– А чем это мы так плохи? – удивился Дуглас.
Мэри Роуз оставила вопрос без внимания и повернулась к Макдональду;
– Держись от Кола подальше, Харрисон. Он и впрямь на тебя плохо влияет. Ты перенял у него кое-какие нехорошие привычки.
– Например? – спросил Харрисон.
– Грубость, – ответила девушка.
– Подойди сюда, Мэри Роуз.
Девушка вздохнула. По взгляду Макдональда было ясно, что спорить с ним бесполезно. Она отложила салфетку, встала со стула и, приблизившись к нему, накрыла его руку своей.
– Ты очень грубо поступил сейчас с Трэвисом.
– Да, – согласился Макдональд.
Девушке явно понравилось, что он признал свою вину.
– Я вижу, ты сожалеешь об этом, – сказала она, раздумывая, как бы заставить его извиниться, не задев при этом его гордость.
– Нет.
– Ради Бога, Харрисон, прекрати подобные выходки.
– На его месте так поступил бы любой нормальный мужчина, – заметил Дуглас. – По-моему, все в порядке.
– Давай-ка поговорим о Корри, – предложил Харрисон.
– Я знаю, чего ты добиваешься, – вздохнула девушка. – Ты хочешь, чтобы я извинилась за то, что поднялась на крыльцо ее дома?
– Я только хочу, чтобы ты не рисковала так больше.
– Ладно, я буду осторожной.
– Спасибо, – сказал Харрисон так, словно у него гора с плеч свалилась. И не успела она глазом моргнуть, как он наклонился и поцеловал девушку.
– Не смей целовать нашу сестру, – сказал Дуглас, однако без особого запала.
Вместо отпета Харрисон поцеловал Мэри Роуз еще раз, потом обнял ее за плечи и привлек к себе, явно демонстрируя свои права на нее. Тут взгляд его упал на Трэвиса.
– Если я не могу доверить тебе охранять ее… – начал он.
– Что ты сказал? – возмущенно вскинулся Трэвис. – Да если бы ты…
– Прекрати, Трэвис, – остановил его Адам. – Сядь, Харрисон. Мэри Роуз, вернись на свое место.
Мэри Роуз пошла к своему стулу, словно во сне. Она не понимала, что это нашло на Макдональда – он никогда раньше не проявлял столь явно свои нежные чувства.
– Кто испек эти бисквиты? – спросил Трэвис.
– Я, – ответила Элеонора. – А что? Они тебе не нравятся?
– Наоборот, очень нравятся.
На лице Элеоноры появилась счастливая улыбка.
– Я рада. Если хочешь, завтра испеку еще. А я вообще много чего умею. Правда, Мэри Роуз?
– Да.
– От тебя действительно польза немалая, – похвалил Элеонору Дуглас.
– Стараюсь.
– Что ты хотела сказать Харрисону? – спросил сестру Кол.
– Ах да. – Мэри Роуз все еще не пришла в себя после поцелуя Макдональда. – Я собиралась предложить Харрисону последовать моему совету.
– Так что же это за совет, черт побери? – не унимался Кол.
– Следи за своими выражениями, – одернула его Мэри Роуз. – Я хочу сказать, что прежде всего надо прислушиваться к доводам разума, а потом уже к зову сердца. Короче говоря, сначала думать, а поток уже действовать.
– По-моему, я где-то это уже слышал, – сказал Кол, уставившись на Макдональда.
По взгляду, которым одарил его Харрисон, было ясно, что он удовольствием огрел бы его чем-нибудь твердым и увесистым.
– Наверное, ты слышал это от своей сестры, – сухо заметил он. – Эй, Мэри Роуз.
– Что?
– Я без ума от тебя.
– Не сердись, сестренка, – со смехом сказал Адам. – Просто на Харрисона в очередной раз накатило.
– Он немного грубоват, не так ли? – спросила Элеонора, похлопав Мэри Роуз по руке.
Мэри Роуз не ответила. Дождавшись, пока веселье стихнет, она решила сменить тему разговора.
– Хотите дослушать мой рассказ о том, как я навещала Корри?
– Вряд ли Харрисон это выдержит, – заметил Кол.
– Давай, сестренка, поведай, что было дальше, – поощрил Мэри Роуз Адам.
