Не имело значения, что пока ей приходилось прятаться, в Лондоне можно было все видеть, даже скрываясь.
- Лондон! - восторженно воскликнула Аннабелла, выглядывая из окна экипажа. - Только посмотрите! Разве он не прекрасен?
- Сколько восторга! Но для тебя в нем нет ничего нового, - сказал Майлс с улыбкой. - Это должна говорить Камилла.
- Я слишком поражена, чтобы говорить, - выдохнула Камилла, которая, сидя у другого окна, наблюдала за движением экипажей и повозок, за толпами людей и суматохой, слушала шум и гомон полуденного Лондона.
- Мне не надоедает любоваться им. Посмотри! Он такой, как и прежде, хотя мне кажется, что я отсутствовала целую вечность.
Улыбка исчезла с лица Майлса.
- Но теперь он не такой, как прежде, - спокойно заметила Элис. - По крайней мере для тебя, моя дорогая.
Майлс повернул голову и сурово посмотрел на свою мать.
- Боже мой! - сказала она, приложив руку к сердцу. - Какое свирепое выражение. Разве ты не понял, что я имела в виду, Майлс? Я лишь напомнила Аннабелле, что теперь она замужняя дама. Я имела в виду не ее изменившуюся внешность, а новый матримониальный статус. Ты все еще на меня сердишься? О Боже! Ты же не думаешь, что я намекаю на ее репутацию кокетки? Я знаю, что Аннабелла будет самой верной женой. Боже мой! Я только все порчу, мне лучше помолчать, не так ли? - Ее глаза увлажнились. - Теперь мне нужно следить за каждым своим словом, - бормотала она в свой носовой платок. - А от этого становится только хуже, и я постоянно говорю что-то неправильное. Но намеренно я никогда не задевала чувств твоей жены.
"Конечно, нет, когда это так хорошо у вас получается невзначай", - подумала Аннабелла, а Майлс произнес устало:
- Я знаю. Пожалуйста, не плачь, мама.
- Он прав, - сказала Аннабелла. - Не стоит волноваться из-за пустяков, миссис… Проктор, - сказала она, надеясь, что правильно запомнила имя. - Я правильно поняла, что вы имели в виду.
Глаза Элис расширились.
- Миссис Проктор? Аннабелла сдержала гримаску.
- Или мне тоже следует называть вас мамой? - спросила она быстро.
- О, моя дорогая, но я буду чувствовать себя старухой.
- В таком случае как мне вас называть? - спросила Аннабелла, задаваясь вопросом: неужели только ей одной этот разговор, происходящий три месяца спустя после ее свадьбы с сыном этой женщины, кажется очень странным? И тут Аннабелла осознала, что раньше она никогда не обращалась к ней по имени, да и повода для этого у нее не было. Их разговоры были холодными и нечастыми.
- Обращение "мама" не подойдет, поскольку мама у тебя есть, - сказала Элис. - А как тебе известно, мой брак с мистером Проктором был не самым счастливым, и я бы не хотела, чтобы ты обращалась ко мне так. Меня вполне устроит, если ты будешь называть меня Элис, хорошо?
- Значит, Элис, - сказала Аннабелла, мысленно клянясь обращаться к ней, как и раньше, не используя никакого имени, если только ситуация не вынудит ее к этому. Элис приняла деньги, которые Аннабелла принесла ей, ограничившись лишь кратким "спасибо". И больше мать Майлса об этом не упоминала. Похоже, Аннабелла очень ошибалась, когда рассчитывала, что оказанная услуга сможет улучшить их отношения. Нет, в отношениях между двумя женщинами, за исключением места действия, ничего не изменилось.
- Это мы Гайд-парк проезжаем? - восторженно спросила Камилла. - Мне не терпится в нем покататься. Правда, что там можно встретить представителей самых лучших кровей?
- Да, всех любителей красивой жизни, а также других представителей высшего света, как нынешних, так и будущих.
- Нет, - сказала Камилла со смешком. - Я имела в виду лошадей, а не людей.
