- Верно, верно, - поддержала я, расплываясь в улыбке, как чудом избежавший Страшного суда грешник, и пригубила портвейн. Далеко не так хорош, как дедушкин. Будь дедушка здесь, я наверняка бы презрительно скривилась и вылила вино, но сейчас продолжала пить. Лоренс действительно справедлив, но жизнь не всегда бывает таковой. Некоторые люди, вероятно, сказали бы, что я попала в капкан, который сама и поставила.
- Похоже, у вас сильная воля?
- Вовсе нет, - призналась я, рассматривая салфетку. Потом развернула ее и снова сложила, повторив эту процедуру раз десять. - Если я чем-то огорчу вас, вы должны сразу мне сказать. Вы правы: в браке важнее всего взаимные уступки. Кому-то следует сдаться первым, даже если правда на его стороне.
- Насколько я понял, вы только что разрешили мне поправлять вас, если я сочту нужным?
Я вовсе не это имела в виду, но он казался таким снисходительным… впрочем, как многие старые мужья по отношению к хорошеньким молодым женам. Потрясенная его добротой, я весело заключила:
- Совершенно верно. Вы джентльмен, Лоренс, такой, каким был в свое время дедушка.
Не успели слова сорваться с губ, я окаменела, вперившись глазами в мужа, и, к своему полному ужасу, зарыдала.
Клянусь, я понятия не имела, откуда берутся проклятые слезы, но они отчего-то лились из глаз, текли по щекам и орошали подбородок.
- Господи, мне так жаль…
Когда он поднял меня и прижал к груди, я ни секунды не колебалась. Никто не обнимал меня после смерти дедушки, пока не приехал Питер. Лоренс такой высокий, и на него легко опереться. Я продолжала рыдать.
Его теплое дыхание шевелило мои волосы.
- Все в порядке. Я знаю, вам тяжело пришлось. Все хорошо, Андреа, то есть Энди. Поплачьте, дорогая, и сразу станет легче.
Я с готовностью отказалась бы от портвейна, попроси он меня об этом. Но он предпочел уступить даже в такой мелочи и предлагал дружбу и участие. Как мне повезло, когда он решил познакомиться со мной и посчитал подходящей для себя невестой!
Я всхлипывала, икала и наконец, немного успокоившись, подняла лицо:
- Если вам не нравится, я не буду пить.
Лоренс тихо рассмеялся и снова обнял меня:
- Нет, графиню и ее портвейн грех разлучать.
В этот момент я готова была защищать мужа ценой собственной жизни и убила бы любого, посягнувшего на него. И улыбнулась ему сквозь дымку слез.
- Если в вашем шкафу есть парочка фамильных скелетов, клянусь честью не проговориться об этом.
Лоренс какую-то долю секунды помедлил, прежде чем беспечно бросить:
- Меньшего я от вас не ожидал. Ваш дед достойно вас воспитал. Надеюсь, вы не будете разочарованы, но мои предки были довольно скучными людьми - один сменял другого без особого шума и скандалов, не говоря уже о предательстве. Разумеется, всякое бывало, но до трагедий дело не дошло. И все же я ценю вашу клятву. А теперь, дорогая, мужественная Энди, успокойтесь. Надеюсь, ваш новый дом и люди, которых вы скоро встретите, помогут уменьшить скорбь. Но знаете, дорогая, грусть тоже важна для души. Когда-нибудь вы сумеете вспоминать о дедушке без горечи и слез, и эти воспоминания утешат вас и даже иногда заставят улыбнуться или рассмеяться, когда на ум придет что-то забавное. И если вам потребуется поплакать на чьем-то плече, я всегда буду рядом.
- Господь дал вам прекрасную душу, сэр, - прошептала я, шмыгая носом, и поспешно высморкалась в протянутый платок. - В моей семье, признаюсь, есть скелеты, и ни один не покрыт романтическим флером.
- Что же, можно вдвоем сочинить превосходную, вызывающую дрожь и зубовный скрежет сказку, чтобы развлекать гостей долгими зимними вечерами.
- Следует поспешить, зима уже на носу.
- Я освежу в памяти мою историю, чтобы вытащить на свет Божий наиболее омерзительного героя.