– Корри до меня дотронулась. Я пересказывала ей новости, раскачиваясь в кресле-качалке, и вдруг почувствовала на своем плече ее руку. Прикосновение было таким легким, словно дуновение ветерка. Потом она похлопала меня и ущипнула.
– Интересно, с чего бы это? – хохотнул Дуглас.
– Откуда Мэри Роуз это знать? – подал голос Трэвис. – Ведь Корри пока с ней не разговаривает.
– Мне кажется, я догадалась, но не хочу утомлять вас подробностями. Элеонора, передай мне, пожалуйста, бисквиты. Они такие аппетитные с виду.
– Да они и на вкус хороши, – отозвалась Элеонора, передавая ей поднос и предлагая сразу два. – Во всяком случае, Трэвис так говорит.
– Не бойся, ты нас не утомишь, – сказал Кол. – Так почему она тебя ущипнула?
– Ну ладно, – сдалась Мэри Роуз. – Я жаловалась ей на жизнь, и ей, похоже, надоело слушать. Как только она меня ущипнула, я сразу же прекратила ныть.
– Нам надо было щипать тебя много лет назад, – поддел сестру Адам. – Досадно, что мы не подозревали о таком безотказном способе.
– Тебе и впрямь ни к чему сетовать, Мэри Роуз, – заметила Элеонора, – Людям это не нравится.
– И давно ты это поняла? – спросила Мэри Роуз.
– Ты наверняка заметила, как я изменилась.
– Действительно, – заверила девушка подругу.
– Я поняла, как противно мое поведение окружающим, когда шла сюда из города. Помнишь, какие мозоли я натерла на ногах? Ну так вот, когда я оказалась в полном одиночестве, у меня появилось время как следует подумать над своим несносным характером.
– Я очень обрадовался, когда услышал твой смех, Элеонора. Теперь с тобой так приятно общаться, и ты так много помогаешь по дому, что я даже не представляю, как мы без тебя обходились, – сказал старший из Клэйборнов.
– Спасибо, Адам.
– А когда это ты шла сюда одна? – спросила Мэри Роуз. Посмотрев на Кола, она заметила, что тот сдерживает улыбку.
– Я так не говорила, – выпалила Элеонора. – И вообще забудь о моих словах, Мэри Роуз.
Но девушка поняла, что на обратном пути из Блю-Белл что-то произошло, и преисполнилась решимости все выяснить.
– Элеонора, ты не поможешь мне убрать со стола и принести каре?
– Конечно, – ответила Элеонора. – Я изо всех сил стараюсь быть полезной. Надеюсь, что ты это запомнишь и оценишь.
Взяв со стола несколько тарелок, Мэри Роуз прошла на кухню. Через минуту Элеонора, собрав остальную посуду, присоединилась к ней. Поставив принесенную посуду на буфет, она принялась расставлять на подносе кофейник и кофейные чашки.
Мэри Роуз, однако, не собиралась выпускать ее из кухни. Она Торопливо заперла дверь, волчком крутнулась на месте, сложила руки на груди и сказала:
– Ну а теперь выкладывай. Что произошло по дороге из города на ранчо? Только не говори мне, что все было в порядке.
– Действительно все было в порядке, честное слово, – запротестовала Элеонора. – Я вовсе не оставалась одна. Пожалуйста, не прогоняй меня отсюда. Я прошу тебя, не голосуй против меня.
– Ради всего святого, о чем ты?
И Элеонора призналась.
Мэри Роуз пришла в бешенство. По ее мнению, со стороны Харрисона и Кола было жестоко и бессердечно запугивать Элеонору. Она потратила добрых десять минут, чтобы успокоить подругу. Тем временем сама Мэри Роуз просто кипела от ярости. Элеонора же, вдохновленная ее сочувствием, пересказала всю историю еще раз, украшая свое повествование все новыми леденящими душу подробностями. К тому времени, когда она закончила, Мэри Роуз была просто вне себя.
В это время в столовой Дуглас продолжал говорить о Корри.
– Харрисон прав, – тихо произнес он. – Сумасшедшая Корри действительно могла причинить сестре вред. Тебе ни в коем случае нельзя было позволять Мэри Роуз подниматься на крыльцо, Трэвис.
