- Мой багаж должен быть давно на борту! - рявкнул Лавджой и ступил на сходни. - Скажите этому проходимцу, вашему капитану, что я желаю отчалить немедленно. Сейчас как раз прилив.
- Есть, сэр, - отозвался тот же знакомый голос. - Мы только вас и ждали, сэр. Я быстренько ему доложу, что вы прибыли.
- И поторопись! Я ему щедро заплатил, так что ждать не намерен.
- Есть, сэр! Но давайте я покажу вам вашу каюту. Супруга-то ваша, похоже, не прочь бы отдохнуть, а?
- Да, хорошо, покажи нам каюту, приятель. А потом передай капитану, что пора отчаливать. И не вздумай, парень, где-нибудь задержаться!
- Ну что вы, сэр, как можно! Да и кэп наш такого не любит. У него на судне полный порядочек, сэр! Он мне опоздания не спустит, сэр. Простите, сэр, дайте-ка я эту штуковину чертову с дороги уберу.
- Ну что там еще? - Лавджой споткнулся, попытался удержаться на ногах, однако канат обвился вокруг его сапога, словно змея. Он чуть отпустил Августу, и она, мгновенно это почувствовав, вскрикнула и попыталась вырваться.
Ей удалось высвободить одну руку, пока Лавджой тщетно пытался сохранить равновесие, злобно ругаясь. Сквозь вуаль она заметила, что тот самый седой матрос с сиплым голосом протягивает ей руку, но она не успела за нее схватиться - ей помешал плащ. Лавджой упал, Августа перелетела через перила и вместе с матросом нырнула в холодную воду гавани.
- Черт побери! - выругался Питер Шелдрейк, поддерживая Августу на волнах.
Гарри видел, как Питер с Августой полетели за борт, и сразу успокоился, понимая, что уж теперь-то его жена в безопасности. Питер сумеет позаботиться о ней.
Он крепко обхватил руками разъяренного Лавджоя, который уже успел вскочить на ноги и занес над ним нож.
- Будь ты проклят! - прошипел Лавджой. - Не зря тебя прозвали Немезидой. Но учти: Паук всегда, в конце концов, выпивает кровь своей жертвы!
- Больше ты крови не дождешься, Паук.
Лавджой вырвался, стараясь ударить Гарри ножом. Гарри увернулся и снова схватил Лавджоя за руку. Как раз вовремя: нож уже был занесен для смертельного удара. И тут Лавджой потерял равновесие и упал, увлекая за собой Грейстоуна, по-прежнему не выпускавшего его руки с зажатым в ней ножом. Оба рухнули на палубу и подкатились к самым сходням.
- На этот раз ты зашел слишком далеко, Паук. - Гарри попытался заломить ему руку за спину. Лезвие ножа мелькнуло в воздухе прямо перед его лицом. - Ты всегда этим грешил. Всегда заходил на шаг дальше, чем нужно. Слишком много смертей, слишком много крови, слишком много хитроумных ловушек, и все ради себя самого. Именно потому ты и проиграл.
- Ублюдок! - Лавджой, казалось, готов был испепелить его взглядом. Зубы его были дико оскалены. Он попытался вонзить нож в глаз сопернику. - На этот раз я своего не упущу.
Гарри чувствовал, что Лавджой с силой и упорством маньяка пытается высвободить руку. Он успел отклонить голову и избежать ножа. И тут же еще крепче сомкнул пальцы на запястье Лавджоя.
Потом изо всей силы вывернул его руку. Что-то хрустнуло, и лезвие ножа повернулось кверху.
Лавджой громко вскрикнул и упал на собственный нож. Потом рывком перевернулся на бок, схватил нож за рукоять и выдернул его из груди.
Ручьем хлынула кровь, рана была смертельной.
- Паук никогда не проигрывает, - хрипло пробормотал Лавджой, глядя на Гарри непонимающим взглядом. - Он не может проиграть!..
Гарри с трудом переводил дыхание.
- Ты ошибаешься. Самой судьбой нам было предопределено встретиться в последний раз, Лавджой. И эта последняя встреча состоялась.
Лавджой не ответил. Смерть уже туманила его глаза. Смерть, которую он столько раз приносил другим. Он вздрогнул, перекатился через край сходней и упал в море.
Гарри слышал, как Августа окликнула его, но не мог подойти к ней. Он так и лежал на палубе, совершенно обессиленный, когда рядом раздались ее торопливые легкие шаги.
