Рейвен покачала головой - ей не верилось, что такое возможно. Значит, не напрасно Келл называл ее иногда "миледи"? Правда, он вкладывал в это иронический смысл, но получилось - как в воду глядел. И сделал он это исключительно для нее, потому что сам глубоко презирает все эти ранги, звания и привилегии.
Она сказала ему об этом, на что он небрежно ответил:
- Не волнуйся обо мне, дорогая. Для меня от этого ничего не изменится, внутри я останусь тем же, только обращаться ко мне станут по-иному: "милорд". А к тебе - "миледи".
- Думаю, меня это тоже никак не затронет, - задумчиво произнесла она. - Во всяком случае, я так и останусь незаконнорожденной. Плодом любви.
- Ну и что может быть лучше, черт возьми, чем плод любви? - почти крикнул он, вызвав некоторую оторопь своей вспышкой. - И какая, к дьяволу, разница, кем был или не был твой настоящий отец?
Рейвен не отвечала. Тогда он, смягчив тон, сказал:
- Конечно, баронесса - это не совсем герцогиня, но для начала тоже неплохо. А дальше посмотрим.
Не сдерживая улыбки, а также выступивших слез, она проговорила дрожащим голосом:
- Келл… Я просто не знаю, как вас благодарить. Это так великодушно с вашей стороны. Я…
"Я не могу, не должна его полюбить, - билось у нее в голове. - Он благороден, щедр - все так… Красив… Притягателен… Но полюбить его, привязаться всей душой будет для меня мукой. Ему не нужна моя душа, не нужны семья, дети. Только мое тело…"
Словно в ответ на ее мысли, он приблизился к ней, его руки обхватили ее плечи.
- Поздравляю вас, миледи, - сказал он, глядя ей прямо в глаза, в глубину той души, которую она так боялась ему отдать. - И знайте, баронесса, мне не нужна ваша благодарность, а только лишь…
От двери послышался сдержанный кашель: вошел дворецкий.
- Что вам, Ноулз? - не слишком терпеливо спросил Келл.
Тот протянул сложенный лист бумаги.
- Записка от мисс Уолш, сэр.
Келл пробежал глазами неровные строчки, лицо его застыло, и Рейвен почувствовала неладное.
- Что там? - спросила она. - Неприятности?
- Мой брат снова в Лондоне, - сдержанно произнес он. - Эмме известно о его внезапном прибытии, но она не знает, где он находится… Я еду в клуб и буду его там ожидать. Вам не нужно сегодня приезжать в клуб…
Глава 19
Как хотелось Келлу, чтобы он с радостью встретил своего младшего брата после двухмесячного изгнания, но ничего, кроме беспокойства, он не испытал. В каком состоянии приехал Шон? Что он задумал? Как воспримет известие о получении Келлом титула? О приобретении поместья? О том, что его отношения с Рейвен не только не стоят на грани разрыва, а укрепляются?
Келл ругал себя, что ни разу за это время не съездил в Ирландию, на конскую ферму. Ведь он получил неприятное сообщение от управляющего, что его брат в приступе безумной ярости почти насмерть забил одну из лошадей. Единственное, что он сделал для Шона - за что тот вряд ли станет его благодарить, - подыскал нового врача. Эскулап обещал применить какие-то новые методы лечения и в случае необходимости поместить пациента в хорошее лечебное заведение.
В клубе, куда Келл заехал в первую очередь, он не нашел Шона. Не было его и в доме, где тот жил до своего отъезда. Келл не стал искать его по всем злачным местам Лондона, а вернулся в клуб, где пришлось принимать искренние и не очень поздравления с получением титула, что не принесло ему удовлетворения и не улучшило расположения духа.
Чуть позже полуночи Шон все-таки явился. Он был в сильном подпитии. Поэтому Келл решил не начинать встречу с расспросов о том, почему Шон самовольно уехал из Ирландии и жестоко обращался с лошадью.
- С приездом, - сказал он, положив руку на плечо брата. Но тот, качнувшись, сбросил его руку и, не отвечая на приветствие, заносчиво сказал:
- Я слышал, ты заделался шелудивым лордом? Поздравляю.
