– Спасибо. Но поверьте, это отнюдь не воплощение моих замыслов. Это место должно стать совсем другим. Я еще только начал преобразования, – объяснил Девлин и, сев рядом, вытянул длинные ноги и принялся изучать мыски ярко начищенных туфель. Одет он был так же хорошо, как накануне вечером, в простой, но модный двубортный сюртук и брюки из серой шерстяной ткани.
– И что вы задумали? – спросила она, удивляясь, что можно желать каких-то перемен в таком налаженном хозяйстве.
– В этом году я собираюсь открыть с полдюжины новых магазинов по всей стране. Через два года утрою их количество. Приобрету все хоть сколько-нибудь читаемые газеты и несколько новых журналов.
От Аманды не ускользнуло, что такие приобретения придадут их владельцу значительное влияние как в обществе, так и в политике. Во взгляде ее появилось нечто вроде восхищения. Да, этот молодой человек с жестким лицом поистине твердый орешек!
– Вижу, вы честолюбивы, – заметила она. Джек едва
Заметно улыбнулся.
А вы?
Что вы, вовсе нет, – начала она, но тут же осеклась и, на минуту задумавшись, решительно покачала головой. – Я не стремлюсь к большому богатству или власти. Хочу просто жить, не считая каждое пенни, и надеюсь когда-нибудь достичь в своем творчестве более высокого уровня.
Джек чуть приподнял темные брови.
– Вы считаете, что уже достигнутого недостаточно?
– Конечно. Я нахожу в своей работе много недостатков.
– А я не вижу ни одного, – мягко заметил он.
Аманда не ожидала, что так мучительно покраснеет. Неужели это его похвала так на нее подействовала?
Глубоко вздохнув, она попыталась сохранить остатки разума. Держать себя в руках.
– Вы можете льстить мне сколько угодно, мистер Девлин, но не ожидайте, что я растаю. Цель моего визита одна – уведомить вас, что я никогда не соглашусь опубликовать "Ненастоящую леди".
– Прежде чем вы окончательно откажете мне, – мягко сказал он, – почему бы не выслушать мое предложение? Вдруг оно покажется вам интересным?
– Прекрасно.
– Сначала я хочу опубликовать "Ненастоящую леди" в виде романа с продолжением.
– Романа с продолжением? – ошеломленно протянула Аманда. Какое оскорбление! Романы с продолжением считались чем-то вроде литературы второго сорта по сравнению с произведениями, выходившими обычно в трех томах и твердом переплете.
– Но не можете же вы издавать их в бумажной обложке ежемесячными выпусками, как ваши журналы!
– А когда выйдет последний выпуск, – словно не слыша, продолжал Девлин, – напечатаем второе издание, на этот раз трехтомник, в тканевом переплете, с иллюстрациями во всю страницу и золотым обрезом.
– Почему бы не сделать это с самого начала? Я не пишу романов с продолжением и не собиралась этим заниматься.
– Знаю.
Внешне безмятежный вид оказался обманчивым. Девлин неожиданно подался вперед, глаза жарко блеснули.
– Вряд ли можно осуждать вашу позицию. Очень немногие романы с продолжением из тех, что мне довелось читать, хороши настолько, чтобы привлечь внимание читателей. Кроме того, необходим определенный стиль: каждый выпуск должен содержать несколько глав, но обрываться на самом интересном месте, чтобы читатели с нетерпением ждали продолжения. Нелегкая задача для писателя.
– Не вижу, каким образом "Ненастоящая леди" может подходить под этот стандарт, – нахмурилась Аманда.
– Ошибаетесь. Подходит, и очень. Роман легко разделить на тридцать два выпуска, с таким количеством драматических событий в каждом, что публика будет ими зачитываться. При этом от нас с вами потребуются относительно небольшие переделки.
– Мистер Девлин, – отрезала Аманда, – не говоря уже о полном отсутствии у меня желания прославиться как автор романов с продолжением, меня вряд ли увлекает перспектива иметь вас в качестве издателя. К тому же мне совершенно не улыбается мысль о работе над романом, за который я получила всего десять фунтов!
