Озадаченная Сьюзен закрыла книгу. Лист бумаги, который Ричард использовал как закладку, упал на пол к ее ногам. Она наклонилась, подняла его и хотела было положить обратно в книгу, как вдруг увидела свое имя.
Кто это писал? Ричард? Она не видела прежде его почерка, так что не могла ответить на этот вопрос. Но кто-то вывел ее имя на бумаге, а за ним следовали вопросы: "Сьюзен… Знает, что происходит? А Островски? На чьей он стороне? Опасен? Обманут?"
В полном недоумении смотрела она на строчки. Ясно одно - Ричард не до конца откровенен с ней.
Она аккуратно сложила листок и сунула его обратно в книгу, а книгу положила на тумбочку. Затем прошла в ванную комнату, заперла дверь и начала переодеваться.
Натянув на себя купальник, она засунула волосы под белую купальную шапочку и взглянула в зеркало.
Когда она покупала этот купальник в Лондоне, он показался ей весьма и весьма скромным, но он подчеркивал каждый изгиб ее тела, и она не могла представить, как на глазах у всех подойдет в нем к бассейну. Ей нужно было захватить с собой купальный халат. Она огляделась в надежде увидеть такой халат, как это обычно бывает в дорогих гостиницах, но обнаружила лишь полотенца - мягкие белые махровые полотенца, сложенные стопкой.
Она вздохнула, отперла дверь и застыла на месте от ужаса. Ричард находился в спальне, и, кажется, на нем ничего не было надето. Она была так потрясена, что не могла даже вскрикнуть от испуга. И лишь стояла, не в силах оторвать взгляд от его загорелого торса и длинных ног, и чувствовала, как ее охватывает дрожь.
Наконец она сообразила, что на нем черные плавки.
Неужели ей подсознательно снова хотелось увидеть его обнаженным, и она поверила не своим глазам, а разыгравшемуся воображению? Что с ней происходит? Возбуждение сменилось презрением к себе и гневом. И она с возмущением воскликнула:
- Что вы здесь делаете? Вы же сказали, что будете ждать меня внизу!
- Именно так я и собирался поступить, - холодно ответил он. - Но затем вспомнил, что в три часа мне должны звонить по очень важному делу. Телефонистки обычно не озадачивают себя поисками абонента по всей гостинице, и я испугался, что могу пропустить этот звонок. Вот я и попросил у дежурного по этажу запасной ключ.
Но это объяснение ее не успокоило.
- Почему вы не постучали в дверь и не попросили у меня разрешения войти?
- Я стучал, - отрывисто ответил он, ее агрессивность возбудила в нем ответную злость.
- Я вам не верю!
Его лицо потемнело.
- Не стоит считать меня лжецом, Сьюзен! Я стучал - просто вы не слышали.
Она бросила на него быстрый недоверчивый взгляд.
- А почему вам приспичило переодеваться, пока я еще здесь? Я могла выйти из ванной в любой момент.
Его глаза дерзко блеснули.
- Но ведь вы уже видели меня обнаженным. Это было прошлой ночью. Вы уже забыли?
- Вам следовало дать мне знать, что вы в номере, прежде чем начали раздеваться. Надо было предупредить меня! - упрямо стояла она на своем. - Я пойду вниз, к бассейну, а вы дожидайтесь своего телефонного звонка.
Он встал между ней и дверью.
- Из-за чего вы нервничаете?
- В данный момент из-за вас.
- Не стоит так кипятиться. Я говорю серьезно: у вас наверняка какие-то эмоциональные проблемы, иначе вы не страдали бы булимией. Я плохо представлял себе, что это за болезнь, пока не поговорил со своим приятелем-врачом. И он объяснил мне, что по сути это патологический, ненасыщаемый голод. - Она замерла как от внезапного приступа боли, ее взгляд был прикован к полу. - Это так, Сьюзен? - Его голос звучал тихо и ласково, но она по-прежнему не доверяла ему.
