Направляясь в свою комнату, Дебора обратила внимание, что свет в спальне Реджи все еще горит. Она быстро нырнула в постель и, уже засыпая, решила: что бы он ни сделал, ему не удастся заставить ее уехать. Полли и Джин нуждаются в ней, и она… ей тоже необходимо быть кому-то нужной.
Конечно, у нее есть Ева, настоящий и верный друг, но, вместе с тем, их взгляды во многом различны. Например, Ева не отличалась домовитостью и ее всегда удивляли попытки Деби создать в их доме подобие уюта, к которому та привыкла, живя в Вермонт-хаус. В конце концов девушке надоели эти насмешки, и она перестала опекать подругу и ее отца.
- Это естественное желание нормальной женщины - заботиться о ком-то, - успокаивал Дебору Фредерик Фотен, - и здесь нечего стыдиться. Не обижайся на мою дочь. Для нее важна только карьера, да еще, может быть, мужчина, которого, дай бог, она когда-нибудь встретит. - Он улыбнулся и добавил: - Все люди разные, детка, и не нужно думать, что ты хуже других.
Главное, чтобы во мне кто-то нуждался, подумала Деби, засыпая.
В Лондоне она подавляла это желание, заставляя себя более приземленно смотреть на вещи. Ева постоянно посмеивалась над попытками подруги наполнить квартиру цветами и накормить друзей домашней едой. Но Деби трудно было переделать себя. Ничто не радовало ее больше, чем лицо автора, светящееся от удовольствия, когда в иллюстрациях художнице удавалось ухватить суть характеров персонажей.
Мой путь домой был долгим и трудным, но все же я его прошла… И теперь намерена остаться здесь, решила Дебора. Она потянулась и наконец закрыла глаза…
Ей снова приснился тот самый сон, который она видела уже много раз. Когда он начинался, Дебора понимала, что ей все это всего лишь снится, но вместе с тем не могла отделаться от ужаса…
Сад, полный цветов и солнца. Счастливое ожидание. Причем она знала, что причина этой радости - мужчина, идущий навстречу ей. И вдруг… Он постепенно заслоняет собой солнце, а ее радость превращается в страх. Она закрывает лицо руками, защищаясь от чего-то, но он грубо хватает ее и рокочущим голосом произносит:
- Скажи ему правду… скажи ему правду.
Она мечется и стонет, пытается протестовать, молит о пощаде, но его гнев все растет, и ужас удушливой волной заполняет ее душу… Потом мужчина отпускает ее и поворачивается, чтобы уйти, и она кричит, чтобы он не оставлял ее, с воплем отчаяния бросившись вслед за его удаляющейся фигурой.
Сад обнесен стеной. Он проходит сквозь ворота, а она почему-то не может сделать это и остается стоять, глядя ему вслед. Слезы бегут из ее глаз.
Реджи направлялся в свою спальню, когда, проходя по коридору, услышал стоны и плач. Он задержался возле комнаты Деборы, прислушался, потом осторожно приоткрыл дверь и в нерешительности застыл на пороге.
Он понял, что Деби снится кошмар и, нахмурившись, направился к ее кровати. Она плакала, что-то бессвязно бормоча, и его сердце невольно защемило от жалости.
Реджинальд склонился над постелью и дрожащими пальцами нежно прикоснулся к лицу девушки. Он и забыл это ощущение… Его охватила дрожь. Совершенно не сознавая, что делает, он потянулся к ней, опираясь на здоровую руку, и осторожно коснулся губами мокрой от слез щеки.
Словно по мановению волшебной палочки, она немедленно перестала плакать и успокоилась. Выпрямившись, Реджи задумчиво смотрел на нее, пока не убедился, что она заснула глубоким сном.
Он смотрел на ее прекрасное лицо, на темно-рыжие волосы, разметавшиеся по подушке, на нежную кожу и думал о том, что она почти не изменилась за эти десять лет. Он повернулся и, тихо ступая по ковру, пошел к двери, хмуро размышляя о том, что если бы кто-то сказал, что она может так легко успокоиться от одного его прикосновения, то он бы никогда не поверил.