- Гарри…
На его лицо упали холодные капли. Он открыл глаза и улыбнулся Августе, она была насквозь мокрой… Платье тяжело облепило ноги, волосы слиплись, точно напомаженные, но в темных глазах светились нежность и сострадание. Никогда еще она не казалась ему такой прекрасной!
- Гарри, Гарри, с тобой все в порядке? Скажи, ты не ранен? - Она склонилась над ним, приподнимая его и прижимая к своей груди.
- Да, все в порядке, милая. - Он крепко обнял ее, не обращая внимания на то, что с нее ручьями стекает вода. - Особенно теперь, когда ты спасена.
Августа прильнула к нему:
- Господи! Как же я испугалась! А откуда ты узнал обо всем? Откуда ты узнал, что он отвез меня в Веймут? Откуда ты узнал, на каком судне он собирался бежать из Англии?
На ее вопросы ответил вовремя подоспевший Питер:
- Пауку всегда чертовски везло! Впрочем, Грейстоун тоже славился тем, что способен перехитрить самого Люцифера.
Августа вздрогнула и посмотрела на темную воду. Там лицом вниз плавало тело Паука.
- Тебе холодно, дорогая, - тихо сказал Гарри. Он быстро встал и обнял Августу за плечи, чтобы она не видела мертвого Лавджоя. - Тебе нужно побыстрее переодеть платье и согреться.
И он увлек ее к ближайшей таверне.
К вечеру Августа, Гарри и Питер вернулись в Грейстоун. Все выбежали им навстречу. Слуги радостно улыбались, и каждый уверял другого, что он-то нисколько не сомневался, что хозяин непременно спасет госпожу.
Кларисса Флеминг, стоя на крыльце, сияла от счастья, а Мередит со всех ног бросилась к родителям.
- Мамочка, ты спасена! Я знала, знала, что папа обязательно спасет тебя! Он мне так и сказал. - Мередит обхватила руками шею Августы и не выпускала ее из объятий. - Ах, мамочка, какая же ты храбрая!
- И ты тоже, Мередит! - Августа улыбнулась ей. - Я никогда не забуду, как отлично ты держалась, когда я нашла тебя в этом домишке. Ты ведь даже не плакала, правда?
Мередит яростно помотала головой, все еще пряча лицо в складках платья Августы.
- Тогда нет. Но я плакала потом, когда мисс Баллинджер меня увезла и мы поняли, что ты осталась там одна.
- Я просто не знала, что делать, - вмешалась Клодия; она стояла рядом, крепко держась за руку Питера. - Я услышала выстрел, и, конечно же, меня охватила паника. Но я понимала, что не могу рисковать жизнью Мередит и вернуться к тебе. И мы поспешили домой. А тут как раз прибыли Грейстоун и Питер. Они сразу догадались, что Лавджой направился в Веймут.
- Мы поняли, что опоздали, и решили немедленно ехать в Веймут - именно там его следовало искать в первую очередь, - пояснил Гарри - Паук всегда предпочитал удирать от преследования морем. И мы с Шелдрейком успели опередить карету Лавджоя. А потом разыскали судно под названием "Люси Энн".
- Оказалось, что это старое суденышко контрабандистов, - подхватил Питер. - Его капитан иногда работал на Паука во время войны. Мы довольно быстро убедили его временно передать нам бразды правления.
- Ах, убедили? - Клодия скептически улыбнулась.
- Ну хорошо, скажем так: этот человек сразу понял, что к чему, когда Грейстоун все спокойненько ему разъяснил, - с беспечным видом поправился Питер. - Грейстоун умеет логично все объяснять, ты же знаешь. Теперь нам ясно, что твой кузен Ричард зашифровал в своем стихотворении сведения о Пауке и попытался связаться с британскими властями, когда тот подстерег его ночью и убил.
- Питер вообще-то прав, - сказал вечером Гарри. - Объяснять все с позиций логики я умею неплохо…
Августа улыбнулась. Она лежала у него на плече в теплой широкой постели, в знакомой комнате. Ей было покойно и хорошо. Она чувствовала себя желанной и любимой. Она чувствовала, что наконец вернулась домой!
- Да, Гарри, это все знают.
