– Не стоит благодарности, – улыбнулась она, – еще одна чистая рубашка висит на спинке стула в твоем кабинете.
– Ты не в курсе, о чем он хочет со мной поговорить? Опять станет читать мне нотации о моем стиле жизни и о том, что пора остепениться?
– Я не знаю. – Щеки Анхелы порозовели. – Рауль, прошу тебя, выслушай своего отца. Сейчас не время для ссор. Он очень болен…
– Но это не означает, что он прав.
Анхела осторожно сказала:
– Нет, не означает, но он беспокоится о тебе, Рауль, хотя и не всегда показывает это. Прошу тебя, выслушай его… Ему тревожно оттого, что ты совсем один… – Анхела замолчала, увидев, что Рауль нахмурился.
– Мне кажется, я знаю, о чем пойдет речь.
– Рауль, просто выслушай его. Мне так тяжело, когда вы ругаетесь.
– Не переживай, – ласково ответил Рауль. Анхела нравилась ему, для него она была почти как мать. – Я не собираюсь ругаться. Я всего лишь думаю о том, что мне уже тридцать, а в этом возрасте не надо напоминать человеку, во сколько ему ложиться спать и уж тем более с кем.
А что, если он скажет отцу, что у него есть девушка и с ней все серьезно? Отец ведь не узнает, что это неправда.
– Пожелай мне удачи, – сказал Рауль.
Умывшись и побрившись, он почувствовал, что мысли его прояснились. Он направился в кабинет отца, но остановился и обернулся.
– Все будет хорошо! – заверил он Анхелу, зная, что помощница ничего не утаит от отца. – Послушай, я встречаюсь с одной девушкой, но не хочу, чтобы отец строил иллюзии.
– Кто она? – Анхела широко раскрыла глаза.
– Одна из моих бывших. Столкнулись снова не так давно. Она живет в Англии, и сегодня на свадьбе мы увидимся…
– Араминта!
– Тише… – улыбнулся Рауль. Это ему и было нужно.
Глава 3
Эстель казалось, что ее раскусили.
Она закрыла ярко накрашенные глаза и глубоко вздохнула. Они с Гордоном ждали, пока их проводят на места, а тем временем официанты подавали закуски и напитки.
Зачем она вообще согласилась с ним поехать?
"Ты прекрасно знаешь зачем!" – сказала себе Эстель, чувствуя, что становится чуть увереннее.
– Ты в порядке, милая? – спросил Гордон. – Церемония скоро начнется.
Как и говорила Джинни, мужчина был исключительно добр к ней.
– Я в порядке, – ответила Эстель, чуть крепче сжимая его руку.
Гордон представил Эстель супружеской паре, и она обратила внимание на то, что дама слегка приподняла бровь.
– Эстель, это Вероника и Джеймс.
Вероника коротко кивнула и увела Джеймса.
– Отлично держишься, – сказал Гордон, сжимая ее руку.
Он повел ее сквозь толпу гостей, чтобы они могли спокойно поговорить, не боясь, что их услышат.
– Старайся побольше улыбаться. Понимаю, тяжело постоянно играть роль, но не могла бы ты притвориться, что по уши в меня влюблена? Мне нужно позаботиться о своей репутации ужасного бабника.
– Разумеется, – процедила Эстель, стуча зубами.
– Подумать только! – шепнул ей на ухо Гордон. – Хороша парочка, гей и девственница!
В глазах Эстель появился ужас.
– Просто хочу, чтобы ты улыбнулась, – смутился Гордон.
– Мне не верится, что она вам рассказала!..
Джинни, и в этом Эстель была абсолютно уверена, забавляло то, что ее соседка никогда ни с кем не спала. Нет, это вовсе не было принципом, Эстель не избегала секса намеренно. Просто она так сильно переживала гибель родителей, что спряталась от жизни за книгами и работой. Ее совсем не привлекали походы в клубы и на вечеринки, а поездки по древним руинам и зданиям завораживали ее, и если она и знакомилась с кем-то, то всегда боялась, что ее неправильно поймут: мол, раз она девственница, то ищет мужа. Постепенно это стало для нее серьезной проблемой.
