- Но я с радостью познакомлю тебя с Софи и Чарлзом, - сказал он, пристально глядя на нее. - Это наши дети… Но ведь пятнадцать лет, Белла, - сказал он таким голосом, какого она никогда не слышала. В его голосе звучала мольба. - Ведь прошло целых пятнадцать лет. Даже если у тебя самые лучшие намерения, есть вещи, предотвратить которые невозможно.
В ее ушах загудело, она почувствовала головокружение. Она кивнула в знак молчаливого согласия… а потом вдруг неожиданно вспомнила: чтобы она не забеременела, вчера ночью Майлс отказал себе в собственном удовольствии. Значит, это возможно предусмотреть. Разве ее отец не мог поступить так же? Но в таком случае, подумала она - и при этой мысли у нее защемило сердце, - Майлс любил ее не так сильно, как отец любил эту женщину. Вероятно, гораздо проще контролировать себя, когда твое сердце остается безучастным.
"Достаточно, - сказала Аннабелла себе. - Это жизнь отца, а не моя". Ей было необходимо привести в порядок свои собственные дела. Она испытывала сильное желание повернуться и уйти из этой комнаты как можно быстрее. Но она понимала, что ей не следует этого делать. Трудностям необходимо смотреть в лицо, бегство не может решить проблему. Так учил ее отец. А самое главное, она знала, что если сейчас уйдет, не сказав ни слова, дети в другой комнате почувствуют такую же боль, какую испытывает она. Это было просто несправедливо.
Как всегда, она знала, как поступить правильно, даже если пройти через все это было ужасно тяжело.
- Да, я хотела бы познакомиться… с твоей семьей, - сказала она отцу самым невозмутимым тоном, на какой была способна. - Но разумно ли это? В конце концов, мне о них ничего не было известно, и, по сути, я обманом вынудила тебя все рассказать. А знают ли они обо мне?
- Они знали всегда. Тебе не нужно было знать о них. Учитывая обстоятельства их рождения, им пришлось узнать о тебе. - Он пристально смотрел на нее. - Они ни в чем не виноваты. Ты сможешь быть добра с ними, Аннабелла? Потому что если не сможешь, то лучше не встречаться.
Она невесело засмеялась.
- Умение общаться - мое главное достоинство, - сказала она с удивительным спокойствием в голосе. Таким тоном она разговаривала, когда хотела показать свету, что тот не может задеть ее или причинить ей боль. - И я никогда не смогу быть жестокой с детьми.
- Только с их отцом?
Она проигнорировала его вопрос.
- А теперь могу я познакомиться с моими сводным братом и сестрой? - спросила она отрывисто. - Какими бы прелестными они ни были, я не могу задерживаться. У меня неотложное дело.
- То, о котором ты отказываешься говорить со мной, - с горечью отозвался он.
- То, о котором я должна позаботиться сама, - поправила она его. - А теперь, пожалуйста, могу я познакомиться с твоей второй семьей, прежде чем займусь своей?
Он кивнул.
- Но помни, Аннабелла, если ты будешь нуждаться во мне, я всегда и неизменно готов помочь тебе.
- Спасибо, я буду помнить об этом, - сказала она, мысленно давая себе клятву делать именно это, но не больше. Она познакомится с внебрачными детьми своего отца и будет улыбаться женщине, которую он хотел бы видеть своей женой, и, возможно, со временем она сможет простить ему все это.
Но теперь ей придется найти кого-то другого, кому она могла бы довериться, и сделать это нужно было немедленно.
Глава 21
Аннабеллу обучали светским манерам и обходительности еще с детства, как, несомненно, и ее отца. В его распоряжении было гораздо больше лет, чтобы оттачивать свое мастерство. Они оба умели быть свободными и приятными в общении. Но ни дочь, ни отец не могли найти нужных слов, ожидая, когда его дети войдут в гостиную, чтобы познакомиться со своей единокровной сестрой.