- Я не хочу разговаривать на эту тему. Занимайтесь своими делами и не лезьте мне в душу!
- Возможно, если вы найдете в себе силы поговорить об этом, вашим проблемам придет конец. Почему вы так недоброжелательны по отношению к мужчинам? Вас кто-то обидел, когда вы были еще ребенком? У вас было несчастливое детство?
Она посмотрела на него презрительно.
- Вы обожаете банальные ответы, не правда ли?
- Но я же блуждаю в потемках. Вы должны мне помочь. Объясните, по крайней мере, почему вы настроены так враждебно? Что я такого сделал?
- Что вы сделали? Да ничего! Просто-напросто ворвались ко мне в дом. А затем, одетый как самый заправский разбойник, пробрались в мою спальню и там, скинув этот маскарадный костюм, набросились на меня.
- Но это же было не так!
- Именно так! Я не посылала вам приглашения.
Ричард сдвинул брови.
- Я думал, вы к тому времени уже будете спать.
Сьюзен охватила ярость.
- О, прошу прощения, что вас постигло такое разочарование! А что бы произошло, если бы я и в самом деле спала? Вы бы меня изнасиловали?
Он стиснул зубы, лицо его окаменело.
- Так вот какого вы обо мне мнения? Вы считаете меня грязным ублюдком?
Она вовсе не то хотела сказать. Просто очень рассердилась и не соображала, что говорит.
- Вы полагаете, что раз я работаю моделью, то меня может соблазнить любой мужчина, - наконец выдавила она.
- Я никогда не давал вам повода так думать! - в ярости крикнул Ричард. - И я не желаю, чтобы меня принимали за подобного типа!
Зеленые глаза Сью сощурились.
- О! Тогда, должно быть, мне привиделось то, что происходило в моей спальне вчера ночью!
В воздухе повисло напряженное молчание, а затем он тихо произнес:
- Все не так просто, Сьюзен! - Его взгляд скользнул по ее фигуре. Пробежавшая по его телу дрожь тут же передалась ей.
- Дайте мне пройти! Оставьте меня в покое, - прошептала она.
Но он, вместо того чтобы посторониться, сделал шаг и оказался только еще ближе к ней.
- Если бы ты и в самом деле хотела этого, то не смотрела бы на меня так, - нежно проговорил он, и она застыла на месте, не в силах шевельнуться. Ее бросало то в жар, то в холод: он понял, что стоило ей увидеть его почти обнаженным, как ее охватило сильнейшее желание! Лицо Сью пылало от стыда. Она не могла произнести ни звука. Единственное, о чем она мечтала, - это провалиться сквозь землю, исчезнуть, испариться…
- Ты хочешь меня так же сильно, как хочу тебя я, - шепотом сказал он, стягивая с ее головы купальную шапочку. Рыжие роскошные волосы волнами упали ей на лицо. Он подхватил несколько прядей и зачарованно смотрел, как они струятся между пальцами.
- Да как вы… - Но Сью не смогла закончить фразы. Да и что она ему скажет? Не смейте меня трогать, потому что я безумно этого хочу? Не позволяйте мне влюбиться в вас? Не сводите меня с ума? Не покидайте меня, иначе я умру от отчаяния?
Ричард не заметил смятения в ее глазах - он был слишком поглощен своими собственными чувствами, играя ее волосами и не сводя с нее восторженного взгляда.
- Ты похожа на девушку с картин прерафаэлитов, - хрипло проговорил он. - Кажется, что их волосы живут собственной жизнью. И венецианские живописцы боготворили струящиеся золотистые волосы. Твои же подобны языкам пламени.
Рука Ричарда медленно пробралась к ее затылку, затем к шее, скользнула по обнаженному шелковистому плечу…
- Перестаньте! - пробормотала она, содрогаясь от предвкушения острого наслаждения, как от боли. Прикосновения его были такими легкими, такими нежными, такими мучительными…
Мгновение спустя она почувствовала, как его рука опустилась на ее грудь и пальцы, отодвинув чашечку купальника, коснулись нежного тела. Ее соски стали горячими и твердыми.