А теперь над ней смеются!
Эстель очень серьезно поговорит с Джинни, как только вернется.
– Вирджиния не имела в виду ничего плохого. – Видимо, Гордон был подавлен из-за того, что расстроил Эстель. – Мне не стоило упоминать об этом сейчас.
– Не переживайте, – ответила Эстель.
– У всех есть свои секреты, – сказал Гордон, улыбнувшись ей, – и сегодня вечером нам с тобой нужно постараться себя не выдать. Понимаю, тебе было совсем нелегко согласиться на эту авантюру, но поверь: волноваться не о чем. Скоро я стану счастливым.
– Я знаю, – сказала Эстель.
В самолете Гордон рассказал ей о том, что уже давно встречается с мужчиной по имени Фрэнк и вскоре они собираются пожениться.
– Меня раздражает то, что на меня смотрят как на содержанку, хотя в этом и смысл моего нахождения здесь, – призналась Эстель.
– Не принимай близко к сердцу то, о чем думают другие, – посоветовал Гордон.
Эстель говорила то же самое Эндрю, когда он стеснялся того, что вынужден передвигаться в инвалидном кресле.
– Вы правы.
Гордон коснулся ее подбородка, и она улыбнулась, глядя в его глаза.
– Так-то лучше, – он ответил ей улыбкой, – вместе мы справимся.
Эстель взяла Гордона под руку и изо всех сил принялась изображать, что по уши влюблена в него, не обращая внимания на косые взгляды гостей.
Но только она начала расслабляться и вживаться в роль, как появился он.
Внимание всех гостей было приковано к вертолету, из которого вышел потрясающий незнакомец.
– О, все самое интересное только начинается, – сказал Гордон, а незнакомец чуть пригнулся, чтобы лопасти его не задели, и направился к гостям.
Он был высоким, его черные лоснящиеся волосы были зачесаны назад, губы плотно сжаты. У него были узкие бедра и длинные сильные ноги. Казалось бы, килт никак не сочетается со средиземноморским загаром, однако незнакомец держался уверенно, не уступая гостям-шотландцам.
Эстель наблюдала за тем, как официант предложил гостю виски и тот взял бокал. Он сторонился других гостей, быстро отваживал женщин, которые спешили заговорить с ним. И тут их взгляды встретились. Эстель хотела отвести глаза, но почему-то не смогла.
Его взгляд скользнул вниз по ее золотистому платью, но в нем не было того неодобрения, которым ее наградила Вероника, хотя и приветливым его назвать было нельзя. Он всего лишь оценивал ее.
Эстель зарделась, когда незнакомец посмотрел на ее шестидесятичетырехлетнего спутника, и ей захотелось оправдаться перед ним, сказать, что этот полный краснощекий человек, которому было невыносимо жарко в тяжелом килте и пиджаке, не является ее любовником.
– Милая, не забывай на меня посматривать, – напомнил ей Гордон, проследив за взглядом Эстель. – Хотя никто не осудит тебя за то, что ты немного им полюбуешься. Он прекрасен.
– Кто? – Эстель сделала вид, что не заметила незнакомца, но обман ей не удался.
– Рауль Санчес Фуэнте, – тихо сказал Гордон, – мы время от времени пересекаемся с ним на различных мероприятиях. У него есть все, кроме совести. Совершенно безнравственное создание. Этот негодяй даже в килте выглядит безупречно. Я бы отдал ему свое сердце, но оно ему ни к чему…
Эстель рассмеялась.
Рауль лениво оглядывал гостей. Теперь он засомневался в правильности своего решения приехать одному. Сегодня ему нужно было развеяться.
Вон там стоит Шона, он помнил ее длинные рыжие волосы, которые теперь она остригла невероятно коротко, а рядом с ней какой-то умник без подбородка. Шона заметила, что Рауль смотрит на нее, раскраснелась, а ей краска была не к лицу, и свирепо посмотрела на Рауля, словно их бурный и страстный роман забылся, стоило ей надеть на палец обручальное кольцо.