Первым вошел мальчик - нерешительный, с широко открытыми глазами. Вслед за ним вошла сестра, которая выглядела очень испуганной. Последней вошла их мать. Все молчали. Граф наблюдал за своей старшей дочерью. Она не сводила глаз с его детей и их матери, которая с отчаянием смотрела на графа, казалось, она вот-вот разрыдается. Дети, взглянув на Аннабеллу, отвели глаза в сторону, словно стыдились чего-то.
Именно это в конце концов заставило Аннабеллу нарушить молчание.
- Здравствуйте, - вежливо поздоровалась она, нагибаясь, чтобы встретиться с ними взглядом. - Меня зовут Аннабелла, леди Пелем. А вас?
Мальчик после некоторого колебания произнес:
- Меня зовут Чарлз, мэм. Чарлз Ланд. - Он неуклюже поклонился, потом подтолкнул свою сестру. Она подпрыгнула словно ужаленная. - А это моя сестра Софи.
Малышка сделала реверанс, потом шагнула назад, наткнувшись на мать. Опустив голову, она так и стояла, уставившись на свои тапочки.
Ни один из них не был похож на отца, отметила Аннабелла с неожиданным облегчением. Она в самом деле не знала, как бы смогла продолжить разговор, если бы обнаружила подобное сходство. Это были крепкие детишки, курносые, румяные и здоровые. У обоих были прямые каштановые волосы и светло-карие глаза, только у девочки они казались более темными. Похожи на мать, поняла Аннабелла, бросив еще один беглый взгляд на женщину. Она не могла понять, как эта самая обыкновенная пухленькая женщина смогла вызвать интерес у ее отца и сохранить этот интерес в течение более чем пятнадцати лет. Но как бы ни была поражена Аннабелла, она не стала более рассматривать любовницу своего отца, потому что ее взгляд, по-видимому, действовал на женщину как удар хлыста.
Аннабелла не хотела еще больше усугублять положение… если такое вообще было возможно.
- А это миссис Ланд, - с явным напряжением в голосе проговорил ее отец. Подойдя к женщине и остановившись рядом с ней, граф взял ее за руку. - Это моя дочь Аннабелла, - все с тем же напряжением произнес он.
Женщина присела в неглубоком реверансе.
- Рада с вами познакомиться, - прошептала она. Вновь воцарилось молчание.
- Садитесь, садитесь, - сказал граф резко.
Аннабелла спокойно присела на краешек кресла. Прижавшись друг к другу, дети устроились на канапе, внимательно глядя на Аннабеллу. Их мать села рядом с графом, но тут же снова встала.
- Я пойду скажу, чтобы приготовили чай, - сказала она.
- Спасибо, но у меня нет времени на чаепитие, - начала Аннабелла, тогда как ее отец произнес:
- Не надо, Элси. Бетти позаботится об этом. Просто посиди со мной.
Женщина вновь села.
Аннабелла слышала, как тикают высокие часы в углу комнаты. Она недоумевала, почему молчит ее отец. Может быть, он не знает, что сказать? Эта мысль и огорчила, и обрадовала ее. Она собралась с мыслями. По крайней мере у нее хватает смелости вести разговор, потому что она хотя бы не отвечает за все это.
- Я понимаю, что ситуация очень сложная, - сказала Аннабелла, - но нам давно нужно было познакомиться, не так ли?
Это заявление было встречено мучительными взглядами трех пар глаз. Отец выглядел потерянным. Аннабелла собрала все свое самообладание, пытаясь забыть о собственной беде и придумать, о чем говорить. В голове была полная сумятица и сумбур. Аннабелла открыла рот, собираясь сказать: "Я только что вернулась в Лондон из свадебного путешествия", - когда поняла, что эти дети были ее близкими родственниками, однако они не были приглашены на свадьбу, и поэтому такая фраза будет неуместной. Но для нее само их существование на этой земле было еще более неуместным. Ситуация становилась нелепой. Она совсем упала духом, однако выучка не подвела ее.
- Я недавно вернулась в Лондон, - сказала она, обращаясь к мальчику, поскольку он, по-видимому, был самым храбрым в этом маленьком семействе. - Я очень скучала по этому городу. А тебе нравится жить здесь?
- Да, мэм, - ответил он.
- А я выросла в деревне. Тебе нравится туда ездить? - настойчиво продолжала она.