– Никакой опасности не было. Корри хорошо относится к Мэри Роуз. Она ведь оставила тогда в пещере свое покрывало, помните?
– Откуда ты знаешь, что это было покрывало Корри? – спросил Дуглас.
– Ради Бога, Дуглас, если тебе хочется со мной поругаться, не изобретай всякие дурацкие аргументы. Начинай прямо так.
– Она сумасшедшая, – вмешался в разговор Кол.
– Откуда ты знаешь? – поинтересовался Трэвис.
– Нормальные люди не встречают гостей, наставляя на них из окна дробовик. Дуглас прав.
– А я был неправ, – заявил вдруг Харрисон. Все присутствующие повернулись к нему.
– Нет, я по-прежнему считаю, что Трэвис не должен был потакать Мэри Роуз. Но так взрываться, как я сделал это за ужином, не стоило.
– Тогда чего же ты шумел?
Харрисон пожал плечами.
– В последнее время я немного взвинченный.
– Любопытно, – протянул, откинувшись на спинку стула, Адам.
– Что любопытно? – спросил Кол.
– Вы, парни, когда хотите, умеете двигаться бесшумно, однако Харрисон слышал, как вы рылись в его вещах. Он только притворялся спящим.
– Ну и что? – недоуменно спросил Кол.
– Я не понимаю, каким образом Корри пробралась в пещеру, накинула покрывало на Мэри Роуз и ушла, не разбудив при этом Харрисона? Да, сэр, – улыбнулся Адам, – это весьма странно.
Кол повернулся к Макдональду:
– Ты ведь видел ее, верно?
– Почему ты нам об этом не сказал? – спросил Трэвис.
– Я не хотел, чтобы об этом знала Мэри Роуз. Она спала. В ту ночь Корри стояла над вашей сестрой и с огромной нежностью смотрела на нее. Я не могу сказать, в каком состоянии ее рассудок – может быть, на него влияет погода? Поскольку я видел ее всего какие-нибудь две минуты, я все же пока не стал бы рисковать жизнью Мэри Роуз, оставляя ее наедине с Корри.
– Как она выглядит? – спросил Дуглас.
– Так, будто кто-то снес ей верх черепа топором.
– Бедолага, – прошептал, вздрогнув, Трэвис.
– А почему она не разговаривает? – поинтересовался Кол.
– Я не уверен, что она может говорить.
– Ты хочешь сказать, что у нее и горло… – начал было Трэвис, но так и не закончил фразу, потрясенный услышанным.
Единственным, на кого слова Харрисона, казалось, не произвели никакого впечатления, был Кол.
– Почему ты не сказал Мэри Роуз, что видел Корри?
– Я почувствовал, что мне не следует вмешиваться в их отношения. Ведь это Мэри Роуз нашла Корри. Она и должна была первой се увидеть.
– Ты думаешь, Корри когда-нибудь позволит ей на себя взглянуть?
– Все может быть, – заключил Макдональд.
– Мэри Роуз скорее всего закричит или упадет в обморок, – предположил Трэвис. – Я бы так и поступил, черт возьми.
Харрисон покачал головой.
– Твоя сестра не обратит на это внимания, – произнес он.
– Ты хорошо знаешь ее, Харрисон, – кивнул Адам.
– Гроза собирается, – заметил Дуглас.
– Ты что, слышал гром? – спросил Кол.
– Черт побери, Мак-Хью ненавидит грозу, – бросил Харрисон. Братья засмеялись.
– Он у тебя все ненавидит, – заметил Трэвис.
– Ну Адама-то он любит, – возразил Дуглас. – Что ты с ним сделал? Он ходит за тобой, как щенок.
– Я послушал совета Харрисона и похвалил его. У нас с ним какое-то родство душ, Дуглас.
– Ты приглядишь за ним после моего отъезда? – спросил Адама Харрисон.
– Разве ты не заберешь его с собой? – удивился Дуглас.
– Путешествие через океан будет для него слишком тяжелым.
– Дайте-ка я попробую догадаться, – встрял в разговор Кол. – Мак-Хью ненавидит воду, верно?
Харрисон посерьезнел.
– Обещай мне, Адам, не продавать его, что бы ни случилось. Если я не смогу сюда вернуться, пусть он останется у тебя.
