– Предположим, мне хочется исключить любую возможность потерять невесту перед свадьбой. Вчерашнее безумное путешествие натолкнуло меня на мысль, что вы достаточно глупы, чтобы рискнуть еще разок. Я решил это предотвратить.
– Постараюсь собраться вовремя, – неохотно пообещала она, с трудом сдерживая желание выплеснуть кофе в самодовольную физиономию.
Он фыркнул:
– По-моему, вы уже собрались, мисс, а все, что не упаковано, просто останется здесь.
– У меня назначена встреча, которую отменить невозможно, – сказала Мереуин как можно более безразлично.
Последовала короткая пауза, после чего маркиз небрежно спросил:
– Еще одна экскурсия в гавань? Решили отдать себя в руки первого встречного капитана, лишь бы избавиться от меня?
Он заметил, как дрогнули мягкие губы, но голос звучал твердо:
– Разумеется, нет. Я собралась навестить Алисию Полингтон. Она меня ждет. Раз они не получили приглашения на свадьбу, – добавила девушка, принимаясь за еду, – я считаю вполне естественным перед отъездом нанести ей визит.
Иен одобрительно кивнул:
– Весьма разумно, мисс. Я уже приказал кучеру отвезти вас.
Мереуин удалось скрыть удивление подобной осведомленностью о ее личных планах.
– Очень любезно с вашей стороны.
Иен стиснул зубы.
– Само собой разумеется, я приказал ему также немедленно доставить вас обратно, пригрозив увольнением, если он согласится поехать еще куда-нибудь.
– Обещаю повиноваться.
На секунду глаза их встретились, ее – невинные, широко распахнутые, его – испытующие и подозрительные, Мереуин невольно почувствовала, как в душе ее что-то дрогнуло при мысли о затеваемом ею предательстве, но она заставила себя отвести взгляд, и чувство беспокойства мгновенно исчезло.
Через десять минут она вышла во двор и увидела, что маркиз дает наставления кучеру в алой с золотом ливрее и треуголке на тщательно завитом парике. Карета на высоких колесах была готова, четверке беспокойно перебирающих ногами коней не терпелось рвануться вперед, и Мереуин мысленно молилась, чтобы не выдать своего нервного возбуждения, когда Иен будет подсаживать ее в карету.
Когда она устроилась на подушках, маркиз закрыл дверцу и заглянул в окошко:
– Передадите Алисии мои наилучшие пожелания? – Он широко улыбнулся, и Мереуин испугалась, уж не задумал ли маркиз очередную каверзу.
– Конечно, – ответила она гораздо теплее, чем намеревалась. Разрази Бог эту самодовольную свинью. Почему его обаяние всегда так неотразимо действует на нее?
– Не надо хмуриться, дорогая, – дружелюбно посоветовал Иен. – От этого появляются ранние морщины.
– До своего дня рождения я рассчитываю заиметь, по меньшей мере, десяток, – посулила Мереуин, – так что придется вам провести остаток дней с жуткой уродиной.
Иен расхохотался:
– Ни в коем случае не позволю портить вашу красоту, моя дорогая. Клянусь, за вами будут ухаживать, как за королевой.
– А как же ваша клятва сделать мою жизнь невыносимой? – холодно поинтересовалась Мереуин. – Вы, как всегда, полны противоречий, милорд.
– Сегодня, мисс, вам не удастся меня завести, как бы вы ни старались. – Стальные глаза не отрывались от мягких алых губ. – Завтра в это же время вы уже будете моей женой.
Мереуин безошибочно угадала вспыхнувшее в потемневших глазах желание и демонстративно отвернулась. Карета так резко тронулась с места, что она едва не свалилась с сиденья. "Слава Богу, что мне пришла мысль обратиться за помощью к Алисии, – подумала Мереуин, с облегчением оставляя позади лорда Монтегю. – Просто сил нет дождаться, когда я от него избавлюсь!"
Путь до особняка Полингтонов был недолгий, хотя кучеру приходилось искусно лавировать на запруженных экипажами улицах. Карета без конца останавливалась, медленно продвигаясь вперед, и Мереуин все больше радовалась, что сегодня покинет Лондон. Хотя город ей понравился, она истосковалась по деревенскому уединению и покою.