- Однако в некоторых вещах я отнюдь не проявляю такой способности. - Он еще крепче обнял ее и прижал к себе. - Например, я далеко не сразу понял, что люблю… Хотя на самом деле влюбился, как только увидел тебя.
- Гарри? - Августа приподнялась на локте и заглянула ему в глаза. - Ты хочешь сказать, что полюбил меня с первого взгляда?
На его губах появилась сдержанная, но довольно коварная улыбка, от которой у нее по всему телу прошла счастливая дрожь.
- По всей видимости, именно это и произошло, мадам. Иначе просто не существует объяснений моему в высшей степени нерациональному поведению во время нашей помолвки и поспешной свадьбы.
Августа прикусила губу:
- Ну, это еще как посмотреть. Ах, Гарри, я так счастлива сегодня!
- У меня просто нет слов, чтобы выразить, как мне это приятно, любимая. Я наконец понял, что мое собственное счастье навсегда связано с тем, счастлива ли ты. - Он крепко поцеловал Августу в губы и внимательно вгляделся ей в лицо, - Сегодня ты рисковала жизнью, чтобы спасти Мередит.
- Она моя дочь.
- А ты с присущим тебе неистовством хранишь верность членам своей семьи, не так ли? - Он легко улыбнулся и провел рукой по ее волосам. - Маленькая тигрица.
- Господи, как хорошо снова обрести семью, Гарри!
- Перед тем как я отправил вас из Лондона, ты сказала мне, что Мередит самая большая моя слабость. Но ты ошибалась. Самая большая моя слабость - ты, Августа! Я люблю тебя…
- И я люблю тебя, Гарри. Люблю всем сердцем.
Рука Гарри ласково скользнула ей под затылок, он чуть приподнял голову жены и снова прильнул к ее губам.
Утром Гарри проснулся от того, что Августа, быстро свесившись с кровати, схватила ночную вазу и наклонилась над ней.
- Извини, - с трудом проговорила она наконец, - но меня ужасно тошнит. Наверное, я заболела.
Гарри вскочил и поддержал ее за плечи.
- Это нервы, - заявил он, когда ей наконец стало легче. - Вчера у тебя было слишком много переживаний. Знаешь, дорогая, сегодня тебе придется провести денек в постели.
- Никакие это не нервы! - Глаза Августы сердито сверкнули. Она мокрой салфеткой обтерла лицо. - Ни один нортамберлендский Баллинджер никогда не страдал от нервов.
- Ну что ж, тогда, - спокойно продолжал рассуждать Гарри, - ты, должно быть, просто беременна.
- Бог мой! - Августа присела на краешек кровати и с ужасом посмотрела на него. - Ты полагаешь, это действительно возможно?
- Я бы сказал, что это в высшей степени возможно, - с огромным удовлетворением заверил ее Гарри.
Августа несколько секунд помолчала, раздумывая над его словами. Потом радостно улыбнулась:
- Пожалуй, сочетание нортамберлендских Баллинджеров и графов Грейстоунов может оказаться весьма интересным. Как вы думаете, милорд?
- О да, дорогая, весьма! - рассмеялся Гарри.
Глава 21
Прошло три месяца. Августа болтала с Клодией, только что вернувшейся в Лондон после свадебного путешествия, когда в гостиную вошел хмурый Гарри. Она сразу поняла, что муж рассержен. В руке он держал какие-то документы.
Августа повела бровью:
- Боже мой, в чем дело, милорд? Неужели издатель отказался печатать ваш труд, посвященный военным кампаниям Цезаря?
- Нет, значительно хуже. - И Гарри протянул ей документы. - Это прислал мне адвокат, занимавшийся наследством Салли.
- Какие-нибудь ошибки при составлении завещания? - Августа быстро пробежала глазами листки.
- Ты легко можешь заметить, что в списке наследников есть и твое имя, - подозрительно ровным голосом сказал Гарри.
Августа страшно обрадовалась:
- Как это мило со стороны Салли! Мне было бы так приятно получить от нее подарок на память! Интересно, что она мне оставила? Наверное, одну из картин, что висели в нашей "Помпее". Мы сможем повесить ее в классной комнате. Мередит и Кларисса будут очень рады!
- Это прекрасная идея, - согласилась Клодия, с любопытством заглядывая кузине через плечо. - Мне все время хотелось узнать, что станется со всеми этими замечательными портретами.
Гарри еще сильнее нахмурился.
