Повеса из Пуэрто Бануса - Кэрол Маринелли 7 стр.


– Так почему вы только теперь рассказали ему правду? – Может, Эстель просто переволновалась сегодня, но по ее щекам текли самые настоящие слезы. – Раз вы так его любите… – Эстель замолчала. Она не вправе задавать вопросы, да и Раулю это не понравится. Она здесь для того, чтобы отец передал Раулю его долю в бизнесе, и все. Важно всегда помнить об этом.

– Рауль мне как сын, – ответила Анхела, – и что бы он ни думал обо мне, но я всегда любила его как родного.

Выйдя из дамской комнаты, Эстель сразу же оказалась в объятиях Рауля.

– Она хотела поговорить о тебе, – сказала девушка. – Не знаю, хорошо ли я справилась.

– После, – ответил Рауль, заметив, как Анхела вышла вслед за Эстель. – Сейчас нам пора дарить подарки гостям.

Свадьба была чудесная, и Эстель очень не хотелось, чтобы она заканчивалась.

По традиции новобрачные должны были проводить всех гостей и уйти с торжества последними. Из-за усталости первым ушел Антонио, и при виде удаляющегося отца в сопровождении верной помощницы Рауль крепче сжал руку Эстель.

– Хорошая была свадьба, – сказал Эндрю, прежде чем вернуться в гостиницу. – Как только Сесилия поправится, а я найду работу, привезу их с Амандой к вам сюда на каникулы.

– Привози, – ответила Эстель, наклонилась и обняла брата, а затем и Рауль пожал ему руку.

– Береги мою сестру.

– В этом можешь быть уверен.

– Хорошего вам медового месяца.

Новобрачные помахали вслед отъезжающему автомобилю и вернулись на яхту.

Теперь там остались только прислуга, Рауль и Эстель. Играла музыка, и жених с невестой танцевали последний танец.

– Мне было гораздо спокойнее оттого, что Эндрю был здесь. – Эстель обняла Рауля за шею, его руки лежали на ее бедрах.

Она сделала бы все что угодно, чтобы только не разочаровать его в эту ночь и стать той искушенной в любви женщиной, которую Рауль видел в ней.

– Я так и думал.

– Его приезд пошел на пользу не только мне, – призналась она и принялась рассказывать, каким неуверенным в себе был ее брат.

Рауль поцеловал ее в плечо и сказал:

– Довольно говорить о других.

Эстель сглотнула. Она чувствовала, как его пальцы скользят вниз по ее спине, по крохотным пуговичкам вдоль позвоночника. Она знала: Рауль планирует свой следующий шаг, представляет, как будет медленно снимать с нее одежду…

– Рауль…

Он страстно целовал ее обнаженное плечо. Эстель чувствовала, как он слегка посасывает ее кожу, чувствовала прикосновения горячего языка, ощущала, как он все сильнее возбуждается.

– У меня до тебя никого не было.

Он простонал, уткнувшись в ее плечо, и крепче прижал к себе, чтобы она почувствовала, как сильно заводит его.

– Честное слово, – дрожащим голосом сказала Эстель, – ты будешь первым.

– Неужели девственница? – прошептал ей на ухо Рауль. – Пойдем-ка проверим!

Глава 10

Они удалялись от берега в глубь гавани, но Эстель не смотрела по сторонам.

Празднование продолжалось, хотя было уже далеко за полночь.

Капитан яхты Альберто поприветствовал их и представил членов экипажа, но Эстель не запомнила ни одного имени. Она думала только о том, что будет, когда команда выпьет за здоровье молодых и они с Раулем останутся наедине.

– Завтра я тебе все здесь покажу, – сказал Рауль и взял бокал шампанского из ее рук, – но пока…

Это неизбежно. Рауль прижал Эстель к себе и начал целовать ее шею, осыпал поцелуями плечо. Да, он раздевал ее глазами, пока они были среди гостей, а теперь его руки потянулись к вороту платья.

Он ждал, что на ней будет баска или какое-то еще препятствие на пути к ее телу, но бюстгальтер был вшит в лиф подвенечного платья, и ее полная тяжелая грудь оказалась в ладони Рауля. Он представлял себе, какой она будет, и теперь простонал в знак одобрения.