Аннабелла и Майлс обменялись веселыми взглядами, но Элис строго одернула дочь:
- Прежде всего необходимо подобрать соответствующие туалеты, чтобы вообще можно было ступить за порог. Мы приехали сюда, чтобы представить тебя обществу, ради чего главным образом твой брат и решил же… - Она прервала себя на полуслове и, глядя на Аннабеллу, продолжила: - …желая твоего блага, привезти тебя в Лондон. .
- Ну что ж, тогда все ладненько и складненько, - быстро и довольно проговорила Камилла. - Белла знает все самые лучшие места, куда можно пойти, чтобы принарядить меня. И очень скоро я буду разодета как принцесса. И тогда мы сможем пойти в парк, Белла? Я не хочу прекращать наши прогулки, пока мы будем в Лондоне, даже несмотря на то что мой противный братец позволил мне взять с собой только двух собак. Пышке и Плюшке, как и нам, совершенно необходимо двигаться.
Аннабелла не осмеливалась взглянуть на Майлса, но знала, что он, должно быть, как и она, пытается подавить улыбку. Ей стало интересно, что скажет Элис относительно планов Камиллы. Леди может прогуливаться в парке с мопсом на руках, в крайнем случае с небольшим спаниелем или терьером на поводке. Пышка и Плюшка, несмотря на их располагающие имена, на самом деле были большими поджарыми ретриверами, щенков внепланового помета собирались уничтожить, но Камилла спасла их и вырастила. Они могли без устали гоняться за дичью или играть, но совершенно неспособны выполнять какую-либо работу. При этом псы были самыми послушными из всей своры Камиллы.
- Нет, - сказала Элис, как того и ожидала Аннабелла. Но ее следующие слова заставили Аннабеллу оцепенеть. - Аннабелла не может или, скорее, не должна выходить с тобой. Ведь мы приехали сюда, чтобы ты была принята в светском обществе.
Выражение лица Майлса предвещало грозу, а его мать продолжала, не обращая ни на кого внимания:
- Внешний вид нашей Аннабеллы вызовет так много разговоров, что, боюсь, на тебя просто не обратят внимания.
- Мама! - взревел Майлс.
Камилла выглядела ошарашенной, она умоляюще посмотрела на Аннабеллу.
- Нет, она права, - сказала Аннабелла, поднимая руку и призывая Майлса к молчанию. - Я согласна. Я хочу, чтобы для Камиллы это время стало самым счастливым в жизни и чтобы она нашла себе хорошего мужа. Но если ее выход в свет произойдет на фоне некогда красивой, а теперь подурневшей леди Аннабеллы, он определенно не сможет произвести должного впечатления. Я знаю, - сказала она Майлсу, - я не уродина. Но пересуды, конечно, будут. Я от этого совсем не в восторге и, по правде говоря, уже не уверена, что могу их вынести. Не волнуйся, я не буду скрываться.
Муж пристально смотрел на нее. Она покачала головой.
- Майлс, я бы не приехала сюда, если бы собиралась сделать это. Просто я бы предпочла, чтобы мое столь важное появление в свете произошло после выхода Камиллы. Я думаю, что так было бы лучше, даже если бы я не перенесла… такой тяжелой болезни. Вполне возможно, я стану прежней к тому времени, как мы будем представлять Камиллу. Если да - я пойду с ней, и таким образом стихнут все разговоры обо мне и вместо этого все внимание будет сосредоточено на ней. А если нет? Ну что ж, какой бы я ни была и как бы я ни выглядела, - произнесла она со своей прежней уверенностью, - я справлюсь с этим. А пока нам, так или иначе, надо все подготовить. Камиллу нужно приодеть, но устроить это так, чтобы меня с ней не видели. Модистки могут приносить ткани и образцы на дом и…
- Но я хотела вместе с тобой походить по магазинам и лавкам, посмотреть разные модели и все, о чем ты мне рассказывала, - чуть не захныкала Камилла. - Мне не настолько интересны все эти модные вещички. Для меня интереснее было бы обсуждать все это с тобой! К тому же ты всех знаешь, и обо всех могла бы мне рассказать, и мы бы с тобой так здорово вместе провели время! Мама, ты, конечно, тоже могла бы меня сопровождать, я знаю, - сказала она, не дав той возможности возразить, - но Белла гораздо лучше разбирается в том, что модно именно сейчас.