- Пойдем наверх и поговорим обо всем, - предложил Келл.
- Не собираюсь ни о чем говорить! - рявкнул брат. - Где она?
- Кто - она?
- Как будто не знаешь! Где эта шлюха, которую ты сделал своей женой и баронессой, чтобы она теперь водила за нос тебя, а не меня?
- Шон, заткнись! С меня довольно!
Тот бросил на него взгляд, полный ярости и боли.
- Будь ты проклят, Келл! Зачем ты это сделал? Я предупреждал тебя…
С этими словами он бросился к выходу, чуть не упав по дороге. Рванувшись за ним, Келл успел увидеть, как тот влез в поджидавший его наемный экипаж.
Недолго думая, Келл решил немедленно вернуться домой, чтобы быть спокойным за Рейвен. На всякий случай он взял с собой из клуба одного из своих охранников, бывшего боксера.
Они прибыли почти вовремя и еще издали успели увидеть, как пьяный Шон что есть силы колотит в дверь дома, принадлежавшего Келлу, и во все горло поносит его обитателей. В окнах соседних домов начали вспыхивать огни. И еще они увидели, как открылась дверь и на пороге появился О'Малли. Шон набросился на него и схватил за горло. Однако старый слуга не растерялся. Удар в челюсть свалил обидчика лицом в снег.
Подоспевший Келл пытался поднять брата, но тот кое-как самостоятельно принял сидячее положение, продолжая изрыгать ругательства.
О'Малли начал оправдываться перед Келлом:
- Верно, милорд, я ударил его, но, видит Бог, я вынужден был это сделать, потому как опасался за Рейвен… прошу прощения, за миледи. Ведь он уже не один раз…
- Вы ни в чем не виноваты, О'Малли, - ответил Келл. - Он сам напросился.
В это время на пороге показалась Рейвен в теплом плаще прямо поверх ночного одеяния, со свечой в руке.
Шон к этому времени уже поднялся на колени и, грозя кулаком в сторону О'Малли, заорал:
- Ты заплатишь за все, негодяй! И ты тоже! - пообещал он Рейвен.
Чтобы прекратить все это, Келл, не сдерживая проклятий, насильно поднял брата с земли и затолкал в экипаж. Затем приказал приехавшему с ним из клуба здоровенному детине довезти Шона до жилища и остаться с ним до утра, никуда не выпуская. В случае чего применить силу. После этого он вошел наконец в дом, где в холле его ждали Рейвен, О'Малли и несколько испуганных слуг.
Когда они остались вдвоем с Келлом, Рейвен решительным голосом сказала:
- Это не может продолжаться! Вы должны что-то сделать.
- Знаю, - коротко ответил он и направился к себе в кабинет.
Рейвен последовала за ним.
- Я понимаю, как вам трудно принять самые строгие меры, - продолжила она разговор, уже находясь в кабинете. - Но ведь так больше нельзя.
Налив себе в бокал бренди и жадно выпив, он ответил:
- Я питал дурацкие надежды, что пребывание в Ирландии успокоит его, но этого не случилось. Злобные демоны берут верх над его душой.
- Не надо валить на демонов, - гневно сказала Рейвен. - С них малый спрос.
Келл горько усмехнулся.
- Я спрашиваю не с них, а с самого себя.
- При чем тут вы?
Вместо ответа Келл снова наполнил бокал, осушил его и, опустившись в кресло, произнес:
- Мой брат не всегда был таким… Вы как-то спросили, откуда у меня этот шрам на лице, и я сказал, что вступил в драку с дядей. Но из-за чего, я от вас скрыл… В то время, когда я был в Оксфорде, в университете, наш дядя заставил брата… Он однажды изнасиловал его и продолжал это делать… Мальчику было двенадцать лет.
Рейвен в ужасе поднесла руку к горлу.