Никогда никому – даже Дэвиду – не говорила Мереуин о своей тоске по дому, о том, как соскучилась по пустынным торфяникам и величественным горам Шотландии. Балы и приемы, на которые таскал ее Иен в Лондоне, доставляли ей радость и удовольствие, но она не задумываясь променяла бы их все на одну верховую прогулку по полям. И если удастся уговорить Алисию помочь ей, радостно думала Мереуин, мечта эта осуществится намного скорее, чем можно было надеяться.
Морщинка озабоченности пересекла гладкий лоб девушки. По правде сказать, она идет на большой риск, решаясь рассказать правду Алисии Полингтон, с которой виделась всего один раз, но в тот вечер она чутьем поняла, что Алисия честна и достойна доверия. Кроме того, она призналась, что боится маркиза Монтегю и именно на это делала ставку Мереуин, поскольку леди Полингтон сможет представить весь ужас ее положения.
Мысль о возвращении домой, в Шотландию, вдохновила Мереуин на осуществление этого плана. Конечно, Иен придет в ярость, но она уже будет в безопасности, за толстыми стенами Кернлаха, где он не сможет ей ничего сделать.
– Ах ты, грязный сукин сын, проваливай! – услышала она вдруг крик кучера и высунулась в окно, чтобы выяснить причину его возмущения. С узкой боковой улочки резко вывернул роскошный выездной экипаж и тащился теперь перед ними, шарахаясь из стороны в сторону, в результате чего Джону Боллингу, которому и без того стоило немалого труда сдерживать ретивых коней, вообще пришлось перевести их на шаг.
Торчавшие на углу ребятишки моментально воспользовались ситуацией и буквально облепили их карету.
– Пошли прочь! – рявкнул сверху побагровевший от злости Джон.
– Эй, заткнись! – весело прокричал в ответ маленький оборванец грозя кучеру кулачком. – Пенни, ваша милость! – заныл он, глядя на Мереуин просительным взглядом.
Другие дети тут же поддержали его, но Мереуин лишь улыбалась, качая головой, ведь у нее не было денег, чтобы одарить маленьких нищих. Они бежали за каретой, а некоторые, самые смелые, даже взбирались на колесо и совали грязные ручонки в окошко.
– Пожалуйста, ваша милость, пении!
Мереуин забилась в дальний угол кареты. Кто бы мог подумать, что уличные попрошайки такие настырные!
– Убирайтесь или получите кнута! – взревел Джон, угрожающе поднимая упомянутый предмет, В этот момент плетущийся впереди экипаж еще раз свернул, освободив проезд, и Джон Боллинг, не мешкая, пустил серых рысью. Разочарованные дети отбежали в сторону и скрылись в потоке карет. Мереуин облегченно вздохнула и откинулась на спинку сиденья поправляя платье. Взгляд ее упал на скомканный листок бумаги возле сиденья на полу. Девушка нахмурилась и подняла бумажный комочек, мысленно укоряя мальчишек, накидавших в карету мусор, и неожиданно обнаружила, что это записка, запечатанная восковой печатью.
Мереуин разгладила листок затянутой в перчатку рукой и прочитала написанные мелким аккуратным почерком строки:
"Мисс Макэйлис!
Я все о вас знаю, но не имею желания поднимать скандал или порочить вашу репутацию, воспользовавшись своими сведениями. Мне хотелось бы встретиться с вами наедине. Не откажите в любезности выбрать подходящее время и место и уведомить меня. Прошу вас поверить в благородство моих намерений.
Ваш покорный слуга, Уильям Роулингс"
Встреча с Алисией прошла совсем не так как планировала Мереуин. Едва она перешагнула порот дома Полингтонов, как встречавшая ее Алисия немедленно встревожено вскликнула:
– Боже, вы выглядите просто ужасно!
– В самом деле? – проговорила Мереуин, опуская глаза на свое платье, ожидая увидеть грязные пятна, но ничего не обнаружила.