- Вздор, - бормотал он, - вздор… При чем тут я…
6
Деби проснулась на удивление отдохнувшей и умиротворенной. Она неуверенно коснулась рукой лица, провела пальцем по губам и покраснела.
Что происходит? - насмешливо спросила она себя. Неужели ты действительно веришь в это, потому что впервые после долгих лет мечтаний Реджи обратил внимание на твои слезы и утешил тебя? Неужели это действительно случилось?
Он поцеловал меня! Конечно, не тем поцелуем, о котором она всегда мечтала, но…
Этот поцелуй был гневным и, хотя Реджи явно пылал страстью, он всего лишь хотел наказать ее. А она сама в тот момент была так рассержена, что даже не осознала, что испытывает безудержное стремление прижаться к нему и уступить неистовой атаке его губ.
Деби охватила дрожь. Она уже давно не испытывала чувственного влечения… тем более такой неодолимой силы. Подростком, по уши влюбившись в Реджи, она просто не понимала, что с ней происходит, но сейчас стала уже достаточно взрослой, чтобы осознавать свои ощущения.
Она провела в этой самой комнате немало времени, грезя о том, какова любовь Реджи, и убедила себя в том, что он отвечает ей взаимностью. Фантазируя перед сном, Дебора явственно ощущала вкус его губ и тяжесть его тела…
Ее истомившаяся душа не знала преград и запретов в сладостных грезах, а многочисленные любовные романы, которые вечно лежали на столике у кровати, снабжали неопытную девушку живописными подробностями искусства любви.
В ее воображении Реджи появлялся всегда под покровом ночной темноты, бесшумно открыв дверь в ее комнату. Она же лежала в постели, одетая не в скромную батистовую пижаму, а в тончайшие кружева, сквозь которые просвечивало соблазнительное тело. Реджи молча любовался им, прежде чем коснуться дрожащей рукой… Иногда Деби в своих грезах облекалась в роскошный атлас, который соскальзывал с ее великолепных плеч, когда, приподнявшись на подушках, она высокомерно интересовалась у Реджи, что он делает в ее комнате.
В этих мечтах он всегда умолял о любви, в то время как она оставалась неприступной. Она поднималась с постели и приближалась к нему, и Реджи, одетый в нечто более романтическое, чем старомодный махровый халат, которым он обычно пользовался, не мог отвести взгляда от ее высокой груди.
Деби так глубоко погружалась в свои фантазии, что ее тело мгновенно отзывалось на них. Ей достаточно было представить, что Реджи смотрит на нее, и ее девичья грудь напрягалась, а твердые соски проступали сквозь хлопок сорочки.
В мечтах Деби он смотрел на нее с обожанием, вымаливая поцелуй, а она с наслаждением мучила его.
Конечно, такое поведение совершенно не вязалось с реальным Реджинальдом, спокойным и даже несколько циничным, но Деби нравилось мечтать о том, что именно она контролирует ситуацию. Конечно, хорошенько подразнив его, она в конце концов позволяла поцеловать себя, и, как правило, на этом ее фантазии заканчивались. Но чем старше и осведомленнее становилась девушка, тем чаще стремилась запереться в своей комнате, оставаясь наедине с воображаемым любовником.
Теперь он уже не довольствовался целомудренным поцелуем. Уйдя в свои фантазии, Деби чувствовала, как жар его мускулистого тела опаляет ее нежную кожу, а умелые руки скользят по телу. Если ей удавалось сосредоточиться на своих мыслях, то она почти физически ощущала, как его ласковые пальцы страстно ищут ее набухшие соски. Но даже в этих эротических мечтах именно она владела ситуацией, а Реджи лишь молил о любви.
Конечно, он отчаянно хотел ее. Но почему-то, хотя она и видела его несколько раз обнаженным по пояс, а однажды даже в плавках, не скрывавших почти ничего, ей трудно было представить его тело. Ее волновали лишь собственные ощущения.
Мало-помалу Дебора все глубже погружалась в свои фантазии. Она могла с легкостью вызвать в себе ощущение его прикосновений, и ее тело пылало от страсти.
