- Ой, папа, это было так замечательно! - закричала с восторгом Мередит. - Августа купила мне хорошенький платочек на память о мистере Митфорде и его воздушном шаре! Они там нарисованы. И она сказала, что ты объяснишь мне, почему люди мерзнут, когда поднимаются на воздушном шаре особенно высоко. Ведь они приближаются к солнцу?
Гарри приподнял бровь и ласково посмотрел на Августу, собираясь отвечать дочери:
- Значит, Августа сказала, что я непременно тебе это объясню, да? А почему она решила, что я знаю ответ на этот вопрос?
- Ну довольно, Грейстоун! - неожиданно для себя рассердилась Августа. - У вас всегда на все есть ответ, не так ли?
- Августа…
- Сегодня вечером вы опять уедете, милорд?
- К сожалению, да. И вернусь тоже довольно поздно.
- Ну мы, разумеется, ждать вас не будем. - И, не ожидая ответа, она решительно направилась по лестнице к себе.
Оглянувшись, она заметила, как Мередит дергает отца за рукав:
- Папа!
- Зайди на минутку в библиотеку, Мередит. Я попытаюсь ответить на твой вопрос.
Августа услышала, как дверь в библиотеку закрылась. Она подобрала юбки и бегом бросилась в свою комнату. Едва очутившись в одиночестве, она присела на стул возле письменного столика и раскрыла ридикюль.
Если хотите узнать правду о своем брате…
Возможно, на этот вопрос у Грейстоуна как раз нет ответа. Она сама сумеет найти ответ! Она предоставит своему мужу доказательства невиновности Ричарда и наконец-то покажет ему, на что способна!
Тщательно все обдумав, Августа пришла к выводу, что из особняка легче всего выбраться через окно библиотеки, а потом пройти через сад.
Можно было, конечно, просто воспользоваться задней дверью, но тогда придется идти мимо кухни и комнат слуг. Вдруг она кого-нибудь разбудит?
Открыть окно не составило труда. Не зажигая света, Августа выскользнула в темный сад. В конце концов, этот путь ей был уже хорошо знаком: в тот памятный вечер, когда она заявилась к Гарри с полночным визитом, она уже проделала его, только в обратном направлении.
Вспоминая об этом, она все еще испытывала удивление по поводу того, что Грейстоун и после этой сумасшедшей встречи не передумал жениться на ней. Его представления о женской чести и благопристойности явно подверглись жестокому испытанию, прежде чем ему пришлось принимать окончательное решение.
Августа оставила окно незакрытым, надеясь, что скоро вернется. Она плотнее завернулась в свой темный плащ, накинула капюшон и немного постояла, прислушиваясь.
Поскольку вокруг стояла мертвая тишина, она осторожно двинулась к калитке. Нужно быть очень осторожной. И обязательно вести себя благоразумно. Сначала она внимательно посмотрит, кто ожидает ее там, на улице. И убедится, что этот человек находится достаточно далеко… В крайнем случае она всегда сможет громко позвать на помощь. Слуги в доме или соседи, конечно же, ее услышат.
Она не сразу отворила калитку, чутко прислушиваясь к каждому шороху на улочке. Однако не было слышно, даже самых легких шагов.
Августа откинула засов и осторожно отворила калитку. Петли, как назло, заскрипели.
- Эй! Есть здесь кто-нибудь?
Ответа не последовало. Чуть вдалеке ярко сияли окна особняка леди Арбутнотт, но остальные соседние дома были погружены во тьму. Где-то на перекрестке простучали колеса кареты и затихли в ночи.
- Эй? - Августа некоторое время вглядывалась в ночную тьму. - Эй, пожалуйста, отзовитесь! Вы здесь? Я получила вашу записку, кто бы вы ни были. И хочу поговорить с вами.
Она сделала шаг в сторону от спасительной калитки и тут же споткнулась обо что-то твердое.
- Господи, это еще что такое? - Августа машинально глянула себе под ноги и увидела на тротуаре какой-то предмет. Она уже хотела было перешагнуть через него, но тут вдруг поняла, что это книга. Она наклонилась и подняла ее.
