- Могу. Потому что я чувствовал то же самое.
- Любовь не предполагает боль.
- Я люблю тебя, моя дорогая.
- Ты ошибаешься. Мы с тобой слишком разные. Просто ты на какое-то время потерял голову. Это всего лишь увлечение. Но я никогда не забуду тебя, - прошептала она.
Он засмеялся:
- Мы ведь собираемся остаток жизни прожить вместе. Разумеется, ты меня не забудешь.
- Я уезжаю.
- Я поеду за тобой.
- Ты хочешь мирной и спокойной жизни, а мне нравятся приключения.
- Мы соединим наши желания и найдем что-то среднее. По щекам Женевьев снова покатились слезы.
- Мистер Нортон, позвольте мне уйти. Я хочу уехать в дилижансе.
- Шериф вышел. А я не выпущу тебя отсюда до тех пор, пока ты не пообещаешь выйти за меня замуж. Мы проведем медовый месяц в Париже, а потом вернемся домой. Я хочу состариться рядом с тобой, Женевьев.
Она схватилась за решетку. Адам накрыл ее руки своими.
- Это - настоящее приключение, - протянул он. - Ты сможешь рассказывать нашим детям, как их отец запер мать в тюрьме.
Искорки в его глазах гипнотизировали ее. Она смотрела на него с удивлением. Неужели он действительно любит ее?
- Нашим детям? - прошептала она.
- Да, - ответил он. - У нас будет много детей, Женевьев, и, по воле Господа, каждый из них будет такой же предприимчивый, как ты. Ты ведь любишь меня, дорогая?
- Я люблю тебя! Я всегда любила тебя.
Адам открыл дверь и обнял ее. Он поцеловал ее долгим и страстным поцелуем, а когда поднял голову и посмотрел ей в глаза, увидел в них любовь.
- Ты мужчина моей мечты, Адам!..
Он улыбнулся:
- И ты, моя любовь. Ты мое самое большое приключение в жизни.
Эпилог
Дэниел Райан был свидетелем на свадьбе, а шерифу Нортону была предоставлена честь сопровождать Женевьев в небольшую церковь в предместье Миддлтона. Она была в белом льняном платье, которое ее мать сшила за год до смерти, а в руках держала прелестный букет красных роз.
После окончания церемонии они уехали из Миддлтона, чтобы провести первую брачную ночь в гостинице Пикермана. Адам испытывал особую нежность к городку Грэмби, а городок питал нежность к его жене. Все здесь называли ее Руби Лейт, и после множества попыток объясниться она наконец, стала отзываться на это имя.
…Женевьев сильно волновалась - обычное состояние новобрачной. Ее халатик был застегнут до самой шеи и туго завязан поясом. Взглянув на лицо молодой жены, Адам подумал, что проще будет ворваться в американский монетный двор, чем раздеть ее.
Он закрыл дверь спальни и прислонился к ней. Женевьев отошла к дальнему краю двуспальной кровати и оттуда робко посмотрела на мужа.
- Хочешь посмеяться?
- Над чем?
- Я до смерти боюсь.
- Я заметил, - ласково улыбаясь, сказал он. Она сделала шаг в его сторону.
- А ты совсем не волнуешься, правда?
- Слегка. Мне не хотелось бы обидеть тебя.
- О…
От его взгляда она совсем ослабела. Ее сердце бешено колотилось, и она с трудом дышала. Любовь к Адаму просто убивает ее. От этой мысли она улыбнулась.
- Ты хочешь сейчас в постель? - спросил он.
- Иди ты первый, - прошептала она. - Я приду чуть позже.
Адам попробовал удержаться от улыбки.
- Дорогая, я ведь спрашиваю о тебе. Она почувствовала, что краснеет.
- Ты, кажется, собираешься отказаться от награды за поимку Эзекиела?
Перемена темы не сбила его с мысли.
- Сначала я вообще об этом не думал. Но как только шериф Нортон сказал тебе об очередном несчастном семействе, я подумал, что ты непременно отказалась бы от денег в их пользу. Ну вот я и решил… У тебя очень доброе сердце, Женевьев Клейборн. Неудивительно, что я люблю тебя так сильно.
Она наблюдала, как Адам снимает рубашку, потом наклоняется, чтобы сиять ботинки и носки. Он все еще стоял у двери, и Женевьев вдруг поняла, что он хочет, чтобы она сама пришла к нему, когда будет готова.
- Разве не приятно, что мистер Стипл прислал шампанского?
- Да, конечно, - согласился Адам. - Он и Пикерман уже планируют твое выступление. Они хотят, чтобы ты снова пела.
- Но ведь я заставила всех плакать.
- Они надеются, что ты не станешь петь церковные песни.
- Стану.
Он расхохотался:
- Я знаю.
Она подбежала к нему и обвила руками его шею.
- Я так тебя люблю!
- Я тоже.
Она глубоко вздохнула и начала раздеваться. Он судорожно сглотнул, а когда она стянула через голову ночную сорочку и бросила ее на пол, у него перехватило дыхание. Женевьев была просто великолепна. Совершенна!
- Ты заставляешь меня чувствовать себя красивой, - заметив его восхищенный взгляд, тихо проговорила она.
- Ты на самом деле красивая, - шептал он. - Ах, Женевьев, как я жил без тебя до сих пор?
Он поцеловал ее глубоко, страстно, беспрестанно повторяя, как сильно любит ее. Он гладил ее спину, руки, грудь, и через несколько минут ее стеснительность и робость прошли.
Она взяла его за руку и повела к кровати.
- Адам, я хочу, чтобы сегодняшняя ночь стала для тебя самой прекрасной в жизни!
- Ома уже такая и есть, - ответил он.
- Скажи, что мне надо делать, чтобы не разочаровать тебя?
Он нежно прикусил мочку ее уха.
- Ты никогда меня не разочаруешь.
Он, не скрывая нетерпения, привлек ее к себе, и с этого момента Женевьев забыла обо всем на свете. Прерывисто дыша, она откидывалась назад, пытаясь ускользнуть от ласк Адама, которые открывали "ей все новые и новые истоки наслаждения. Она то вырывалась из его объятий, то снова приникала к нему; когда возбуждение, с которым она уже не могла совладать, достигло апогея, Адам вошел в нее. Женевьев не возмутила боль, так как она всем своим существом жаждала, чтобы он овладел ею, и немного погодя испытала поразительное наслаждение. Он достиг вершины одновременно с ней и, потрясенный, зарылся лицом в густые завитки волос, разметавшихся по подушке. Аромат сирени окружил его, и Адаму на мгновение показалось, что он умер и попал в рай.
Наконец он с трудом поднял голову.
- Я причинил тебе боль, родная?
- Не помню… - Руки Женевьев бессильно упали, она глубоко вздохнула: - Это было прекрасно!..
- Ты не против, если мы повторим?
Глаза Адама озорно блеснули, и Женевьев поняла, что он дразнит ее.
- Сейчас? - лукаво спросила она.
- Скоро, - ответил он.
- Каждую ночь, - заявила она. - Мы должны заниматься этим каждую ночь.
Господи, как же он ее любит! Адам наклонился и снова поцеловал Женевьев.
- Я чувствую, что жизнь с тобой будет настоящим приключением.