Он проводил меня до спальни, улыбнулся и нежно погладил меня по щеке:
- Приятных снов, дражайшая Энди.
Я смотрела ему вслед, пока он шел по тускло освещенному коридору. Перед тем как открыть дверь в свою комнату, он махнул мне рукой. Интересно, где спит его камердинер? Лично мне не хотелось бы, чтобы Флинт ночевал где-то поблизости.
Я вошла к себе, встреченная деликатным посапыванием мисс Крислок и громким храпом Джорджа. И тут я вспомнила о ростбифе для Джорджа, забытом на столе. Представив восторг моего любимца при виде лакомых кусочков, я взяла свечу и направилась назад. Возможно, грудастая Бетти еще не успела убрать со стола.
- Она слишком молода.
Я замерла с протянутой рукой, так и не повернув ручку двери. Кто этот мужчина? Я не узнаю голос. В гостиной, где мы обедали, кто-то есть! С кем беседует незнакомец?
- Ни одна женщина не бывает слишком молодой, - ответил Лоренс, и его слова потрясли меня. Разумеется, я молода. Но в голосе звучало столько презрения, что я невольно нахмурилась. Каким образом он успел так быстро оказаться внизу? - Посмотрим, - продолжал муж. - Поезжай вперед. Мы прибудем в Девбридж-Мэнор послезавтра к ужину, если погода удержится. Все идет по плану. Не волнуйся.
Забыв о ростбифе, я взлетела по ступенькам. С кем он говорил? Зачем? Может, это поверенный? Ничего, я не забуду этот голос и узнаю при встрече.
Юной здоровой девушке, утолившей голод, легко погрузиться в забытье, что я и сделала. И проспала ночь напролет. Даже храп Джорджа над самым ухом мне не мешал.
Бетти постучала в дверь ровно в семь утра. Мисс Крислок тряхнула меня за плечо:
- Энди, дорогая, пора вставать. Если я немедленно не поведу Джорджа на прогулку, боюсь, может произойти неприятность.
- Бедняга Джордж, он так и не получил своего ростбифа!
- Не нужен ему никакой ростбиф. Немедленно отведу его вниз, а ты пока прими ванну, Энди. Я скоро вернусь.
- Спасибо, Милли. Я в долгу у тебя, как и мой прелестный милый Джордж.
В эту минуту я была готова убить ради нее любого. Как и ради мужа. Оставалось молиться, чтобы ни у мисс Крислок, ни у Лоренса не появилось смертельных врагов, иначе болтаться мне на виселице!
После легкого завтрака мы вышли из гостиницы в серый ноябрьский денек. Джордж зарычал. Я поцеловала его в голову.
- Джордж, никто не виноват в том, что погода такая сырая. Но все-таки это лучше городского смога. Не жалуйся.
Лоренс позволил Джорджу почти всю дорогу ехать с нами в карете. Мой пес, которого никак не назовешь глупым, лизнул его руку.
- У тебя ни капли стыда, - упрекнула я.
Муж улыбнулся.
Время летело как на крыльях, и не успела я оглянуться, как сгустились сумерки. Мы провели ночь в гостинице "Висельник" в Коллингфорде.
- Потерпите, остался всего день, - сообщил Лоренс, покидая меня у двери моей спальни. - Завтра к ужину будем дома.
Именно это он говорил незнакомцу вчера вечером.
- Завтра, - добавил он, вежливо переждав мой зевок, - я расскажу вам о Хьюго, моем единственном предке с довольно загадочными темными пятнами на репутации. Он даже оставил дневник в назидание следующим поколениям, в котором и поведал о своей одержимости проклятыми еретиками. Доброй ночи, Энди.
На следующий день я узнала, что Хьюго Линдхерст, впоследствии виконт Линдхерст, получил титул графа Девбриджа в тысяча пятьсот восемьдесят четвертом году милостью доброй королевы Бесс.
- Его дневник сохранился? - поинтересовалась я. - Вы не шутите?