Но он-то знал: она все помнила.
– Рауль…
Он нахмурился, заметив, что Араминта подходит к нему. На ее лице появилась жалостливая улыбка – такую Рауль частенько видел на губах женщин, – и он насторожился: ведь сегодня он хотел развеяться, а не разочароваться.
– Как ты поживаешь?
– Неплохо, – сказала Араминта и пустилась рассказывать ему о тяжелейшем разводе, о том, что теперь она свободна и частенько думает о нем, что она хотела встретиться с ним сегодня и очень жалеет о том, что у них ничего не сложилось…
– Я предупреждал, что со временем ты пожалеешь, – холодно ответил Рауль. – Извини, мне нужно позвонить.
– Поговорим позже?
– Нам не о чем разговаривать.
Рауль спрашивал себя: зачем он вообще сюда приехал? Он мог бы сейчас готовиться к вечеринке на яхте или в клубе, а не встречаться лицом к лицу со своим прошлым. Здесь даже спутницу выбрать не из кого, а после того, что Рауль узнал утром от отца, быть одному ему совсем не хотелось.
Он крепче сжал бокал. Только теперь он начал осознавать всю важность того, что рассказал ему отец. Но тут его внимание привлекла чья-то копна черных волос и невероятно бледная кожа, и он задержал взгляд. Девушка, похоже, нервничала и зажималась, а содержанки Гордона обычно были не в пример ей раскованными и уверенными в себе.
Их взгляды встретились, и теперь Рауль страстно захотел, чтобы именно эта девушка подошла к нему, но она крепко держала за руку Гордона.
Нет, с ней поразвлечься не получится, а жаль. Глядя на нее, Рауль совершенно забыл об утреннем разговоре с отцом. Может, он и останется. Хотя бы на церемонию…
Зазвучал глубокий голос распорядителя, сообщавшего гостям о том, что свадьба вот-вот начнется, и приглашавшего их занять места.
– Идем. – Гордон взял Эстель за руку. – Люблю красивые свадьбы.
– Я тоже, – улыбнулась девушка.
Вечерний воздух был мягким, свет факелов лился на дорожки, рядами стояли стулья, замок казался нарисованным. Эстель забыла о чувстве вины и решила насладиться вечером. Она прилетела на самолете, потом впервые в жизни очутилась на борту вертолета, теперь ей предстояло провести ночь в красивом замке в высокогорьях Шотландии, да и Гордон оказался милым человеком. Хотя Эстель и боялась себе в этом признаться, но она получала удовольствие от происходящего.
– Дональд говорит, что Виктория очень волнуется, – сказал Гордон, – кажется, она во всем стремится к совершенству.
– Мне так не терпится увидеть ее подвенечное платье, – отозвалась Эстель.
Заиграла другая мелодия, гости встали, встречая невесту. Эстель обернулась, чтобы посмотреть на Викторию, и вдруг заметила, что Рауль сидит прямо позади нее.
"Ну и что?" – сказала себе она. Просто совпадение. Обыкновенная случайность. Рауль ведь должен был где-то сесть.
Эстель во все глаза глядела на невесту, пока та шла к алтарю, где ее ждал Дональд. Виктория выглядела великолепно. На ней было белое платье простого покроя, а в руках – изящный букетик вереска. Дональд улыбался, глядя на свою невесту, и Эстель тоже улыбнулась. Однако улыбка быстро сошла с ее губ. Она чувствовала на себе обжигающий взгляд Рауля.
Эстель снова попыталась сосредоточиться на церемонии. Она была такой романтичной, что, когда священник произнес: "В болезни и здравии…" – на глаза девушки навернулись слезы. Она вспомнила, как женился пару лет назад ее брат Эндрю.
Кто бы мог подумать, что судьба уготовила ему и его беременной невесте Аманде такие испытания?
Гордон, как истинный джентльмен, вложил в ее ладонь носовой платок.
– Спасибо, – слабо улыбнулась Эстель.
"Вот только не надо лить крокодиловы слезы!" – подумал Рауль. Прежняя подружка Гордона вела себя точно так же. Как ее звали? Вирджиния, кажется.