– Нет-нет, я имела в виду не платье, – пояснила Алисия, беря Мереуин за руки. – Вам плохо, моя дорогая? Вы страшно бледны.
– Я… н-не уверена.
– Сара! – позвала Алисия, и перед ними мгновенно возникла молоденькая горничная с огненно-рыжими волосами.
– Да, миледи?
– Проводите мисс Макэйлис в гостиную и принесите ей чего-нибудь прохладительного. – Алисия повернулась к Мереуин. – Я присоединюсь к вам через минуту.
Шурша юбками, высокая темноволосая женщина спустилась по лестнице на кухню, где Джон Боллинг решил подождать, пока Мереуин освободится. Выслушав встревоженные вопросы Алисии, он нахмурился и возмущенно покачал головой:
– Да, ваша милость, меня это нисколько не удивляет. По дороге сюда мы подверглись нападению целой толпы наглых маленьких попрошаек, если вы извините меня за такие слова. Облепили всю карету, честное слово. Вполне достаточно, чтобы расстроить такую леди, как мисс Макэйлис.
– Она совсем плохо выглядит, – озабоченно сказала Алисия. – Необходимо отправить ее домой, как только она немного оправится.
Джон Боллинг с неудовольствием подумал о встрече с рассерженным маркизом, который вполне может обвинить его в том, что он не оградил мисс Макэйлис от назойливых попрошаек. Черт бы побрал этих чувствительных женщин, чуть что, сразу падают в обморок!
– Как прикажете, миледи, – привычно ответил кучер, скрыв свои переживания за почтительной улыбкой.
Вернувшись, Алисия обнаружила свою гостью раскинувшейся в кресле и заботливо склонившуюся над ней Сару, которая сразу же подошла к хозяйке и тихо сказала:
– Румянец вернулся, миледи, но мне все это очень не нравится. Она, кажется, даже не замечает моего присутствия. Похоже на шок или еще что-нибудь в этом роде.
Алисия закусила губу.
– Кучер лорда Монтегю говорит, что по дороге сюда в карету пытался забраться десяток уличных нищих.
Симпатичное личико Сары выразило крайнюю степень возмущения.
– Вы подумайте, до чего обнаглели! Если уж и в карете нельзя спокойно ездить по улицам, куда деваться порядочным людям?
На это Алисия ничего не ответила.
– По-моему, лучше отправить ее домой, – твердо добавила Сара.
Мереуин медленно повернула голову, подняла глаза на Алисию, словно только что увидела ее.
– Отправить домой? – повторила она. – Почему? Я ведь только приехала.
Алисия присела на ручку кресла и озабоченно вгляделась в бледное лицо Мереуин.
– Дорогая, вам лучше?
Шок постепенно проходил, и девушка изо всех сил старалась собраться с мыслями, решив, что разберется с посланием Уильяма Роулингса позже. Сперва надо заверить Алисию, уже, кажется, до смерти перепуганную, что с ней все в порядке. Что касается проблемы, ради которой она приехала, это попросту обождет.
На ее губах появилась дрожащая улыбка.
– Простите, Алисия, я совсем не хотела устраивать переполох. Н-не знаю, что это со мной произошло, но теперь мне гораздо лучше.
Озабоченное выражение на лице Алисии сменилось гневным.
– Да я вас ни чуточки не виню! Какие нужны нервы, чтобы выдержать нападение шайки негодных мальчишек! Эдвард не разрешает мне выезжать в город без сопровождения верховых, и теперь я поняла, что у него есть на то основательные причины. Они не причинили вам зла, нет?
Озадаченная гневной вспышкой Алисии, Мереуин сумела лишь покачать головой, но леди Полингтон это вроде бы удовлетворило.
– Прекрасно! Честно сказать, я не возражаю против того, чтобы время от времени подавать, нищим, но, если они будут лазить в кареты, я имею полное право пожелать им, всем оказаться в Нью-гейте!
Мереуин начинала улавливать какой-то смысл в речах Алисии, сообразив, что кучер рассказал ей о маленьких попрошайках. Теперь она, была уверена, что Уильям Роулингс нанял их, чтобы незаметно бросить в карету записку. При мысли об устроенной за ней слежке девушка снова почувствовала дурноту.
