Поднявшись с постели, граф принялся одеваться, однако ему потребовалось на это гораздо больше времени, чем обычно, – наслаждаясь последними мгновениями близости, он то и дело целовал стоявшую рядом Куинси. Завязав ему галстук, она сказала:
– Пойду, выведу Кларенса.
– Нет-нет, лучше я пойду...
– Вас все еще шатает. Оставайтесь здесь. Я вернусь через минуту. – Куинси направилась к двери, потом вдруг остановилась и бросилась обратно. Поцеловав Синклера в губы, она стремительно выбежала из хижины.
Синклер со вздохом прислонился к стене. Должно быть, он и впрямь слишком сильно ударился головой. Да-да, он чувствовал себя так, будто всю ночь кутил и дрался, а не просто свалился с седла.
Вскоре у двери послышались шаги, и граф, расправив плечи, подошел к очагу. Он налил в кружку воды из чайника и заставил себя сделать глоток. Вода казалось отвратительной на вкус, и он выплеснул остатки в очаг.
– Куинси, давайте побыстрее вернемся и как следует позавтракаем, а?
– Да, конечно. Я сейчас. – Она прикрыла кровать одеялом и тщательно расправила его. – Я готова, милорд.
Они вышли из хижины, и Кларенс, увидев их, радостно заржал. Синклер сел в седло и с улыбкой взглянул на Куинси.
Она робко улыбнулась в ответ и, запрыгнув на коня позади него, обхватила плечи графа обеими руками.
– Устроились? – Он похлопал ее по руке.
– Да, готова. – Она крепко прижалась к нему, и он почувствовал у своего уха ее горячее дыхание.
До дома они добирались довольно долго, поскольку объезжали препятствия, вместо того чтобы преодолевать их. Синклер с трудом удерживал поводья – его по-прежнему терзала головная боль, и чувствовалось какое-то странное стеснение в груди. Похоже, он накануне действительно очень неудачно упал.
Но если бы он не упал, ему едва ли удалось бы испытать то, что он испытал с Куинси. О, Господи, сможет ли он после всего произошедшего... например, положить ей руку на плечо, как он обычно делал?
А впрочем, почему бы и нет? Когда они поженятся, он сможет прикасаться к ней так часто, как захочет. И сможет спать с ней в любой из спален. Да-да, в любой из спален, но только после того, как они поженятся. Действительно, не стоит рисковать – ведь возможны "последствия"...
– Слава Богу, милорд! – воскликнул Бентли, когда они наконец-то подъехали к дому.
– Горячий завтрак, горячая ванна и бренди, Бентли. В любом порядке, но побыстрее, – сказал Синклер.
– И доктора, милорд?
– Что?.. О, нет-нет. – Синклер сорвал с головы повязку и сунул ее в карман. – Доктора не нужно, Это всего лишь шишка.
– Конечно, милорд, – кивнул Бентли. Дворецкий отошел в сторону, пропуская Куинси; спешившись, она стремительно направилась к двери.
– Подождите! – окликнул ее Синклер, когда она уже началаподниматься по лестнице.
– Да, милорд... – Куинси остановилась и взглянула него через плечо.
– Знаете, мне пришло в голову... – Сильно хромая, он подошел к ней и почти шепотом проговорил: – Я забыл поблагодарить вас за то, что вы помогли мне вчера, И за то, что согрели ночью. – Они начали подниматься по ступенькам, и он добавил:
– Возможно, я и сам сумел бы добраться до хижины, но все равно я очень вам благодарен и... Прошу простить меня за те неудобства, которые я, возможно, вам причинил.
Губы Куинси задрожали.
– Не стоит извиняться, милорд. – Она отвернулась и ускорила шаг.
В коридоре они увидели слуг, несших ведра с горячей водой. Молча кивнув друг другу, Синклер и Куинси разошлись по своим комнатам.
Когда горничная вышла, Куинси заперла дверь и, раздевшись, забралась в ванну. Какое-то время она сидела с мочалкой в руке – ей не хотелось мыться, не хотелось смывать со своего тела запах Синклера. О, она в полной мере воспользовалась этим подарком судьбы и на всю жизнь сохранит воспоминания о том, что пережила с графом, о том, что испытала в его объятиях. Этот удивительный мужчина пробуждал, в ней чувства и ощущения, прежде неведомые ей, – она даже представить не могла, что такое возможно.