– Рауль, кто-то может войти…

– Это буду я, – ответил он, – нам никто не помешает.

Рауль наклонился и обвел языком ее бледно-розовый сосок. Целый день он томился, сдавленный тканью, и теперь Рауль вернул его к жизни. Жениха удивил страх Эстель перед тем, что кто-то может войти в каюту: члены экипажа его яхты видели настолько отвязные вечеринки, что брачная ночь Рауля не шла с ними ни в какое сравнение. Он снова принялся целовать грудь Эстель, но почувствовал, как она пытается оттолкнуть его. Он сначала удивился такой застенчивости, но потом вспомнил, что они играют, и это роль Эстель.

– Ну конечно, – улыбнулся Рауль, – ты волнуешься.

Он взял ее на руки и понес к огромной кровати, не переставая целовать, опустил Эстель на пол, повернул ее к себе спиной и принялся расстегивать пуговки на платье, осыпая поцелуями. Эстель казалось, что ее позвоночник пылает.

Рауль стянул с нее платье, затем снял туфли и чулки. Развернув к себе лицом, он стал лизать и покусывать ее между ног, и эти ощущения сводили Эстель с ума. Когда шелковые трусики станут насквозь мокрыми от его ласк, он снимет их.

– Рауль… – Эстель отталкивала руками его голову, пытаясь остановить его, но желание росло, она сладко стонала, ее тело требовало, чтобы он продолжал.

– Я так хочу тебя… – Он стянул с нее трусики, сел на колени и стал ласкать языком ее набухающий клитор, а Эстель крепче схватила его за волосы.

– Рауль, – чуть не плача от наслаждения и страха, прошептала она. – Честное слово, я ни с кем никогда не спала.

Рауль не поверил ей. В голову Эстель закралась отчаянная мысль: может, он и не догадается, не поймет, ведь, несмотря на неопытность, ее тело легко отзывалось на его ласки. Эстель дрожала, Рауль нежно целовал ее, наступило удовлетворение, и ей хотелось еще.

Ее вкус нравился ему, Эстель была мокрая, и он больше не мог ждать, он очень хотел взять ее.

Он встал в полный рост и сбросил пиджак.

Эстель едва дышала от возбуждения. Дрожащими от желания руками она расстегнула его рубашку. Рауль был порочным и сексуальным, ему очень шел такой образ. Он приоткрыл рот, почувствовав, как Эстель гладит его грудь, лижет его соски и расстегивает ремень его брюк.

Рауль хотел, чтобы она скорее расстегнула ширинку, но Эстель медлила, прощупывая через ткань его твердый член, исследуя его пальцами, и от ее прикосновений он становился еще тверже.

– Эстель… – Он с трудом мог выговорить ее имя, и Эстель быстро сообразила, что нужно делать.

Она расстегнула ширинку, и Рауль сладко вздохнул, когда она высвободила его из брюк.

Ей понравилось держать в ладонях его член. Эстель пробежалась пальцами по всей длине, ласкала нежную кожу, под которой скрывалась мощь. При мысли о том, что он войдет в нее, Эстель стало страшно, но она хотела его не меньше.

Рауль закрыл глаза, он одновременно чувствовал наслаждение и разочарование. Ему хотелось, чтобы она крепко сжала его член, но, с другой стороны, ему нравилось, как она дразнит его, как изучает его тело.

Они страстно поцеловались, Рауль все ритмичнее водил языком, его член вздрагивал от ее прикосновений, и Рауль больше не мог ждать.

Te quiero. – Он сказал по-испански, что хочет ее, подтолкнул Эстель на кровать и раздвинул ее ноги.

– Будь нежным… – Эстель вся горела, она извивалась под его телом, губы говорили одно, а тело требовало совсем другого.

Рауль опустил руку и погладил ее между ног. Там было влажно и горячо. В ответ на ее просьбу он начал толчками входить в нее.

– Слишком поздно для нежностей, детка.

Он пожалел о том, что сказал это, когда почувствовал, что причиняет ей боль. Он услышал, как она всхлипнула, как подавила крик.