– Вам действительно лучине? – опять встревожилась Алисия. – Может быть, следует поехать домой?
– О, прошу вас, Алисия, не надо так беспокоиться! Я прекрасно себя чувствую и очень хотела навестить вас перед отъездом в Суррей.
– Очень рада, – сдержанно проговорила Алисия и добавила, обращаясь к стоящей в дверях Сэре:
– Принесите, пожалуйста, чаю, Сара.
– Слушаюсь миледи.
Они немного поговорили за чаем, но позже Мереуин почти не могла припомнить, о чем шла речь. Возможно, чувствуя, что гостья, судя по ее рассеянности, еще не совсем оправилась, Алисия постаралась сократить визит гостьи. Мереуин вынуждена была уехать раньше, чем рассчитывала. Проводив Мереуин, леди Полингтон дала себе слово поговорить вечером с мужем. У Эдварда есть влиятельные друзья в парламенте, ведь необходимо что-то сделать, чтобы выдворить нищих из фешенебельных районов Лондона.
На обратном пути у Мереуин было время прийти в себя! Она достала спрятанную за подушкой сиденья записку и перечитала ее. Запомнив указанный в конце адрес, скомкала листок и сунула в ридикюль, намереваясь позже сжечь.
Возможности встретиться с Уильямом до отъезда в Суррей не было. Она должна сообщить ему о переезде в Равенслей и назначить встречу там. Что ему надо? Разумеется, мрачно размышляла она, уж совсем не то, о чем он пишет в записке! Наверняка примется шантажировать, требовать денег, или еще Бог знает чего. Мереуин содрогнулась и попыталась выкинуть из головы ужасные мысли.
Лорд Монтегю встретил карету в конце подъездной аллеи и помогая Мереуин выйти, встревожено спросил:
– Ваш визит удался? Вы бледны.
– Я немного устала, – неуверенно объяснила она.
– Может нам; следует отложить отъезд, пока вы не отдохнете? – удивил он ее неожиданной заботой.
– Нет!!! – Почти закричала Мереуин, содрогаясь от перспективы провести еще день в Лондоне.
Серо-стальные глаза изумленно уставились на нее.
– Должен ли я поверить, будто вы жаждете стать моей женой, мисс?
– Можете верить всему, чему пожелаете, – отрезала Мереуин, – но раз вы приказали отправляться в полдень, я намерена ехать именно в это время.
Иен посмотрел, как она взлетела по лестнице, и, сдвинув брови, повернулся к Джону Боллингу, который переминался с ноги на ногу, не ожидая от разговора с маркизом ничего хорошего.
– Погрузите багаж и проследите за сохранностью сундуков мисс Макэйлис, – велел Иен. – Мы выезжаем через час.
– Слушаюсь, ваша светлость, – с энтузиазмом воскликнул Джон, не смея верить, что маркиз уходит следом за своей невестой, так ничего у него и не спросив.
В обычной предотъездной суете Мереуин удалось незаметно прошмыгнуть на кухню и перекинуться несколькими словами с Дэвидом. Замирая от страха, она набросала короткую записку Уильяму Роулингсу, молясь в душе, чтобы он оставил ее в покое.
– Я хочу, чтобы ты отнес эту записку, Дэвид, но лишь после того, как мы с маркизом уедем. Если кто-нибудь, в первую очередь Фрэнсис, увидит у тебя эту записку, я оторву тебе уши и выброшу на съедение собакам.
Дэвид, никогда раньше не слышавший, чтобы Мереуин говорила подобным тоном, вытаращил глаза и разинул рот.
– Вот именно, так я и сделаю, – заверила его девушка.
– Да, мисс.
– Я знала, что могу доверять тебе, Дэвид.
Боясь еще больше рассердить ее, паренек угрюмо спросил:
– А когда вы вернетесь?
Нежное личико выразило сожаление, раскосые синие глаза ласково смотрели на него.
– Я не уверена, что вернусь, Дэвид. – Заметив, до чего он ошеломлен, Мереуин быстро добавила: – Не трусь, парень, мы будем в Кернлахе скорее, чем ты думаешь.