Стоило ее пальцам коснуться кожаного корешка, как она услышала стук копыт о камни мостовой на другом конце улочки и резко выпрямилась, но успела заметить лишь, как конь и всадник исчезли за углом.
"Кто-то следил за мною во тьме, - с ужасом подумала Августа. - Кто-то здесь прятался, ожидая, что я возьму книгу, а потом бесследно исчез!"
Почему-то ей вдруг стало страшно. Куда страшнее, чем в самом начале. Она быстро вбежала в сад и поспешно закрыла калитку на засов. Сжимая тонкую книжку в руке, она помчалась к спасительному дому. Темный плащ крыльями летел у нее за спиной, волосы на бегу рассыпались, шпильки выскочили из прически.
Когда Августа подбежала к окнам библиотеки, она совсем запыхалась. Забросив книжку в окно, она уцепилась обеими руками за каменную стену и легко вскочила на подоконник. Потом перенесла через него одну ногу и хотела уже соскочить на пол, но вдруг замерла, увидев, как на письменном столе вспыхнула лампа.
- Ох нет, только не это!
Гарри сидел в своем кресле и, чуть прикрыв глаза, наблюдал за ней с непроницаемым выражением лица.
- Добрый вечер, Августа. Насколько я понимаю, ты решила нанести мне еще один незапланированный визит?
- Гарри. Господи, я никак не могла предположить, что ты уже вернулся. Я думала, тебя снова не будет допоздна…
- Это совершенно очевидно. Но почему бы вам все-таки не слезть с подоконника и не пройти в комнату, мадам? По-моему, сидеть в такой позе не слишком удобно?
- Я знаю, что вы думаете, милорд, но я все могу объяснить.
- И вы, разумеется, немедленно это сделаете. Но только когда войдете в комнату по-человечески.
Августа в тоске посмотрела на него, перенесла через подоконник вторую ногу, поправила юбку и спрыгнула на ковер. Потом посмотрела на лежавшую у ее ног книжку и неторопливо сняла плащ.
- Боюсь, история эта несколько необычна, милорд.
- Ну с вами всегда происходит что-нибудь необычное.
- Ах, Гарри, вы, должно быть, ужасно на меня сердитесь?
- Ужасно.
Сердце у нее упало.
- Этого я и боялась. - Она нагнулась и подняла книгу.
- Сядь, Августа.
- Хорошо, милорд. - С несчастным видом волоча за собой по ковру плащ, она прошла через всю комнату и уселась напротив мужа возле письменного стола. И тут же вздернула подбородок, намереваясь защищаться. - Я понимаю, все это выглядит отвратительно, Грейстоун.
- Да, вы правы. И мне было бы очень просто прийти, например, к выводу, что вы, мадам, тайком возвращались после какого-нибудь непристойного полуночного свидания.
Глаза Августы в ужасе округлились.
- Боже мой, Гарри! Ничего подобного!
- Мне, разумеется, весьма приятно это слышать.
- Честное слово, Гарри, это исключительно нелепое предположение!
- Вот как?
Августа расправила плечи:
- Дело в том, милорд, что я вела свое собственное расследование!
- Чего именно?
Она нахмурилась, раздосадованная его несообразительностью.
- Причин смерти моего брата, конечно!
- Черт вас побери, мадам! - Гарри даже чуточку наклонился к ней; сейчас он выглядел куда более опасным, чем минуту назад.
Августа вжалась в кресло, встревоженная этой неожиданной вспышкой гнева.
- Да нет, правда. К сожалению, милорд, я занималась именно этим.
- Проклятье! Мне бы следовало это предположить! Вы, совершенно определенно, решили меня свести в могилу, дражайшая супруга! Проявив неслыханную доверчивость, я, как последний дурак, решил было, что вы просто срезали путь и пошли через сад, возвращаясь так поздно из "Помпеи".
- Ах нет, это не имеет никакого отношения к "Помпее". Видите ли, я отправилась на встречу с одним человеком… Только его там не оказалось. То есть он там был, но мне не показался, пока…
- Вы недавно уверяли меня, что никакой мужчина здесь не замешан, - мрачно напомнил Гарри.