– Ты по-прежнему собираешься ехать через неделю? – неожиданно вмешался Трэвис.
– Нет, – сказал Харрисон. – Я поеду послезавтра.
– Почему ты передумал? – спросил Кол.
– Из-за Мэри Роуз.
Макдональд решил, что больше никаких объяснений не понадобится, но Дуглас вдруг потребовал подробно ему все растолковать.
– Ты хочешь заставить нас поскорее ей все выложить? Это наше дело, Харрисон, а не твое. Почему ты не хочешь задержаться?
– Пусть уезжает, – заявил Трэвис. – Я уже устал бегать за Мэри Роуз. Когда он укатит, ей будет поспокойнее.
– Нет, пусть объяснит, почему он изменил свои планы, – настаивал Дуглас.
– Все очень просто, джентльмены, – откровенно признался Харрисон. – Терпение мое вот-вот лопнет. Я не могу больше находиться с ней в одной комнате и не…
– Не объясняй, – торопливо перебил его Кол. – Мы и так все поняли.
– Вот опять, – заметил Дуглас.
– Что? – не понял Трэвис.
– Гром. С кухни заходит.
– О чем это вы, черт побери? – спросил Кол.
Дугласу, однако, ничего объяснять не пришлось. Послышался голос Мэри Роуз, звавшей Макдональда на кухню. Тотчас Элеонора позвала туда же Кола.
Кол с Харрисоном посмотрели друг на друга.
– Похоже, они уже все обговорили, – заметил Кол.
– Вот как? – сухо бросил Харрисон.
Колу идти на кухню явно не хотелось. Макдональд же встал с решительным видом.
– Пойдешь? – спросил Трэвис.
– Само собой.
– Чего ради, черт побери?
– Получить свою порцию горячих, – пояснил Харрисон. –Вставай, Кол. Тебя тоже звали.
Кол швырнул свою салфетку в Трэвиса и последовал за Макдональдом.
– Как ты мог поступить так жестоко? – набросилась Мэри Роуз на Харрисона. – Мне даже не верится, что ты взял и высадил ее посреди дороги. О чем ты только думал?
Элеонора подбежала к Мэри Роуз и, скрестив руки на груди, приняла ту же воинственную позу, что и ее подруга.
– Я натерла на ногах волдыри, и из них шла кровь. Кол тоже во всем этом участвовал? Говори!
Элеонора уничтожающе посмотрела на Кола и сказала:
– Я никогда, никогда не прощу тебе этого.
– Вы бросили ее одну, – продолжала Мэри Роуз. – С ней могло произойти все, что угодно. В горах полно диких зверей. У тебя был с собой револьвер? – обратилась девушка к подруге.
– Нет, – покачала головой Элеонора. – В противном случае я бы пристрелила Харрисона.
– Как бы ты себя чувствовал, если бы со мной стряслось что-нибудь ужасное? – спросила Элеонора у Кола.
Тот подошел к кухонному столу и присел на край.
– Но ничего же не стряслось, – спокойно и рассудительно заметил он.
– Никакого голосования не было и не должно было быть! – выкрикнула Элеонора. – Получается, что я вела себя, словно паинька, просто так, за здорово живешь. Я даже бисквиты пекла, черт побери.
– Бисквиты у тебя получились хорошие, – пожав плечами, сказал Кол. – А нормальное поведение тебя не убило, Элеонора, так что не ломай комедию.
– И потом, за ней все время кто-нибудь да присматривал, – невозмутимо добавил Харрисон.
– Кто же это за ней присматривал? – не поняла Мэри Роуз.
– Сначала Дули, потом его сменил Гоуст, а последним был Генри, – пояснил Кол.
– Гоуст? О Господи! Он был пьян?
– Да, – вмешалась Элеонора. – В стельку. Если бы я попала в беду, он не помог бы мне.
– Ты этого не знаешь, – возразил Кол.
– Ради всего святого, он, наверное, принял меня за ангела.
Кол захохотал. Более сдержанный Харрисон ограничился улыбкой.
Элеоноре же страстно хотелось услышать от Кола вздох сожаления. Она прекрасно понимала, что желание это изрядно отдает мелодрамой, но ей было все равно. Ведь он в конце концов поцеловал ее, а значит, питал к ней какие-то чувства.
– А если бы я погибла?