Господи! Пора спасаться бегством, пока она еще в состоянии контролировать себя.
Сьюзен рванулась было прочь из номера, но Ричард перехватил ее и прижал к двери.
- Нет! - вскрикнула она, ее глаза расширились, в них мелькнул ужас.
Но она была в его власти - коленом он осторожно раздвигал ее ноги, сильная грудь прижималась к ее груди, жадные губы отыскали губы Сью и страстно приникли к ним. Она изо всех сил пыталась побороть вспыхнувшее в ней желание и судорожно мотала головой из стороны в сторону, как попавший в ловушку зверек, задыхаясь от жарких поцелуев, пока он не схватил прядь ее волос и не прижал голову к двери, так что она не могла шелохнуться.
Ричард спустил тоненькие бретельки ее купальника, и она, схватив ртом воздух, воскликнула:
- Нет!
Он смотрел на ее поднимающуюся и опускающуюся от возбуждения грудь, на розовые твердые соски, затем наклонил голову и коснулся одного из них языком, и она застонала от наслаждения, почти потеряв способность мыслить здраво. Рич взял ее за подбородок, приподнял голову и всмотрелся в потемневшие полуприкрытые глаза. О чем он думает? - мелькнуло в голове у Сью.
- Сьюзен… - Он выговорил ее имя хрипло и медленно, как будто произносил заклинание.
Она беспомощно закрыла глаза, оглушенная пульсацией крови в собственных венах. Требовательные губы коснулись ее полуоткрытого рта, и она пошла на поводу у его страсти.
Рич поднял ее на руки и понес к кровати.
6
И только когда он опустил ее на постель, неохотно оторвав свои губы от ее губ, Сьюзен смогла вздохнуть и вновь начать соображать, что происходит. И она поняла, чем все кончится, если она немедленно не остановит его.
Сью резко поднялась, охваченная паникой. Она плохо знала Ричарда и не могла предсказать его реакцию, если теперь скажет ему "нет". Ведь она не слишком яростно протестовала против его ласк и даже отвечала на его поцелуи, дрожа от страсти.
Далеко не все мужчины в подобной ситуации готовы смириться с таким ответом. Что делать, если он пренебрежет ее отказом?
И зачем я только согласилась прийти к нему в номер? - в отчаянии подумала она, глядя на его потемневшее от страсти лицо, вслушиваясь в его прерывистое дыхание.
Я ему доверяла! - встала она на свою защиту. Он отдал мне ключ и сказал, что будет ждать внизу.
Но с какой стати я ему поверила? Он же мужчина, самец… Могла бы догадаться о его намерениях.
- Ты хочешь меня не меньше, чем хочу тебя я! - повторил он уже знакомую ей фразу как формулу их взаимоотношений. И это было правдой. Она хотела его. И может быть, гораздо больше, чем он ее. Все ее тело изнывало от желания принять его в себя, слиться с ним. Ее сердце пронзала нежность к нему, страсть, готовая перетечь в каждую клетку его тела. Сила собственного желания пугала ее, приводила в ужас, любовь значила для нее слишком много. Жажда любви казалась всесильной и неутолимой.
Прежде чем Сьюзен поставили окончательный диагноз, она встречалась со множеством психоаналитиков, терпеливо отвечала на их вопросы, мирилась с их рассуждениями о роли подсознания, и тем не менее не догадывалась, что потребность в еде стала для нее эквивалентом неутоленного желания любить.
Но даже понимание причины болезни еще не гарантирует автоматического излечения. Черная боль, гнездящаяся в глубинах ее памяти, отравила ее разум, но разве можно, добравшись до нее, прекратить страдания?
До тех пор, пока она не сможет развязать узел, связывающий воедино желание и бегство от него, любовь будет для нее сплошным мучением.
А что, если я и в самом деле люблю его? Сью попыталась ответить себе на этот вопрос, но к горлу тут же подступила тошнота.
Она судорожным движением прижала руку ко рту.