- Мне нравится на море, - сказал он. - Папа возит нас туда в августе… - Он запнулся и бросил испуганный взгляд на своего отца, словно понял, что сказал что-то лишнее.
- Все верно, - сказал граф с мукой в голосе. - В Торки. Там у нас есть небольшой домик у моря.
- Я слышала, что это очень красивое место, - сказала Аннабелла.
Она, конечно, никогда не была там. Она слышала, что это приятный портовый город, построенный в бухте среди скал и очень похожий на итальянский Портофино. Этот городок был популярен среди семей моряков, но не среди людей ее социального положения. Когда ей случалось ездить на море, то это был Брайтон, в котором иногда проводил время принц. Как умно сделал ее отец, что нашел чудесное местечко для отдыха со своей второй семьей, такое, где не было риска наткнуться на кого-либо из знакомых.
В комнате вновь воцарилась тишина.
Аннабелла ждала, что кто-нибудь поддержит разговор. Отец тоже ждал. Его вторая семья просто сидела и безмолвно смотрела на нее.
Аннабелла хотела сказать им, что не обвиняет их и что им не надо бояться ее, потому что она никогда не причинит им вреда. Во всем этом не было их вины. Это она пришла в их дом незваной. Неожиданно в голове у нее возникла мысль о том, что они могут быть любимыми детьми ее отца, но это не имеет значения, сказала она себе. В действительности ничто не имело значения.
Аннабелла поднялась.
- Я заскочила лишь на минуту, - сказала она. - Извините, если нарушила ваши планы, но мне нужно было кое-что сообщить моему… графу. Мне хотелось бы остаться и познакомиться с вами поближе, но у меня нет больше ни минутки. Возможно, когда-нибудь мы еще встретимся.
Любовница ее отца тут же встала.
- Пожалуйста, приходите, когда вам будет угодно, миледи, - сказала она быстро. - Вам всегда… - Она взглянула на графа и продолжила отчаянно: - …будут здесь рады, я уверена.
- Всегда рады, - сказал он, тоже вставая. - Именно это я и хотел сказать, Белла.
- Спасибо. До свидания, - сказала Аннабелла и быстро вышла из гостиной.
Дети остались в комнате с матерью. Бросив беглый взгляд на свою любовницу, граф вышел из комнаты и вместе с Аннабеллой дошел до дверей. Он ничего не говорил ей, пока они шли к ожидавшему Беллу экипажу. Там, когда она уже собиралась сесть в карету, он остановил ее.
- Мне жаль, что тебе пришлось узнать об этом таким образом, - сказал он.
Она засмеялась:
- Сомневаюсь, что могла бы узнать об этом как-то иначе.
Граф нахмурился.
- Я всегда хотел рассказать тебе, но никак не мог выбрать подходящее время.
- Пусть лучше так, - сказала она подозрительно веселым голосом. - Иначе подходящее время так бы и не наступило, верно? А в качестве признания на смертном одре это было бы слишком мелодраматично и слишком напоминало бы одну из тех вещиц, что ставят в "Ковент-Гардене", тебе не кажется?
Произнесенные слова напомнили ей кое о чем, и она почувствовала, как в горле собирается комок. Аннабелла отвела взгляд.
- Но как хорошо для тебя, - продолжила она, стараясь сдержать слезы. - У тебя никогда не было сына, а ведь иметь сына - это цель каждого дворянина. И теперь ты это исправил.
Он побледнел.
- Тебе не придется беспокоиться о наследстве, Аннабелла, - сказал он. - Я хорошо обеспечу этих детей, но они никогда не унаследуют мой титул или наше поместье.
Она моргнула, потом опять засмеялась, и опять слишком легко и свободно.
- Я даже и не думала об этом. Ты можешь им вообще все оставить. Ты хорошо обеспечил меня, когда я выходила замуж, а замуж я вышла за богатого человека. Я лишь хотела сказать… но теперь это тоже не важно. До свидания, отец. Мне действительно пора домой.