- Боже! Это…
- Да, это карается у нас законом. А я… я пытался действовать силой, дрался с этим человеком, с этим чудовищем. Но это, увы, не помогло. Когда я бывал в отсутствии, все продолжалось… Но я не должен был никуда уезжать! - выкрикнул он. - Ни в университет, никуда! Шон не может мне простить этого… Потом я забрал его, вы знаете, и мы уехали в Дублин. Но было уже поздно… И я никогда не прощу себе, что не сумел защитить брата…
Опять Келл наполнил свой бокал. Наступило долгое молчание, которое нарушила Рейвен.
- Это ужасно, Келл, но что вы могли сделать? Вы, почти мальчик… Ваш мерзкий родственник все равно добился бы своего вне зависимости от того, находились вы в доме или нет… Однако сейчас… Сейчас ваш брат может в любой момент совершить преступление. Ваша нелегкая и печальная задача - остановить его.
Казалось, Келл не слышит, что она говорит, - он сидел с бокалом в руке, устремив взгляд в одну точку. Однако через какое-то время он произнес:
- Вы правы. Я немедленно отправлю Шона за город к одному врачу, который обещал его вылечить. Если лечение не поможет, я помещу его в сумасшедший дом.
На следующее утро Келл отправился к Шону, растолкал его от пьяного сна и, когда тот немного пришел в себя, объявил, что они немедленно едут в лечебное заведение близ Лондона.
- Предатель… - было все, что мог выговорить побледневший как мел брат.
Но Келл был непреклонен и вместе с охранником отвез упирающегося Шона к врачу.
Однако спокойствия в его душе не наступило, и последующие события подтвердили его худшие опасения.
Спустя два дня, когда Келл находился в клубе среди своих гостей, к нему подошел обеспокоенный дворецкий и прошептал прямо в ухо:
- Мистер Лассетер… милорд… там… - Он кивнул в непонятном направлении. - Вы должны увидеть.
- Мой брат?
Это было первое, что подумал Келл.
- Нет, не мистер Шон.
- Но в чем же дело, Тиммонз? Говорите.
- Там… О, мистер Лассетер… Там человек. Он… я боюсь, он мертв.
- Где?
- За домом. На дальней аллее.
- Кто он? Отвечайте же, черт возьми!
- Кажется, это слуга вашей жены, сэр.
В сопровождении дворецкого Келл вышел в сад позади дома и увидел, что несколько слуг с фонарями стоят над распростертой на земле фигурой. Да, это был О'Малли - Келл сразу узнал его. Старик лежал без верхней одежды, на груди у него виднелось темное пятно крови.
Келл опустился рядом с ним на колени, убедился, что тот мертв и давно остыл. Боже, неужели это дело рук Шона? Но ведь он в больнице…
Следов крови на земле не было. Значит, скорее всего его убили где-то в другом месте и потом привезли сюда… А рана, от которой он умер? Какая она? Чем нанесена?
Келл нащупал ее, и мороз пробежал у него по коже. Он вспомнил… но ведь это было так давно… Он вспомнил, что точно такая же рана была нанесена дяде Уильяму… там, в Дублине… тогда… И значит…
- Что делать с беднягой, сэр? - спросил кто-то из слуг.
- Пошлите за гробовщиком, - с трудом выговорил он. - И поставьте в известность викария. Мы похороним его по всем правилам. - Тут он заметил подошедшую Эмму Уолш. - Что тебе?
- О, Келл… - проговорила та. - Это же О'Малли. Какой ужас!.. Рейвен… Она только что приехала… очень обеспокоенная. Я провела ее наверх в ваши комнаты.
- …Нет! - воскликнула она, когда Келл сказал ей, что случилось. - Не может быть! Этот человек не должен был так умереть! Он мне почти как отец… Ближе отца… Как это произошло?
Слезы текли у нее по лицу, она не пыталась их остановить. Келл рассказал ей, где О'Малли обнаружили и какой была рана.
- Я предчувствовала… - говорила она, продолжая плакать. - Боялась, что с ним случилось что-то плохое. Его не было сегодня весь день после нашей утренней прогулки. И вечером тоже. Поэтому я приехала сюда, в клуб…
Келл молча гладил ее по голове. Что он мог сказать?