Но повторится ли это когда-нибудь? Нет, едва ли, ведь Синклер намерен жениться. Да, он найдет себе жену, а она, Куинси... Что ж, возможно, он оставит ее при себе в качестве секретаря, но по ночам будет ласкать и обнимать другую женщину.
Тяжко вздохнув, Куинси опустила мочалку в воду и намылила ее. Единственное утешение – у мыла был такой же пряный запах, как у того, которым пользовался Синклер. Снова вздохнув, она стала тереть мочалкой грудь.
Десять минут спустя она выбралась из ванны и быстро оделась. Разумеется, в ее костюме не хватало одной очень важной детали, но чем же заменить ту полоску ткани, которую она разорвала, чтобы перевязать Синклеру голову? Если оторвать от простыни, это вызовет подозрения. А может, удастся как-нибудь замаскировать грудь галстуком?
Тихий стук в дверь прервал ее размышления. Она чуть приоткрыла ее и выглянула в щелку. У порога стоял Синклер.
– Полагаю, вы обронили вот это, мистер Куинси, – сказал он, протягивая ей сложенную полоску ткани. Осмотревшись, граф зашел в комнату, поцеловал ее в щеку и тут же удалился.
Куинси заперла дверь и, прислонившись к ней спиной, прижала ткань к губам. Полоска была почти такая же, как та, что она разорвала ночью, только края не обметаны и... И еще от нее исходил запах Синклера.
Одевшись должным образом, Куинси открыла дверь, чтобы слуги могли убрать ванну. Уилфорд постучал, когда она завязывала галстук.
– Лорд Синклер желает, чтобы вы присоединились к нему в столовой, когда будете готовы, сэр.
– Спасибо, Уилфорд. – Куинси никак не могла завязать галстук и уже начинала нервничать.
– Позвольте мне, сэр, – сказал Уилфорд.
Слуга стал у нее за спиной и с удивительной быстротой завязал галстук. Перед тем как отвернуться, он подмигнул ее отражению в зеркале – или ей это просто почудилось?
Уилфорд вышел из комнаты, а Куинси дрожащей рукой прикоснулась к узлу у горла. Ну конечно! Ее адамово яблоко, вернее – отсутствие его. Как же ей раньше не пришло это в голову?! Она хлопнула себя ладонью по лбу. Черт возьми, теперь Уилфорд знает ее секрет!
Куинси никогда не появлялась на людях без галстука, но считала его просто частью костюма. Что ж, теперь ей придется быть более осмотрительной, Она подбежала к двери и окликнула слугу.
– Уилфорд, спасибо вам за... помощь, – сказала Куинси, когда слуга вернулся.
– Не стоит благодарить, мистер Куинси. – Он сделал ударение на слове "мистер" и пристально посмотрел ей в глаза. – Видите ли, у нас здесь все очень любят графа, а вы помогли ему вчера. Так что мы очень вам признательны. Идемте же в столовую, сэр.
Куинси кивнула и последовала за Уилфордом. Слуга проводил ее и тут же удалился. Переступив порог столовой, Куинси с улыбкой уселась за стол. Синклер же нахмурился и сказал:
– Ешьте быстрее. Мы уезжаем сразу после завтрака.
– Уезжаем? – Она посмотрела на него с удивлением. – Но ведь вы...
– Я обещал вашей бабушке, что привезу вас сегодня, и я всегда выполняю свои обещания. Вы нашли все, что хотели найти в бухгалтерских книгах, не так ли?
– Да, но разве вам не нужно отдохнуть? Ведь мы с вами не выспались, как следует, прошедшей ночью. – О Господи, неужели она сказала это?!
– Ваша бабушка...
– Она все поймет, я уверена. Как человек может сдержать свое слово, если он болен?
– Я не болен, и я всегда выполняю свои обещания. – Граф бросил салфетку на стол и, прихрамывая, вышел из комнаты.
Быстро позавтракав, Куинси завернула в салфетку несколько лепешек и положила их в карман на всякий случай. Затем забрала у Уилфорда свою дорожную сумку и поспешила в конюшню. Граф по-прежнему хмурился и отвечал на ее вопросы крайне неохотно. Весь день моросил дождь, однако они ни разу нигде не остановились.