Новая девушка была невероятно хороша, хотя Раулю обычно нравились женщины другого типа. На его родине было множество черноволосых женщин, потому он предпочитал блондинок.
Но сегодня он хотел брюнетку.
"Обернись", – подумал Рауль. Ему очень хотелось снова заглянуть в ее глаза.
"Обернись!" – приказал он, заметив, как напряглись ее плечи, как она чуть наклонила голову, словно знала, чего он хочет, но сопротивлялась его немому призыву.
* * *
Эстель встала, как только церемония закончилась и молодые отпустили в небо белоснежных голубей. Голуби взмыли ввысь, а гости перешептывались, указывая на небо, задирая голову, чтобы следить за их полетом.
Эстель неохотно обернулась. Она могла бы, как и все гости, смотреть на голубей. Но она смотрела в глаза Рауля.
"Что ты вообще с ним делаешь? Что ты делаешь с мужчиной едва ли не в три раза старше тебя?" – хотел было спросить Рауль.
Он конечно же знал ответ. Гордон ей платит.
И тут Рауль понял, что нужно делать. Он понял, как выйти из ситуации, навязанной ему отцом за завтраком. Он улыбнулся, а Эстель резко отвернулась.
Волынщик провожал их обратно в замок. Рауль шел впереди Гордона и Эстель. Ее каблуки утопали в траве, но это ощущение не шло ни в какое сравнение с тем, как земля уходила у нее из-под ног от одного только взгляда Рауля.
На Рауле был килт в серую и сиреневую клетку и темно-фиолетовый бархатный пиджак, он держался прямо, и походка его была уверенной и сексуальной. Эстель хотела подбежать к нему, хлопнуть его по плечу и потребовать, чтобы он оставил ее в покое, но он же не приставал к ней. Рауль даже не смотрел на нее через плечо, а просто беседовал с кем-то из гостей.
Рауль намеренно не обращал никакого внимания на Эстель. Он повернулся к ней спиной и заговорил с Дональдом, попросил его об одной услуге для своего приятеля, а потом стал заигрывать с парой своих бывших подружек. Рауль был абсолютно уверен, что она искала его глазами.
Он точно знал, что делает, и знал зачем.
Раньше у него были неприятности из-за того, что работа и удовольствия переплетались.
Сегодня он нашел решение своей проблемы.
Глава 4
– Прошу прощения, сэр! – Официант остановил Гордона и Эстель у входа в большой зал, где располагались столы. – Пришлось внести некоторые изменения в план размещения гостей. Приносим свои извинения за беспокойство.
– О, нас посадили поближе, – сказал Гордон, когда их провожали к столикам, что стояли впереди.
Эстель залилась краской, увидев, что заплаканную девушку, которая говорила с Раулем, пересадили в дальний конец зала. Они еще не заняли своих мест, а Эстель уже знала, за какой стол их посадят.
Рауль поднял глаза лишь тогда, когда Гордона и Эстель проводили к их местам.
Эстель улыбнулась Джеймсу и Веронике, но никак не могла улыбнуться Раулю. Два стула рядом с ним пустовали. Наверняка это он все устроил.
Девушка пыталась убедить себя в том, что у нее разыгралось воображение и она принимает происходящее слишком близко к сердцу, но что-то подсказывало ей, что она права.
Ей предложили сесть рядом с Раулем. Эстель хотела попросить Гордона поменяться с ней местами, но это было бы просто смешно.
"Всего лишь маленькая перемена мест", – подумала она, хотя прекрасно знала, что обманывает себя.
– Гордон. – Рауль пожал его руку.
– Рауль.
Гордон улыбнулся, занимая место рядом с Эстель.
– Не видел тебя с тех пор, как… – рассмеялся ее спутник, – прошел свадебный сезон в прошлом году. Познакомься, это Эстель.
– Эстель… – Рауль приподнял одну бровь. – В Испании тебя звали бы Эстела.
– Мы в Англии. – Она прекрасно понимала, что это прозвучало грубо.