- Аннабелла, - сказал он и, останавливая ее, осторожно коснулся локтя, - послушай. Я знаю, как все это мучительно для тебя, и я бы сделал все, чтобы избавить тебя от этого.
- Но ведь ты все сделал, не так ли? - спросила она с горькой улыбкой. - Ты сделал все, чтобы избавить меня от этого. Это я должна извиниться, что расстроила твои планы. До свидания. Мне действительно пора ехать.
Она резко отдернула руку и стала подниматься в карету. Отец закрыл дверцу, потом повернулся и твердой походкой, не спеша пошел по дорожке к своему второму дому. Только тогда она откинулась на сиденье, чувствуя головокружение и ощущая себя такой же слабой, как во время болезни несколько месяцев назад. Она не позволяла себе полностью принимать то, что только что произошло, пока ее отец не скрылся в доме и за ним не закрылась дверь особняка.
Тогда она еще немножко поплакала.
- Миледи? - спросил кучер, когда увидел, что его хозяйка успокоилась. - Мы едем домой?
- Нет! - воскликнула она, но никак не могла придумать, куда бы отправиться. Аннабелла еще не готова была встретиться со своим миром. Тем более что она совсем не приблизилась к решению той задачи, которая стояла перед ней. - Вокруг парка, - вдруг приказала она кучеру. - Просто проедем вокруг Риджентс-парка, а потом я скажу, куда ехать дальше.
Но когда карета дважды медленно объехала парк, она все еще не нашла решения. Весь лондонский свет проезжал и прогуливался пешком мимо окон ее кареты, но Аннабелла никого не замечала. Она сидела, откинувшись на подушки и глубоко погрузившись в свои мысли. День медленно угасал. К завтрашнему утру она должна принять решение, но у нее не было ни малейшего шанса это сделать.
Аннабелла Пелем попыталась успокоиться. Прежде всего ей нужно было избавиться от того потрясения, которое она только что испытала. С огромным усилием Аннабелла попыталась запрятать эту ошеломительную правду в самый дальний уголок своей памяти, убеждая себя, что она ничего не может с этим поделать, кроме того, что уже сделала. Может быть, со временем она научится жить, примирившись со всем этим, и не судить так строго, но сейчас ей нужно на время забыть об этом. Это прошлое, и его нельзя изменить. Сейчас она должна отвести опасность, нависшую над ее новой жизнью и семьей. Белла могла справиться со многим, но она была здравомыслящим человеком. Речь шла о шантаже со стороны бесчестного негодяя - а с этим она никогда не сталкивалась. Ей нужен был союзник, который мог бы обрисовать перспективу или дать хороший совет и в то же время сохранить все это в тайне. Но кто? У нее не было подруг, поэтому первым ее порывом было обратиться к сильному мужчине. У нее было много старых поклонников и целый список бывших ухажеров, но она отказалась от мысли обратиться к кому-либо из них - не могла и не хотела. Это будет похоже на измену, а на подобное при всех других своих недостатках она была неспособна.
Она снова проанализировала все факты. В течение многих лет не только отец, но и мать лгали ей. Об этом сейчас не нужно думать. "Факты, - отругала себя Аннабелла. - Только факты!"
Фактом было то, что мужчина требует деньги за сохранение тайны о противозаконной жизни, которую он вел с матерью ее мужа. Аннабелла поежилась, подумав о том, что этот негодяй некоторым образом похож на ее отца. Нет, сказала себе она, по крайней мере ее собственный отец лгал только ей… "Факты, Аннабелла!" - напомнила она себе, только факты, имеющие отношение к делу.
Она подумала о любовнике своей свекрови и вновь пришла к выводу, что если дать ему денег - это проблемы не решит. Его необходимо напугать. Только это подействует. Но чем она может ему пригрозить? Ему, очевидно, на все наплевать, кроме собственных удовольствий, а самое большое удовольствие ему приносят деньги.