Впрочем, Куинси не жаловалась; она решила, что если Синклер может час за часом скакать под дождем, хотя ужасно себя чувствует, то и она сможет. А он действительно был болен, потому что поехал прямиком к себе домой и не завез ее к бабушке, как обещал.
Когда они спешились, он покачнулся, и ей пришлось поддержать его. Она заглянула ему в лицо и увидела в свете фонарей, что щеки пылают, а глаза лихорадочно блестят. Куинси протянула руку, чтобы потрогать его лоб, но заметила, что за ними наблюдает конюх, и тут же отдернула руку.
– Мне кажется, вам нужно сегодня пораньше лечь, милорд, – сказала она, когда направились к дому.
– Да, конечно. Идите домой, Куинси.
– Вы не поняли. Я имела в виду вас, а не себя. Он поморщился:
– Я отсутствовал три дня. Нужно кое-что проверить. – Он поднялся на три ступени и вдруг закашлялся.
Куинси дождалась, когда приступ кашля пройдет, затем потрогала его лоб.
– Синклер, вы горите в лихорадке. Ложитесь быстрее в постель.
Он покачал головой:
– Нет, дела не ждут.
Она взяла его за плечи и посмотрела в его воспаленные глаза:
– Ложитесь в постель немедленно. Или я сама вас уложу.
Граф рассмеялся, но тотчас же снова закашлялся. Затем, отдышавшись, сказал:
– Хорошо, согласен. Постель – это замечательно. – Открывая дверь, он искоса взглянул на нее.
– Поднимитесь наверх. Поможете мне с моими... сапогами... еще раз.
К счастью, темнота скрыла ее пылающие щеки. Ей следовало ехать домой, но она не могла сейчас оставить Синклера.
В коридоре их увидел Томпсон, на сей раз, как ни странно, находившийся на своем посту.
– Что-то случилось? – спросил слуга, когда они приблизились.
– Нет-нет, ничего страшного, – ответила Куинси. – Но вам, Томпсон, наверное, придется сыграть роль камердинера.
Синклер посмотрел на нее с удивлением:
– Вы покидаете меня?
– В голосе Синклера звучала мольба, и Куинси пришлось сделать над собой усилие, чтобы не обнять его. Да, ей ужасно хотелось обнять его и прижать к себе, но, увы, рядом находился Томпсон, наблюдавший за ними.
– Меня ждет бабушка, милорд. Я вернусь утром. – Она откашлялась. – Доброй ночи, милорд. Томпсон позаботится о вас.
Уже спускаясь по лестнице, Куинси услышала надрывный кашель Синклера и тяжко вздохнула.
Глава 16
Когда она добралась домой, было уже поздно, Мел с бабушкой крепко спали. Сэр Эмброуз, лежавший на своем коврике у камина, приветствовал ее взмахом хвоста и тут же снова задремал. Куинси упала на постель, даже не потрудившись раздеться, и тотчас погрузилась в сон.
– Как поездка, дорогая? – спросила бабушка на следующее угроза завтраком.
– Наша поездка? – переспросила Куинси. – Ну... полагаю, она была весьма познавательной.
Бабушка пристально посмотрела на нее, но Куинси, избегая ее взгляда, принялась намазывать маслом лепешку... Потом она все-таки рассказала о том, что произошло с Синклером, однако решила не говорить, что им с графом пришлось провести ночь в хижине.
– У бедняги, наверное, ужасная простуда, – сказала бабушка, прищелкнув языком. Прихрамывая, она подошла к буфету. – Если у него болит горло, проследи, чтобы он пил теплый лимонад с медом. И давай ему отвар ивовой коры. Это поможет ему быстрее поправиться.
– Да-да, – кивнула Мелинда. – Но не забудь подсластить отвар, потому что слишком горько.
– Конечно, надо подсластить. – Куинси с улыбкой поднялась из-за стола.
До дома Синклера она добралась в считанные минуты – бежала, перепрыгивая через лужи и уворачиваясь от брызг проезжавших мимо экипажей.