Теперь Эстель поняла: глупо было предполагать, что Рауль ничего не заметит. Он вошел в нее, но боль не отступила. Она крепко сжала мышцы, сопротивляясь ему. Слишком поздно. Теперь уже не остановиться, момент нежности упущен. Рауль замер. Он оперся на локти, навис над ней, потом медленно подался назад, и Эстель взмолилась, чтобы он не выходил из нее. Она старалась привыкнуть к новым ощущениям, ждала, пока боль утихнет, стиснув мышцы вокруг его члена.

– Я медленно выйду, – сказал Рауль. Ему было тошно, противно оттого, как грубо он обошелся с ней, и в то же время он чувствовал себя виноватым: Эстель сильно сжала его в себе, и он изо всех сил держался. – Я только…

– Не надо!

Она зажмурилась, когда Рауль чуть двинулся назад, но как только он замер, Эстель расслабилась. Она чуть скользнула наверх, и боль уступила место пульсирующему жару. Эстель снова шевельнулась, ей нравилось ощущать его внутри.

Затем она сказала нечто совсем неожиданное:

– Не останавливайся.

– Эстель? – Рауль не хотел останавливаться, но и делать ей больно тоже не хотел. Он стал двигаться медленно, тяжело и быстро дыша.

Ее руки скользнули на его ягодицы, и Рауль напряг мышцы. Эстель направляла его, показывала, с какой скоростью ему двигаться, и, как ни странно, он позволил ей это. Ему было в новинку такое повиновение женщине. Он не думал о том, какие вопросы задаст ей после; он лишь сосредоточился на том, как плотно она сжимала мышцы вокруг его члена, как тепло разливалось по его телу. Рауль поцеловал ее. Он всеми силами сдерживался, чтобы не кончить, когда подался назад, скользя внутри ее сквозь плотно сжатые влажные мышцы, и ему захотелось двигаться быстрее, войти в нее глубже.

Дыхание Эстель учащалось. Рауль чувствовал, как она в нетерпении приподнимает бедра, сжимает его ягодицы, и не смог больше сдерживаться.

Он одним толчком вогнал член в нее на всю длину. Эстель выгнулась. С каждым новым толчком он заполнял ее целиком. Рауль вышел и снова вошел, и Эстель застонала.

Он стал двигаться быстрее, она обхватила его ногами, ей не верилось, что ее тело было способно принять его. Она подстраивалась под него, двигалась в его ритме, и они оба были все ближе к наивысшей точке наслаждения.

Ничего подобного этому оргазму она никогда не испытывала. Теперь он не остановился, нарушил все границы и заставил ее кричать от удовольствия. Эстель всхлипывала и стонала, а он кончил в нее. Бедра Эстель свело от новой волны оргазма. Рауль принялся целовать ее, и она отвечала ему. Она больше не была девственницей.

Эстель посмотрела на Рауля, ожидая, что он засыплет ее вопросами, потребует объяснений, но тот лег на бок, обнял ее и прижал к себе.

– Я должен был догадаться, – сказал он.

– Я пыталась тебя предупредить.

– Эстель, – грозно прервал он ее.

Она кивнула, рассудив, что уже слишком поздно для таких разговоров.

– Поговорим об этом завтра.

Они лежали, обнявшись, уставшие, довольные, и оба понимали – ни он, ни она не могли предугадать, что все сложится именно так: Эстель фиктивно выйдет замуж, а Рауль женится на девственнице.

Глава 11

Проснувшись, Эстель не сразу поняла, где находилась.

Все тело болело. Из душа доносился шум воды.

Эстель перевернулась на другой бок, увидела кровь на простыне и прикрыла пятно другой простыней.

– Скрываешь улики?

Эстель обернулась. Ей стало не по себе при виде Рауля: вокруг бедер он повязал полотенце, а на груди были синяки. Эстель припомнила, что это она оставила ему их. Рауль повернулся к ней спиной и взял бокал со столика, который привезли в каюту, пока она спала, и Эстель увидела на его спине царапины – ее рук дело – и вспомнила, как хорошо ей было вчера.

– Мне нужно в душ.

– Нам следует поговорить. – Рауль задумался. – Ладно, сперва прими душ и пообедай.

– Пообедать?