- Это моя вина… - снова заговорила Рейвен. - Он защищал меня и поэтому принял смерть. Но кто… кто это сделал? - Она умолкла, с ужасом глядя на Келла широко раскрытыми, влажными от слез глазами. - Эмма рассказывала, как был убит ваш дядя. Точно так же убит О'Малли, разве нет?.. Боже! Вы молчаливо взяли вину за смерть дяди на себя. Но ведь это сделали не вы, а ваш брат. Верно? Ответьте прямо!
Келл молчал.
- Я не хотел усугублять страдания Шона, - сказал он наконец. - Я был старше, сильнее. Я мог выдержать обвинения, слухи… Шон наверняка бы сломался.
Словно не слыша его, она воскликнула:
- Все это время вы позволяли думать, что убийца вы! Жили с этим… А истинный убийца был рядом.
- Шон защищался, - пробормотал Келл, сознавая вдруг, что он уже не верит, не может целиком верить в эту версию.
Хотя, собственно, какое это имеет значение, если негодяй дядя все равно заслуживал смерти?.. Да, наверное, но не им решать. Для этого есть закон… А его несчастный брат, по-видимому, уже с той поры посчитал себя вправе решать вопросы жизни и смерти других людей. И только ждал удобного момента. Точно так, быть может, он поступил бы и с Рейвен, не вмешайся вовремя он, Келл…
- Я сделаю все, чтобы убийца О'Малли был наказан! - услышал он голос Рейвен.
- Это сделаю я, - эхом отозвался Келл.
- Я не верю вам. Вы снова постараетесь его защитить! Но ведь когда-нибудь он должен ответить за свои поступки! И давние, и нынешние.
Не отвечая, Келл поднялся с кресла, направился к двери.
- Куда вы идете, Келл?
- На поиски брата.
- Я пойду с вами!
- Ни в коем случае. Вы сейчас же отправитесь домой в сопровождении одного из моих слуг…
Она никого не хотела, не могла видеть и сразу прошла к себе в спальню, где снова дала волю слезам. Что ж, теперь, судя по всему, ее очередь умереть, если только этот несчастный, сумасшедший убийца не будет остановлен. Но страха у нее не было. Только немое отчаяние и скорбь по убитому другу, слуге и наставнику, единственному, кого она по-настоящему любила, кому полностью доверяла на протяжении всей своей жизни.
Сколько прошло времени, она не знала. Вполне возможно, уже близился рассвет.
В камине что-то треснуло. Или это половицы?.. Сзади нее раздался негромкий смех.
Она обернулась, и кровь застыла у нее в жилах. За ее спиной стоял Шон.
- Я же говорил, что ты мне за все заплатишь. И никуда от меня не спрячешься: этот дом я знаю как свои пять пальцев. Все ходы и выходы.
Она вскочила, прижав руки к груди, не зная, что делать: прорываться к дверям? Звать на помощь?
Поняв ее намерение, он с усмешкой проговорил:
- На твоем месте я бы никого не звал. Ты же не хочешь, чтобы я в кого-нибудь выстрелил из этой штуки?
Он поднял правую руку, в которой был пистолет, и направил его прямо ей в грудь.
Ее руки впились в спинку стула.
- Чего вы хотите?
- Ничего особенного, дорогая. Просто еще разок похитить тебя. Экипаж стоит на соседней улице. - Рукой с пистолетом он указал на дверь. - Прошу, баронесса. Иди рядом со мной и веди себя прилично.
- У вас ничего не выйдет, - пытаясь скрыть отчаяние, сказала Рейвен. - Келл остановит вас.
- Вполне возможно, ваша светлость, он попробует сделать это. Но мой дорогой братец тоже заплатит мне за все, уверяю вас.
Глава 20
Кажется, ни разу в жизни не ощущала она такой стужи, как сейчас, когда сидела со связанными руками в этом странном помещении.