– Доброе утро, мистер Куинси, – сказал Харпер, принимая у нее шляпу, плащ и перчатки. – Полагаю, что сегодня ваше присутствие более желательно в спальне графа, чем в библиотеке.
– Если этого желает не граф, а Томпсон, то уж точно, верно? – Куинси улыбнулась.
– Да, вы правы. – кивнул дворецкий. Томпсон встретил ее у порога спальни Синклера; под глазами слуги залегли темные круги.
– Что между вами произошло? – проворчал Томпсон. – Он всю ночь повторял ваше имя. Я не мог понять, то ли он хочет, придушить вас, то ли...
– Придушить? Полагаю, ему просто очень плохо и он бредит.
Куинси прошла в комнату и замерла, увидев Синклера, Он лежал, распростершись на кровати, и задыхался в приступе ужасного кашля. Наконец приступ прошел, и граф сделал глубокий вдох. Затем со стоном откинулся на подушку.
– Доброе утро, милорд, – сказала Куинси, подходя поближе.
– Для меня это утро не очень-то доброе, – прохрипел Синклер. Он зажмурился и отвернулся, когда она раздвинула шторы.
Куинси снова повернулась к графу. Красно-фиолетовый синяк у него на виске резко контрастировал с бледностью лица. Она положила руку ему на лоб и с нарочитой бодростью в голосе проговорила:
– Так и должно быть. Вы, несомненно, чувствуете себя отвратительно, милорд, но лихорадка у вас легкая. Ничего серьезного.
Синклер фыркнул:
– Конечно, ничего серьезного. Я в полном порядке. – Он приподнялся и спустил ноги на пол.
Ее взгляд задержался на бугристых шрамах, начинавшихся сразу над правым коленом Синклера и исчезавших под смятой ночной рубашкой. Эти шрамы свидетельствовали о том, что он побывал в аду, но вернулся и выжил... К этим шрамам она прикасалась совсем недавно.
– Вы меня не поняли, милорд. Я хочу сказать: пока ничего серьезного. И если вы останетесь в постели на несколько дней, то действительно будете в полном порядке.
– Я уже достаточно времени провел в постели, – проворчал граф.
Он попытался встать, но Куинси толкнула его на кровать.
– Не будьте глупцом, милорд. Если ваша простуда перейдет в пневмонию... Я могу в деталях описать, какие страдания вам придется вытерпеть.
– Но почему... – Синклер в очередной раз закашлялся. Когда приступ прошел, он молча улегся обратно в постель.
– Вот и хорошо, – кивнула Куинси.
Порывшись в карманах, она вытащила пакет, который дала ей бабушка. Передав пакет стоявшему у двери Томпсону, она сказала:
– Пожалуйста, попросите Джилл, чтобы она заварила это. И проследите, чтобы с отваром принесли и сахар.
– Да, сэр. – Томпсон вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.
Почти тотчас же дверь снова отворилась, и вошла леди Синклер.
– О, мой бедный милый малыш! – воскликнула она, всплеснув руками.
– За доктором уже послали? – спросила Куинси, отступая от кровати.
– Да, он вот-вот появится, – ответила леди Синклер, подходя поближе. – Бенджамин, но как же ты...
– Значит, решили искупаться, а, милорд? На пороге появился доктор Кимбалл.
Куинси и леди Синклер тут же удалились, и доктор начал осмотр. Куинси направилась к лестнице, но леди Синклер пригласила ее выпить чаю в гостиной.
– Я еще не поблагодарила вас за то, что вы были с моим сыном, – сказала графиня, когда они расположились на диване.
Куинси вздрогнула и едва не расплескала чай.
– Вы о чем, миледи?
– Ведь это вы помогли Бенджамину добраться до хижины и оставались с ним всю ночь. Или я неправильно истолковала его бред?
"О Господи, что же он еще говорил в бреду?" – подумала Куинси. Пожав плечами, она ответила:
– Я просто присоединился к поискам и нашел лорда Синклера, а потом помог ему добраться до хижины, и нам пришлось провести там ночь. Вот и все, – Куинси снова пожала плечами.
Леди Синклер пристально посмотрела на нее и с улыбкой сказала:
– Не преуменьшайте свои заслуги, мистер Куинси. Я прекрасно знаю, что вы сделали для моего сына, и я очень вам благодарна.