Временами, проведя всю ночь в подобных грезах, Деби засыпала лишь под утро и просыпалась опустошенная, со странной болью во всем теле, страстно мечтая о том, чтобы Реджи поскорее понял, что она уже выросла.
Выросла…
Дебора вздохнула и залилась краской, вспомнив сцены, которые рисовало ее воображение.
Теперь она понимала, что любить означает не только получать наслаждение, но и дарить его, и в своих мечтах сама становилась смелой и чувственной.
Сгорая от стыда, Деби гнала от себя эти мысли. Господи, что она делает? Разве за этим она сюда приехала?
На церковной башне пробили часы. Ей предстоит напряженный день, и нет никакого смысла сидеть здесь и попусту тратить время, перебирая в памяти прошлое.
Поднявшись по лестнице, она задержалась на галерее, чтобы еще раз взглянуть в зеркало. Ее рот больше не выглядел припухшим, но его очертания казались мягче и нежнее, чем обычно. Странная дрожь пробежала по спине Деби, и она решительно отвернулась от зеркала, не желая продолжать мысленные споры с Реджи.
Дубовая балюстрада лестницы и галереи, выполненная талантливой рукой известного мастера, была отполирована руками многих поколений Вермонтов. Странные существа, выглядывающие из-за кистей винограда и дубовых листьев, в детстве просто зачаровывали Деби и нередко оживали в ее ночных грезах. Сейчас, покрытая пылью, их красота потускнела. Интересно, подумала Деби, в деревне по-прежнему продают воск? Элиза всегда использовала это средство, и балюстрада ее трудами выглядела как новенькая.
В кухне никого не было. Вспомнив, что вчера не нашла в доме почти никаких продуктов, Дебора решила, что после того как отвезет девочек в школу, заедет в супермаркет.
Она сварила себе кофе и составила список покупок. Хотя Реджи и любил поесть, он всегда придерживался диеты. Судя по всему и сейчас это так, рассудила Дебора, представив его стройную фигуру и вспомнив силу мускулов. Но это воспоминание тут же повлекло за собой другие, и Дебора, покраснев, еще ниже склонилась над листом бумаги.
- Как вкусно пахнет! - воскликнула Полли, влетая в кухню.
На ней была школьная форма. Точно такая же, как когда-то носила и я, подумала Деби.
Она в свое время училась в местной монастырской школе, куда принимали детей всех вероисповеданий, но только женского пола. Настоятель монастыря считал, что девочки учатся лучше и прилежнее, если не отвлекаются на мальчиков, а в школах со смешанным обучением дети умышленно скрывают свои способности, чтобы не выделяться на фоне сверстников. Деби знала, что местная школа гордится своими выпускницами, многие из которых стали студентками университетов.
Реджи и Джин появились на кухне вместе, и это дало ей возможность ограничиться холодным приветствием, сделав вид, что она увлечена беседой с Полли.
За завтраком Реджи ни словом не упомянул об их ночном разговоре.
Он видит, как сестры радуются ее приезду, и ему просто нечего сказать, насмешливо подумала Дебора.
У него явно сложились прекрасные отношения с девочками, но все же чувствовалось, что он им не только сводный брат, но и опекун. Реджи держался с ними спокойно и твердо, установив безоговорочную дисциплину.
Казалось, Джин и Полли это совершенно не обижало. Видимо, они знали, что всегда могут уговорить его, если действительно этого очень захотят.
Прощаясь, обе девочки чмокнули его в щеку.
- Смотри, Деби, чтобы Реджи не запугал тебя и не уговорил уехать, пока мы будем в школе, - предупредила Полли, весело глядя на брата. - После того, как с ним произошел несчастный случай, он стал просто невыносим.
- Не беспокойся, - ответила Дебора, взглянув на непроницаемое лицо Реджи. - Я все равно останусь.
Она увидела, как он поджал губы, поняв, что она имеет в виду. Догадывался ли этот человек, каких размышлений, какого глубокого самоанализа стоило ей это решение?