- Частично. Уцелевшие страницы хранятся под стеклом в старом зале. Я покажу вам. Он построил Девбридж-Мэнор и, став графом, несколько умерил пыл в отношении католиков. Перестал убивать их сотнями и ограничивался аутодафе для того несчастного католика, который случайно забредал в его владения. Он скончался в своей постели в возрасте семидесяти четырех лет и в окружении семерых детей.
- Похоже, он настоящий злодей, Лоренс, и при этом ничуть не романтичен. Неужели у вас нет истории получше?
Лоренс задумался.
- После Хьюго, пожалуй, никого. Мы, как верные роялисты, процветали при Стюартах. К сожалению, это оказалось причиной нашего падения. Кромвель и его Круглоголовые взяли замок как раз в тот момент, когда Джеймс Линдхерст, тогдашний граф Девбридж, давал ужин в честь полка королевских драгун. Во время сражения здание было почти разрушено, от него остался только старый зал.
- Джеймс Линдхерст? Звучит многообещающе. И что же с ним случилось?
- Он последовал за королем на плаху. Должен признать, что ваши предки, сумевшие избежать открытой стычки с Кромвелем, оказались куда умнее моих. К счастью для рода Девбриджей, Стюарты скоро вернулись на престол, и с того дня мы процветали. Мои ближайшие предки сумели угодить их германским величествам и были щедро за это вознаграждены.
- А когда был восстановлен ваш дом, Лоренс?
- Как я уже говорил, старый зал относится по времени к династии Тюдоров. С тех пор каждый Девбридж делал к нему пристройки согласно своим понятиям о моде и архитектуре и своим художественным склонностям, поэтому теперь он и представляет собой самое невероятное смешение архитектурных стилей.
- Совсем как Дирфилд-Холл, - рассмеялась я. - Мне впервые довелось там побывать в десять лет. Никогда не забуду, как заблудилась в лабиринте комнат.
- У вас уйдет немало времени на то, чтобы безошибочно находить дорогу в Девбридже. Но я закрыл северное крыло, так что на вашу долю останется меньше темных сырых коридоров.
Я всегда любила Йоркшир. Сразу понимаешь, что попала в совершенно своеобразную часть Англии, особенно когда оказываешься среди бесконечных, тянущихся до самого горизонта болот. Земли моего мужа раскинулись милях в двадцати от Йорка, одного из моих любимых городов. С полчаса карета катила среди высоких зеленых холмов, увенчанных густыми дубовыми рощами. К тому же Девбридж-Мэнор находился всего в пятнадцати милях от Дирфилд-Холла, так что я всем сердцем ощущала, что возвращаюсь домой. Вот только дедушки там больше никогда не будет.
За последним поворотом невероятно длинной подъездной аллеи открылся Девбридж-Мэнор в кровавых отблесках заходящего солнца. Как и объяснил муж, трудно было определить стиль, в котором построено здание, но общее впечатление было поистине великолепным, и трудно сказать, что прекраснее: одинокая зубчатая башня или изящные арочные проемы.
Я немедленно влюбилась в свой новый дом, еще до того, как карета остановилась у массивных дверей. Они тут же распахнулись, и на пороге появился Моисей. Я до самого смертного часа готова клясться, что библейский Моисей выглядел куда менее внушительно, чем Брантли, дворецкий Девбриджей, с его вьющимися серебряными волосами, в простой черной ливрее, с глазами, разумеется, горевшими пророческим светом.
Он щелкнул пальцами, и откуда-то как по волшебству возникли два лакея в темно-синих с белым ливреях. Один открыл дверцу экипажа, другой подставил мне под ноги скамеечку.
- Брантли, - окликнул Лоренс, - это ваша новая хозяйка.
Я ожидала, что с уст Брантли сорвется какая-нибудь заповедь, но когда он заговорил, холмы остались неподвижны, а кусты не занялись пламенем. Зато голос оказался бархатистым и густым, как хорошее бренди.
- Добро пожаловать, милорд, миледи. Вся семья собралась и ждет вас.
Мы вошли в древний мрачный холл, и в ноздри ударил легкий запах лимонного воска и гниения. Брантли открыл массивные двери орехового дерева, раскинул руки и объявил:
- Граф и графиня Девбридж.