Куинси потупилась. Леди Синклер похлопала ее по руке.
Тут в комнату заглянула экономка:
– Доктор закончил осмотр и теперь хочет поговорить с вами, миледи.
– Спасибо, миссис Хаммонд.
Леди Синклер встала и направилась к двери. Куинси последовала за ней. Доктора они встретили в холле.
– Неделя в постели – и милорд должен поправиться, – сказал он, протягивая Куинси пузырек с настойкой Годфри. – Давайте ему вот это, если кашель усилится, и лауданум, если нога будет беспокоить. И пошлите за мной, если вдруг станет хуже. – Поклонившись графине, доктор ушел.
– Шарлатан, – пробурчала Куинси, прочитав ярлычок на пузырьке. Это поможет Синклеру не больше, чем его любимое бренди.
Куинси отдала настойку Джилл, взяла у нее поднос с отваром и вошла в спальню графа. Леди Синклер следовала за ней по пятам.
– Я знаю, что вкус не самый лучший, но это поможет вам поправиться. – Куинси налила в чашку отвара ивовой коры и подала ее Синклеру.
Он сделал глоток и поморщился:
– Неужели вы думаете, что я и впрямь буду пить это варево, это...
– Помолчи, дорогой, и пей. – Леди Синклер присела на край кровати и убрала со лба сына прядь волос.
– Но, мама, я...
– Прости, дорогой, но я очень занята. – Леди Синклер встала и, подмигнув Куинси, вышла из комнаты.
Куинси не знала, как понять поведение графини. "Впрочем, сейчас не время об этом размышлять", – сказала она себе. Заставив своего пациента допить отвар, она с улыбкой проговорила:
– Вам нужно пить это по чашке каждые два часа. Я напомню Джилл и Джеку на случай, если вы забудете.
– Куда вы уходите? – прохрипел Синклер, когда Куинси направилась к двери.
– Вниз. У меня много работы, а вам нужно поспать. – Если она останется, то поддастся искушению и тогда... Куинси со вздохом вышла из комнаты.
Она собралась быстро просмотреть корреспонденцию графа, а потом, заняться бухгалтерскими книгами. Но едва она уселась за стол, как в дверь постучал Харпер.
– Вы нужны наверху, – сказал дворецкий. Немного помедлив, добавил: – Полагаю, что милорд хочет дать вам какие-то указания.
Отодвинув стопку писем, Куинси поднялась из-за стола и направилась в спальню графа. Оказалось, что он просто хотел узнать, чем она занимается. Вернувшись в библиотеку, Куинси снова занялась корреспонденцией, но через несколько минут появился Джек, сообщивший, что Синклер опять ее зовет. Тяжко вздохнув, Куинси отшвырнула ручку. Вызвав Харпера, она попросила, чтобы ей помогли перенести бухгалтерские книги, письма и счеты наверх, в гостиную графа.
Харпер и Джек помогли ей передвинуть письменный стол от окна к дальней стене – чтобы она, открыв дверь, видела лежащего в постели Синклера.
– Что там происходит? – донесся из соседней комнаты голос Синклера.
– В интересах дела я несколько дней буду работать тут, – объявила она, раскладывая перед собой бумаги и письменные принадлежности. – Бегать целый день с этажа на этаж – это работа Селии, а не моя.
– Дерзкий мальчишка, – пробурчал Синклер.
– Возможно. А теперь, милорд, постарайтесь заснуть. Харпер с Джеком переглянулись и вышли из комнаты.
Час спустя Куинси встала из-за стола, чтобы налить Синклеру еще одну чашку ивового отвара.
– Через некоторое время вы привыкнете к вкусу, – Сказала она, подавая ему чашку.
Граф зажмурился и поднес чашку к губам. Выпив отвар, он передал чашку Куинси и, поморщившись, проворчал:
– Лучше пить это быстро, желательно одним глотком.
Куинси кивнула и вернулась к столу.
Через несколько часов в спальне графа появилась леди Синклер.
– Мама, что случилось? – спросил он.
– Ничего, дорогой. Я просто зашла узнать, как у тебя дела.
"Слишком уж она жизнерадостная... – подумала Куинси. – Наверняка что-то скрывает".