В сущности, несмотря на то, что ее рассердило, как он обошелся с ней прошлой ночью, в глубине души Деби испытывала чувство вины. Ей так хотелось забыть о прошлом и вернуть ту дружбу, что связывала их когда-то! Когда Реджи улыбнулся девочкам, она почувствовала себя такой заброшенной, такой одинокой…
Ужаснувшись собственным мыслям, Дебора заторопила кузин, бормоча, что у нее назначена встреча с директрисой школы, а потом еще предстоит сделать покупки.
- Если ты собираешься пройтись по магазинам, то возьми деньги, - прервал ее Реджи, неловко потянувшись к карману своего твидового пиджака и выронив костыль.
Деби инстинктивно наклонилась, чтобы поднять его, и руки их встретились. Ее мгновенно обдало жаром, сердце неистово застучало, пульс зачастил.
- У меня есть деньги. Потом разберемся, - хрипло ответила она, отдергивая руку. Потом взялась за ручку двери, повернулась и резко сказала: - Ты не возражаешь, если я сообщу директрисе, что буду заботиться о девочках?
Полли и Джин уже выбежали в сад, и их звонкие голоса раздавались в по-летнему теплом воздухе.
Реджи долго и пристально смотрел на Деби. Она затаила дыхание, предвидя новую стычку.
- Разве мое мнение что-то изменит? - наконец спросил он.
- На мое решение остаться это не повлияет, - твердо заявила девушка и спокойно добавила: - Но поскольку мне придется разговаривать с чужими людьми… - Она побледнела и взглянула ему в лицо. - Я хорошо усвоила урок, Реджи. Слишком хорошо, чтобы снова совершить ту же ошибку. И не желаю больше лгать.
По выражению его лица Деби поняла, что он застигнут врасплох. По его скулам перекатывались желваки. Она почти физически чувствовала охватившее его напряжение.
- Деби, - наконец вымолвил он, - что касается прошлой ночи…
Она вздрогнула и подавила внезапный порыв сбежать.
- Нет, Реджи, так дело не пойдет, - твердо сказала девушка. - Тебе меня не запугать.
- Разве я тебя запугивал?
Странный, почти тоскующий взгляд коснулся ее лица, и она поняла, что надо бежать отсюда, пока не поздно, чтобы не совершить еще какую-нибудь глупость.
Уже приблизившись к двери, Дебора вдруг резко остановилась, но, взяв себя в руки, круто повернулась на каблуках и вышла.
Монастырская школа располагалась в викторианском особняке в каких-нибудь пятнадцати милях от Вермонт-хаус. Деби была хорошим водителем. Она когда-то брала уроки вождения у Реджи и еще не забыла, как ездить по узким сельским дорогам, но за время ее отсутствия здесь стало гораздо больше машин. И все же они приехали в школу как раз вовремя. Девочки побежали к подружкам, а Деби поспешила к главному входу.
Тут по-прежнему пахло мелом, а одетые в черное монахини степенно шествовали по коридорам.
У Деби никогда не было склонности к затворничеству, но сейчас, глядя на этих женщин, она восхищалась умиротворенным выражением их лиц.
В приемной, по-прежнему заваленной бумагами и книгами, ее теплой улыбкой встретила секретарша. Новенькая, отметила про себя Дебора. Она кратко представилась и попросила о встрече с директрисой.
- Думаю, она вас примет, - ответила секретарь, - подождите, я сейчас узнаю. - И почти тотчас же вернулась. - Проходите.
Теперь школу возглавляла высокая, очень привлекательная женщина средних лет, излучавшая уверенность и спокойствие.
Усевшись в кресло и приняв предложенную чашечку кофе, Деби кратко изложила ситуацию.
- Девочки Вермонт, - задумчиво сказала директриса. - Как я припоминаю, с их старшим братом произошел несчастный случай. Вы говорите, что приехали присмотреть за ними… - Она многозначительно посмотрела на посетительницу. - Простите, но я не совсем понимаю, кем вы им приходитесь…
- Я их двоюродная сестра, - объяснила девушка. - Наши отцы были родными братьями.
- Теперь понятно. Так это ваш кузен попросил вас приехать и заняться сестрами?
- Кузен? Я… Видите ли, Реджинальд Элстон мне не совсем кузен. Он - сын дядиной жены от первого брака.