"Тайны", - подумала она, прислонив вдруг заболевшую голову к прохладному стеклу окна кареты. Неожиданно ее жизнь оказалась опутана целой паутиной различных тайн. Ложь и снова ложь. Она совершала плохие поступки в своей жизни и не станет этого отрицать, но у нее есть свой кодекс чести, и она никогда не обманывала, с гордостью подумала Белла и улыбнулась. Нет, она тоже обманывала - во всех тех случаях, когда это было ей выгодно. Поэтому она должна сама справиться с этим человеком. Но как она ни старалась, не могла придумать, каким образом можно это сделать: либо убив его, либо заплатив ему?
Она постучала кучеру.
- Домой, - сказала она. - Теперь пора ехать домой.
Когда Аннабелла вошла в дом, Майлс прервал разговор с лакеем и обернулся к двери. Он подошел к жене, в его светлых глазах, которые изучающе разглядывали ее, сквозила озабоченность.
- С тобой все в порядке? Ты не разболелась? - спросил он, беря ее за руку и заглядывая в глаза.
- Нет, уверяю тебя, со мной все в порядке.
- Тогда где же ты была?
- У меня было неотложное дело, - ответила она.
Его губы сжались, взгляд заискрился холодом. Она отшатнулась в удивлении. Никогда раньше она не видела его в гневе. Но сейчас он, очевидно, едва сдерживал свое раздражение.
- В таком случае мне надо тебе кое-что сказать, дорогая, - процедил он сквозь зубы. - Будь любезна зайти ко мне в кабинет.
Только тогда она заметила, что слуги собрались в конце коридора и смотрят на нее. Она взглянула на высокие напольные часы в футляре и закусила нижнюю губу. Она и понятия не имела, сколько времени прошло с момента ее ухода, теперь она увидела, что отсутствовала несколько часов.
- Где ты была? - требовательно спросил он, как толь-ко они остались наедине.
- Я ездила навестить отца, - ответила Аннабелла, садясь рядом с его столом. Она стягивала перчатки, делая вид, что всецело поглощена этим занятием, чтобы избежать его раздраженного взгляда.
- Нет, - произнес он медленно, - там тебя не было. Туда я отправился в первую очередь, когда обнаружилось, что ты исчезла, никому не сообщив, куда именно ты направилась.
- Разве дворецкий не сказал, где я? - спросила она, подняв голову и удивленно глядя на мужа.
- Мистера Дина также не было, и никто в доме не знал, где он. Твоя матушка все еще здесь. Она сказала, что слишком волнуется и уедет домой, только когда ты вернешься. Она с Камиллой наверху, и она очень беспокоится о тебе. Моей матери пришлось удалиться в свою комнату с головной болью.
Он барабанил пальцами по спинке стула, пристально глядя на нее и, очевидно, не зная, что сказать.
- Аннабелла, ты… - Он запнулся и изменил свой курс. - Я никогда не ухожу, не предупредив тебя. Я теперь семейный человек и понимаю, что невнимание к другим как минимум бестактно. - Он уткнулся наугад в какие-то бумаги на столе, но перемешал их одной рукой и произнес: - Хотя, должен признать, я мог бы и скрыть от тебя, если бы совершал что-то, что, на мой взгляд, могло бы тебя расстроить.
Она смотрела на его деревянную спину.
- И это "что-то" могло означать?.. - спросила она притворно непринужденно, стараясь скрыть свои опасения.
- Встречу с другой женщиной, - ответил он так же непринужденно. - Итак, объясни, чем ты занималась и почему ты мне все еще ничего не рассказала?
Он повернулся и посмотрел на нее в ожидании ответа.
Она увидела выражение его лица и почувствовала, что по затылку у нее пробежали мурашки. Это не был ее спокойный, дружелюбный муж. Ее всегда восхищала его твердая челюсть, но она никогда не видела ее гневно сжатой. Теперь его яркие глаза не светились любовью или восхищением, в них был лишь холод. Майлс смотрел на нее словно через стекло.
Ей так хотелось рассказать ему обо всем. Но она не могла. Рассказав ему все, она подвергнет его опасности. Потому что он, несомненно, захочет узнать, о каком важном деле она собиралась по секрету рассказать отцу, а она была в слишком большом смятении и слишком измучена, чтобы непринужденно придумывать какие-либо отговорки, как она могла бы сделать, если бы на ее сердце и голову не обрушилось так много обмана.