Это был какой-то холодный, неотапливаемый флигель. Что-то вроде беседки, невдалеке от основного дома, принадлежащего Шону. Он зачем-то посчитал нужным сообщить ей об этом. Они оказались здесь после недолгого ночного путешествия в тряском экипаже с двумя подозрительными личностями, которых Шон отпустил сразу после прибытия.
Все это напоминало Рейвен прежнее похищение, но сейчас, слава Богу, ее не ударили по голосе и не пытались напичкать наркотиками.
За окном светало, она могла видеть замерзшее озеро и бескрайнюю снежную равнину, на которой отдельными кучками темнели деревья.
Шон некоторое время отсутствовал, но вот он снова вошел в комнату. Не глядя на нее, приблизился к окну и молча уставился в него. С момента их прибытия сюда он как-то странно притих, крайнее возбуждение сменилось такой же вялостью, равнодушием. Это страшило ее еще больше.
Что он задумал? Чего хочет?
Когда он повернулся от окна, она постаралась не встречаться с ним глазами, боясь, что это может вызвать у него новый взрыв безумной ненависти.
Внезапно он заговорил, и она вздрогнула от страха. Но он, казалось, обращался только к самому себе.
- Келл не заставит себя долго ждать, - пробормотал он. - Я оставил столько следов, что и слепой нас разыщет.
- Что вы собираетесь сделать, когда он приедет? - осмелилась спросить она.
- Не ваше дело, - ответил он с пугающим спокойствием.
- Он ваш брат! - вырвалось у нее. - Вы не причините ему вреда.
- Какую трогательную заботу вы проявляете, - сказал он, скривив рот. - Только меня не обманете, я знаю вам цену. Вы плюете на всех!
Он наливался бешенством, она видела это и ругала себя, что начала разговор.
- Келл - мой муж, - произнесла она, не зная, что вообще сказать.
- Вы соблазнили его, и он стал ухлестывать за вами, как кобель за сучкой. И за это он должен поплатиться.
Его слова вызвали в ней ужас и омерзение, но она сдержала себя, понимая, что возражать ему не следует. Однако она не может допустить, чтобы Келл, если он приедет, попал в ловушку этого опасного безумца! Что делать?
- Чего вы хотите, Шон? - через какое-то время спокойно спросила она. - Если меня… если так, то вы можете…
В его глазах мелькнула злобная насмешка.
- Заткнись! Ты мне больше не нужна.
Он снова повернулся к окну. Еще какое-то время прошло в полном молчании.
Рейвен вздрогнула, когда послышался его голос:
- А, вот он и прибыл.
После этих слов Шон приблизился к ней, рывком поднял со стула и повел к двери.
- Куда… куда мы идем? - выдохнула она.
- Скоро все узнаешь…
Келл был почти уверен, что на этот раз его брат отправился со своей жертвой в их загородный дом, принадлежавший когда-то Уильяму Лассетеру. Кое-какие расспросы и следы от экипажа подтвердили его догадку, а слуги, которых он застал сидевшими на кухне главного дома, указали ему на флигель. Тот самый, в котором, как было известно Келлу, их дядя совершил и потом продолжал совершать насилие над юным племянником.
Подойдя ближе, он увидел, что дверь флигеля распахнута, а следы от ног на снегу ведут к задней стороне дома. Повернув туда, он застыл от ужаса.
На обледенелой скамье открытой террасы сидела Рейвен, руки у нее были связаны, лицо и губы посинели от холода. Рядом с ней стоял Шон с обнаженной рапирой в руках.
- Шон, - негромко произнес Келл. - Отпусти ее. Она ни при чем. Ты ведь недоволен мной.
- Недоволен? - скривился тот, не опуская клинок. - Ты же хотел меня запереть в сумасшедшем доме. Спасибо тебе!
- Ты болен, Шон. И ты уже не раз преступил закон. Я не хочу, чтобы это повторилось.
- Не хочешь? Но я не был еще преступником, когда вот здесь, в этом доме, почти у тебя на глазах, этот негодяй надругался надо мной!
- Ты прав. Я знаю это.