– Но этого же не произошло. В противном случае я бы тебя похоронил.
– Ах вот как?!
Ответ Кола явно не вызвал у Элеоноры радости, и он решил, что девушка ожидала от него каких-то других слов.
– Ну да, и выбрал бы для этого какое-нибудь хорошее место, – добавил он.
– Я бы для тебя сделал то же самое, – сказал Харрисон, обнимая Мэри Роуз.
– Надо же, какая забота, – прошептала девушка, видя, что глаза его смеются.
– А потом что бы ты сделал? – осведомилась Элеонора, придвигаясь поближе к Колу.
– Ну, закопал бы поглубже и как следует засыпал, чтобы не добрались звери. Жара ведь. Потом, пожалуй, вернулся бы домой и рассказал Мэри Роуз о том, что произошло. Она бы, ясное дело, расстроилась, правда, Харрисон?
– Конечно, – отозвался Макдональд.
Ни Элеонора, ни Мэри Роуз не могли больше сердиться. Гнусавые ковбойские интонации Кола вызывали у девушек неудержимый смех.
Элеонора повернулась и вышла из кухни – ей не хотелось, чтобы Кол заметил ее улыбку. Кол догнал ее в коридоре, у самой двери в столовую. Схватив девушку за талию, он развернул ее к себе.
– Чего ты от меня добивалась?
– Мне хотелось услышать, что ты будешь скорбеть о моей гибели. Ведь от такого человека, как ты, трудно ожидать, чтобы он всерьез убивался.
– Конечно, я убивался бы, да еще как.
– А тебе не стыдно, что ты мне наврал?
– Нет.
– Почему?
– Из-за тебя у всех было очень много проблем, Элеонора. А теперь ты мне куда больше нравишься. А все благодаря Харрисону, который высадил тебя посреди дороги. Между прочим, все это он придумал. Хочешь, я тебя снова поцелую?
– Да.
Кол засмеялся и нашел губами ее губы. Одного поцелуя ему показалось мало – он хотел целовать ее еще и еще и совсем забыл, что оставил Мэри Роуз на кухне с человеком, который был полон решимости ее соблазнить.
Мэри Роуз же была только рада хоть на какое-то время избавиться от досадной опеки братьев и наконец выяснить, почему Харрисон ее избегает.
Когда Кол покинул кухню, Харрисон подошел к задней двери и выглянул на улицу. Сквозь марлевую занавеску чувствовалось прохладное дыхание ночного ветерка.
– Что ты там разглядываешь? – спросила Мэри Роуз.
– Рай, – ответил Макдональд.
Повернувшись, он обнаружил, что девушка стоит в каком-нибудь (руте от него. Не говоря ни слова, он взял ее за руку и вышел из дома. Мэри Роуз послушно последовала за ним. Харрисон спустился по ступенькам и пошел через двор широким шагом. Дойдя до середины двора, он отпустил руку девушки и направился к корралю, а затем обернулся к Мэри Роуз и, опершись о деревянную ограду, скрестил руки на груди.
Мэри Роуз хотелось подбежать к Макдональду, обнять его и прижаться к нему всем телом. Но вместо этого она стояла и ждала, когда он подаст знак, чтобы она дотронулась до него.
Глаза Макдональда лучились такой теплотой и нежностью, что девушке казалось, будто он уже ласкает ее. Глядя на Харрисона, Мэри Роуз невольно устремилась к нему, не пытаясь даже бороться с охватившим ее порывом. Волна желания накрыла ее с головой, обдавая жаром тело и разум, перехватывая дыхание.
Ей страстно хотелось ощутить мощь его объятий. В какой-то миг Мэри Роуз невольно задалась вопросом, осознает ли Харрисон, как неузнаваемо он изменился после приезда в Монтану. В его внешности появилось что-то дикарское. Какая-то суровая сила, которой она не заметила в день их первой встречи, сквозила теперь в его чертах. Высокий и мускулистый, Макдональд сейчас напоминал ей настоящего Геркулеса. Он сильно загорел, и его кожа приобрела бронзовый оттенок. Мэри Роуз даже почудилось, что и глаза его стали темнее. Отросшие почти до плеч волосы Макдональда в лунном свете казались золотистыми. Чем дольше она смотрела на него, тем труднее ей было дышать.