Гостиная оказалась длинной, узкой, со сводчатыми потолками, с тяжелой мебелью красного дерева и бордовыми шторами. На полу лежали три прекрасных турецких ковра, между которыми темной патиной поблескивали плашки паркета. В больших затейливых канделябрах, расставленных по всей комнате, горело не менее пятидесяти свечей. Три человека, вставшие при нашем появлении, внимательно рассматривали меня и Лоренса. При этом они не выглядели особенно счастливыми. Скорее наоборот.
Глава 6
- Прямо логово чудища, - прошептал муж и, усмехнувшись, стиснул мою руку. Я попыталась рассмеяться, но это оказалось слишком трудно. Все же мне удалось взять себя в руки и восстановить дыхание. Родственники мужа не сдвинулись с места, продолжая пронзать меня взглядами. Я откашлялась, шагнула вперед и застыла. Нет, это просто невозможно. Это не может быть он, просто не может!
Значит, может. Мужчина выступил из тени у камина. Джон. Тот Джон, которого обожал Джордж, Джон, которого я встречала трижды. Джон, который мечтал познакомиться со мной.
Племянник и наследник моего мужа. Угрюмый тип, не ладивший с Лоренсом. Тот самый, что вернулся с войны. Чтобы остаться навсегда.
Теперь он и мой племянник.
Тут я решила, что всем сердцем ненавижу совпадения.
Внезапно за спиной раздался оглушительный лай Джорджа. Должно быть, он увидел Джона, узнал и вырвался из рук моей дорогой мисс Крислок. Я и не подозревала, что у него такое острое зрение.
Джордж, по обыкновению бешено вращая хвостиком, с тявканьем налетел на Джона. Тот, смеясь, встал на колени и прижал моего любимца к себе. Джордж явно вознамерился облизать физиономию Джона, и того это отчего-то забавляло. Он безуспешно попытался увернуться от вездесущего, ужасно мокрого языка.
- Что происходят, Джон? - медленно выговорил Лоренс. - Ты знаешь эту собаку?
При звуках его голоса Джон поднял голову и сжал губы. Он сунул Джорджа под мышку, не прекращая чесать его за ухом и теребить хохолок.
- Да, - кивнул он, не шевелясь, - ее зовут Джордж. Мы как-то встречались в Гайд-парке. Он был со своей хозяйкой. Но мы так и не познакомились.
Лоренс повернулся ко мне:
- Надеюсь, это не тот Джон, о котором вы говорили?
Неужели он помнит? Мне все еще не верилось, что такие встречи возможны, хотя доказательство было прямо перед глазами. Вот он, улыбчивый незнакомец, ласкает ошалевшего от счастья Джорджа.
- Именно тот. Я еще упоминала о том, что он настоящий волшебник во всем, что касается животных. Как видите, он похитил привязанность Джорджа.
- Что же, - решил Лоренс, - это облегчает дело. Майор Джон Линдхерст, мой племянник и наследник. Джон, это Андреа Джеймсон Линдхерст, моя жена, графиня Девбридж. Она упоминала, что знает тебя, правда, только по имени.
Джон продолжал гладить Джорджа. Пес в полном экстазе закатил глаза и еще теснее прижался головой к пальцам Джона.
- И я ее знаю, дядя. Она - кузина Питера Уилтона. Однако я удивлен тем, что она помнит меня и даже рассказала о нашей встрече вам.
Честно говоря, я разделяла его чувства. Все равно он слишком высок, даже на расстоянии в двадцать футов!
- Все действительно так и было - граф заговорил о своем племяннике по имени Джон. Я подумала, что это совпадение.
По его лицу было невозможно прочесть что-либо. Наконец он вымолвил, легонько потянув Джорджа за ухо:
- Питер присутствовал на венчании? Как его здоровье?
- Благодарю, с ним все в порядке. Он приезжал в Лондон всего на несколько дней и был вынужден вернуться в Париж.
В конце концов какое ему дело, был Питер на свадьбе или нет! Но откладывать больше нельзя. Раз уж так получилось, лучше раз и навсегда покончить с ужасной неопределенностью.
Я растянула губы в фальшивой сияющей улыбке:
- Счастлива с вами познакомиться, Джон. Какая радость, что мы теперь родственники! Ведь отныне все симпатии моей собаки принадлежат вам. Джордж, да имей же хоть немного достоинства! Прекрати лизать его пальцы.