– Разумеется, – кивнул Девлин, но прежде чем успел добавить еще что-то, в комнате появился мистер Фретуэлл с серебряным подносом.
Поставив его на маленький столик рядом с креслом Аманды, Фретуэлл разлил чай в чашки севрского фарфора и показал на блюдо с песочным печеньем, усыпанным поблескивающими сахарными кристалликами. Выглядело все это очень аппетитно, и Аманда тайком сглотнула слюну. – Попробуйте, мисс Брайерз, – гостеприимно попросил Фретуэлл.
– Спасибо, не могу, – с сожалением пробормотала Аманда, улыбнувшись молодому человеку. Тот поклонился и вышел. Аманда сняла перчатки, положила на край столика и, размешав в чае молоко и сахар, осторожно пригубила. Превосходный сорт! Так и ласкает нёбо! Для полноты вкуса неплохо бы съесть печенье, но при такой комплекции каждый лишний кусочек, каждые конфетка или пирожное мгновенно откладываются лишней унцией жира на бедрах, а назавтра невозможно влезть ни в одно платье! Единственный способ держаться в форме – не есть сладкого и подолгу гулять.
До чего же унизительно, что собеседник, похоже, прочел ее мысли!
– Съешьте печенье, – лениво посоветовал он. – Если беспокоитесь о своей фигуре, заверяю, она великолепна во всех отношениях. Кому лучше знать, как не мне!
Стыд и раздражение охватили Аманду.
– Я все гадала, надолго ли у вас хватит терпения не упоминать об омерзительных событиях той ночи! – прошипела она и, дотянувшись до печенья, яростно вгрызлась в сладкий кружочек и окинула Джека злобным взглядом. Но тот лишь ухмыльнулся и, поставив локти на колени, пристально воззрился на собеседницу.
– Я бы не назвал их омерзительными. Аманда, энергично жевавшая печенье, едва не поперхнулась сладким чаем.
– Я решительно с вами не согласна! Меня обманули, мной воспользовались, меня унизили, и я мечтаю только об одном – поскорее забыть все это.
– О, этого я вам не позволю, – заверил он. – Что же до того, кто кем воспользовался… не помню, чтобы я набрасывался на вас из-за кустов. Не вы ли поощряли меня на каждом шагу?
– Но вы не тот человек, за которого я вас принимала! И я намереваюсь точно узнать, почему эта интриганка, миссис Брадшо, послала вас вместо человека, о котором я ее просила. А сейчас я немедленно покидаю это заведение, прямиком еду к миссис Брадшо и требую объяснений.
– Позвольте сделать это мне.
Хотя тон был небрежным, было ясно, что он не оставляет места возражениям.
– Я сам собирался навестить ее сегодня. Вам не стоит рисковать своей репутацией. Не хватало еще, чтобы вас там увидели! В любом случае со мной она будет куда откровеннее, чем с вами.
– Я уже знаю, что она скажет, – бросила Аманда, крепко сжимая горячую чашку. – Очевидно, миссис Брадшо неплохо позабавилась на наш счет.
– Посмотрим.
Девлин встал и, открыв позолоченную решетку, поправил поленья несколькими энергичными ударами железной кочерги.
Аманда зачарованно смотрела на него. Казалось, что в ярком свете огня его природная уверенность уравновешивалась чем-то, чего она раньше не замечала: безграничной целеустремленностью. Она в полной мере осознала, что такой человек способен уговаривать, улещать, спорить, а может, запугивать и угрожать всякому, кто встанет на пути к тому, что он желает. Наполовину ирландец… вряд ли благородного происхождения, несмотря на внешность и осанку… должно быть, ему пришлось одержать немало побед, чтобы подняться на такую высокую ступень. Девлин наверняка усердно работал и многим жертвовал. Не будь он только таким самонадеянным, дерзким, спесивым негодяем, Аманда нашла бы в нем много качеств, достойных восхищения. – Жалких десять фунтов, – повторил он, вспоминая ее слова. – И гонорар с каждого проданного экземпляра, при условии, что книга будет опубликована?