- Нет, это совсем не то, что вы подумали! - воскликнула Августа, стараясь быть терпеливой. - Ничего похожего на любовное свидание. Позвольте же мне рассказать вам все с самого начала, и тогда поймете!
- Честное слово, сомневаюсь, что когда-либо вообще сумею понять вас, мадам! Однако продолжайте. Только побыстрее и внятно, ибо мое терпение вот-вот лопнет. И тогда берегитесь, дорогая моя.
- Ясно. - Она закусила губу, торопливо собираясь с мыслями. - Ну так вот, сегодня, когда мы ходили смотреть на полет воздушного шара, какой-то мальчишка передал мне записку. И там говорилось, что я должна в полночь выйти на улицу, что проходит позади нашего дома, если хочу узнать правду о своем брате. Собственно, вот и все.
- Значит, это все?.. Господи! - Гарри даже зажмурился и на минуту закрыл руками лицо. - Нет, я все-таки кончу свою жизнь в сумасшедшем доме! Это несомненно.
- Гарри? С вами все в порядке?
- Нет, со мной не все в порядке! Я ведь только что объяснил вам, мадам, что скорее всего уже в самом ближайшем будущем попаду из-за вас в сумасшедший дом. - Гарри вскочил и приблизился к Августе. Он возвышался над нею, скрестив руки на груди и глядя на нее ледяным взглядом. - Теперь выкладывайте все по порядку. Кто послал вам эту записку?
- Не знаю. Я же говорила: тот, кто это сделал, так мне и не показался. Но он наблюдал за мной и выжидал, когда я появлюсь, чтобы подбросить мне эту книгу. Как только я ее заметила, он умчался прочь на своем коне. И я не успела его как следует рассмотреть.
- Позвольте мне взглянуть. - Гарри взял книгу у Августы с колен и принялся ее перелистывать.
Августа вскочила и, вытянув шею, попыталась заглянуть туда, желая понять, что это за книга. Она сразу заметила, что страницы заполнены записями от руки.
- Так это же чей-то дневник!
- Да, верно.
- Помедленнее, пожалуйста, вы слишком быстро переворачиваете страницы, милорд! Я не успеваю прочесть.
- Сомневаюсь, что вы что-нибудь здесь поймете, даже если успеете прочесть все. Текст зашифрован. И шифр старинный, изобретенный давным-давно.
- Правда? А вы сможете его прочесть? И какое это имеет отношение к моему брату? Как вы думаете, Гарри, что все это значит?
- Пожалуйста, успокойся, Августа. Присядь и дай мне несколько минут подумать. Я с этим шифром не имел дела уже много лет.
Августа послушно села и сидела очень тихо, крепко сжав руки на коленях, с нетерпением ожидая результатов.
Гарри вернулся на свое место за столом, сел, открыл дневник на первой странице и с напряженным вниманием углубился в изучение текста. Потом перевернул еще одну страницу, вторую и наконец перелистал несколько страниц в конце.
Эти мгновения показались Августе мучительно долгими. Когда же Гарри закрыл дневник и посмотрел ей прямо в глаза, она заметила на его лице какую-то новую особенную строгость; взгляд его, казалось, источал смертельный, леденящий холод, и больше она ничего не смогла прочитать в его прозрачных серых глазах.
- Ну, милорд? - прошептала она.
- Это запись шифрованных посланий, которые отсылались во время войны с различными курьерами. Некоторые я даже узнаю, потому что мои агенты их перехватывали, а я расшифровывал.
Августа нахмурилась:
- Но какое это имеет отношение к моему брату?
- Это очень личный дневник, Августа. - Гарри провел пальцем по обложке. - Подобные записи не предназначаются для чужих глаз - они касаются лишь самого автора.
- Но кто же он? Вы можете сказать?
- Лишь один человек мог тогда знать имена всех тех курьеров и французских агентов, которые передавали эти письма. Они перечислены в самом начале дневника. Во всей видимости, этот дневник некогда принадлежал самому Пауку.
- Но, Гарри, все же какое отношение это имеет к моему брату?! - в ужасе воскликнула Августа.