- Салли оставила тебе не картину, Августа…
- Не картину? Но что же? Может быть, серебряную чашу или одну из статуэток?
- Не совсем, - сказал Гарри, сплетая пальцы заложенных за спину рук. - Она оставила тебе весь этот чертов клуб!
- Что?! - Августа вскинула голову и в полном изумлении уставилась на него. - Она оставила мне "Помпею"?
- Она оставила тебе весь свой особняк, чтобы там был организован частный клуб для дам, которых объединяет общность взглядов и темперамента. По-моему, именно в таких словах это и записано в завещании. И она надеялась, что твоя кузина станет одной из попечительниц клуба.
- Я? - Клодия сначала была потрясена, но потом заулыбалась. - Какая замечательная мысль! Мы сможем снова превратить его в самый модный салон Лондона. Мне это будет так приятно! И мисс Флеминг, конечно, тоже полюбит "Помпею".
- Но сэр Томас, возможно, будет возражать, ведь через месяц они с Клариссой намерены пожениться, - заметил Гарри.
- О, я уверена, что папа согласится! - улыбнулась Клодия. - Но вы увидите, что будет, когда я скажу Питеру!..
- Да, интересно посмотреть, как Шелдрейк отреагирует на подобное сообщение, не правда ли? - с мрачным видом заметил Гарри. - В конце концов, он теперь женатый человек и, как мне представляется, у него совершенно переменились представления о благопристойности и добродетели.
- Да, в последнее время он сделался чуть ли не пуританином, вы заметили? - Клодия пожала плечами. - Но я думаю, что смогу уговорить его. Ведь открытие "Помпеи"- идея совершенно замечательная!
В полном отчаянии Гарри повернулся к Августе:
- Мне нужно видеть выражение твоего лица, дорогая. Ясно, что голова у тебя уже закружилась от предвкушения любимых развлечений.
- Грейстоун, вы только вообразите, - с воодушевлением рассуждала Августа, - ведь это совсем нетрудно - снова сделать наш клуб действующим. Нам, разумеется, придется нанять прислугу и управляющего, но, полагаю, многие из старых слуг не откажутся там работать. И Кларисса, конечно же, тоже захочет нам помочь. Мы оповестим всех членов по списку, а они уже передадут своим приятельницам. Ах, как это будет весело! Я просто не в силах ждать! Наша "Помпея" будет еще больше и лучше, чем прежде!
Гарри поднял руку, призывая ее к молчанию. В голосе его звучали нарочито суровые, хозяйские нотки.
- Если откроется новая "Помпея", то кое-какие порядки в ней тоже должны стать новыми.
- Ну, Гарри, - нерешительно начала Августа, - тебе, дорогой, не стоит забивать себе голову пустяками вроде переустройства "Помпеи".
Он не обратил на ее слова никакого внимания:
- Во-первых, никаких азартных игр в новом клубе.
- Грейстоун, вы, право же, слишком строги!
- Во-вторых, клуб должен быть организован исключительно как салон для знатных дам, а не как пародия на мужской клуб.
- Честное слово, Гарри, ты все-таки ужасно старомоден! - проворчала Августа.
- И в-третьих, деятельность "Помпеи" возобновится лишь после того, как родится мой сын и наследник. Это вам ясно?
Августа потупилась, являя собой образец послушной и добродетельной супруги.
- Да, милорд.
- Ну все, я пропал, - только и простонал Гарри.
Сын Гарри Грейстоуна, крепкий малыш с громким требовательным плачем и вечно голодный, что было им явно унаследовано от нортамберлендских Баллинджеров, родился через пять месяцев после этого разговора.
Гарри посмотрел на младенца и с улыбкой перевел взгляд на свою еще совсем слабую, но счастливую жену. Он устал почти так же, как и она за эту ночь. И переволновался, хотя повивальная бабка уверяла его, что все идет как полагается.
Во время родов Гарри не отходил от жены ни на шаг. Он клялся, что никогда больше не прикоснется к ней и чуть ли не давал обет вечного воздержания каждый раз, когда обтирал влажной салфеткой ее взмокшее лицо или чувствовал, как ногти Августы впиваются ему в ладонь при новых схватках. Теперь все было позади, и он понял, что ни к кому в своей жизни не испытывал еще такой благодарности.
- Я думаю, мы назовем его Ричардом, если тебе нравится это имя, Августа.