Аманда сухо улыбнулась и пожала плечами:
– Я с самого начала знала, как мало шансов получить хотя бы еще десять фунтов. У авторов нет средств заставить издателя отчитаться за прибыли. Я вполне ожидала, что мистер Стидмен заявит о полном неуспехе книги, независимо от того, каким тиражом она разошлась бы.
Лицо Девлина неожиданно стало бесстрастным.
– Десять фунтов – неплохая сумма за первый роман. Однако теперь ваше произведение стоит куда больше. Но, по-видимому, мне трудно ожидать от вас готовности сотрудничать, если только я не предложу значительную сумму за "Ненастоящую леди".
Аманда подлила себе чая, изо всех сил стараясь казаться равнодушной.
– Интересно, какую сумму вы считаете значительной?
– В интересах справедливости и надеясь на дальнейшую совместную работу, я готов заплатить пять тысяч фунтов за права публикации "Ненастоящей леди" в виде романа с продолжением, а потом и трехтомным изданием. Я также выплачу всю сумму авансом, а не помесячно.
Джек вопросительно изогнул бровь.
– И что вы на это скажете?
Аманда едва не уронила ложку, но все же умудрилась сделать вид, будто размешивает сахар. Мысли, словно вспугнутые пташки, метались в голове. Пять тысяч… это почти вдвое больше, чем гонорар за последний роман. И все это за книгу, требующую не столь уж значительных переделок!
Она почувствовала, как сердце нетерпеливо толкается в грудную клетку. Предложение кажется слишком выгодным, чтобы быть правдой… если не считать, что она потеряет уважение коллег, если книга будет опубликована выпусками.
– Пожалуй, над вашим предложением стоит подумать, – осторожно заметила она, – хотя мне претит слава романиста, выпускающего дешевые поделки.
– В таком случае позвольте дать вам еще немного пищи для размышления, мисс Брайерз, а именно, привести некоторые числа. Насколько мне известно, последняя ваша книга разошлась тиражом в три тысячи экземпляров…
– Три с половиной, – чуть поспешнее, чем следовало, поправила Аманда.
Девлин кивнул, приподняв в улыбке уголки губ.
– Впечатляющая цифра для трехтомника. Однако, если вы позволите мне опубликовать роман выпусками, по шиллингу за каждый, первоначальный тираж составит десять тысяч экземпляров, и я уверен, что в следующем месяце цифра удвоится, а к последнему выпуску составит шестьдесят тысяч. Нет, мисс Брайерз, я не шучу, в делах нет места розыгрышу. Вы, разумеется, слышали о молодом Диккенсе, репортере "Ивнин кроникл"? Он и его издатель Бентли продают каждый месяц по сто тысяч выпусков "Записок Пиквикского клуба".
– Сто тысяч, – медленно протянула Аманда, не в силах скрыть изумления. Разумеется, она, как всякий грамотный человек в Лондоне, была знакома с мистером Чарлзом Диккенсом и его романом, очаровавшим публику живостью и юмором. Каждый выпуск тут же расхватывался оптовиками, а потом и читателями, а остроты и фразы из книги мгновенно расходились по кабачкам и кофейням. Владельцы магазинов держали экземпляры "Пиквика" под прилавком, чтобы читать в отсутствие покупателей, школьники вкладывали выпуски между страниц учебников, не страшась сурового наказания линейкой, непременно ожидавшего их в случае разоблачения. Несмотря на весь этот ажиотаж, Аманда не ожидала таких огромных тиражей. – Мистер Девлин, – задумчиво выговорила она, – в чем, в чем, а в скромности меня упрекнуть нельзя. Как романист, я обладаю некоторыми способностями, и, говорят, даже неплохими. Но я пишу в совершенно ином духе, чем мистер Диккенс. Мои работы не назовешь юмористическими, а подражать ему я не способна…
– Я не прошу, чтобы вы кому-то подражали. И хочу опубликовать роман с продолжением, написанный в вашем стиле, мисс Брайерз… что-нибудь серьезное и романтическое. И даю слово, публика будет восторгаться "Ненастоящей леди" так же горячо, как и юмористическими романами.
– Но вы не можете гарантировать ничего подобного, – возразила Аманда. Белые зубы Девлина блеснули в мгновенной улыбке.