- Очень похоже - и я, утверждая это, основываюсь на данном факте и некоторых других свидетельствах, - что кто-то пытается доказать нам, что именно твой брат и был Пауком.
- Нет, это невозможно! - Августа вскочила. - То, что вы говорите, ложь!
- Пожалуйста, Августа, сядь, - спокойно попросил ее Гарри.
- Не сяду! - Она шагнула вперед, оперлась руками на стол и наклонилась к нему, словно надеясь, что так будет легче убедить его. - Мне совершенно безразлично, сколько у вас доказательств! Слышите? Мой брат не предатель! Ах, милорд, вы должны мне поверить! Ни один нортамберлендский Баллинджер никогда бы не предал свою родину. Ричард не был Пауком.
- Между прочим, я склонен согласиться с тобой.
Потрясенная этим неожиданным заявлением после только что представленных и, казалось бы, неопровержимых доказательств виновности Ричарда, Августа упала в кресло.
- Вы готовы со мной согласиться? Вы не верите, что этот дневник принадлежал Ричарду? Кстати, он и не мог ему принадлежать, милорд! Это же не его почерк! Клянусь!
- Почерк еще ничего не доказывает. Умный человек почти наверняка должен был выработать особый почерк, если хотел вести столь опасный дневник.
- Но, Гарри…
- На самом деле, - мягко прервал ее Гарри, - есть иные причины, согласно которым весьма трудно и даже невозможно поверить в то, что твой брат мог оказаться тем самым Пауком.
Августа неуверенно улыбнулась, чувствуя огромное облегчение:
- Господи, как я рада, милорд! Благодарю вас, ибо вы поверили в его честность. Не могу выразить, как много это для меня значит! Я никогда не забуду вашей доброты. О да, вы навеки заслужили мою признательность!
Гарри некоторое время молча смотрел на нее, с рассеянным видом барабаня пальцами по кожаному переплету.
- Мне, конечно, очень приятны ваши заверения, мадам. - Он положил дневник в ящик своего стола и запер замок.
- Но это правда, Гарри! - Августа улыбалась уже во весь рот. Потом слегка прокашлялась. - У вас были ужасные доказательства - стихи и этот дневник; кроме того, вам вообще свойственно больше доверять логике, чем слепой вере, и у меня есть к вам один вопрос…
- Какой же?
- Могу я просить вас ответить откровенно: почему вы готовы поверить, что не Ричард был этим Пауком? - Она с огромным нетерпением ждала, в глубине души надеясь, что Гарри скажет: "Только из-за любви к тебе, дорогая!"
- Но ответ очевиден, Августа.
- Вот как, милорд?
- Я уже прожил какое-то время в обществе яркой представительницы семейства нортамберлендских Баллинджеров и успел неплохо узнать привычки и особенности членов этого семейства. А поскольку я убежден, что все нортамберлендские Баллинджеры обладают определенным сходством характера… - Он умолк и пожал плечами.
Августа почувствовала неладное:
- Ну, Гарри? Прошу вас, продолжайте же!
- Позвольте мне быть откровенным, мадам. Ни у одного из нортамберлендских Баллинджеров никогда не было ни малейших способностей для того, чтобы стать таким шпионом, которому удавалось много лет избегать любых ловушек и так и не дать нам возможности установить, кто же он был на самом деле.
- Способностей? Что вы хотите этим сказать, Гарри?
- Я хочу сказать, что обыкновенный нортамберлендский Баллинджер, каковым являлся ваш брат, как ни посмотри, был слишком эмоционален и храбр, совершенно непредсказуем и, увы, дьявольски самонадеян и глуп, чтобы стать хотя бы сносным шпионом, не говоря уж о Пауке.
- Ах так?! - Августа захлопала глазами, осмысливая столь неожиданный ответ. Потом, осознав всю тяжесть нанесенного оскорбления, она взвилась, точно язычок пламени. - Да как вы смеете говорить такие вещи! Как вы смеете? Сейчас же извинитесь, сэр!
- Не смешите меня. Кто же извиняется за правду?
Августа в бешенстве смотрела на него.