- Я, вне всякого сомнения, могу научиться разбираться, - сухо ответила Элис.
- У меня отличная идея! - воскликнула Аннабелла, предотвращая надвигающуюся бурю. - Я знаю женщину, которая разбирается в самой последней моде, обладает прекрасным чувством стиля, может составить прекрасную компанию и к тому же знает все последние сплетни. И она не только располагает неограниченным запасом времени, но и сама сказала, что готова тебя опекать во время твоего выхода. Я собиралась навестить ее сегодня после обеда, если мы прибудем без опозданий. Ты можешь поехать со мной. А самое главное, - добавила она, поняв, что Элис сообразила, о ком идет речь, - никто не скажет, что моя мама тебя затмит.
Камилла улыбнулась.
Майлс с трудом сдержался, чтобы не зааплодировать.
Перед визитом к Гарри Селфриджу Аннабелла очень волновалась; не меньше она боялась, что по пути к нему встретит кого-нибудь из своих знакомых. Она выбрала время, в которое, как заверил ее доктор, у него в приемной не будет других пациентов. Но несмотря на это, Аннабелла надела длинную мантилью и капор, почти полностью скрывавший лицо, а путь от экипажа до кабинета врача, расположенного в собственном, очень опрятном городском особняке, она проделала почти бегом. Майлс еле поспевал за ней - он и слышать не хотел о том, чтобы отпустить Аннабеллу одну.
Медсестра Селфриджа, высокая, худая и суровая особа, пошла доложить доктору о прибытии Аннабеллы и Майлса. Гарри тотчас же вышел из своего кабинета и с волнением приветствовал их.
- Миледи, - сказал он, беря в свои руки руку Аннабеллы и пытаясь заглянуть под капор, чтобы увидеть ее лицо, - пожалуйста, проходите в кабинет и расскажите мне, что вас беспокоит.
- Меня ничто не беспокоит, - быстро ответила она и засмеялась. - Возможно, и есть некоторые основания, но теперь мне причиняет боль лишь мое самомнение. Я утратила свою привлекательность, а я такая тщеславная натура, что это меня просто убивает!
- Позвольте мне осмотреть вас, - сказал он серьезно. - Не соблаговолите ли пройти в кабинет и снять свой плащ и капор?
Аннабелла кивнула.
- Майлс, не мог бы ты подождать в приемной? - спросил Гарри.
- Это необходимо? - ответил он вопросом на вопрос.
Доктор посмотрел на Аннабеллу.
- У меня почти не осталось секретов от моего мужа, - грустно ответила она. - Нет никакого смысла прятаться от него сейчас.
В кабинете Гарри доминировал длинный деревянный смотровой стол. Там также находился столик, на котором лежали различные инструменты, высокий застекленный шкафчик со множеством пузырьков с микстурами и всем необходимым для составления порошков, и лежало нечто, по внешнему виду напоминающее кусочки овощей и семена. Солнечный свет струился через высокие узкие окна и застекленный люк в крыше. У Аннабеллы защипало в носу от сильного запаха травяных снадобий, а при виде медицинских инструментов ей захотелось закрыть глаза. Но она позволила Майлсу помочь ей снять мантилью. Снимая капор, она старалась не смотреть на зловещего вида врачебные приспособления и теперь стояла с опущенной головой, освещаемая солнечным светом.
Майлс, засунув руки в карманы, ожидал, когда доктор закончит осмотр, при этом он всячески старался встретиться с Аннабеллой взглядом. Ему казалось, что сейчас жена выглядела менее здоровой, чем в течение прошедших недель. В этот момент она воспринималась только как некое физическое тело, ничем не привлекающее внимание. Она выглядела совсем другой, и он мысленно проклинал себя, что вообще разрешил ей приехать в Лондон.
Ее гордо вскинутая голова, украшенная лишь скудным ворсом коротких волос, до сих пор казалась слишком большой и выглядела странно трогательно на ее похудевшем теле. Майлсу стало стыдно, что он занимался с ней любовными играми. Было совершенно ясно, что до окончательного выздоровления еще далеко.
Но Гарри был в восторге.