Она посмотрела на него сияющими глазами, и Гарри подумал, что она никогда не казалась ему прекраснее.
- Мне оно очень нравится! Спасибо, Гарри.
- У меня есть для тебя маленький подарок. - Он присел на краешек кровати и открыл бархатный мешочек, который захватил с собой, поднимаясь в спальню жены. - Сегодня утром от ювелира вернулось ожерелье твоей матери. Как видишь, мастер постарался и отлично почистил и отполировал камни. Я… хм… подумал, что тебе будет приятно его увидеть.
- О да! Я рада, что оно снова здесь. - Августа смотрела, как драгоценное ожерелье скользнуло на покрывало. Прозрачные красные камни сверкали в ярком утреннем свете. Она улыбнулась, явно очень довольная. - Да, они и правда постарались! Ожерелье выглядит просто замечательно. - И вдруг она нахмурилась.
- Что-нибудь не так, дорогая?
Августа поднесла сверкающее ожерелье к глазам.
- Оно какое-то другое, Гарри. - Августа даже дыхание затаила. - Господи, нас, наверное, обманули!
Гарри смешался:
- Обманули?
- Да! - Августа, одной рукой прижимая к себе сынишку, другой крутила перед собой ожерелье. - Это не мои рубины! Эти камни темнее. И сверкают ярче. - Она мрачно посмотрела на мужа. - Гарри, этот ювелир подменил нам камни.
- Успокойся, Августа.
- Нет, я уверена. Я слышала, такое случается.
- Августа…
- К ювелиру отсылают настоящие камни, чтобы их почистили, а он подменяет их искусственными стекляшками! Гарри, ты должен немедленно поехать к нему! Пусть вернет наши рубины!
Гарри рассмеялся. Он не мог больше молчать. Все это было просто непередаваемо!
- Августа, уверяю тебя, рубины настоящие!
- Но это невозможно! Я сама поеду к этому ювелиру и потребую, чтобы он вернул мне рубины моей матери. Гарри рассмеялся еще громче:
- Хотел бы я видеть выражение его лица, когда ты потребуешь, чтобы тебе заменили настоящие камни фальшивыми! Он решит, что ты с ума сошла, дорогая.
Августа неуверенно посмотрела на мужа:
- Гарри, что ты хочешь этим сказать?
- Я ничего не собирался говорить тебе, но поскольку ты решила все выяснить сама, то лучше тебе узнать правду. Один из твоих замечательных нортамберлендских Баллинджеров уже давным-давно заменил камни в ожерелье на фальшивые, дорогая. Это Салли определила, что твои рубины всего лишь искусная подделка.
Глаза Августы в ужасе раскрылись.
- Ты уверен?
- Абсолютно. Для проверки я попросил оценить это ожерелье, прежде чем предпринимать какие-то дальнейшие шаги. Извини, дорогая, но я подумал, что смогу сделать все потихоньку, да только ты поймала меня с поличным.
Августа по-прежнему потрясение смотрела на него:
- Гарри, но если ты заменил все камни в моем ожерелье, то это стоило целое состояние!
- Хм, ну, в общем, да, можно сказать и так. - Он усмехнулся. - Однако ожерелье того заслуживало. В конце концов, я обрел самую добродетельную жену, и ее ценность совершенно несопоставима со стоимостью каких-то рубинов. Честное слово, я бы не смог назвать ей цену! Так что самое большее, что я могу сделать, - это преподнести ей рубиновое ожерелье, которое было бы ее достойно.
Августа заулыбалась:
- Ах, Гарри, как я тебя люблю!
- Я знаю, милая. - Он нежно поцеловал ее. - Но и ты знай, дорогая моя, что ты для меня все в этой жизни. Она крепко сжала его руку:
- Гарри, я хочу сказать тебе, что я наконец обрела свой дом и свою душу. Здесь, с тобой.
- А я стал счастливейшим их смертных, - мягко ответил он. - Я нашел то бесценное сокровище, которое искал всю жизнь.
- Добродетельную женщину?
- Нет, дорогая. Оказывается, я искал совсем другое, хотя, безусловно, получил и добродетельную супругу тоже…
Она с любопытством на него посмотрела:
- Но что же тогда вы искали, милорд?
- Сначала я этого не понимал… На самом деле я искал любящую жену.
- О да, Гарри! И ты нашел ее! - Она улыбнулась ему. В глазах ее сияла вечная любовь.