– Для завтрака уже поздно, – ответил он, – сейчас почти два.

Эстель выпила грейпфрутового сока и пошла в ванную. Ванная в каюте Рауля была такая же, как в любом пятизвездочном отеле: мраморный пол, сверкающие краны, холодный свет. Эстель едва обратила на это внимание, она думала лишь о том, как бы поскорее добраться до косметички.

Врач предупредил ее, чтобы она обязательно принимала таблетку ежедневно в одно и то же время. Эстель все еще привыкала к эффекту от таблеток – у нее побаливала и набухала грудь, как во время месячных, и ее подташнивало.

Мысли Эстель путались. Рауль явно не в восторге от ее поведения, и он конечно же захочет, чтобы она все ему объяснила, а что ему сказать, Эстель не знала.

Она приняла душ, нанесла на тело солнцезащитный крем, причесалась, накрасилась и вернулась в каюту. К ее облегчению, Рауля там не было. Эстель выбрала один из многих подаренных им купальников. Голова ее раскалывалась: вчера она выпила слишком много шампанского, и Рауля ночью было слишком много. Она села на кровать и оделась – то есть прикрылась купальником, как Рауль и хотел, и встала. Ее взгляд был прикован к постели.

Эстель похолодела при мысли о том, что горничная увидит пятна на простынях, и принялась снимать постельное белье с кровати.

– Что ты делаешь?

– Заправляю кровать.

– Если бы мне нравились горничные, это было бы прописано в договоре, – возразил Рауль и добавил:

– И если бы я хотел девственницу, то и это я указал бы в договоре.

Эстель молчала.

– Оставь все, – мрачно сказал Рауль, – потом уберут. Пойдем, я покажу тебе яхту.

– Я только… – Эстель прошла мимо него.

– Здесь ты от меня не спрячешься, – предостерег ее Рауль, хватая за запястье. – Я хочу, чтобы члены экипажа думали, что это самый обычный медовый месяц.

– Ты не доверяешь своим людям?

– Я никому не доверяю, – ответил Рауль. – И, видимо, не зря.

Эстель последовала за ним на верхнюю палубу. Иногда она забывала, насколько богатым и избалованным был Рауль, но теперь это бросалось в глаза. Не обращая внимания на членов экипажа, он прижал ее к себе и медленно поцеловал.

– Рауль… – Ей было неловко от его проявлений страсти, она заглянула в его черные глаза и поняла, что он ведет себя как положено.

– Мы здесь всего на два дня, милая. Нужно наслаждаться, пока есть возможность.

Его слова были приятными, но Рауль вкладывал в них горький смысл.

– Сейчас я тебе все здесь покажу.

Горничная протянула Эстель солнцезащитные очки, затем Рауль провел ее по яхте – месту их пребывания на ближайшие два дня. Вчера ночью она едва обратила внимание на огромную каюту, уставленную диванами. Другая горничная взбивала подушки. На стене каюты висел огромный экран, и хотя Эстель ужасно нервничала, стоя рядом с Раулем, она изо всех сил старалась выглядеть жизнерадостной.

– Здесь, наверное, так здорово смотреть кино.

Рауль сглотнул и поймал взгляд горничной. Когда Эстель подошла к полкам с дисками, чтобы поближе рассмотреть его коллекцию фильмов, он отвел ее в сторону.

– Здесь тренажерный зал. – Рауль открыл дверь, и они вошли внутрь. – Но тебе он не понадобится. Я сам прослежу за тем, чтобы тебе хватало физической нагрузки.

И лишь теперь, когда дверь плотно закрылась за ним, он дал волю чувствам. По его взгляду Эстель поняла, что сейчас произойдет.

– Если ты думаешь, что мы с тобой будем смотреть кино и держаться за руки…

– Я знаю, зачем я здесь.

– Ты в этом уверена?

Рауль проснулся в обед. Впервые за долгое время он выспался, ему не снились кошмары. На мгновение он почувствовал покой, но тут Эстель повернулась в его объятиях, Рауль взглянул на копну ее черных волос, почувствовал тяжесть ее груди на своем торсе. Простыни были измяты; Рауль посмотрел на ее мягкий бледный живот, увидел синяк на внутренней стороне ее бедра – след их вчерашней близости.