– Нет. Но готов рискнуть… вместе с вами, естественно. Хотя вы получите свои деньги, независимо от того, будет иметь успех книга или нет… и сможете весь остаток дней своих посвятить трехтомным романам, если пожелаете.
И не успела Аманда опомниться, как он наклонился над ней, опершись руками о подлокотники красного дерева. Она не могла подняться, не прижавшись к нему всем телом, и чувствовала, как его ноги придавили шелк ее юбок.
– Скажите "да", Аманда, – уговаривал он, – и вы никогда об этом не пожалеете.
Аманда вжалась в жесткую спинку кресла. Обезоруживающе синие глаза Девлина сияли с безупречно красивого лица, казавшегося произведением искусства. И все же в нем не было ничего аристократического. Он словно излучал приземленность, чувственность, которые было невозможно игнорировать. Если он и напоминал ангела, то, пожалуй, падшего.
Кровь загорелась в жилах Аманды и запульсировала в висках. Она вдохнула его опьяняющий запах, тот мужской, пряный аромат, который навечно запечатлелся в ее памяти.
Его близость мешала связно мыслить. Осталось лишь одно желание: прильнуть к нему и запустить руки под сорочку. Она вдруг осознала, смутно, с ироническим отчаянием, что встреча с ним ни в малейшей степени не приглушила ее физических потребностей.
Если она примет предложение, значит, будет видеться с ним, говорить и попробует скрыть свою предательскую реакцию. Что может быть больше всего достойным жалости и смехотворным, чем сексуально неудовлетворенная старая дева, преследующая красавца мужчину? До зубной боли заезженный сюжет водевилей и комедий. Нельзя ставить себя в такое положение.
– Боюсь, ничего не выйдет, – объявила Аманда, как ей казалось, решительным тоном. Но вместо этого вышел какой-то младенческий лепет. Она пыталась отвернуться, но он стоял слишком близко.
– Я… я не могу обманывать ожидания моего нынешнего издателя, мистера Шеффилда.
Его тихий смех прозвучал не слишком одобрительно.
– Поверьте, – фыркнул он, – Шеффилд слишком умен, чтобы полагаться на преданность автора. Вряд ли его удивит ваше отступничество.
– Намекаете на то, что меня можно купить, мистер Девлин? – прошипела Аманда.
– Почему же намекаю, мисс Брайерз? Говорю без всяких обиняков.
О, как ей хотелось показать, что он ошибается! Но мысль о пяти тысячах фунтов была слишком соблазнительной. Невозможно устоять!
Она сурово свела брови.
– А как вы поступите, если я откажусь?
– Все равно опубликую вашу книгу и выполню первоначальное соглашение относительно потиражных, заключенное с мистером Стидменом. Вы получите деньги, красотка, но, боюсь, далеко не такую сумму.
– А ваша угроза рассказать о той ночи, когда мы… – Аманда судорожно сглотнула и добавила:
– Вы по-прежнему намереваетесь шантажировать меня тем, что вы и я…
– Едва не слились в страстных объятиях и не любили друг друга до утра? – докончил он с таким многозначительным взглядом, что лицо Аманды запылало.
– Любовь не имеет с этим ничего общего, – парировала она.
– Возможно, нет, – согласился он с тихим смехом. – Но не стоит низводить наши переговоры до этого уровня, мисс Брайерз. Почему бы вам просто не согласиться на мое предложение, чтобы мне не пришлось прибегать к отчаянным мерам?
Аманда открыла было рот, чтобы задать очередной вопрос, но дверь внезапно задрожала от удара то ли кулаком, то ли сапогом.
– Мистер Девлин, – раздался сдавленный голос Оскара Фретуэлла, – мистер Девлин, я не могу… Ой!
За всем этим последовали странное шарканье, пыхтение, крики, как будто кто-то с кем-то дрался. Улыбка Девлина померкла. Злобно ощерившись, он отвернулся от Аманды.
– Какого черта…
Не получив ответа, он что-то пробормотал и направился к двери, но опоздал. Створки с грохотом распахнулись, и на пороге возник дородный, красный как рак джентльмен со съехавшим набок каштановым париком. Впрочем, и остальная одежда была в беспорядке. В комнате мгновенно запахло спиртным, причем запах усиливался с каждой минутой. Аманда брезгливо сморщила нос. До чего же неприятно! И как это джентльмен может напиваться с утра пораньше!