Он улыбнулся и сунул записку в карман.
– Доставлю или умру.
Мереуин улыбнулась в ответ, но не так радостно, как ему бы хотелось.
– Полагаю, до этого не дойдет.
Их беседу прервал явившийся на кухню Фрэнсис.
– Прошу вас, мисс, – взмолился он, – не взглянете ли на свои вещи? По-моему, все уложено, однако надо удостовериться. Его светлости не терпится, и я не хотел бы заставлять его ждать.
Мягкие губы решительно сжались.
– Я тоже, Фрэнсис.
Через несколько минут Мереуин, попрощавшись с Дэвидом, Бетси и Фрэнсисом, уже сидела в карете. Из окошка она увидела лорда Монтегю в сверкающих черных сапогах, с зажатым в руке хлыстом с костяной рукояткой.
Подойдя к карете, он сухо произнес:
– Надеюсь, вы приятно проведете время в дороге, мисс.
Она не смогла сдержать удивления.
– Разве вы со мной не поедете?
Иен кивком указал на вороного жеребца, которого Ник Холдер выводил из конюшни.
– Я отправлюсь верхом.
Мереуин не знала, радоваться ей или огорчаться, и на минуту воцарилось молчание. Маркиз стоял и смотрел в темную глубину кареты на ее лицо с заострившимися от падающей тени чертами. Золотые волосы прятались под маленькой шляпкой с вуалью, и Иен не в первый раз удивился законченной зрелой красоте этой необыкновенной девушки.
– Очередное творение миссис Ладли, – проговорил он, глядя на шляпку и ротонду, надетую Мереуин на случай прохладной и дождливой погоды.
– Милорд? – переспросила Мереуин.
Он сообразил, что рассуждает вслух, и отрывисто бросил:
– Нет, ничего, – и отошел.
Под взглядом Мереуин лорд Монтегю без усилий взлетел в седло и тронул коня, ветер перебирал его темные волосы. Карета тронулась следом за широкоплечим высоким всадником. Мереуин с покорным вздохом откинулась на сиденье, думая об ожидающей ее судьбе.
Глава 10
Церковь в Равенслее была пристроена прямо к дому. Величественному, сооружению, сложенному "в елочку" из кирпичей, приобретши, с годами теплый розоватый оттенок. Над карнизами башен, меж оконными переплетами пышно разросся плющ, и даже прекрасный витраж – дар архиепископа Кентерберийского прадедушке Иена Вильерса – отчасти прятался в беспорядочной вязи зелени.
Однако в крошечной церкви царил идеальный порядок: выложенный сланцем пол был отполирован до блеска, молитвенные скамьи, покрытые затейливой резьбой, натерты воском. Алтарь украшал древний, явно очень ценный бархатный расшитый покров с изображением библейских сцен, и проникавшие через оконные витражи лучи заходящего солнца заливали всю церковь фантастическим мерцающим светом, сливающимся с мягким сиянием свечей в начищенных медных подсвечниках.
Стоящая в нартексе Мереуин почти не замечала всей этой красоты и едва сдерживала дрожь. Она тревожно вглядывалась в покуда закрытую дверь в арочном проеме позади алтаря, с минуты на минуту ожидая выхода священника, с которым недавно разговаривала, и лорда Монтегю. Она не видела маркиза со вчерашнего вечера и теперь мучилась подозрением, что он задумал унизить ее во время обряда – либо явится с большим опозданием, либо наденет самый неподходящий наряд, может, даже тот самый, в котором проделал весь путь из Лондона.
– Не волнуйтесь, детка. Свадьба будет красивая.
Почувствовав легкое прикосновение, Мереуин повернула голову и постаралась храбро улыбнуться стоящей с ней рядом маленькой седовласой женщине. Марта Симпсон, которая хлопотала вокруг нее все утро, со свойственной ей добротой развеяла большую часть страхов девушки, рассказывая самые невероятные истории о детских годах маркиза. Марти, как ее ласково называли все обитатели Равенслея, можно сказать, вырастила Иена и очень любила его.