за него замуж. Он твой, Сара. Между мной и ним ничего нет!
Вдруг Сара закрыла лицо руками и безутешно зарыдала.
Испуганная Джул бросилась к ней:
- Сара, что с тобой?
Рыдания не прекращались, и Джул беспомощно наблюдала, как сотрясается спина сестры.
- Поверь, Джон мне не нужен. Он любит тебя, иначе зачем ему на тебе жениться?
- Ты ничего не понимаешь, - прошептала Сара, поднимая заплаканное лицо, - он совершенно обезумел, когда нашли тело Канолы и когда ему сказали, что вы были вместе. Слышишь ты, обезумел?! Но я хотела, чтобы он был со мной, Джулиана. Я всегда любила его. А он горевал. И я… ну я успокоила его.
- Понятно. Ну и он, наверное, успокаивал тебя.
- Тупица! - завопила Сара. - Я отдалась ему! Вот поэтому он женится на мне. Он вынужден! Боже мой, я могла бы уже забеременеть, и тут ты объявилась! Ненавижу тебя!
Побледнев, Джул отступила назад. Она не спеша сняла свою белую ночную рубашку и начала одеваться. Ей даже не пришло в голову зайти за ширму, а вздох ужаснувшейся сестры лишь развеселил ее.
- Что ты делаешь.
- Ничего, - ответила Джул.
- Отец правильно сказал, он развратил тебя. Ты, не задумываясь, раздеваешься перед другими! Это отвратительно.
Джул удивленно посмотрела на сестру.
- А ты не раздевалась, когда была с Джоном? Сара вздрогнула.
- Нет, конечно же, нет. Было темно. Я только позволила ему… Ну, я думаю, ты понимаешь, что он сделал. - Она еще раз вздрогнула, и Джул стало вдруг ужасно жаль Джона Бличера.
Она молча оделась.
- Куда ты собралась?
- На улицу, - ответила Джул и тихо выскользнула из комнаты.
В доме было темно; все уже спали. Джул осторожно открыла дверь черного хода из кухни и проходными дворами пошла к берегу. Она слышала мужской смех и хихиканье женщин - теперь в этом она видела новый смысл. Вокруг не было ни души. Подойдя к пустынному берегу, она сняла с себя платье и медленно зашагала по берегу к океану. На ней была лишь короткая нижняя рубашка. Небо было ясным, как обычно, звезды и полумесяц - ослепительно яркими. Ласковые волны тихо накатывали на сырой песок. Джул не стала входить в воду, а села на выступ скалы, обхватив руками колени.
Она отсутствовала совсем недолго, но все изменилось - и все изменились. Нет, не так. Она вспомнила искривленное лицо сестры, слезы, стекающие по ее щекам. Святоша Сара сблизилась с мужчиной. Наверное, ей это не понравилось.
Вся жизнь теперь казалась Джул морем дней, проведенных в молчаливом отчаянии, и ночей, которыми она думала о том, чего была лишена, и глотала ненавистные слезы.
Джул вызвала его в своем воображении. Она сидела неподвижно, наблюдая за раздетым Майклом, выходящим из воды на берег. Он проводил рукой по густым волосам и отряхивался, как собака после купания.
Когда он подошел ближе, Джул пробежала глазами вниз по его телу. Она никогда еще не видела раздетого мужчину, только Майкла в тех трусах. А теперь на нем не было ничего. Грудь его была покрыта густыми завитками, спускающимися вниз по животу. Джул знала, что впереди у мужчин есть то, благодаря чему появляются дети. Минуту она внимательно смотрела на него, представляя, как это происходит и какое будет ощущение, если дотронуться. Это, должно быть, особенное чувство - прижаться к нему, совершенно голому.
Он на мгновение обернулся к океану, и она почувствовала покалывание в пальцах, видя его ягодицы и длинные ноги. Старый Ланакила вырезал фигурки из гладкого блестящего дерева. Майкл выглядел как лучшая его фигурка. Вдруг он повернулся и посмотрел Джул прямо в глаза.
Он не пытался прикрыться, а так и стоял, глядя на нее, и вода плескалась у его ног.
Глава 9
До того как увидеть Джул, Сент размышлял о том, что Мауи - это настоящий райский сад - цветущий, пышный, ошеломляюще прекрасный. Джул потрясающе вписалась в морской пейзаж - подобно волнам, освещенным лунным светом, мягко плескавшимся у его ног.
Сент медленно зашагал к ней. Ее яркие волосы были распущены и падали на плечи и спину. На ней была только простая белая рубашка до колен.
Сент молча остановился перед Джул. Она неподвижно сидела на выступе скалы, обхватив колени руками и глядя ему в глаза широко раскрытыми изумрудными глазами. Опустившись на колени, он положил ей на бедра руки и медленно раздвинул ноги. Джул почувствовала влажные теплые руки на своем теле. Сент приподнял ее за ягодицы и опустил на песок рядом с собой.
Она тихо постанывала, и у Сента закружилась голова. Он понимал, что фантазии, которые так часто посещали его, то, о чем он мечтал, может случиться прямо сейчас. Ее томный взгляд возбуждал его.
С трудом он взял себя в руки и, встав, спросил чужим, хриплым голосом:
- Джул, что ты здесь делаешь?
- Я не ожидала встретить здесь кого-нибудь, - задыхаясь, сказала она.