– Девлин! – проревел незнакомец так яростно, что обвисшие щеки мелко затряслись, – я загнал тебя, как лисицу, и теперь ты от меня не уйдешь! Заплатишь, негодяй, за все, что сделал со мной!
За его спиной Фретуэлл тщетно пытался освободиться от здоровенного громилы, сильно смахивавшего на наемного головореза.
– Мистер Девлин, – прохрипел бедняга, – осторожнее. Это лорд Тируитт, тот, кто… похоже, он уверен, что именно его облили грязью в книге миссис Брадшо…
Тируитг захлопнул дверь перед носом Оскара и повернулся к Девлину, размахивая тяжелой тростью с серебряным набалдашником. Немного повозившись, он нажал скрытую кнопку, и с другого конца выскочил обоюдоострый клинок, превративший трость в смертельное оружие.
– Ты, адский демон, – прошипел он, багровея еще больше и угрожающе сверкая маленькими темными глазками. – Я отомщу тебе и подлой суке Брадшо! За каждое слово, написанное обо мне! Разрежу тебя на куски и скормлю…
– Лорд Тируитт, не так ли? – спокойно перебил Девлин, не отрывая проницательного взгляда от взбешенного толстяка. – Если вы уберете эту чертову штуку, мы сможем обсудить вашу проблему, как разумные существа. Кстати, может, вы не заметили, но здесь присутствует леди. Позволим ей уйти, а потом…
– Любая женщина, которая позволяет себе находиться в вашем присутствии, такая же леди, как вы – святой, – рявкнул Тируитт, продолжая беспорядочно тыкать тростью во все стороны. – Я бы не поставил ее ступенькой выше Джеммы Брадшо!
Лицо Девлина стало убийственно холодным. Словно не замечая трости, он смело шагнул вперед.
– Мистер Девлин, – поспешно вмешалась Аманда, – я нахожу спектакль на редкость талантливым. Это какой-то фарс, специально устроенный с целью запугать меня и заставить подписать контракт? Или в ваших привычках принимать у себя свихнувшихся посетителей?
Как она и ожидала, внимание Тируитта немедленно переключилось на нее.
– Если я и свихнулся, – завопил он, – то лишь потому, что жизнь моя разбита! Меня выставили всеобщим посмешищем, нагло оболгав и очернив в книге, которую опубликовал этот ублюдок! Губить людей ради прибыли… но ничего, настал час его падения!
– Ваше имя ни разу не упоминалось в книге миссис Брадшо, – спокойно заметил Девлин. – Как, впрочем, и фамилии остальных героев.
– Зато были бесстыдно выставлены напоказ некоторые детали моей личной жизни… достаточно для того, чтобы все узнали, о ком идет речь. Жена бросила меня, друзья покинули… У меня не осталось ничего… Ничего, что было дорого.
Тируитт тяжело дышал, но его ярость, казалось, только нарастала.
– Теперь мне нечего терять, – пробормотал он, – но прежде я заберу тебя с собой, Девлин.
– Что за вздор, – резко перебила Аманда. – Врываться в чужой кабинет, вести себя подобным образом просто смехотворно, милорд. В жизни не видела столь возмутительной выходки… да что там говорить, меня так и подмывает вывести вас в своей книге.
– Мисс Брайерз, – осторожно заметил Девлин, – сейчас неподходящий момент для нотаций. И неплохо бы хоть немного помолчать. Позвольте, я все улажу.
– Нечего тут улаживать! – проорал Тируитт, ринувшись на него, как раненый бык, и взмахнув тростью. Девлин отскочил в сторону, но кончик лезвия успел прорезать ткань жилета и рубашки.
– Спрячьтесь за стол, – бросил он Аманде. Но та отступила к стене, потрясенно наблюдая за происходящим. Должно быть, клинок поразительно остер, если так легко прошел через два слоя ткани. На одежде Девлина начало расплываться красное пятно. Но он, похоже, не замечая раны, настороженно кружил по комнате.