Рауль потянулся за простыней, чтобы укрыться, но Эстель зашевелилась, и он не стал тревожить ее сон. Он хотел, чтобы она уснула, и боролся с желанием разбудить ее поцелуем и заняться любовью снова. Он чувствовал ее горячую ладонь на своем животе, и ему очень хотелось, чтобы она опустила руку ниже.

На него нахлынули воспоминания о прошлой ночи.

Рауль очень часто занимался сексом. А любовью редко.

Прошлой ночью Рауль позволил себе заняться с ней любовью, и теперь он напоминал себе о том, что она солгала.

Он убрал ее ладонь со своего живота и на протяжении десяти минут внимательно рассматривал ее лицо: россыпь веснушек на носу, пухлые губки, которые его обманули.

Сейчас он стоял в полном новомодных тренажеров спортивном зале и снова смотрел на нее. Пора все прояснить.

– У нас с тобой впереди несколько недель, – сказал Рауль. – Я планировал провести это время с женщиной, которой будет не в тягость мой стиль жизни, которая умеет развлекаться, и, – он не ходил вокруг да около, – которая будет хороша в постели.

Он заметил, как она залилась краской.

– Я скоро всему научусь, вот увидишь. Свою часть сделки я выполню. Мне не нужно по-щенячьи держаться за руки.

– А мы и не будем. – Рауль взял ее руку и положил туда, куда, согласно договору, она должна ложиться как можно чаще. – Ты знала, на что подписывалась…

Ему приходилось держать ее на расстоянии, приходилось быть грубым. Он не сможет просто бросить ее, как было с другими девушками, когда они по уши влюблялись в него. Впереди у Рауля и Эстель было несколько недель этой игры, и он просто не мог ставить под удар ее сердце.

Лучше он заставит ее работать.

– Давай искупаемся.

В его глазах Эстель увидела вызов. Она поняла, что он испытывает ее, и улыбнулась:

– Давай.

Она шла за ним на верхнюю палубу, стараясь не обращать внимания на то, что он совершенно обнажен, в то время как она по-прежнему в саронге.

– Сними его.

– Сейчас…

Эстель не подавала виду, что расстроена, но Рауль чувствовал это, и он был в бешенстве. Он даже желал скорой смерти своему отцу, лишь бы только это приключение закончилось.

– Сними бюстгальтер, – велел он.

Все ее лицо горело, пока она развязывала тесемки дрожащими пальцами, стоя по пояс в воде. Сняла и положила его на край бассейна.

– Доброе утро! – поздоровался с ними капитан яхты.

На Коста-дель-Соль привычным делом было увидеть женщин топлес, а на яхте Рауля Санчес Фуэнте и подавно. Эстель вымученно улыбнулась ему в ответ, хотя, как заметил Рауль, готова была разрыдаться.

– Мы направляемся к Акантиладос-де-Маро-Серро-Гордо, – сказал Альберто, повернувшись к Раулю. – Хочешь остановиться там сегодня? Шеф-повар скоро будет готовить, и он спрашивает, не собираешься ли ты поужинать в бухте.

– Мы поужинаем на яхте, – ответил Рауль, – может, попозже мы прокатимся на гидроциклах и прогуляемся.

– Как будет угодно, – ответил Альберто и обратился к Эстель: – Хотите что-то особенное на ужин? Есть ли какие-нибудь предпочтения?

– Никаких.

Голос Эстель звучал сдавленно.

– Подождите немного, – радостно продолжил Альберто. – Вскоре мы минуем застроенные районы, и начнутся девственные земли. – С этими словами он пожелал им доброго дня и удалился.

– Я уже повидал девственные земли… – протянул Рауль, как только удостоверился, что Альберто его не услышит.

Эстель ничего не ответила.

Рауль злился, но ему было не по себе оттого, что Эстель чувствовала себя неловко, и он бросил ей бюстгальтер от купальника.

– Надень, если хочешь.

Она дрожащими руками надевала мокрый купальник. Ходить топлес здесь было в порядке вещей, но тут он вспомнил, как она дрожала вчера ночью, как просила его быть нежным и как он не внял ее просьбам.

Назад Дальше