- Очень хорошо, - говорил он, обходя вокруг нее. - Превосходно! А теперь будьте любезны сесть на мой смотровой стол, чтобы я мог получше видеть.
Гарри послушал сердце и осмотрел ее руки, он попросил ее покашлять и напрячь мышцы, внимательно осмотрел язык и ступни.
- Блестяще! - произнес он наконец с довольной улыбкой. - Все так, как и должно быть. Продолжайте принимать то, что вы сейчас принимаете. Надеюсь, что миссис Фарроу снабдила вас достаточным количеством своих средств, чтобы вы смогли захватить их с собой в Лондон?
Аннабелла засмеялась:
- Целую сумку и еще одну с указаниями по их применению.
- Хорошо. Обязательно ешьте больше яиц и пейте свежее молоко, не утруждайте себя физически и безотлагательно посылайте за мной, если возникнут какие-либо вопросы. - Он откашлялся и, избегая смотреть на Майлса, спросил: - Менструальный цикл у вас нормализовался?
- Да, - ответила Аннабелла.
- Очень хорошо, - сказал Гарри. - Теперь о ваших волосах - думаю, что вам следует продолжать применение масла из печени трески, чтобы придать им блеск.
Аннабелла состроила гримаску.
- Согласен, - сказал Гарри. - Мерзкая штука, но эффективная. Волосы у вас становятся гуще, и необходимо сделать их блестящими. На это потребуется время, но, на мой взгляд, ничто не помешает им стать точно такими, как и раньше, думаю, самое позднее к Рождеству.
Аннабелла вздохнула. Осень еще только началась, и Рождество казалось таким далеким.
- Ну а что касается всего остального, избегайте сквозняков, побольше спите, питайтесь регулярно и в одно и то же время, - сказал Гарри. - Можете иногда в умеренных дозах позволять себе выпить. На самом деле пиво и эль даже показаны вам. И приходите на прием через месяц. Теперь можете надеть свою шляпу, хотя будет лучше, если вы откроете голову солнцу и воздуху. Майлс, я знаю, что ты видел все, но давай позволим твоей супруге в одиночестве привести себя в порядок.
Майлс улыбнулся и вышел из комнаты вместе с Гарри. Как только дверь закрылась, он повернулся к своему другу.
- Теперь скажи мне, - начал он серьезно, - ты сказал ей правду?
Гарри выглядел оскорбленным.
- Я всегда говорю своим пациентам правду, конечно, если только они не находятся на грани смерти. В этом случае знание правды не облегчает их положение. Но твоя супруга великолепным образом идет на поправку.
Майлс, несколько замявшись, спросил:
- Достаточно хорошо для…супружеских дел?
- О, - сказал Гарри, глядя на своего друга со странным выражением.
- В чем дело? - спросил Майлс.
- Не имеет никакого отношения к твоей супруге, - быстро сказал Гарри. - Просто раньше я не замечал за тобой такой деликатности по отношению к женщинам. И это моряк! Женитьба определенно изменила тебя.
- Когда ты прекратишь свое подначивание, - сказал Майлс кисло, - как ты полагаешь, ты в состоянии будешь ответить на мой вопрос?
- Нет, я не вижу ничего, что бы могло этому препятствовать. Она была больна, но сейчас все уже позади.
- Хотя она еще недостаточно здорова, чтобы выносить ребенка?
- О, ты теперь занимаешься медицинской практикой? - спросил Гарри насмешливо. - Нет, я этого не говорил. Она здорова, хотя и не та, какой была, выходя за тебя замуж. Но если ты предпочитаешь подождать, мне, конечно, нет необходимости говорить тебе о последствиях, которые может вызвать твое воздержание, а также о том, что ты можешь лишить свою жену определенного позитивного опыта. В таком случае я бы посоветовал тебе найти другую… Хорошо, не будем об этом, - добавил он, заметив, что выражение на лице Майлса предвещает бурю. - Тогда стоит заметить, - продолжил Гарри, - что часто внимание мужа оказывает поразительное воздействие на настроение женщины. А ведь она сказала, что ее самолюбие уязвлено. - Он посмотрел на Майлса. - Мне растолковать тебе, или ты предпочтешь почитать об этом в книге? У меня есть одна книжечка именно для таких случаев, и даже с картинками. Ее написал какой-то древний индус. Она написана не для дам, хотя в какой-то степени полезна и для них.