- Ясно. - Директриса снова бросила на Деби странный, задумчивый взгляд. - Что ж, когда девочки в таком возрасте, одинокому мужчине нелегко воспитывать их.
Прежде чем уйти, Дебора получила список ближайших соседей, чьи дети учились в той же школе, чтобы, как это было здесь принято, поочередно подвозить их. Поблагодарив директрису за внимание, Дебора поспешила к машине.
Она припарковалась около нового супермаркета, которого не было в дни ее детства и, уже сделав основные покупки, обнаружила, что деревенский рынок остался на своем месте. Деби с удовольствием прошлась по его торговым рядам и даже поддалась искушению купить головку домашнего сыра, который все еще изготавливали на фермах. Были тут и свежие овощи с местных огородов, которые выглядели гораздо свежее и привлекательнее, чем в супермаркете. Тетя Элиза всегда выращивала овощи сама, и Деби решила тоже заняться огородом, попросив садовника помочь ей на первых порах.
Она медленно пошла к машине, наблюдая суету базарного дня. Живописные развалины аббатства согревало теплое солнышко. Эта картина навевала печальные и возвышенные мысли. Сколько людей уже лежало на тихом церковном кладбище, сколько поколений сменилось в этом маленьком городке…
Дебора не торопилась возвращаться домой, убеждая себя, что просто хочет полюбоваться красотой родных мест, от которых так долго была оторвана. Но когда в пяти милях от Вермонт-Хаус мотор зачихал и заглох, она наконец призналась себе, что ее удерживают вовсе не местные красоты, а опасение остаться наедине с Реджи.
Когда, устранив поломку, Дебора снова тронулась в путь, она увидела впереди маленький ярко-красный автомобиль. Он ловко въехал во двор Вермонт-хаус, и из него вышла хорошенькая, пухленькая молодая женщина. Прекрасно скроенный бледно-зеленый льняной костюм оттенял ее густые, слегка вьющиеся темно-каштановые волосы.
Когда Деби затормозила около нее и открыла дверцу, женщина бросила на нее удивленный взгляд.
- Я Дебора Вермонт, - представилась Деби.
- Ах да, конечно, - тепло улыбнулась незнакомка. - Я видела вашу фотографию на столе в кабинете, просто не сразу узнала вас… Я секретарь Реджинальда - Молли Смит.
И вовсе не влюблена в своего босса, так что Миранда ошибается, проницательно отметила Деби. Молли протянула руку, и девушка заметила у нее на пальце обручальное кольцо.
- С тех пор как с Реджи произошло несчастье, я каждый день привожу ему почту. Конечно, я могла бы отвозить его в офис и обратно, но штифты, скрепляющие сломанные кости, еще причиняют сильную боль, и, наверное, ему совсем ни к чему дважды в день, скрючившись, забираться в машину.
- Штифты? - неуверенно спросила Деби.
Она не слишком разбиралась в медицине, но полагала, что штифты совершенно излишни при обычном переломе.
- Да, - подтвердила Молли. - Когда лошадь придавила его, кость сломалась сразу в нескольких местах. Похоже, что в тот момент Реджи больше волновало состояние несчастного животного, чем свое собственное. Он так разозлился на Миранду… просто готов был разорвать ее в клочки. Он сказал, что она не имела права выпускать такую невоспитанную собаку.
У Деби подкосились ноги. Молли простодушно открыла ей, насколько серьезно пострадал Реджи. Он мог погибнуть, а она даже ничего не узнала бы об этом. При этой мысли Дебора похолодела.
- Господи, да вам нехорошо! Вы так побледнели… - виновато воскликнула Молли. - Разве вы ничего не знали?
- Только в общих чертах… решила, что он просто упал с лошади.
- Вот что, давайте-ка лучше войдем в дом, чтобы вы могли сесть, - мягко сказала Молли, крепко взяв Деби под руку.
Та неопределенно махнула рукой в сторону машины и что-то невнятно пробормотала о покупках, но Молли успокаивающе сказала:
- Мы пока оставим все это здесь, с вашими покупками ничего не случится.