- Мне плохо! - выдохнула Сьюзен, и потрясенный Ричард отстранился от нее. Вскочив с кровати, она побежала в ванную комнату.
Она успела включить оба крана, чтобы шум льющейся воды заглушил все остальные звуки.
Потом Сью долго умывалась холодной водой, но в зеркале над раковиной по-прежнему отражалось бледное лицо и покрасневшие глаза.
- Ты потеряла последние остатки разума, - сказала она сама себе с презрением.
Вытирая лицо полотенцем, Сью вдруг услышала, как зазвонил телефон и Рич буквально начал бросать в трубку отрывистые фразы. Она оделась, села на край ванны и стала ждать, когда он закончит разговор.
Сквозь закрытую дверь до нее долетали отдельные фразы:
- Еще нет. Не было случая… Думаю, вы правы, но пока я не видел картину… Я не могу туда попасть. - Наступила короткая пауза, а потом он нетерпеливо произнес: - Потому что она заперта!
У Сьюзен перехватило дыхание. Побледнев еще больше, она медленно подошла к двери и приникла ухом к тонкой деревянной панели.
- Нет, я не собираюсь ничего взламывать, - говорил между тем Ричард. - И не собираюсь кончать жизнь в тюрьме - марокканские тюрьмы не похожи на санатории.
О чем это он? - недоумевала Сьюзен, кусая губу. Видимо, дело, которым он занимался, гораздо сложнее и запутаннее, чем он пытался ей изобразить.
Опять наступило молчание, а затем он сказал:
- Я работаю над этим, но мне потребуется немало времени и терпения. О'кей, Фрэнк, буду держать тебя в курсе.
Сьюзен поняла, что он положил трубку. Она подождет пару секунд, а потом выйдет из ванны, как ни в чем не бывало. Ричард не должен догадаться, что она подслушивала.
Неожиданно его голос раздался по другую сторону двери, совсем близко от нее.
- Можешь выходить!
Сьюзен вздрогнула - он знал, что она слышала его разговор по телефону. Медленно открыв дверь и посмотрев на него, Сью пришла примерно в такое же состояние, как и четверть часа назад, когда, вернувшись из ванной в комнату, увидела его широкие плечи, мускулистую грудь и длинные ноги.
- Ты все слышала, - холодно сказал Ричард. Он заметил, что она оделась, и иронически усмехнулся.
Зеленые глаза Сьюзен смотрели на него вызывающе.
- Да, - отрывисто ответила она. - И хочу знать, о чем шла речь. Или я немедленно ставлю в известность моего отчима обо всем, что здесь происходит.
Он кивнул и жестом указал на стоящий у окна стул.
- В любом случае я собирался поговорить с тобой. Садись.
Сью все еще дрожала, удары сердца отзывались у нее в горле - она боялась оставаться с ним наедине, пока на нем не было ничего, кроме плавок. Она сделала глубокий вздох, и ей удалось твердым шагом подойти к стулу с высокой спинкой, сесть на него, избегая взгляда Ричарда, и проговорить:
- Я бы попросила вас одеться… в ванной…
Он что-то недовольно пробормотал себе под нос, затем произнес более внятно:
- Если только дашь слово, что не сбежишь, пока я переодеваюсь.
Она кивнула, не поднимая головы.
- Обещаю.
Харрис направился к шкафу, открыл дверцу, вынул одежду и прошел в ванную, захлопнув за собой дверь. Сьюзен выглянула из окна, увидела ярко-синее небо, силуэты пальм вдалеке, услышала детские голоса и шумный плеск воды, поднимаемый ребятишками, ныряющими в бассейн.
К ее глазам подступили слезы. Несколько минут тому назад она чуть было не совершила непоправимое. И тогда она возненавидела бы себя. И его тоже.
Врунишка, отозвался ее внутренний голос. Ты и не думаешь его ненавидеть. Ты в него влюблена.