- В таком случае вы не оставляете мне выбора, милорд. Вы все время оскорбляли мою семью. И я, последняя в роду нортамберлендских Баллинджеров, требую удовлетворения! Вы мне ответите за свои наглые замечания!
Гарри изумленно уставился на нее, потом медленно поднялся и спросил убийственно спокойным голосом:
- Как вы сказали, простите?
- Вы слышали, сэр! - Августу всю трясло от гнева, однако она задрала подбородок еще выше. - Я имею честь вызвать вас на дуэль! Оружие выбирать, естественно, вам. - Она нахмурилась, поскольку Гарри с озадаченным видом по-прежнему не сводил с нее глаз. - Вам же позволено выбирать его, если вас кто-то вызвал? Насколько я понимаю, именно так и делается. Я вас вызываю, вы выбираете оружие. Разве я не права?
- Правы ли вы, мадам? - Гарри медленно обошел вокруг стола. - Да, правила дуэли таковы. И кстати, будучи вызванным вами, я имею право выбирать не только оружие, но и место предстоящего поединка.
- Гарри? - Встревоженная его удивительным спокойствием, Августа начала понемногу отступать, поскольку он подходил к ней все ближе. - Милорд, что вы, собственно, намерены делать?
Гарри схватил ее как раз в тот момент, когда Августа уже решила, что разумнее всего было бы удрать. Она рванулась к двери, но слишком поздно.
Гарри перекинул ее через плечо, как мешок с мукой, широкими шагами достиг двери, распахнул ее и понес Августу через холл.
- Господи, Гарри, немедленно прекратите! - Августа замолотила кулаками по его широкой спине. Она вырывалась, как дикая кошка, но он намертво прижал к плечу ее бедра.
- Вы жаждали дуэли, мадам? Вот вы ее и получите. Мы воспользуемся тем оружием, которым уже снабдила нас матушка-природа, а местом нашего поединка будет моя постель. Уверяю вас, я ни за что не уступлю, пока вы не попросите пощады.
- Проклятье, Гарри! Но я совсем не этого хотела!
- Тем хуже для вас.
Гарри с Августой на плече уже успел преодолеть половину лестницы, когда вдруг появился Крэддок, торопливо надевавший ливрею. Его расстегнутая рубаха была выпущена, а туфли он нес в руках. Потрясенный зрелищем, он уставился на своего хозяина и его жену.
- Я услышал шум, ваше сиятельство, - заикаясь проговорил Крэддок, явно чувствуя себя не в своей тарелке. - Что-нибудь пропало?
- Абсолютно ничего, Крэддок, - заверил его Гарри, как ни в чем не бывало продолжая подниматься по лестнице с Августой на плече. - Мы с леди Грейстоун просто направлялись в спальню. Погасите, пожалуйста, свет.
- Разумеется, ваше сиятельство.
Августа успела увидеть выражение лица Крэддока, когда Гарри сворачивал за угол, поднявшись на второй этаж: дворецкий еле удерживался от смеха. Она застонала от унижения и отвращения к себе самой.
Гарри удалил своего лакея из спальни одним-единственным словом:
- Вон!
Лакей испарился, прикрыв за собой дверь, но Августа успела заметить ухмылку и на его лице. Она гневно глянула на Гарри, когда он легко сбросил ее со своего плеча на постель, сел с нею рядом и принялся стаскивать сапоги. Августа так и подскочила. Впрочем, гнев ее уже начал угасать. Уже взяв себя в руки, она прекрасно понимала, что все сказанное ею в библиотеке не вписывается ни в какие рамки.
- Простите меня за этот нелепый вызов на дуэль, милорд! Я понимаю, что жена не имеет права так вести себя. Но вы ужасно меня разозлили!
- Ну что вы, мадам. Вот если бы вы знали, что сейчас испытываю я… - Второй сапог полетел на пол. Гарри встал и принялся раздеваться.
Августа видела, насколько он уже возбужден. Она почувствовала, как и у нее в душе разгорается знакомый огонек. По телу разливалось сладостное тепло. "Господи, как же я его люблю! Нет, это просто несправедливо, что он имеет надо мной такую власть!"