Джон, к моей тихой радости, рассмеялся и опустил Джорджа на пол, но тот и с места не сдвинулся. Остался сидеть у ног Джона, повиливая хвостом и высунув язык. Олицетворение преданности!
- Джордж, - снова позвала я, - довольно! Немедленно ко мне, твое место тут! Я твоя хозяйка, единственное существо в мире, на которое ты вправе рассчитывать во всем, что касается обеда. Не желаешь же ты голодать?!
Джордж заскулил и, секунд десять пометавшись в нерешительности, потрусил ко мне.
После этой сцены всякая неловкость улетучилась, и остальным уже было не до условностей.
- Дорогая, это Томас и его жена Амелия, - представил Лоренс, едва я подняла Джорджа с пола. Я подошла к ним и протянула руку:
- Как поживаете? Ваш дядя много о вас рассказывал. Рада познакомиться.
Томас галантно поцеловал мои пальцы, а Амелия слегка коснулась ладони.
- Для нас ваша свадьба оказалась совершеннейшей неожиданностью, мадам, - уведомила она. Красиво изогнутые черные брови изумленно взлетели не менее чем на целый дюйм.
"Мадам?!"
Я нацепила на физиономию подобающую случаю учтивую улыбку. Амелия была на добрых шесть дюймов выше и взирала на меня сверху вниз, надменно прищурившись. Мой голос так и сочился елеем, что вызвало бы подозрение у любого, самого наивного человека.
- Зовите меня Энди. Даже Лоренс уже успел привыкнуть. Это гораздо проще, не находите?
- Абсолютно с вами согласна.
- Почему же наша свадьба стала сюрпризом? - допытывалась я, искоса поглядывая ни мужа.
- Мы понятия не имели, что дядя Лоренс женится, пока вчера не прибыл посыльный с письмом, - пояснил Томас. - Кроме того, мы представляли вас пожилой дамой, рассчитывая обрести в вашем лице вторую мать, и не предполагали, что вы так молоды и прекрасны.
- Полагаю, у меня еще будет время превратиться в пожилую даму и воспылать материнскими чувствами, Томас.
- Что?! Вы уже ждете ребенка? - тихо и злобно прошипел Джон и, оттолкнувшись от каминной полки, шагнул к нам.
Мой язык примерз к гортани.
- Нет, Джон, - спокойно вмешался Лоренс, завладев моей рукой, - она хочет сказать, что когда-нибудь привыкнет к вам и станет считать родственниками.
Я ничего не ответила, предоставив членам моей новой семьи возможность изучить меня. Интересно, что они видят перед собой, кроме миниатюрной девушки с вьющимися рыжевато-каштановыми волосами? Я не уродина, но вряд ли могу претендовать на звание красавицы. Конечно, у меня приятные голубые глаза - воплощение лета, как говорил дедушка, - но эта троица слишком далеко, чтобы восхититься ими. Кстати, почему Лоренс словом не обмолвился, что женится на мне? И что здесь происходит?
- Дорогая, - спросил Лоренс у Амелии, - Брантли не сообщил, когда подадут ужин? У Энди прекрасный аппетит. Насколько я помню, ее желудок стал роптать еще в десяти милях от Девбриджа.
В желудке у меня действительно урчало, но не слишком громко. Я одарила мужа солнечной улыбкой:
- Возможно, пара запеченных фазанов, только с корочкой, вполне удовлетворят меня.
Он чуть коснулся моей щеки, ласкающе провел пальцами до подбородка, и я оцепенела. Он, конечно, почувствовал, как я съежилась, хотя на самом деле я не дернулась, не отстранилась, нет, ничего подобного. Но поняла, что он все замечает. Его улыбка, однако, ничуть не померкла.
- Сейчас позвоню Брантли и позабочусь о фазанах.
- Спасибо, Лоренс.
Он ничего такого не имел в виду. Просто демонстрировал симпатию. Пора привыкнуть к такого рода проявлению мужских эмоций. Все это ничего не значит. Он всего лишь хорошо ко мне относится.