Рауль пожал плечами:
– Конечно, хотя я должен буду переговорить со своим пилотом. Он настаивал на том, что мы приземлились в Шотландии.
Эстель с трудом могла сдержать улыбку. Она хотела воды. В замке было душно, а от вина делалось только жарче.
Они немного поговорили, затем ее представили кому-то еще, и все было бы хорошо, но рядом находился Рауль, и Эстель знала наверняка, что он внимательно следил за всем, что она говорит, хотя и выглядел расслабленным и отстраненным.
Гордон говорил с Джеймсом, и, чтобы хоть как-то себя занять, Эстель, сощурившись, просматривала меню. Джинни настояла на том, чтобы очки соседка оставила дома.
Раулю показалось, что она хмурится.
– Вишисуаз, – раздался его глубокий грудной голос, – это суп. Очень вкусный.
– Я в состоянии сама разобраться в меню. – Эстель замолчала, понимая, что продолжает ему грубить. – И ты не сказал, что его подают холодным.
Рауль улыбнулся:
– Я как раз собирался.
Есть суп, сидя рядом с Раулем, для Эстель было тяжелой задачей, но она справилась, хотя во время разговора с ней Гордон то и дело прерывался, чтобы ответить на звонок.
– Уже и отдохнуть нельзя, – вздохнул он.
– Что-то случилось? – спросила Эстель.
– Мне должны скоро позвонить по важному делу. Поставлю телефон на беззвучный режим.
Подали второе блюдо. Эстель никогда прежде не пробовала такой вкусной говядины. Она чуть не поперхнулась, когда Вероника спросила:
– Эстель, кем ты работаешь?
Прежде чем ответить, она отпила воды.
– Подрабатываю моделью. – Девушка вспомнила совет Гордона о том, как отвечать на такие вопросы. Воцарилось молчание, и Эстель продолжила: – Хотя конечно же моя основная работа – заботиться о Гордоне.
Она заметила, как замерла вилка в руках Рауля, а Гордон рассмеялся. Эстель погрязла во лжи, из которой теперь не выпутаться. "Нужно просто играть роль", – говорила она себе. Притвориться лишь на одну ночь! Ей не придется никогда больше видеться с этими людьми, и ей совсем неважно, что Рауль подумает о ней.
– Передай мне, пожалуйста, перец, – ласково попросил он.
Звучало очень сексуально, и Эстель не могла понять, связано ли это с испанским акцентом или она просто сходит с ума.
Она протянула ему серебристую перечницу, почувствовала прикосновение его пальцев, а Рауль сразу же заметил ее оплошность.
– Это солонка, – сказал он, и Эстель покраснела.
Странно все это. Они и парой слов не обмолвились, он ничего ей не предлагал, не прижимал свои колени к ее под столом, его пальцы не задержались на ее руке, когда она передавала ему солонку, а воздух между ними искрился от напряжения.
Рауль отказался от десерта и намазал сыр на овсяное печенье:
– Я уже и забыл, как это вкусно.
Эстель искоса наблюдала за тем, как он откусил печенье и слизал кусочек айвы с губы, скользнув по ней языком.
– Теперь вспомнил.
Никаких намеков, всего лишь непринужденная беседа.
Зато Эстель в каждом его слове искала подвох.
Она намазала сыр на печенье и добавила варенья из айвы.
– Роскошно, правда? – спросил он.
– Да.
– Сейчас начнут говорить тосты, – вздохнул Гордон.
Речи затянулись. Время на свадьбах всегда тянется медленно, особенно в случае, если ты совершенно незнакома с новобрачными или когда должна оказывать знаки внимания мужчине справа, а тебя тянет к соседу слева.
Сначала говорил отец Виктории, затем пришла очередь жениха, Дональда. Он быстро покончил с формальностями и отметил, что особенно благодарен тем гостям, которые прибыли издалека.
– Конечно, я очень рассчитывал на то, что Рауль не приедет, – сказал Дональд, глядя на него. Все взоры тоже были обращены на испанского гостя. – И я очень рад, что Виктория увидела его в килте уже после того, как мы поженились!