В ее лице не было ни кровинки. Даже думать об этом не смей! - в ярости сказала она себе. Желание - это еще не любовь, это всего лишь непослушный разуму инстинкт. Любовь в десять раз хуже желания, и ты не имеешь никакого права любить Ричарда Харриса. Сьюзен сердито провела ладонью по своему лицу, вытирая с глаз слезы, пока он не заметил, что она плакала.
Дверь ванной отворилась, и она резко обернулась, так что рыжие волосы на секунду облаком заслонили ее бледное лицо.
Ричард надел песочного цвета джинсы и белую рубашку. Ей бы следовало почувствовать облегчение, но единственная мысль, пришедшая ей в голову, была - как он невероятно сексуален.
Он посмотрел на нее сухо и немного насмешливо.
- О'кей! Я одет с ног до головы, так что можешь расслабиться. Взрывное устройство обезврежено.
Ее щеки залил густой румянец, верхняя губа слегка задергалась.
- Ведь именно так ты меня воспринимаешь, не правда ли? - протянул он. - И боишься взлететь под облака, если не остережешься.
У нее перехватило дыхание. Он был недалек от истины. Его слова пугали, и она поспешила сменить тему разговора:
- С кем вы говорили по телефону? Вы обсуждали вопрос, стоит ли взламывать апартаменты моего отчима, я права? Зачем вам это надо?
Он подошел к кровати и сел на краешек.
- Я уже говорил, что работаю над расследованием деятельности преступной группы, организующей кражи произведений искусства. А твой отчим - коллекционер. - Он немного помолчал и в свою очередь спросил: - Кстати, какие у вас с ним отношения? Ты его любишь? А он тебя?
Она горько рассмеялась, в ее глазах мелькнула злая усмешка.
- Из-за меня он не может забыть, что моя мать уже была замужем. Отчим очень ревнив и по натуре собственник. Он не выносит упоминаний о моем отце и, когда я была ребенком, не желал, чтобы я путалась у него под ногами, и отсылал в закрытые школы. Он с трудом мирится с мыслью о моем существовании.
Ричард нахмурился и внимательно посмотрел на нее.
- А как ты к нему относишься?
Она ответила ему недоверчивым взглядом.
- Вы засыпали меня вопросами, но о себе ничего не рассказываете!
- А что ты хочешь обо мне знать? - быстро спросил он.
Сью отвела глаза. Каждое его движение отзывалось в ее сердце острой болью. Она попыталась собраться с мыслями.
- Ваши родители живы?
- Да. И мать и отец. Они живут в Корнуолле, в небольшом коттедже на краю прибрежной деревушки. Там мой отец родился. Позже он перебрался в Лондон, где работал журналистом, но пять лет тому назад вышел на пенсию и смог осуществить свою мечту - вернуться в родные места. Он довольно крупный мужчина, теперь уже седой, но по-прежнему крепкий. Моя мать совсем другая - она всегда напоминала мне резиновый мячик - круглый, мягкий, подвижный. Но характер у нее - дай бог. Она много лет проработала в школе, а более тяжелую участь трудно вообразить. В классе всегда находились отъявленные хулиганы, готовые устроить светопреставление. Мама тоже всю жизнь мечтала жить у моря. Теперь они с отцом проводят свое время либо работая в саду, либо гуляя по окрестностям и рыбача. И оба очень счастливы.
- Все это довольно мило, - сказала она. На нее произвел впечатление не столько сам рассказ, сколько нежность и теплота, сквозившие в голосе Ричарда.
- Так оно и есть, - отозвался он, распознав в ее тоне оттенок зависти. Неужели ей в родном доме не хватает любви и внимания? Отчим не желает знать о ее существовании… А родной отец? Какую роль играл он в ее жизни? Все, что касалось Сью, очень его интересовало. Она казалась такой хрупкой… Весила не больше, чем ребенок, и в то же время была настолько сексуальна, что каждый раз, касаясь ее, он испытывал боль и желание. Она нуждалась в его защите, в его постоянной заботе - у него было такое ощущение, что, кроме него, она никому не нужна.