- А, ты имеешь в виду "Камасутру", - сказал Майлс. - Бог ты мой, Гарри, неужели ты думаешь, что меня нужно просвещать в этом плане? Я читал ее еще в Итоне… нет, тогда я заучивал ее наизусть, как и большинство из нас. И как ты помнишь, опыт у меня имеется. - Он немного помолчал. - Итак, эти занятия не будут препятствовать ее выздоровлению?
- Нет, если они доставляют ей удовольствие. С другой стороны, если нет… Если хочешь, моя медсестра может поговорить с ней.
- Никакой необходимости, - быстро сказал Майлс. - Уверяю тебя, в этом нет никакой необходимости. Совсем наоборот.
Гарри улыбнулся:
- Очень хорошо! Некоторые врачи утверждают, что женщин благородного воспитания не стоит смущать такими понятиями, как оргазм. Моя жена считает, что такие доктора не имеют права жить. А она, могу тебе напомнить, имеет более благородное воспитание, чем я!
Майлс засмеялся, но не из-за шутки своего друга. Он испытал такое облегчение, что улыбка не сходила с его лица.
- Итак, мои дела на самом деле идут хорошо! - воскликнула Аннабелла, когда, открыв дверь, она увидела, что Майлс широко улыбается.
- Действительно хорошо, - сказал он нежно. - Так они и будут идти дальше, это я тебе обещаю.
- И где же ты был весь день? - с чуть наигранным недовольством спросила Аннабелла Майлса, откладывая в сторону щетку для волос и нарочито сердито глядя на него, когда он вошел в спальню. Она с печальным терпением ухаживала за своими отрастающими волосами, и каждый вечер, расчесывая их, пыталась определить, стали ли они в течение дня еще на миллиметр длиннее. Майлс подумал, что Аннабелла выглядит очень соблазнительно, и не преминул сказать ей об этом.
- Ты готов сказать что угодно, чтобы затащить меня в свою кровать, - насмешливо заметила она. - Но где же все-таки ты был?
- Дела, как я тебе и говорил. А как насчет наших дел? Она протянула к нему руки.
Майлс засмеялся и сгреб ее в охапку.
- Да, время для чудодейственного средства доктора Пелема, - сказал он, увлекая ее к кровати. .
Прошла неделя со времени их визита к Гарри, который подтвердил, что дела у нее идут прекрасно. И каждую ночь ее ждали объятия Майлса. Каждую ночь он занимался любовью с ней, нежно, хотя и не до конца, удерживая себя от окончательного этапа, но, заботясь о том, чтобы доставить ей умиротворение, после которого она могла спокойно погрузиться в сон.
Он не просил ее о большем, хотя ему хотелось бы получить от нее так много.
Сейчас, смеясь, Майлс спешно сбросил одежду, и они вместе упали на кровать. Так они делали каждую ночь с того момента, как он вновь прикоснулся к ней, они целовали и ласкали друг друга, его руки и губы в конце концов полностью снимали ее напряжение. Но сегодня после этого она не заснула тотчас, как это обычно бывало.
- Я могу сделать для тебя нечто большее, - наконец произнесла она озабоченным шепотом, когда они лежали в объятиях друг друга. - И ты говорил, что это возможно, и я слышала кое-какие разговоры об этом.
- В самом деле? - осторожно спросил он. - И что же за разговоры ты слышала?
Он представил себе, как суровая медсестра Селфриджа читает ей лекцию, и, он мог поклясться в этом, в паху у него похолодело.
- Дома, - ответила она, избегая смотреть ему в глаза, - слуги говорили об этом. А на вечерах и различных суаре шептались об этом некоторые женщины. Они обсуждали способы, с помощью которых джентльмен мог бы… получить удовлетворение, другие способы, помимо… этого.
Он улыбнулся, довольный ее вопросом.
- Итак, есть другие способы, - сказал он, пытаясь говорить спокойно, чтобы голос не выдал охватившего его волнения. - Ты уверена, что хочешь знать больше?